Ратьер
Денис Качигин *** Обуви мыслей стоптанных не сносить Их удержать - не ящерицу в горсти Я ведь не то что знаю - боюсь спросить (Имени и не смел бы произнести) Я ведь не то что сходу забыл слова Связки, глаголы, хитрые времена - Справа ползет змея и летит сова им поручи озвучивать за меня О не молчи , премудрая, бей в тамтам Строй барабаны смертного в унисон Если сковало каменным льдом гортань Но ворожит стучащее колесо Не опускай , гремучая кастаньет Даже пускай обратного хода нет Можно успеть на поезд купить билет Лечь на вторую полку в одном белье Взгляд возвести окну обратить звезде Помнить как надо страсти держать в узде - (Не позволять гулять по чужим кострам И босиком сбегать в голубой астрал) Слушать удары керна ,глухой каблук Что пробивает мерно дыру во лбу На стороне обратной чертя азы Знаков которых не повторит язык *** А мне уже вовек не услыхать Сладкоголосых песен италийских так занавес небес прогнулся низко Что разглядишь в прорехах потроха И лишь все чаще напрягают слух Предвестники великого потопа Которым бредит старая Европа Когда клюется жареный петух Я тут как будто и не виноват А все равно потуплюсь воровато Ковчег пристал бы к пирсу Арарата Да только где в Европе Арарат Пусть на воде отыщется ночлег Для потерявшей побережье птицы Но этих песен , римская волчица Еще тебе наигрывать случится А мне уже не услыхать вовек ..^.. Феня Пальмонт *** триста лет на болоте и годик в коме - город твой постарел но еще не помер... наложили грим, малость приодели, залепили рубцы на усталом теле, закатали асфальтом нагую душу на потеху антихристу джорджу бушу - и цивильный бомонд к нам спешит на майский пир во время чумы, даром что китайской... а простой человек, житель ленинграда, вспоминает на даче прорыв блокады, беспокойно курит, бубнит сурово: заебали, одним нехорошим словом! ..^.. Игорь Караулов *** Левантийский кораблик летит по волне, Пляшет солнце, как пробка в душистом вине, Загорелые смотрятся турки, Как из глины гончарной фигурки. Мимо Кипра и Крита – вперед и вперед, Ибо ветер восточный, как женщина, врет: Опахалом махнет и изменит, А купцы свое времечко ценят. Но навар не упущен и выдержан срок: Вот и берега виден слоеный пирог, Чешет кормчий косматое пузо И по курсу белеет Рагуза. Золотые славянки блестят серебром, А хромые телеги спешат за добром: Благовония, сабли и ткани, И гашиш привезли мусульмане. Опустевший кораблик уныл и угрюм, Левантийские крысы покинули трюм, И беременны черной чумою Крепостные подвалы у моря. Ночь Теперь, положим, тут солнце светит И к небу тянется медонос, А ночью нас уж никто не встретит, Ни полоз, ни кот, ни пёс. Там, будьте покойны, такая темень, Что выколет пару глаз, Но тех, созревших на лбу и темени, Никто не возьмет у нас. И новый плащ одену Побережем себя для новых византий - туда стремятся наши реки. Не с нашей помощью ли Вий поднимет веки? Не с нашей помощью, не с нашей ли орда удавкой стянет города? Побережем деньгу на новые плащи для мокроступного сезона. Тенями сизыми в тусовочной ночи проходит пятая колонна. Гортани выжженной так хочется вина, проносится на безавтомобилье мотоциклет, и пахнут времена сургучной пылью. Батальон «Новолуние» Флаг развернутый несомый Реет выше всех знамен Батальон тягучей сомой Сладкой сомой опоён Не спасутся наши души От шатающего сна Серной спичкой наши уши Ковыряет тишина Вороватой черной галкой Смотрит ночь в бетонный ларь И болотной зажигалкой В липах шастает фонарь ..^.. Александр Кабанов *** Жить а ля эпигон, быть одною из версий в мексиканской стране, - где течет самогон из дуэльных отверстий и твоя Амазонка в огне. Во-вторых, полюбить: все, что есть в человеке, все, что есть у него впереди… И врагов порубить, за молочные реки из твоей хлебосольной груди. Задремать от греха…, Пусть заплаканной ивы, улыбается тень на траве. Благодарно вдыхать этот воздух червивый, мыльный ветер в твоей голове. 