так

а у нас тут зима, дарлинг. подморозило как-то вдруг,
того и гляди, выдует голову из-под шапки…
мерзнешь в тонком пальтишке, куришь с обеих рук,
ходишь по самой кромке, белый свет ощущая шатким…

а и что тут поделать, дарлинг, если дом просклонялся в дым,
жизнь высвистывает в трубу - удивиться не успеваешь…
просыпаешься до будильника, под струей горячей воды
лед растапливаешь на пальцах. растопила - опять живая.

а кто виноват, дарлинг, не выходит у нас ни черта,
обижаться - не обижаться, суетиться - не суетиться...
полночи ушло на бессонницу. думала про Алтай,
а под утро приснилась Ялта. и тень на воде - от птицы


   ..^..



*** (знаешь ли - не пишу)

знаешь ли - не пишу, потому что мой дар ослеп,
голос мой слаб, и руки - слабы. не жнец, не пахарь...
спросишь ли - что я сею, странствуя по земле?
светлое семя любви и темное семя страха...

Федра поет о пасынке, о царе - Суламифь,
это один мотив, возвращенный десятикратно...
что скажу, когда встану, выпрямлюсь пред людьми?
что хотел от меня, дав мне сердце и дав мне брата?..

знаешь ли, что отвечу, вглядываясь во тьму,
голосу из-за края, - немощен, не раскаян...
разве я сторож, господи, кровному моему?
я и теперь не знаю, где брат мой Каин.


   ..^..



пере

переживая всю эту долгую заморочку (а снег танцует у фонаря)
переставляя в уме фигуры, как чашки-блюдечки после завтрака на столе
перенимая черты и признаки окружения (отражение слова "зря"
и ощущение, что прощения не случится - или затянется на сто лет)

пока вокруг эти легкие мальчики с атрибутикой соблазнителя-игрока
(в газете роза, коньяк с лимоном, целуем пальчики, вы божественны, все дела)
все начиная с литературы (все опускается бледной плоскостью потолка) 
с табличкой "занято" греясь в душе, вся в ожидании, что откроется третий глаз

переплывая большую реку на двух соломинках (утро крашено тошнотой)
перебиваясь с воды на кофе, с тоски на праздники, выждав радости на пятак...
пока меня еще кто-то любит, пусть двое-трое, один за кадром (спросить, за что)
перемогаясь - а все же можно, хотя и глупо, хотя и странно... хотя бы так.


   ..^..



десять строчек

Непритязательный вальсок на десять строчек - 
о том, что каждому подай чего попроще,
о том, что каждый понимает то что хочет,
о том, что было и прошло - промежду прочим.

Легко запишут во враги, легко охают,
а ты беги, беги, беги - что есть дыханья...
Как остановишься - подай карманной меди
на назревающий шедевр - творцу комедий:

из жизни выпадет кусок в десяток станций,
а тон прощания высок - обхохотаться.


   ..^..



nihil

нет у меня ничего от меня для меня обо мне во мне.
вышла на базу совсем утонула надо же очень жаль.

всем, наблюдающим издали, виден не-мой силуэт в окне,
точность зависит от силы бинокля и высоты этажа.

губы разбиты простудой, температура звенит в ушах.
что, говорю тебе, что? а какая разница, столько льда...
правда ли, нужно решиться на что-то, решиться и сделать шаг? 
снова подросток, птенец перед ужасом - вылететь из гнезда...

правда ли, чтобы открылся голос - нужно совсем уйти,
вволю кричать о тебе, говорить о тебе, говорить, молчать...
пообещал экстрасенс из Одессы: "все - с двадцати пяти",
и посмотрел уважительно; что бы он видел во мне сейчас?

сила моя не стала мудрее; жизни осталась треть,
максимум половина, но как сторговаться до половин,
если курить так, как я, - потому что должно же хоть что-то греть
и убивать изнутри - кроме, собственно, голоса и любви.


   ..^..



free

Составляя опись ненужных вещей, не медли.
Все равно кто-нибудь да достанет тебя из петли,
сколько бога ни зли, - снизойдет, простит, пожалеет,
и избавит тебя от любви и всего, что с нею.

А потом зачерствеет наружная корка сердца,
и уже никому не войти в него, не рассесться -
по Преверу - с утра кофеек au lait попивая...
Почему? потому что слово не убивает.

