Павел Мацкевич
ПСИХОЛОГИЯ ТВОРЧЕСТВА И ЮЖНОРУССКАЯ ШКОЛА
Понятие "южнорусская школа" весьма мирно существует в богословии и в иконописи. Южнорусское товарищество художников тоже явление вполне вписывающееся в анналы истории искусства. Т.Г.Шевченко составлял "Южно-русский словарь"… Но не так просто обстоит дело с понятием южнорусской школы литературы. Точнее - далеко не так просто. Не прекращаются попытки как возвысить, так и принизить само понятие.
Попытки эти объяснимы, но, как всегда, не с точки зрения понятия южнорусской школы литературы, да и вообще литературы, а с точки зрения амбиций литературных, именно в этом месте теснейшим образом смыкающихся с имперскими, которые в свою очередь очень смахивают на местечковые. . Причем истинная подоплека старательно затушевывается, поскольку обе стороны никогда не признаются в этом. Редкий случай в литературной традиции, когда борьба ведется совсем в другом направлении, с другими целями, чем декларируется. Своеобразный сговор непримиримых противников…
В бессмысленных с точки зрения здравого смысла спорах о существовании или отсутствия южнорусской школы литературы есть своя логика. С одной стороны всегда существовала для Москвы опасность появления конкуренции со стороны нового культурного центра. С другой стороны, как следствие первого, да и само по себе, терялся приоритет "русского писателя", своеобразный "знак качества", который только и давали друг другу исключительно москвичи. Действительно, нет понятия "Московский писатель", зато есть "уральский", "самарский", "украинский"(при СССР, как знак уничижительно-покровительственного отношения), дальневосточный и т.д.
Теперь времена изменились и южнорусскую школу не очень навязчиво, но упорно называют южно-украинской. Дело дошло до того, что диссертацию посвященной южнорусской школе заставили переделать "в духе времени". Это не удивительно, потому, что Киевские чиновники всегда спали и мечтали о возможности пожить, "как люди", т.е. "как в Москве".
Южнорусская школа литературы такое же своеобразное творчество, как и другие понятия творческого потенциала. Это понятие не могло не возникнуть, хотя бы потому, что литература никогда не существует вне времени, вне общества.
Писателю нужен читатель. А на юге, когда появилась возможность приложить свои знания и умения, не востребованные в метрополии, которая всегда была воплощением консерватизма, немедленно образовался слой людей, которым был присущ дух творчества, не скованного канонами. Они и читали и понимали и, в конце концов, требовали литературу, которая "о тяжкой" и тем более "безысходной долюшке" не очень распространялась, зато приветствовала инициативных персонажей, причем не "бессмысленного протеста (бунта)", а людей дела.
Одесса не была одинока и не надо думать, что только тут аккумулировались творческие силы. Точно так же создавались и США. Такая же основа - активные творческие люди, невостребованные у себя на родине, обрели себя на новом месте.
Лень и нежелание утруждаться дали возможность Одессе получить в руководство людей, которым как воздух хотелось свободы действий. Да - время было такое, время искания, время переломов. Французская революция - насильственным путем пыталась изменить мир. Не вышло. Энергия требовала выход и на окраине Российского государства появилась возможность реализоваться творческим исканиям многих талантов.
Вот почему Одесса и создавалась исключительно творческими личностями. Их несомненный успех манил других и Одесса немедленно стала местом созревания талантов, которые после "шли на Москву", неся в себе тот творческий потенциал, который невозможно было получить не севере.
Но и Москва, а теперь и Киев все-таки центр со всеми вытекающими приемами, в первую очередь имперскими замашками. А главный постулат - разделяй и властвуй. Так и происходит. Кому предложили в Москву - тот зачастую уже "поплевывает на провинцию". Но на старости, или по приезду - рассыпается в словах любви. Почему так происходит - особый разговор. Это уже приспособленчество. И именно сейчас оно наиболее успешно процветает. Тут эффект отсутствия. Уезжающему, как указывалось выше, дорого только то, что он написал. И потому он рассматривает свой отъезд, как невосполнимую потерю для Одессы, но никак не для себя.
Не секрет, что именно писатели, еще в большей мере чем политики, отличаются исключительной амбициозностью и нескрываемо-ревнивым отношением к своим коллегам, рассматривая всех пишущих как личных врагов. И как бы не лицемерно не говорили одно, факт неприятия творчества друг друга остается фактом. Причем, используется один прием - чем более будет осведомлена общественность об анафеме коллеги, тем весомее. Причем навет - главное оружие, поскольку находясь в более выгодной ситуации, чем другие деятели, писатели используют печатное слово "на всю катушку". Ситуация до смешного кардинально меняется после смерти писателя, что тоже ненавязчиво указывает на лицемерие, как естественное состояние. Впрочем, сейчас кого-кого, а откровенных перевертышей хватает. От партии - к казакам, оттуда к националистам, потом к Филарету, затем к папе римскому, затем к Москве, а для "дела" по ходу дела - наплевать на казачество. И везде с "честными глазами" - таков естественный путь, по словам Ольги Ильницкой "жуткой сволочи по всем параметрам". И это никого не удивляет. Уж чем-чем, а Одессу подлецами не удивишь.
А Одесса, обладая бесконечным творческим потенциалом никак не реагировала, не реагирует и вряд ли будет реагировать в дальнейшем на отъезд писателей. Придет время - может быть кому-либо будет памятник. А может и другие писатели добьются такой чести. И в контексте сказанного, совершенно неудивительно, что Одесса получив огромный творческий потенциал, просто вынуждена дорожить тем, чего у нее мало - серостью, предоставляя ей как можно более постов, включая литературные. Вот тут-то действительно возник одесский феномен.
Именно поэтому никто и ничего не может изменить в творческом наследии Одессы. Нить творчества непрерывна и иначе просто не может быть, покуда Одесса остается Одессой. И выход сборника (первого из серии) "Южный город" - как раз и напоминает о неисчерпаемости творческого потенциала города.
Павел Мацкевич