3.05. 03 ПРЕОБРАЖЕНИЕ 1. …лечебных грязей санаторий посетив, я вышел в князи и надел презерватив, хожу, обрезанный - в толковом словаре, когда такое мураками на дворе. Когда, так далее, так-далее, тогда…- нет-нет подземные грохочут поезда, и принимает, от бессонницы, Подол - луну весеннюю, как будто димедрол. Сирень в кустах и отставные галифе, любовь у входа в мексиканское кафе… 2. Твой вес непрошеный: текила, упарсин… в стеклянных трубочках не плачет керосин! Там смесь пиратская, там ситец и сатин, и нашим девочкам еще двадцать один. Спина волшебника - в пшенице и земле, пора выстукивать, мой зверь, парад-але. Вон там - фонтаны, Архилох и пахлава, и лев невидим. И вода - из пасти льва. Где мы с тобой - слова, слова, слова… 5.05.03. *** Слышишь, монгольская плачет Ордынка, в хустку - вечерние пряча огни? Белая зависть моя, аскорбинка: не обижайся, не обмани! Планеры в пыльных ангарах, авгуры, и прошлогоднее солнце без ног… Вот мы и вышли из литературы - той, где неправда, любовь и чеснок, где, охренительно - вдариться оземь и превратиться в петровский редут! Видишь: огонь на обиженных возят, и у эсминцев слюнки текут? 13.05.03 ..^.. Изяслав Винтерман *** Луна устала! Караул устал... Сном втоптаны по самые погоны, смекаем: кто и вправду правит бал, легонько так кивая на поклоны. Луна застряла в ссылке, в тупике – лить слезы, золотистую микстуру в открытое окно, где в сквозняке, играют шторы и двоит натуру. И страшно: что протянется рука с небес, и унесет, пока я теплый, пока не слышу в звоне сквозняка как плачут луны, чтобы все утопли. ..^.. Александр Ефимов *** Теперь ничей, оно что твой, что их, я горячей касанья льдин сухих, моих речей услышишь ты молчанье, прочтешь с листа не начатый мной стих, пыл каблучков, моей ноги качанье. Так уходи, тебя жду изнутри, к себе води, бог любит цифру три, в моей груди замочки и защёлки, сплошной сквозняк в распахнутой двери, твой портретист начнёт ли чудо с чёлки? Тебя споёт мой подражатель бард, любя, храни разбитый наш плацкарт, грубя, возьму твою губами мочку, соленый привкус я забыл стократ, вшепни мне новый дубликат к замочку. Вот так и мы, не расстаются так, так не спускают с поводков собак, так не молчат, не воют после драки, смешно раздут мой деловой дурак, вот – на погоду, вот – на смерть, на всякий. 05.05.2003 *** Забывай любимых, забывай простынки, их цвета, цветы, на простынках зимы, половинки жестки, на которых ты. Сон суровой ниткой, белошвейкой черной, проскользнул в ушко, и пошел иголкой, не спеша и ровно, по канве мешков. Забывай знакомцев, забывай маршрутки, забывай дома. Как ночное солнце, укачав малютку, снизойдет Сама. *** Читая Б Говорите тише, ходите тише, он и так всё слышит, молчите тише; вездесущи мыши его наитий, и полки секундных его мышат семенят по крыше, в полах шуршат, на подходе время, придет – бегите. На подходе племя, планида, пламя; диалог, дилемма простятся с нами, упростят в народе словечко «вроде», на подходе время, когда – решат, он решит, молчите, как те молчат, отродясь в исконной природе ждите. Не хулите вече, не жгите ночи, относитесь легче, он так пророчит, он стоит напротив, сбивая стаю; он уже не станет глядеть назад, вроде Варра, вроде сестра и брат, ну, ловите! жмурьтесь! игра такая! 13.05.03 ..^.. Геннадий Рябов *** Без тебя своей жизни не чаю, но любовь представлял не такую: ты в далеком Тобосе скучаешь, я в тяжелом походе тоскую. Очутился за тысячи миль я – все ловил безуспешно удачу. Сотне мельниц подрезал я крылья, уморил километрами клячу. Постаревший усталый идальго… Лишь недавно прозрел я – и вижу: хоть и еду все дальше и дальше, ты никак не становишься ближе… ..