ФРАНЦИСКО ЭРНАНДЕС
Фрагменты из поэмы. 

1
  
Сегодня, говорю с тобой, Роберт Шуман, 
Говорю о тени твоей на корявой стенке, 
И мои дети, внимая снам твоим, 
слушают скрип полозьев, 
                                саней 
Несомых изможденными скакунами. 
Я устал от всего, Роберт Шуман, 
От этого тяжкого вымени истекающего свинчаткой, 
От этой прекрасной страны попрошаек и лихоимцев, 
Где любовь говно полицейских шавок, 
А милость - выстрел в темя ребенка. 
Но твоя музыка, что исходит из штолен безумья, 
По венам моим несет целебное опьяненье, 
До сухожилий моих, 
до костей доносит 
Затишье гавани в ожиданье циклона 
И лик отчаявшегося во мне другого, 
И мощную песнь, увы, побежденного война. 

2
  
Храню флакон с запахом твоего паха. 
/Не отнять револьвера от головы/. 
  
Храню флакон с револьвером твоего паха. 
/Не вынуть запаха из головы/. 


   ..^..



ХОРХЕ ЕСКИНКА 


Манускрипт, найденный на розовой колючке.

Никки 1970-1989
  
  
Пишу тебе из темноты миндального дерева. Не знаю как по другому описать этот мир. Здесь тепло, сумрачно и спокойно. Здесь хорошо, хотя невозможно сказать с точностью где оно - это здесь. Прости и за то, что не могу сказать тебе кто я... то чем я был, чему ты давала какое-то имя, перестало существовать. И все же пишу тебе неведомо каким инструментом. Как это возможно писать мыслью? Не понимаю… Но чувствую, как что-то телесное и, знаешь, находящееся вне тела. Какое же тело может быть частью тенистого дерева? Прости меня еще раз, я не хочу тебя запутать. Я сам - море смятенья... И что такое море? Как могу продолжать разговор о вещах, которые позабыл. Там, в мире где ты, когда мы расставались, я писал тебе длинные письма на которые ты никогда не отвечала. Возвращаясь, я находил их в аккуратных пачках на дне синего сундука... синего... я вспомнил - море это одеянье души... Ч-ч-ч, погоди, кто-то зажег крохотное светило в черноте древесной тени. И хотя мне не страшно, чувствую дрожь внутри. Да, море... ты помнишь? Свет растет, он как бутон одного из тех цветков, что ты выращивала в палисаднике нашего дома. Меня зовут. Да, это я кого зовут. Прости, должен идти. Как я тебе отправлю это последнее письмо? 


   ..^..



МИРИАМ МОСКОНА


Мафусаилизм.

Мне нравятся старые мужчины, 
В каждый приход вносящие риск инфаркта, 
Ах, сколько очарования в их издряхлевшей плоти, 
Они слоны, 
                 опошленные говяды 
с устрицей на десне, 
С утраченным чувством срама. 


   ..^..



РИКАРДО КАСТИЛЬО


Тестикулярий.

Сегодня, я мог бы сказать, что от тоски у меня изболелось сердце, 
Но будет фальшью. 
И предпочту не вмешивать сердца в фальшивости. 
Это правда - хандрю, 
Вяну незабудкой, 
Заложенной между страницами книги издания 54-го года, 
Это правда, что в каждом зрачке по иголке боли. 
Но от грусти у меня не болит сердце - 
Только яйца, 
И мне не стыдно признаться, что именно в них обитель 
                                          моей души. 

  
  
Ягодицы.
  
И мужицкий зад имеет две ягодицы, 
хотя без сомнения - женские 
несравненно лучше мужских, 
в них больше жизни, игривости, они - чистое воображение, они важнее, чем солнце и Господь, вместе взятые, они предмет первой необходимости не влияющий на инфляцию, именинный пирог на твоих именинах, 
благословленье природы, 
источник поэзии и скандала. 


   ..^..



СИЛЬВИЯ ТОМАСА РИВЕРА


Груди Магали

Груди Магали - два огромных подсолнуха 
Свисающих с тела - 
Сшибают незнакомцев, 
Вырываются на передовую 
Без каких-либо задних мыслей. 
Талию нельзя назвать тонкой, 
Но изгиб бедер 
Ведет в ее жизнь, 
Чтоб не выпустить трезвoй. 
Венерин холм - 
Непомерная черная астра... 
Хочу 
перечитывать груди Магали, 
И находить Бога между ее ногами. 


   ..^..