Александр Тельников

http://www.livejournal.com/users/telnikoff

Не оправдание, но...

* * *
Про вред, нанесенный Высоцким, много умных людей сказало умные вещи. В прошлом году, например, bavilsky и krylov, проездом через станцию Шавловская*, отметили "ряд важных моментов". Да и вообще, можно только радоваться тому, что то, что не казалось дурным тоном в "глухие девяностые годы", теперь есть дурной тон. Но, как сказал ego, "иногда старую крупу приходится все-таки перебирать, а не выкидывать".

Берем крупу...

* * *
"Две жизни у меня - кривая да нелегкая" - можно подумать, что Высоцкий умел очень убедительно врать. Или что он так иносказательно рассказывал о своих переживаниях, вызванных вчерашней попойкой, нарушающей его жизнь, проводимую во всех других отношениях в относительном достатке и благополучии. На самом деле это не так. Актеры "врут" каждый вечер. А у него это хорошо получалось - "врать" в стихах про других, а на сцене - "врать" про себя в роли актера. Насколько он при этом врал?

Да кто об этом думает, на сцене? На сцене не до этого. Когда во время генеральной репетиции на Таганке рухнула огромная, тяжеленная декорация, воцарилось мертвое молчание. Спустя несколько долгих мгновений Любимов, когда осела пыль, в страшной тишине проговорил: "Мертвые есть?"

И так, метафорически выражаясь, всегда. На любой сцене. Тут уже не до "соврал-не соврал".

* * *
В музыкальном плане Высоцкий как бы работал "под примитив". Ему очень ловко удавалось обмануть слушателей, заставив их поверить в "грубую, честную и мужественную песню". На самом деле его мелодии нетривиальны, сложны и при этом целостны. Достаточно сравнить их со всем остальным, что делалось в этом жанре. В его мелодиях присутствуют длинные, сложные фразы, мелодические ходы на огромные интервалы (по крайней мере, огромные для певческого голоса в этом жанре), скачки на октаву и более. В них почти всегда содержится кульминационное развитие, достигаемое не только интонационными изменениями (тоже часто виртуозными), но именно мелодическими изменениями: переходом мелодии в другой голосовой регистр, расширением интервалов, обострением ритмических соотношений. Например, один из его ритмических приемов: удлинение длинных нот и укорачивание коротких, во время кульминации. Он довольно изобретательно и продуманно варьирует мелодии при повторении, причем часто по-разному на разных записях, но всегда логично с точки зрения драматургии. При традиционной простоте его гармонии, ему часто удается найти выразительные мелодические решения там, где их человеческое ухо привыкло не ожидать. Все эти методы удивительно органично укладываются в его драматургию, и удивительно целостно выдержаны на протяжении всей его дискографии, от ранней до поздней.

* * *
Вся эта скрытая мелодическая искушенность не могла бы произвести никакого эффекта без специального, особого инструмента. Голос Высоцкого представляет собой именно такой инструмент - виртуозный, абсолютно неповторимый, стихийно произошедший. У него, прежде всего, огромный для этого жанра диапазон. Тембр его голоса часто скрывает тот факт, что Высоцкий, в кульминационные моменты, с огромным напряжением берет очень высокие ноты для своего голоса - на грани срыва. На грани, но никогда не срываясь и не промахиваясь. Все его голосовые действия настолько продиктованы драматургией, что голос начинает подчиняться невозможному. И при этом никогда не возникает ощущения "потери контроля" - его вокальная линия всегда остается в строгих ритмических и мелодических рамках. Иногда он сознательно позволяет своему голосу "промахнуться", но всегда успевает вовремя уцепиться за гармонию так, что его голос попадает на следующий ближайший звук данного аккорда - это несколько напоминает принцип "передувания" в духовых инструментах. Там, в зависимости от силы колебания воздуха, звук перемещается не поступенно, а скачкообразно на следующий звук обертоновой шкалы.

* * *
Для эксперимента, попробуйте спеть несколько нот "хриплым голосом". У большинства людей это получится вполне сносно. Теперь попробуйте эти же ноты, так же хрипло, пропеть октавой выше - вы, скорее всего, или подавитесь кашлем, или сорвете голос. В любом случае, потребуется слишком сильное горловое напряжение для того, чтобы удержать голос в таком режиме хотя бы на несколько нот.