^.. Юрий Рудис *** Не прилетай ко мне, синица тебе тут будет плохо сниться. тут злые окрики в ночи и тараканы на печи. Тут на покойнике покойник и до вокзала вечный стольник. У касс творится страшный суд и град сей вскорости снесут. *** Вальс раскачает зеленые сопки главным калибром и медной трубой. Весь на весах до последней заклепки, весь на понтах до доски гробовой, в призрачном ордере призрачный крейсер, девичьи слезы да легкая бронь, да мертвецов вышибая из кресел по коридорам гуляет огонь. Песню военну, башкою об стену. Кто бы ты ни был, дорога одна, серой скулою в ажурную пену, словно на свадьбе, до самого дна. ..^.. Алексей Рафиев *** Какой-нибудь Электроник, смакующий после запоя свой любимый джинтоник – выйдет живым из боя. Мир не нуждается в смысле, и не нуждался ни разу. Какой-нибудь Электроник скорчит еще гримасу – неудовлетворенный последствиями атаки. Какой-нибудь Электроник вдруг вспомнит все свои страхи – как он бросал гранаты, как остывал покойник. …многое в жизни видел какой-нибудь Электроник – жертва кабельных пыток и многотиражных случек – пьет свой любимый напиток, кося глазами на сучек. *** Если какой-нибудь врач-садист захочет со мной разобраться – я позову на помощь. У меня на этот случай имеется рация. Я сниму с него тысячу шкурок, когда подойдет подмога. Мне будет совсем не до шуток. Такая настала эпоха. Такая теперь окружающая среда – ни на шаг из дома без рации. Всюду подставы, подвохи и прочие провокации. Остановиться бы, оглядеться, все передумать заново, и на грязном разорванном полотенце повесить в себе Раскольникова и Базарова. /Кале Лавровой/ Это – моя голова в дальнюю лузу катится. …легкое твое платьице грезится сквозь слова. Будет все так, как водится – и никуда не денется – незачем беспокоиться. …где-то здесь моя девица – жмется с опаской к выходу, хочет исчезнуть полностью – не замечая выгоду, не занимаясь подлостью. *** Здравствуй, мир, поделённый на клетки – мегаполис, еще мегаполис, клубы, кинотеатры, таблетки, хорошо, если большой пенис. Выживает тот, кто напорист. Кто не рискует – тот не пьет «Бейлис». Это – Родина, когда глаза навыкат. Только так и рождаются иностранцы. На всех дверях написано «выход». Хочется просто взять – и остаться. ..^.. Квадратов *** ангел в яловой накидке белобровый андрогин у него внутри на нитке на ветру среди равнин две смешные половинки полу-ME и полу-YOU развалились на перинке и поют *** Солнечный день вытекает из дырочки в банке, только что сладкой свистулькой свистел - и растаял, робко гуляет бездомное тремоло в парке, темное дымное лето, да дремлют седые собаки - наши собаки на старых диванах собачьего рая - тихо вздыхают – еще один день вытекает. sugar-free poem задувает фонари намерзает лед baby baby sugar-free нынче не придет нынче ночью хоровод водит маленький народ с ними до зари baby sugar-free ..^.. Елизавета Михайличенко *** Вешние воды иссякли, кран перекрыт. Летние пыльные ветры уже раскрутились, но медлят. Серебряный голос, как холм подчистую срыт. Остался низкий и долгий. Циничный. Медный. Тазом червонного цвета накроется май, под ним будут гудеть медоносные пчелы в неволе. Между телами возникнет тот самый дым, который один не бывает - любови, вОйны - огонь здесь иной, он зависит от солнца, оно почти смертоносно, но все же еще животворно. Но лето уж близится, Герман. Уже решено кто первым сорвется, или окажется сорван. Последние дни проведем мы в тяжелом меду. Глаза потеряют свой цвет и найдут свой оттенок. Потом я уйду. А ты думал останусь? Уйду. Поскольку уже не сумею отбрасывать тени. ..