Игорь Караулов


Нет движенья  

Белые настроены антенны
на чужую, странную волну.
Друг на друга жадно смотрят стены,
проседает улица ко дну.

На чужих плененные орбитах,
две звезды качаются, как два
поца недокормленных, несытых –
в них плевками копятся слова.

Так ракеты мучаются в шахтах,
истомленно глядя в высоту;
так матросы бдят на разных вахтах
с одинакой жвачкою во рту.

Выходя на лоджию с бокалом,
«Нет движенья» – говорит Зенон,
хороводом бесконечно малых,
как сомнамбула, заворожён.  
 

Окраина  

Уже сирень цветет, и сельские деды
с пивной бутылочкой шагают у воды.
В густеющей крови еще не умер Брежнев
и неизвестный щурится герой;
"я вас любил так искренно, так нежно"
им вспоминается порой.

Когда сирень цветет, когда неспешным потом
программа школьная сочится из земли,
я буду Господа молить с моим народом,
чтоб в свой черед и липы зацвели,
чтоб грядки ровные покрылись овощами
на летний стол и про запас,
а не бродил бы Вий с огромными хвощами,
растущими из глаз.

Чтоб проливался дождь обильно, но нечасто,
из дирижаблей, что плывут над головой,
и ветер бы сушил дома из пенопласта,
дрожащие на леске бельевой.  
 

Окраина-2  

Старушки на лавочке
обулись в летние тапочки,
рассуждают о делах больничных,
о кладбищенских делах,
а над ними в облаках тряпичных
парит Аллах.
Расплескался тысячью имен, 
как тысячью голубей,
а от сирени небо лиловей и голубей,
а от сирени небо пахнет, как та шанель,
и как дрель, пролетает шмель.
А жуки по небу носятся и строчат,
как машинки зингер
на одной из своих регат.
А хитрый татарский дворник
метет лепестковый хлам
и говорит «Салам»,
вторя колоколам. 


   ..^..



  Александр Кабанов


* * * * *

Слышишь, монгольская плачет Ордынка,
в хустку - вечерние пряча огни? 
Белая зависть моя, аскорбинка:
не обижайся, не обмани!

Планеры в пыльных ангарах, авгуры,
и прошлогоднее солнце без ног…
Вот мы и вышли из литературы - 
той, где неправда, любовь и чеснок,

где, охренительно - вдариться оземь
и превратиться в петровский редут!
Видишь: огонь на обиженных возят,
и у эсминцев слюнки текут?

13.05.03 


   ..^..



  Диана Эфендиева


Провинция

Скошенные обочины -
Розовый иван-чай.
Ласточками прострочена
Выцветшая парча

Летних небес над ветхими
Крышами хуторов...
Гонят хлыстами меткими
В хлев пастухи коров.

И невозможен, в принципе,
Златоволосый принц:
Тут у любой провинции
Не пересчесть границ.

Кладбище, церковь, кладбище,
Крашенные кресты,
То сенокос, то пастбище.
Пленные я и ты.

Скоро коснется очередь
Юных, смешливых Ямб...
Что же забудут дочери?
Что же запомню я?

Что нипочем не лечится -
Лепится между строк -
Розовый цвет отечества,
Скошенный вдоль дорог.

29.05.03 


   ..^..



  Денис Качигин


***

Налет печали бледно-восковой
Подобно пудре красит человека
Пойдем со мной прекрасная Ревекка
Покажешь мне, что нынче Аскалон

В моих садах давно уже вода
Мои бутоны - как морские рыбы
А рыбы словно бабочки могли бы...
А здесь еще по-прежнему тверда
Твоя земля не сдвинулась с орбиты
И командоры ваши не убиты
И над холмами царственный арбитр
Не заносил карающую длань

Еще успеем выполнить обряд
положеный потомственным пиратам
Пойдем, пойдем, где тут кинотеатр
Два спальных места на последний ряд

А мне уже вовек не услыхать
Сладкоголосых песен италийских
Пойдем со мной прекрасная Ревекка
Покажешь мне любимый Аскалон 


   ..^..



