|
СТИХИ ЯРОСЛАВСКОГО НАПРАВЛЕНИЯ когда при минус двадцати ты ожидаешь электричку: она должна была прийти минут пятнадцать как; привычку к ушастым шапкам ты, дундук, утратил в пекле буржуазном, зубов же мерный перестук мешает мыслить о прекрасном: об (от начала до конца) алсу, аллюзиях, амвоне, аслах, аскезе, "арионе", адептах красного словца на голубом культурном фоне и так до яшмовых пучин; из репродуктора уныло насчет технических причин ворчат, у мнительных мужчин звенят от холода мобилы, и у тебя звенят; вполне румяный не сказать пунцовый, стоишь со всеми наравне меж похмелённых, еще не, юниц, читательниц донцовой, (себя относишь ко вторым) и мыслишь: ганимед, гаркуша, ге, гегельянство, братья гримм, пейзаж прекрасен, сладок дым, когда б ещё не мерзли уши и окончанья задних ног, не вылезал бы из сугроба, а железнодорожный бог (гудок, родимая, гудок!) похож на сонного циклопа. ..^.. ТУДА Прости нас, человечество, с тобой мы разминулись, потому любой из нас опричь уж самых бестолковых возвышен, с перерывами на сон я утверждал бы даже, вознесён, в то время, как ты корчишься в оковах земного притяжения. Прыжок на (впишешь, сколько хочется) вершок (когда падёшь - падеж не перепутай), что есть предел мечтаний для твоих рабов своих двоих и тех троих, для нас клеймо позорное. Цикутой себя врачуй, прикладом улещай, потом труби в трубу, пищи в пищаль, дожди, пока сползутся инвалиды, и снова, чередуя огнь и хлад... не мне тебя учить... надень халат, смешай коктейль, послушай из "Аиды" иль из "Паяцев" что. Когда узришь сиянье над рогаликами крыш, займешься нами. И считай удачей мою болтливость: нас полсотни рыл, наш ангел бледнолиц и среброкрыл, и крест мальтийский, а не хрен собачий у нас на фюзеляже. Фюзеляж! Расслабься, человечество, и ляжь, не шевели носами и усами. Неважно кто - Спаситель, Люцифер - и что - жужжанье мух, дрожанье сфер - но дальше, человечество, мы сами. ..^.. СТИХИ ОСТРОВА М. Курицы в зарослях кактусов, желтые известняковые балки, надпись HAPPY NEW YEAR, в целом как-то всё неестественно. Вот, к примеру, собаки квартируют на крышах. Таблички злая-незлая ли отсутствуют, дальнейший сюжет не прописан, но прохожему кажется, их держат, чтоб лаяли, я б тоже там лаял, хотя б до прихода гринписа - уж очень душно и скушно работать стражами, глазеть на камни. Камней до чёрта. Так им ли не помнить о том, как сперва первобытные граждане, затем финикийцы, карфагеняне, римляне жили, блажили, служили царям и отечествам. Кстати, смерть - категория, не знающая кассаций. Но если захочется вдруг прикоснуться к вечности, то это именно здесь: можно касаться. ..^.. ОБРАТНО Вид с холма говорит нам больше, чем холм, об окрестности: море, старик, старуха. Я сминаю себя, помещаю себя в чехол и сдаю в багаж, становлюсь багажом. На ухо наступило животное: слон, бегемот, медведь. Я родился и рос, озираясь на исполина, Но случайно заметил, что смею, умею петь, жалко рот забили (забыл чем, допустим, глиной). А в багажном отсеке мило: уют, приют и соседи: один квадратный, другой овальный. Что снаружи не знаю, кажется, там куют, вот и вся любовь меж молотом и наковальней. Вид с холма говорит нам, что всё при ём: море, пальмы, песок, пейзаж на стене акрилом. Кто-то в белом заходит, входит в дверной проём, это ангелы! ангелы! я их узнал по рылам. Значит, правда про рай, про отмычки святого Петра, про хоры, лучше хором, я помню о том, но мне бы не хотелось бежать ничтожной судьбы пера, что, всю жизнь кружась, не спеша упадает с неба. ..^..
Ссылки: |