Дмитрий Власенко

http://www.vlas.kafka.ru/

http://www.livejournal.com/users/vlasenko/

Жена

Я хочу сбежать от жены. Вчера вечером от нее пришла телеграмма: "приеду девятнадцать вагон семь не забудь меня встретить таня".

У нее длинное худое лицо, очень тонкий нос, усталые серые глаза, тонкие ресницы. Когда я вспоминаю ее, в памяти возникают костяшки пальцев, колени, локти, скулы.

Мы поссорились два месяца назад. Ночью перед ссорой мне снилось, что я беседую со своим школьным учителем истории.

- Понимаешь, Крюков, - сказал он. – Собственно, то, к чему мы подошли сейчас – это исторически неизбежно, к сожалению. И тот мир, который ты видишь вокруг себя – все это...

Я проснулся, посмотрел вокруг и засмеялся. Мне казалось, я что-то понял в этой жизни, я знаю умное, важное, нужное всем.

- Таня, - позвал я. – Танечка.

Жена вышла из кухни.

- Чего, Вань?

- Представляешь, я сон видел, - улыбнулся я. Я кажется, понял, в чем дело: понимаешь, вот то, как мы сейчас живем – это... – я замолчал на секунду, пытаясь получше сформулировать мысль.

- Вань, давай потом, а? – попросила жена. – Я сейчас гренки сделаю, после поговорим, ага?

- Ага.

Я обиделся на нее и отвернулся к стене. В самом деле, какая ей разница, что я придумал? Она ни черта не понимает меня и не хочет понимать. Она думает, что ей давно известно все, что я скажу.

Я заснул, мне ничего не снилось. Проснулся я от того, что жена трепала меня за плечо:

- Просыпайся, засоня.

Я повернулся к ней:

- Чего надо?!

- Представляешь, опять масло плохое подсунули. Слышишь запах?

- И что?

- Даже не знаю, что теперь делать. Придется новое покупать, что ли?

Да какая мне разница, что с этим маслом?

- А сегодня пришел счет за электричество, - сказала жена, – просят почти пятьсот рублей.

Господи, ну неужели она думает, что мне это интересно?!

- Погода сегодня замечательная! Обещали плюс тридцать два, представь, Вань?

О боже мой! Как мне это надоело!

Я молча встал и направился в ванную. Жена пошла за мной.

- Вань, ты не забыл: ты сегодня хотел починить кран на кухне.

- Ничего я не хотел.

- Вань, ну ты же обещал!

Господи, да мне что с того! Ну скучно мне, безумно скучно постоянно слушать одно и то же, одно и то же! Ведь мы же умные люди, у каждого высшее образование, так почему мы постоянно говорим одно и то же? Ведь ни одной мысли в разговоре, ни единой. Мы жуем, постоянно жуем одну и ту же жвачку!

- Могу я хоть раз в жизни спокойно побриться?

Я вытеснил жену из ванной и закрыл дверь.

- Вань, ты сделаешь? – спросила она.

Я залез под душ, вода заглушила голос жены. Слава богу, у меня есть еще место в доме, где можно отдохнуть от нее.

Через полчаса я вышел из душа.

- Иди завтракать! – позвала жена.

Она не может вытерпеть и десяти минут, чтобы не обратить на себя внимание. Я пошел на кухню и сел за стол. Жена быстро накрыла на стол, села напротив меня и стала смотреть, как я ем:

- Вань, а мы сегодня пойдем куда-нибудь? – спросила она. - Пойдем на речку, а?

Да нахрена мне твоя речка?! Если бы ты знала, как я устал от тебя! Мне бы почитать что-нибудь, поработать, а вместо этого я должен сидеть и слушать тебя. Как я ненавижу слово "должен"!

- Или хочешь, Вань, сходим в кино? Мы уже давно не были в кино, уже месяца два, наверное, да?

Я посмотрел на нее и подумал: "Ну не могу я послать тебя на хер, не могу. Но знала бы ты, как мне когда ты рядом! И я терплю, терплю, терплю... Мне херово, ужасно херово".

- Ты помнишь, что ты должен заплатить за электричество? – спросила она.

Господи, ну почему я всегда всем должен? Почему?! Я что, занимал у кого-то? Почему же я должен?

Жена все уговаривала меня сходить в кино и на речку, починить кран и заплатить за электричество. Я не выдержал и наорал на нее:

- Ты заколебала меня! - кричал я. – Ты дура, полная дура, мне плохо с тобой, мне скучно! Я трачу на тебя все свое время! Ты мне надоела! Ты надоела мне, понимаешь?! Надоела!

Закончилось все тем, что она уехала к родителям: собрала чемодан и укатила в Самару.

Она уехала, а вместе с ней – и все мои обязанности. Я вдруг понял, что больше никому ничего не должен. Никому, ничего! От радости я перемыл дома всю посуду, выбросил все старые вещи, починил кран на кухне, прибил полку, покрасил рамы на окнах.

За неделю я закончил программу, которую писал уже полгода. По вечерам я гулял или читал. Я даже бросил курить и начал делать зарядку. Жизнь была интересной, я знал, что становлюсь лучше с каждым днем.

И все было умно, спокойно, прекрасно, только вот я начал замечать, что мне чего-то не хватает. Мне нужно было с кем-то поговорить, а говорить было не с кем, дома стало скучно.

Наконец, я позвонил Татьяне:

- Слушай, возвращайся, - сказал я.

- Зачем? Ты, кажется, мне все сказал.

- Ну возвращайся, пожалуйста. Ты нужна мне.

- Не-а. Не нужна.

- Ну Танечка, ну перестань. Ты мне очень нужна. Возвращайся, пожалуйста.

- Нет, - она бросила трубку.

