***


Дождь терял обаянье, как спившийся трагик,
шёл и шёл день за днём, прошивая иглой календарь,
и хотелось кричать от его рукописных тетрадей,
и бежать в тишину, на которую щедр январь,

и смотреть в январе, как на белые простыни снега,
чёрным кружевом страсти ложится рисунок теней,
и терпеть до весны, дожидаясь её, как побега,
чтобы солнце сожгло все твои иероглифы в ней.

И когда, как ватин, будут жаркою сутолкой схвачены
все дела, и пустой шелкопряд станет думать о завтрашнем дне,
ты внезапно поймёшь, для чего все чернила потрачены,
и откуда в тебе снисходительность к этой судьбе.


   ..^..



***


Мне опять приснился этот город - 
Край земли, исполненный тоскою,
Тишина, стоящая как роза
В золотом кувшине разговора.

Тяжесть жизни в твёрдом переплёте.
Медленное таянье эпохи.
И страницы, полные тревоги
Между двух ладоней обещанья...


   ..^..



***


Шёл летний день. Едва земли касаясь,
В горячих травах испарялся дождь.
Два воробья, друг друга опасаясь,
Стирали в луже воробьиный клёш.

И пахло речкой.
Радостью и мятой.
Горячей кожей,
мылом и загаром,
Твоей рубашкой, 
влажной и измятой.
Простым июнем городских бульваров.


   ..^..



***


Я в шёпоте проснулась среди ночи,
Застав её за сотвореньем мира.
На языке поэтов и рабочих
Одна звезда с другою говорила.
И было что-то в этом разговоре
Горячее и горькое, как правда,            
И тайный смысл, проступивший в слове,
Был больше наказаньем, чем подарком...
На два окна раскинувшись, слепая,
Пыталась ночь увидеть берега.
Пыльца моих узоров, осыпаясь,
Как воина, украсила тебя.


   ..^..



***


Мир обретёт привычные черты.
Твоя молитва, не достигнув Бога,
Беспомощно вернётся с высоты,
Как эхом возвращается тревога.


   ..^..



***


Снег ложится в ладони упавшей листвы.
Здесь еще не зима, но преддверье зимы,
И предчувствие сна, и тяжелого льда.
Этих долгих ночей, и слепых фонарей -
От окна до окна, как пустыня легла - 
И ты был не готов. "Для пустых городов
Нужно что-то иметь", - говорил Крысолов,
Словно вьюга сама, принимаясь свистеть.


   ..^..



***


А мы умрём и никому не скажем.
Как пульс и жалость ищутся на ощупь,
Как счастье наше было беспричинно,
Игольчато, лукаво, с тонкой костью...


   ..^..



***


Мисюська, выйди! Есть слова,
Произношение которых требует такой альвеолярной муки,
Что вспоминается лингафонный кабинет института,

А тут ещё эта зима всерьёз и надолго. Помня,
что с такого мороза весёлыми приходят только дети,
счастливые в своей неукоряемой лени дошколят - я просто боюсь

увидеть тебя уставшей. Знание пунктуации, к сожалению,
обязывает различать случаи употребления тире и двоеточия,
но всё-таки едва ли ни само счастье - блаженство этого подвига.


   ..^..



***


Вокруг тебя густые травы
И непроточная вода,
И жизнь становится отравой
От постоянного стыда,
И ничего не происходит
С теченьем времени. На звук
Ударов сердца ночь выходит
Осокой -  острой, как испуг.


   ..^..



***


Когда это пройдёт - пусть пройдёт налегке.
Пусть слепые дожди закрывают глаза от испуга,
Пусть за стрелкой по следу ещё пробираются две,
Когда это пройдёт - пусть пройдёт налегке, как причуда...


   ..^..



***


Нет никого над нами. Мы одни.
Все ангелы в напёрстки превратились.
А впереди суровый край земли
И ничего похожего на милость.


   ..^..



***


Летали птицы низким небом,
Свернулся день, как молоко.
И выпал снег. И чёрным хлебом
Ложилась корочка его.
И было что-то от "немого"
За переплётом белых рам.
Но жизнь не стоила такого,
Чтобы ложиться на экран.  


   ..^..



***


Кто жив. Кто умер. Кто сошел с ума.
Кто сам не свой. Кто голоса лишился.
Кто отступил. А там была стена.
И к той стене устало прислонился.


   ..^..



***


Пусть мы свернём и парус, и постель
И даже соль в воде не размешаем -
Нам всё равно придётся сесть на мель
И мерить дни - до дна - двумя шестами,
И не смотреть в причальные огни,
Как в зеркала не смотрят, если в доме,
Смыкая горизонты, как ладони,
Волной уходят прожитые дни.


   ..^..



***


Здесь один небосвод
И один горизонт
на семнадцать вокруг
расположенных зон.

Здесь скупая весна
И сухие дожди,
И тяжёлые звёзды
Висят до земли.

Закричат поезда,
Как шаманы степей -
И ложатся травой
Кроны всех тополей,

И дурные ветра
Здесь ломают кресты,
И на кладбищах нет
Ни цветов, ни травы.

Здесь слепая судьба,
На полшага вперёд
Обгоняя тебя,
Как на выстрел идёт.


   ..^..