^.. Марина Серебро rimanere не приходи не возвращайся весна нага и неопрятна но ощущать её приятно себе признайся она дрожит в огромных лапах так хороша неосторожно вдыхай вдыхай землистый запах любви все можно что прежде под снегами стыло теперь открыто без смущенья внезапной боли наводненье знай отступило РГ Воды, увы, немало утекло - И в реках, и сквозь пальцы, и по лицам... Взгляни: за раздражающим стеклом, Нахохлилась вчерашняя жар-птица. Глаза её - когда-то майский мед - Не ловят, а скользят не замечая Она уже от счастья не поет... И по утрам - горчит, когда кончает... Ведёт сынишку в с(т)адо - детский (с)ад, Затем трамвай, трясущий до работы, Где ей обтопчут лаковые боты Или проникновенно нахамят. Стекляшки, увеличив, отразят Победную улыбку секретарши: Венеры длинноногие на марше Их только голубые не хотят. Опять трамвай . Детсад. Универсам. А вечером, когда он тих и млечен, Течёт луна по тонким волосам, Прозрачные укутывая плечи. Ей преданное зеркало солжет: Что всё ещё...Не будет . Так обидно+ Глаза - тускней... засахарился мед... И за слезами ничего не видно. *** воскрешая других обязательно будешь распят он по теплым тропинкам давно заповедного рая бродит тысячи лет о нещадной любви вспоминая только дни под босыми ногами его шелестят ветер вечности их подметая разносит по свету и они опадают на землю годами гниют превращаются в судьбы а ливни смывают их в лету из которой живые мучительно медленно пьют распевают псалмы в кабаках металлическим горлом отымев кое как бытие засыпают одни разучить нас любить тех кто рядом любовью притворной он вернётся с небес но его не узнают они ..^.. Давид Паташинский *** мне веселая тундра спляшет кудрявый танец мне пугливая птичка голову вбок заделав пропоет заводную малиновку и заплачет продавец на углу мне задаром отдаст калачик чтобы сытым и бодрым сделалось снова тело чтобы в морду вернулся глянец а потом ко мне в гости придут поэты буду ямбы мои запивать ключевой но тонкой но неженской рифмой и имя им будет имя так давайте выпьем за странное это пламя что летит в темноту что-то шепча негромко наступило лето *** я писал бы стишок состоящий из розовых пауз я бы прял у реки я бы пер на прозрачный простор я бы пел и плясал и гармоний придирчивый Паулс сам сыграл мне лезгинку а после намылил топор и петлю наточил чтобы резала тоньше и звонче и налил бы отравы циановой в свой пистолет так не стой надо мной не кривляйся улыбками отче я еще полечу оседлав неподвижный балет так люби меня даль что я пыль поднимаю кудрями так зови меня быль что я волю твою угадал я бы прял у реки и ведомый ее якорями я бы плыл где играет вода *** когда ты музыку играла он смеялся он целовал твои рассерженные пальцы а ты ловила ловкие аккорды что не успели взять карандаши а он глазами толстыми как яйца а лоб сверкал как вымазанный сальцем а под столом свирепее бикфорда на острие своей раскрашенной души его угрюмый разум генацвале его пенал его полночный плен а ты плела симфонию колен а после до рассвета танцевали слова тугие кобчиком сипя и продолжали миловать себя рассвет однако заалел нелепо ему бы тихо так не впопыхах да что сказать - в неопытных руках весну минуя наступает лето она играла музыку ему он подпевал - ну вылитый муму и вбок смотрела дырка пистолета *** Дождь нынешней ночью сыпал, не уставая. Книга морщилась, как одеяло. Совершенно мокрая мостовая поперек деревьев стояла на столбах фонарей. Наклеенные вповалку, автомобильные происходили звуки. И я запел тогда, как из консервной банки, наложив на себя руки. ..^.. Геннадий Каневский *** Ты не станешь на сцене ломаться, Духа рифм по ночам вызывать... Подмани это облако, мальчик, А потом начинай забывать. Постепенно. Частями. Иначе - Тяжко бремя, и дар - бестолков. Родовое занятие наше - Ты же знаешь - ловец облаков. Мы всегда уходили проселком, За работу не взяв ничего, И крутили нам пальцем веселым У виска: "Не от мира сего", А потом, под ударами первых Тяжких капель, в дорожной пыли, Говорили о ветреной Гебе, И античную ересь несли... Не гоняй облака перед всеми, И высокое небо - не тронь: Там колпак надвигают на темя, Там веревка врезается в тело, И гудит под ногами огонь - Кукарача моя, кукарача, Рыжий, солнечный, легкий маршрут... Я не плачу. Мужчины не плачут: Только - выпьют, и - песни поют. *** Д.