Алексей Рафиев

Зимняя сказка.

Интерпретация дневника.

Декабрь. 2001 год.

как же сегодня прет –

очень хороший план,

даже не ожидал.

недавно курил гашиш

многим хуже его –

он так меня не вставлял.

но было тоже ништяк –

за это базара нет.

…а на дворе метет –

стоянку, небось, занесло.

…надо ж – опять зима –

в двадцать девятый раз.

дети играют в снег,

дети любят играть,

дети любят снежки –

похую им мороз.

снова падает снег –

на то она и зима.

радость в моих глазах –

я нахожусь в тепле,

пью горячий бульон

и думаю о своем,

глядя через окно

на очень веселых детей.

кожаный нос лисы

снился мне целый час.

типа, я был в лесу –

виделось мне во сне.

странный какой-то сон.

сложно понять, к чему

снилось мне целый час,

как прижимала нос

прямо к моей руке

ласковая лиса…

…очень декабрьский сон –

как тут его понять?

шел я через пургу –

хотелось скорей домой,

чтобы согреть свои

ноги, руки и нос,

так как они совсем

стали похожими на

бесчувственные куски

умершего вещества,

которое очень жаль,

так как оно и я

сделаны из одного

меня в двадцать девять лет.

опять какой-то пиздец –

целую ночь не спал –

слушал в своем нутре

хрипы. бросать курить

надо бы поскорей –

стану тогда болеть

меньше наверняка,

появится лишний вес.

думаю, что зимой

жирным быть хорошо –

проще переносить

куртки и свитера.

увы, на Руси всегда

пахнет на пустырях –

в особенности на тех,

где выгул собак разрешен.

но это еще не все –

самая сильная вонь

бывает после того,

как наступает “плюс”:

всюду собачье говно

лезет сквозь талый снег,

напоминая мне

клумбы странных цветов.

как-то декабрьским днем

встретился мне Мазай –

дед, который давно

тонущих зайцев спас –

сдуру, наверно, спас –

поскольку он был из тех,

кто протрезвев с утра,

шел за пятнадцать верст,

чтобы купить еще…

холодно на селе,

когда приходит зима –

особенно с бодуна.

будет и Новый Год

через пару недель,

и охуенный план,

чтобы его курнуть,

когда двенадцать часов

куранты начнут стучать,

и “Голубой огонек”,

и прочая канитель…

но это еще когда?

ждать еще дохуя –

целых четырнадцать дней

париться ерундой.

как же мне хорошо

этой ночью не спать –

очень люблю вот так

просто страдать хуйней,

думая, что эстет

сморщит свое ебло,

лишь только увидит мат.

но мне на это насрать,

поскольку пришла зима –

и холод куда важней

всяческой ерунды

и нецензурных слов.

10.

окна теперь горят

чуть ли не с трех часов –

особенно, если днем

на головы сыпет снег.

страшно смотреть в квитки

оплаты электросчетов.

до кучи вот-вот введут

тарифы на телефон,

чтобы пресечь мои

входы в интернет…

разве они не козлы,

ёбаный папуас?!

11.

зимой проституток жаль

больше – мерзнут они

намного сильней, чем я.

приходится им стоять

на холоде вдоль дорог.

сложнее им делать вид,

будто у них оргазм,

когда за шестьсот рублей

они снимают с себя

все, включая трусы,

а за окном лежит

очень холодный снег.

12.

я не хочу в тайгу –

там еще холодней.

дикие племена

шастают по тайге.

могут меня поймать

дикие племена

одетых в шкуры людей.

что мне делать тогда?

лучше мне здесь сидеть –

дома: смотреть в окно

и представлять тайгу

и дикие племена.

Новый 2002 год. Новогодняя телепрограмма.

глядя в телеэкран,

я долго не мог понять –

откуда столько дерьма

вылезло из щелей?

песенки про любовь,

песенки про любовь.

целую, на хрен, ночь

всякие петухи

делали вид, что они

любят не только себя.

хуже всего то,

что мой несчастный народ

не может ни с чем сравнить

всю эту ебатню.

мне еще повезло –

я сожрал кислоты

и целую ночь хохотал.

но много ли нас – таких?

под утро, на отходняках

сделав напас гашиша,

я опросил друзей,

бывших рядом со мной:

“и как вам этот дурдом?”

- фу, - сказали друзья. –

это для тех, кто пьян,

а совсем не для нас…

особенно же взбесил

меня Киркоров Филипп –

странное существо,

считающее себя

чем-то типа звезды.