  Геннадий Каневский


***

Мне кажется, по улицам иным 
Я прохожу, и трещины на стенах 
Мне складывают новое письмо: 
Письмовник Хаммурапи расшифрован, 
Филологи пропили гонорар, 
И завершились дни полураспада 
Сомнений, вер, наречий и богов. 
Мы даже разучились умирать: 
Живем, живем, и год идет за три, 
А смерть надежно спрятана по склепам, 
Щелям больниц и тайникам домов… 
Возможно, ее вовсе нет, а есть 
Одна лишь череда перерождений, 
Скрываемая модными врачами 
Во избежанье полного банкротства… 
Я прохожу по берегу реки – 
И отступают воды, не касаясь 
Моих ботинок, брезгуя тоской, 
На них осевшей слоем желтой пыли. 
Я поднимаюсь на старинный мост 
И развожу руками без труда 
Налево – остров, и направо – остров… 
Здесь все возможно: мы давно казнили 
Картографов, и строим, как хотим. 
Прокладывают призрачные ветры 
Нам новые дороги, и фасады 
Меняют очертанья, как во сне. 
(И если ты когда-то соберешься 
Приехать в наш забытый миром город – 
Скажу тебе, как краевед – туристу: 
Порви в путеводителе страницу, 
Она тебе не скажет ничего). 


   ..^..



  Давид Паташинский


вечерком

цикуту мне? так я еще бреду
я как та баба по морю иду
хотел поститься а нашел гряду

и улетел как птица как бутуз
бывало круглый как колеса как арбуз
как разбежится и летит на тус

такие мне повыдала поля
земля чужая подлые края
как без тебя мне Родина моя?

так говорил себе и сам же отвечал
вы сами знаете где лодка там причал
и шепот там где так безудержно кричал 


   ..^..



  Изяслав Винтерман


*

Я не могу найти детали,
не дождь и солнце в реситале, 
не пальму пыльную в кристалле,
не горизонта срез на талии...

А чашку битую с ресницей,
окно, с хромающей синицей,
смех над Кирилловской больницей*,
мой локоть сломаный со спицей. 

Родное небо дарит слезы –
на взгляд в себя, отрывок прозы,
глоток волнующий... Стрекозы
звенят, прозрачен мир, – не слезы

играют на ресницах – море
цветет. Я выбрал город с горя,
в котором счастлив. И по Торе
я в мир пришел победой в споре. 

Мне не постичь его детали,
он быстро крутит так педали.
Я сыт по горло, до... миндалин.
Увы, никто не идеален!

-----
*Кирилловская больница - психбольница 
в Киеве в Кирилловском монастыре.


***

Дорога - линией бедра 
холмов, бегущих к водопою. 
И море синее с утра – 
зеленое и голубое. 

Широкобедрый Тель-Авив 
с эмблемою летучих рыбок 
бросает мне презерватив, 
как розу, выходцу Магриба.* 

Есть пыль для дождика-пирке, 
для слов – достаточно песчинок. 
И эхом от строки к строке – 
поэт по пляжу с "капучино". 

-----
Магриб – Арабский Запад 


   ..^..



  Елена Элтанг


***

приходил то званым то случайным
брился вхруст лоснился бородой
(но бренчал виною как ключами
от давно сожженных городов)
то стучал каликой перехожим 
то язоном кутался в руно
то мрачнел острожником в рогоже
то свистел вруном говоруном
представал биндюжником и фатом
как болярин сватался ко мне
(но всегда казался виноватым
и твердил что истина в вине)
а теперь - откуда только силы -
распрямился винною лозой
дождалась дуреха допросилась
доплясалась черной стрекозой
хорошо же ключник осторожный 
размыкай зазубренный засов 
(ходит ходит маятник тревожный
в сердцевине считаных часов) 


***

ты командуешь сено солома
и я снова сбиваюсь с ноги
не голубка тебе не палома
мы враги мы враги мы враги
раз ославил как девку чернавку
так пожалуй на водку на чай
дай шпицрутенов или отставку
отвечай отвечай отвечай
вдоль сюжета твои эполеты
доставалось мне драить песком
и на ложе тесниться валетом
ни о ком ни о ком ни о ком
оловянным солдатиком плачу
на посту на пустой ли груди
недостача тебя недостача
уходи 


   ..^..



  Мурена


***

когда я выйду из себя,
из плотного астрала,
наступит вечер, как всегда,
и мир вздохнет устало,
и окон грустные глаза
нальются медным светом,
повиснет месяца слеза
перед соседским флетом,
когда к закату поплыву
из плотского зенита
земля не будет пухом мне,
и хмыкнет бог сердито,
прольется горькое миро
на брошенное тело,
не Маргарита – что с того,
но как бы я хотела…


***

Зачем бессмертная вам слава,
Венок лавровый на плечо?
Бог далеко, а здесь облава
И дышат в спину горячо
Певцы родной фонетики
С готовыми котомками,
Их жизнь возьмет в наследники
И назовет потомками.
Зачем лавровая вам слава
С терновым привкусом любви,
Гвоздики, розы и держава
С привычной рифмой на крови. 