С тех пор все пошло хуже. Через неделю я пришел на работу, сел за стол и включил компьютер. Работать мне не хотелось. Я посмотрел в окно: вот проехала серая машина, за ней – черная, за ней – снова серая. Очень тошно от всего этого.

Я отпросился с работы и пошел гулять в парк. В последнее время я начал разговаривать сам с собой:

- В сущности, Иван Сергеевич, книжки – это, к сожалению, не выход. Есть вещи, от которых мне хорошо, от которых у меня идет тепло по спине, но они попадаются очень редко. От большинства книг у меня только скука или раздражение, в них нет ничего для меня.

Я вышел из парка и направился к остановке:

- Эх, Иван Сергеевич, Иван Сергеевич, - вздохнул я. – И куда делся весь ваш боевой задор? Уже и зарядку вы больше не делаете, и не читаете, и курить снова начали. И знаете, что самое ужасное во всем этом? Что именно такая жизнь вам нужна: скромная, тихая, глупая. Пока была у вас жена – вы на нее сваливали ответственность, якобы она вам мешала. Но теперь-то, когда вы свободны, кто мешает вам теперь?

Подошел автобус, я сел на заднем сиденье и стал смотреть в окно.

- Стыдно мне, - сказал я тихо. - Стыдно перед Таней, что обидел ее. Ничему ведь она на самом деле не мешала. Сам я все придумал, сам сделал так, что стало все плохо. А ведь как все когда-то хорошо начиналось.

Мы познакомились с Таней на встрече выпускников. Я опоздал в ресторан на два часа; когда я подошел, ужин уже заканчивался, официантки разносили чай. Я сел рядом с Таней, она болтала с моей бывшей одногруппницей Ленкой Кузнецовой.

- Здравствуйте, я - Иван, - сказал я. – Привет, Лена.

- Привет, Вань! Это Таня, познакомься.

- Таня, - она улыбнулась.

- Очень приятно, - сказал я.

– А я про тебя слышала, - сказала Таня. - Лена сказала, что ты был самым умным на курсе.

- Ну так уж и умным... – я смутился, но мне было приятно. – А ты тоже училась на химфаке?

- Ага, через два года после вас, - она снова улыбнулась. Улыбка у нее была милая, очень открытая. - Правда, химиком я не стала.

- Да не расстраивайся, - сказал я, – из наших вообще никто не стал химиком. Все парни работают программистами, девчонки замуж вышли, растят детей. Так что химия – это фигня.

- А что не фигня? - спросила Таня.

- Не знаю, - я пожал плечами. – Много не фигня: литература, кино, музыка...

- А, да, Катя сказала, что ты стихи любишь. Это правда?

- Бессовестно врут, - засмеялся я. – Может, потанцуем?

Потом все было хорошо. Романтично, просто и очень хорошо. Каждый вечер я встречал ее после работы и мы шли в кафе-мороженое или в кино.

- Как хорошо, - сказала Таня. – За окном метель, а мы лопаем мороженное. Любишь мороженое, Вань?

- Ага, - ответил я.

- Ты чего такой усталый, а? Улыбнись, милый, все образуется.

Я улыбнулся: в самом деле, какое мне дело до работы, когда рядом со мной любимая девушка? Через два месяца мы поженились.

Господи, как было хорошо, а ведь прошел-то всего год. Я зашел в будку и снова позвонил Тане.

- Алло, - сказала она.

- Танечка, послушай, не бросай трубку, - взмолился я. – Пять минут буквально, солнышко, очень прошу тебя, ну пожалуйста.

- Хорошо.

- Милая, любимая моя, замечательная, вернись ко мне. Мне никто не нужен, кроме тебя, я никого не вижу, ни слышу, кроме тебя. Ты – единственная, любимая моя, ненаглядная. Ты прости меня: я глупый, вздорный, у меня иногда черт знает что в голове творится, но ты же знаешь, что я тебя люблю! Я люблю тебя, Танечка. Возвращайся, пожалуйста, я больше не буду так, обещаю. Возвращайся, все будет совсем иначе. Все будет хорошо, правда.

Таня задумалась.

- Возвращайся, - снова попросил я.

- Хорошо, я приеду в понедельник. Время я сообщу. Извини, я сейчас не могу говорить. Пока.

- Пока, целую тебя.

Я повесил трубку и пошел домой. Всю оставшуюся неделю я был счастлив и ждал ее приезда.

Сегодня понедельник, пятое сентября. Я проснулся утром и вдруг понял, что мне не хочется, чтобы жена приезжала.

Она скажет:

- Милый, ты вынес ведро? Посмотри, что у нас с краном? Что-то у нас занавеска уже грязная, надо постирать. Опять посуду не вымыл. Ну сколько можно говорить: убирай за собой. Ты должен убирать за собой. Не забудь вечером погладить рубашку. Вань, ты меня слышишь? Ваня! Вань, ну почему ты меня опять не слушаешь?!

И в самом деле, почему? Почему мне я не могу жить с ней и почему я не могу жить без нее? Идиотизм, идиотизм!

Я все-таки поехал на вокзал. Прибыл поезд, открылась дверь вагона, вышла проводница. Потом один за другим начали выходить пассажиры: два мужика, женщина, еще женщина, парень. Моей жены пока не было. Я пытался придумать, что же сказать ей при встрече. Сказать "Здравствуй, я по тебе соскучился" или "Привет, любимая"? Главное – улыбаться, это надо запомнить: улыбаться, обязательно улыбаться.

Пассажиры вышли, моей жены не было. Проводница закрыла дверь, раздался гудок, поезд тронулся. Только тут я понял, что жена не приехала.

Один за другим мимо проходили вагоны, я смотрел в окна, надеясь, что увижу ее. Наконец, прошел последний вагон, поезд уехал. Жены не было.

Я остался один.

Высказаться?