К. По утрам купаю губы в шоколаде я, Сном и трубкой провожаю корабли… Это – вечность. Это – Новая Голландия. (Ибо старую искали – не нашли). Это – капли набухают, труса празднуя. Это - дети копошатся и пищат. Это – жизнь моя, сырая и напрасная, Из покрытого смолою кирпича. Бомбардир и господин соседней дворницкой Поздним вечером сойдутся в домино – И хрустит под их ударами, и морщится Просмоленное, тугое полотно – Парус, держащий наш мир, кредит доверия… Жмет, зараза, но привычен, как сапог, Как ближайшая подвальная остерия, Где в себе я адмирала превозмог: Нынче нам, отставникам, не к месту чваниться, Кружкой по столу стучать, и лезть к огню… Принимай же меня, Новая Голландия. Наливай же мне, мин херц, еще одну. По каналам, по задворочкам коломенским Понесет нас, по темнеющим полям… Надо, надо отдохнуть, и успокоиться, И довериться воздушным кораблям. ..^.. Светлана Бодрунова Деревенское (к вопросу об интерпретации одного стихотворения) ..... ...дроби насыпать в мисочку... ................Настя Трубачева Град молотит в окно, теребя дождевые хвостики, - Как детишки, пришедшие в гости; таким гостям Мамы вечно твердят: мол, идешь - как вбиваешь гвоздики В бесконечную землю; а место ли там гвоздям? И в окно не стучи, и по саду-то прыгать полно, бо В бесконечной земле - и без наших - хватило свай. Не ходи по земле, а ходи, моя доча, по небу, Между тучами светлые гвоздики забивай. Не могу заслонить, отучить тебя от гармонии, От капели и дроби градовой в голове... Так и быть, погуляй, только знай: если видишь молнию - Это падает с неба сорвавшийся человек. Не зови этих падших слепыми да бесталанными, И за раннюю седость прости их, дружок, прости... *** Пятку пемзой шлифуя, вспомни о Геркулануме: Седина прирастает не к волосу, а к кости. *** ........для Е. Мальчик – ручонки из гуттаперчи, Мальчик, подверженный древней порче, Яблочко-дичка, пророчик-перчик, Чистящий перышки грачик-спорщик, Мальчик, в котором не видно ретро За распахнувшимися крылами, Мальчик, бросающий сигарету В осень (и так возникает пламя)… Миг под пятой – как ни стань – обманчив, Гибок и падок на все изъяны (так возникает легенда)… Мальчик, Не происшедший от обезьяны (впрочем – учебники, двойки-тройки, шумные классы-кулисы-кляксы…) – Не приближайтесь к людским постройкам, Мальчик, умеющий удивляться: Вот оно, вот – побережье жизни, Всё – из песка, глинозёма, камня, Хлеба, вина… Кто он был, скажи мне, Тот, с гуттаперчевыми руками… ..^.. Владимир Антропов *** И в чем моя вина?.. - На станции печальной Вода на проводах, билеты на снегу - Пора, пора... А я последней тайны И глаз ее постигнуть не могу. Протянутся к стеклу - горючих улиц пальцы А там, в купе, в оглохшем сердце шпал - Немым стеклом уже не отозваться По плечи срезанным - уж дольник зашептал. Но вздрогнет - и тогда - в каком-нибудь случайном Лице: Что - в никуда, что дверец крепок хруст - Не холодом земли - всея земли печалью Не разомкнуть сведенных снегом уст. Лишь теплый слой стекла, оплавленный ладонью, И огонек растерянный - как будто бы отняв От раны лоскуток, - протянут изумленно И страшные глаза поднимут на меня... 30.04.2003. ..^.. Серхио Бойченко *** на губах моих августин, а в руках сума опадает лето губной гармошкой тихо льется из глаз сквозь сибирь тюрьма под ногами - ягели и морошки. застолби мне куток от архангельска до магадана на коленях я в нем до двенадцатый час простою я привык из горла свою волгу не треба стакана я хлебнул каспийского и пою. *** камраду цуну цвет назову - серое междуречье цапли розовой там затихает свет перьями капли скользят, тихое течиво родины африканской американский привет. да будь я и белым годов молодых иврит я учил бы за то давидово пенное косо под дых за омуты тихих заток. за длинное печиво, промежуток меж кошкою и ефрат сосед мне, цветом и вкусом брат с товарищем переулок предбабилонья уже не жуток. 13 май 03 ..^..