   ..^..



  Светлана Бодрунова


*** (тонко)


бурдА в животах и бУрдах
поздняк говорю поздняк
мне дышится так как будто
осталось дышать полдня

шумит вода в водостоках
вот-вот разойдется дождь
порвется не там где тонко
а там где никак не ждешь

от края до края близко
вот трещина на’ вглядись
там люди по-австралийски
идут головами вниз. 


   ..^..



  Константин Лебедев


1. 

Моя подруга непроста- 
ее медвяные уста 
такие странности несут 
что занесут на страшный суд 
Она бугриста и грудна 
(не все такие, как она): 
обманы прячет в рукаве 
и тайны в круглой голове. 

2. 

Расскажи, детка, чо бы ты 
Не пришла в гости в среду? 
Веселей летом чоботы, 
И резвей ласипеды. 
Разгуляйся за грядкою 
Пребывая в томлении 
И грызи морковь сладкую 
На душистых коленях. 

3. 

Ты в стиральной машине отмоешь мои слова, 
Магнитолу отрубишь, чтоб их не услышать вновь. 
А в твоем телевизоре морда моя крива 
И в твоем холодильнике стынет моя любовь. 

4. 

Наш улыбчивый палач 
Ел оранжевый калач, 
Приглашал дружить детей 
Для изысканных затей. 

5. 

Утро утесы утюжит строго 
В горних мирах назревает битва. 
А у него – порошок и бритва 
Тропка наверх – не его дорога 
Хватит того, что его молитва 
Гонит удавов от шеи Бога. 


   ..^..



  Александр Ефимов


***

До самой черной, звучной темноты 
тебя читаю, Мандельштам отложен, 
и я хотел сказать как ты, как ты, 
издёвка эха: должен, должен, должен. 
Восстала полночь, нараспашку дверь, 
качнулись цепи на мосту над гротом, 
всё так и есть, как ты сказал, поверь, 
мой локон с ветром говорит вольготно. 
Я ухожу, чужие горы мне 
уже видны, их окоем проклятый, 
они черны под стать моей вине, 
над ними россыпь золотой расплаты.
Не человек уже, не существо, –
ты дважды прав – я ухожу за сердцем, 
за чистым сердцем юноши, его 
безверьем в бога, в зверя, иноверцем. 
Смотри, вон там, где обрывает мост 
свою стремнину и кренится в дымку, 
натянут крепкий, тонкий, шаткий трос, 
тропу я сам избрал, читай, сурдинку. 
Я приближаюсь к тросу, хочешь – верь, 
не хочешь – верь! поскольку сам сказал ты.
Не оглянусь – еще открыта дверь, 
не попрошу в дорогу звездной карты. 
Ты спасовал в конце, ведь нет его! 
Еще один герой, и где он, верный? 
И что реальней шага моего? 
За этот шаг никто не вскроет вены. 
Я приближаюсь, корчится звезда 
и понуждает искривляться бездну, 
я сделал шаг – и ты летишь туда, 
еще шажок – и для тебя исчезну.

21.05.03 


   ..^..



  Серхио Бойченко


КРУПА ГЕРКУЛЕС

улиц трещины, снега струпья
хлопья конского в молоке искусственном
патлы в гангах отмывши, купивши рупию
на подворие выхожу за чувственным.

подверну я пяточку за другую пяточку
укушу соседа, затею лаечку
пару нервов вырву, заплачу в ночечку
понастроюсь криво на балалаечку.

я на рупию накуплю бутылочек
наснимаю пеночек, раскрасивых дурочек
путь мой выстелен от костей бутырочек
до ключиц хрустальныя в маринаде панночек.

то ли бурится небо, то ли туманится
на востоки натиск, юнон посылочка
проскочу по-скорому, да обманется
моя парочка, сучки, с харибдой сциллочка.

на романской нерве одной струны
все мы брут, переводи-цитируй
наше кесарево - наше все. юны
до седин,а дальше - гуляй-шпацируй.

на последнюю свою рупию
постою пешком, повстречаю сонце
свет-мое закатилося-потерялося
ухайдокав зеркало-полдень вдребезги.

улиц трещины, снега струпия
пароход отдает насовсем концы
не такое во местных во льдах случалося
не такое видели кроме зги.

26 май 03


   ..^..