Высоцкий это делает не задумываясь, практически "не стараясь", на протяжении сколь угодно долго выдержанных нот. Хриплый голос нужен ему не просто для того, чтобы звучать как бандит, а для придания голосу особой, неуловимо быстрой вибрации. Со стороны кажется, что он поет практически без вибрации. Но "хриплость" расщепляет его голос на основной и вспомогательный звук, быстро вибрируя, создавая объемность и наполненность тембра. В тех редких случаях, когда мне удавалось услышать "чистый", не хриплый голос Высоцкого в верхнем регистре, он звучал очень сдавленно и невыразительно. То есть так, примерно, как звучат его песни в исполнении других исполнителей. Бледно, тускло и неправильно.

* * *
Высоцкого уносила неведомая сила - и в музыкальном, и в поэтическом, и в общечеловеческом смысле. "Слог" у него связан со "слугой" - не более, чем фонетически. Так появляется "чистого слога слуга". Слово "чистый" появляется от намечающейся рифмы "снега". Снег у него - всегда символ чистоты. "К сожалению, таят снега".

"Не добежал" вызывает у него связь с любимым образом бегуна, бегун - с беглецом. Жизнь - с лесом. Лес - с плахой. Плаха - с топорами. Проявление ли это воли - или безволия? Иногда кажется, что он не умеет или не хочет руководить тем материалом, который у него находится в руках. Не знает, что с ним делать - и делает всегда первое, что сделается.

Блатная песня, с ее тюрьмой, связывалась у него с грехом, грех - с Богом, Бог - с "невинно погибшими", войной, ранней смертью. С героизмом? Наверное. У него всегда обязательно присутствие врага. Или врагов. Кто кого пел? Он ли "их", или "они" его?

Некоторые строчки его звучат невыразимо фальшиво. "Их любят, но издалека" - пел он с возмущением про тех, кого нет там, рядом, кто не спасает своих друзей. Зная, прекрасно зная, что "это произведет впечатление". Что в этом смысле все мы грешны - хотя бы уже, подчас, ввиду жизненных обстоятельств. А у праведного гнева всегда высокий уровень воздействия. Но праведным гневом каждые пять минут не воспылаешь. И потом, нужно быть для этого праведным.

Праведный гнев можно придумать и изобразить. Если ты хороший актер. С точки зрения актера разницы между настоящим праведным гневом, и придуманным - нет. Обе эти вещи обозначают одно. Но придуманный праведный гнев можно эксплуатировать гораздо чаще. Он может быть вызван тонущим кораблем, разбившимся самолетом, сорвавшимся в пропасть альпинистом. Его можно в себе сознательно разжечь - каждый из нас умеет это делать. Может быть, это даже не обязательно все время делать ради сценической выразительности. Но...

Но актер-поэт не может делать по-другому. Ему нужно найти праведный гнев, чтобы самому поверить в него, и изобразить некий высокий пафос. Тут, возможно, уместнее говорить не о несовершенстве стихов Высоцкого, а об ограничениях самого сценического жанра придуманных добродетелей. Это жанр, в котором, в силу его придуманной природы, нельзя выразить праведные вещи. Но их, чаще всего, именно в нем и выражают.

Или, все-таки, можно?

* * *
А слов там нельзя изменить, в его песнях. Ни одного слова. Слишком сильно у него связано слово с мелодией, мелодия с интонацией, интонация с голосом, голос со словом. Оттого, наверное, его стихи, изданные красивым однотомником, вряд ли произведут на кого-нибудь впечатление, особенно прочитанные отвлеченным читателем, не знающим все мелодии, на которые эти стихи пелись. И удивленные потомки будут читать историческую хронику про похороны Высоцкого, про толпы и толпы скорбящих людей - и не понимать, в чем, собственно, заключалось такое великое горе, как "внезапная смерть Володи".

***
Высоцкий - наследие. Но было бы, наверное, неправильно называть это наследие "наследием мрачных времен" и теперь хлестать по нему "березовым веничком". Теперь, когда некогда всенародная слава его вошла обратно в берега реки, принесшей и поглотившей же его, или даже когда она высохла до небольшого ручья - теперь можно простить ему его некогда всенародную, "темным и буйным народом созданную" славу, за которую он вдруг оказался в ответе..

Эту славу сделал ему его уникальный декламационный голос. Не "смешные тексты про физкультуру", не "тюремное", не "стихи о снегах", не Таганка. А именно голос, который не выбирают. С которым рождаются.

И который умирает вместе с человеком.

_________________
* первая сноска :-)

Высказаться?