если бы не кислота –

я бы и не смотрел,

а так – посмеялся всласть,

было очень смешно.

Новогоднее желание.

если бы только жизнь

можно было начать

лет этак через сто –

я был бы очень рад.

если бы Дед Мороз

смог меня перенести

ровно на век вперед –

был бы клевый подгон.

я не могу объяснить,

зачем мне именно так?

хочется – и пиздец.

сам от себя торчу.

навязчивая хуйня

одолевает меня –

сильно желаю знать,

что же все-таки там –

в две тысячи сто втором?

как туда заглянуть?

не надо мне насовсем,

всего на пару минут –

глянуть одним глазком

и пулей слинять назад.

в том далеком году

наверняка умрут

и Киркоров Филипп,

и прочие мудаки,

похожие на него –

будет приятно смотреть

по вечерам ТВ.

если бы Дед Мороз

только существовал –

он бы ко мне пришел

и взял бы меня туда.

Январь. 2002 год.

что это вдруг со мной?

может, это не я,

а кто-то чуть-чуть другой

внешне слегка похож?

а ну-ка, иди сюда –

дай на тебя взглянуть.

что это вдруг с тобой?

разве ты был таким?

жить так больше нельзя!

станешь похожим на

крупного мужика

в самом расцвете сил –

и будешь совсем не мной,

а кем-то совсем другим.

только в окне ночь –

я уже тук как тут

сижу в семейных трусах

и жду, когда же рассвет.

смотрю терпеливо туда,

а там никого – ночь.

и где-то в снежных лесах

бегают кабаны.

так было всегда,

и в предрассветный час –

я знаю – ко мне придет

очень большой медведь,

чтобы сожрать мои

запасы на год вперед.

если бы ты могла!

если бы только ты!

страшно жить одному.

страшно и далеко.

люди вокруг меня

ходят туда-сюда.

я им в ответ лицо

корчу, что есть морщин.

я тебя так люблю,

что перед тем, как спать,

долго смотрю ТВ,

думая про тебя

и поседевшую мать,

спящую за стеной.

как только звучит свисток

где-нибудь в голове –

сразу же надо пить.

лучше – простой воды

где-то стакана два.

главное – не водить

жалом по сторонам.

если кругом народ,

а в голове свистит –

лучше всего присесть

в теплый уютный сквер.

если кругом зима –

вовсе не суетись.

смело встречай беду!

надо же так, бля –

все разошлись спать.

на хер тогда я пил? –

хотелось бы мне спросить.

чтобы теперь сидеть

на кухне совсем одному?

водки уже нет.

чем же себя занять?

может, сходить в душ?

завтра – опять бодун

и по морозу к метро

надо допиздюхать –

кое-какие дела

тоже поделать резон.

что-то с моей женой.

устала, скорее всего.

я тоже который день

пухну, глядя на снег.

как же он заебал!

ни тебе хоть поссать,

к дереву прислонясь.

ни тебе на бульвар

с пивом. кругом облом –

холодно и темно,

и даже как-то не так

смотреть на промерзших баб,

которые все равно

очень сильно хотят.

на завтрак я ел суп

и думал о том, что

опять наступил день,

когда предстоит путь,

скрывая в шарфе нос

и выпуская пар.

затем мне пришла мысль,

что я никуда не пойду.

охота разве кому

таскаться весь день по

тротуарам в снегу?

поэтому мало людей

бродит в конце января.

все сидят – и едят.

я эту зубную боль

очень боюсь лечить –

вот у меня и болит

вторую неделю подряд.

думал сходить к врачу,

но как представил себе,

что посреди зимы

увижу белый халат –

сразу же переконил.

пусть еще поболит.

главное, что не СПИД

и не крутой запор.

очень уж не люблю

я подолгу не срать.

вот и прошел январь.

стало легче дышать.

недолго теперь терпеть.

скоро уже потечет.

опять начну различать

женщин, мужчин, зверей,

гадящих у столбов.

буду опять плевать,

высунувшись в окно.

пару раз пробегусь,

надев спортивный костюм.

со мной так почти всегда.

даже не нужен план –

лишь бы было тепло.

Начало февраля. 2002 год.

как бы это сказать?

этак как-нибудь так?

чтобы не то, чтоб, но?..

и до того, как вот?..

даже не объяснить.

впрочем, пожалуй, что

можно вполне и так –

крайне говенный день –

сраный, что твоя жизнь,

бедное существо,

пишущее стихи.