Убивает другое: бесплодность любых усилий.
Вот трава - проросла, а к осени - покосили.
Вот любовь - проросла, а напрасно, что в фас, что в профиль...
Вот такие дела, мон амур. Допивай свой кофе.

Потому что мы оба далёки от совершенства.
Потому что ценю красоту бытового жеста.
Центробежная сила выносит куда угодно.
Видит бог: я давно не едала такой свободы.


   ..^..



*** (проверка на прочность)

проверка на прочность спинного хребта.
дорога пустынна, точнее пуста,
точнее на ней не видать ни черта,
и не во что верить,
и каждый твой шаг отзывается там,
в больном межреберье.

но если подумать, так было всегда:
менялись глаза, имена, города,
под серым мостом застывала вода,
готовясь замерзнуть.
у слова любимый росла борода,
и капали слезы,

стекаясь за годы в огромный ручей...
и значит, все правильно до мелочей,
всегда был свободен, всегда был ничей.
всегда забывали.
и в этот-то раз, уходя без ключей,
вернешься едва ли.


   ..^..



*** 

ангел мой, пена твоих небес
не опускается ниже кровли...
долго маячил у изголовья, 
думал о чем-то. потом исчез.

я просыпалась, смотрела в ночь
через ресничную паутину,
видела: ангел меня покинул,
снова проваливалась на дно...

ангел мой, тень твоего крыла
неотличима от тени дыма.
я привыкала не быть хранимой,
делала то, что могла - ждала,

перерождалась, была никем,
переходила миры и меры…
недоставало крупинки веры, 
чтобы повеситься на крюке,

день начинался - белей листа,
ночь приходила - и все сначала...
делала то, что могла. молчала.

ангел вернулся, но не застал.


   ..^..



снег

а он стоит, улыбаясь растерянно, будто услышал, но не поверил своим ушам,
гораздо проще опять - по кругу, теряя счет сигаретам, прикуренным от одной...
а подойти к нему - как, обнять его - как? я теряю слова, я по новой учусь дышать,
а помню - точку на левой мочке, такую точно, как у меня. так и так - родной...

проснешься - снег, на рябине снег, за окошком свет электричества, кофе в такую рань...
и можно сесть на трамвай в Сокольники, ехать долго, упрятав пальцы в карман плаща, - 
до поворота, над сонной Яузой, по Стромынке, по снегопаду, по тем утрам,
в которых просто себе поверить, самой поверить, самой себе же наобещать,

что все случится и все получится, все уладится, будем счастливы, в свой черед...
а что поделать, что будем делать, когда под вечер, когда разлука, когда тоска?
он улыбается, так растерянно... завтра, после, там воскресенье и Новый год,
и значит, все начинай сначала, лепи куличики из утекающего песка.


   ..^..



** (этот мир до полуночи)

этот мир до полуночи, как продмаг,
предъявляет блага свои, а после
заплывает нелепицей изнутри,
изменяя привычный ассортимент,

серой дымкой затягивает дома… 
и пуститься бы в плаванье, только сосле-
пу саданешься в стекло витрин,
в этот чертов невидимый сантиметр…

в этом городе впору сойти с имен,
как с ума от беспамятности до смерти,
и рыбак не уверует в рыбака,
завлеченный неоновой чешуей…

лишь под утро приснится - из тех времен
тридевятых, куда уже ни конверты, 
ни живого докликаться ходока,
ни ладонь округлить о тепло твое.


   ..^..



мы не сходимся

Мы не сходимся. 
Мы - словно пара безумных бабочек -
Влет сшибаясь крыльями, стряхиваем пыльцу.
Мы - поскольку абрис дальнейшей судьбы загадочен,
На прощанье проводим пальцами по лицу

И движемся дальше, запертые в нелепице
Своей параллельности, невесомые - на весу,
Нематериальные, как монады Готфрида Лейбница,
Сумма чистых идей и разница этих сумм.

Нас, наверное, скоро высадят на фиг с поезда,
Чтобы иллюзия рельс, развернутая в длину,
Дотянулась до пункта, где смыкание - как гипотеза -
Создает религию - осязаемую, одну, 

Для любого из нас… 
Но покуда она все вертится,
мы все едем, молчим, проплываем... 
И нам не верится,
Ни во сне, ни в уме, ни на суше, ни на воде.
Нигде. 


   ..^..