собаки стали наглей –

брешут из-за углов,

пытаются покусать,

если идешь сквозь пустырь.

ночью орет сосед

пьяный еще с утра

где-то седьмого дня.

ебаный, блядь, февраль

крыши всем посносил.

как бы и мне на днях

не соскочить с петель.

примерно около трех

встретился мне мужик –

был он изрядно пьян

и, вилы как, быковат.

только меня узрев,

он тотчас включил рога,

после чего залег

мордой в грязном снегу.

всюду текли ручьи.

было так хорошо,

будто прошла зима.

очередной мой друг

плюнул на героин

и пересел на винт.

сильно, небось, устал,

если вдруг так решил.

надолго не помогло –

через пару недель

он сделал себе овердоз.

жальче всего его мать.

все остальное – фуфло.

лучше быть там, чем здесь.

вот и пришел февраль –

черт бы его побрал!

очень много курю,

думаю через чур,

оттепель на дворе,

мокрые провода,

лужи талой воды,

пробки автомашин.

чтоб того душу мать,

если так жить ништяк,

хоть и хороший план.

Февраль. 2002 год. Поездка в Ленинград.

в поезде, е-мое,

ебнешься от тоски,

глядя через окно

на унылый пейзаж.

поезд еле ползет,

тупо болит башка,

даже проводники

охуевают от

сложно сказать чего.

но все это – пустяки.

поездом в Ленинград

в общем-то заебись.

главное, чтоб в купе

не было мудаков.

нам с женой повезло –

все обошлось вполне.

хуже пришлось тому,

кто без конца храпел,

тревожа мой чуткий сон –

я на него рычал.

проснулся еще слегка

обдолбанный со вчера.

тут же прилип к окну.

поезд себе стучал,

дождь себе моросил.

пошевелив жену,

я пошел в туалет.

когда вернулся назад –

жена уже не спала,

и я захотел курить.

еще не вошли в вокзал,

как встретился нам Гайдук –

на Гайдуке рюкзак,

вмещающий ноутбук,

и коробок травы.

дунуть решили потом –

мне натощак в облом.

в первом же кабаке,

выросшем на пути,

выпили кофейку.

утром курить ништяк –

особенно с Гайдуком.

прет в два раза сильней

от одного Гайдука.

любит он покурить –

на то ведь он и Гайдук.

лохам, увы, не понять

пристрастие Гайдука.

даже моя жена

радуется Гайдуку.

вот теперь хорошо –

можно делать дела.

за тем ведь и собрались

в городе на Неве.

надо сходить туда,

надо сходить сюда –

там подписать контракт,

здесь совершить визит.

если с утра курнуть –

проще везде успеть.

целых четыре дня

пробыли мы в гостях.

сильно не напрягусь,

если скажу вот так –

я люблю Ленинград.

странно, конечно, но –

намного сильней люблю,

чем родную Москву.

во всем виноват Лужков –

в Москве очень дорого жить.

пишется мой дневник.

много уже страниц

за зиму наковырял.

нелепый какой-то жанр.

вроде, о чем не скажи –

незачем говорить.

но, с другой стороны,

а почему бы и нет?

главное – через чур

много не написать.

завтра опять вагон –

пора возвращаться домой.

хоть хорошо в гостях,

но, к сожалению, нам

надо валить назад.

Гайдук уже умотал

скоро и мы с женой

купим билеты – и в путь.

здравствуй, моя Москва.

здравствуй, мой кепочный мэр.

10.

нас пришел проводить

наш ленинградский друг –

большой такой человек,

которого интернет

знает под именем Dis.

Он очень долго торчал,

но теперь завязал –

стал немного жирней.

ремиссия – это кайф –

особенно в феврале.

Предчувствие весны.

скоро конец зимы.

кто же будет сильней –

я или сраный снег?

может, и доживу –

в принципе, я не прочь.

глупо ведь умирать

на пороге весны.

две недели подряд

оттепель за окном.

даже коты – и те

думают о любви

и протяжно орут.

заморозки еще

будут наверняка –

Гидрометеоцентр

готовит нас к холодам,

разные колдуны

пророчат крепкий мороз.

ну и хули с того?

выживу как-нибудь,

кое-как дотяну.

может, они пиздят?

так оно или нет –

сразу не разобрать,

надо еще пожить.

этот поганый снег

хуже, чем героин.

Высказаться?

)