Николаенко Андрей
ОХОТА НА ГОЛУБЕЙ
28 августа восходящее солнце сказало старому Йоши - сейчас. Йоши не спал, он был готов. Оставив нетронутой чашку мисо, он вышел из дома, навстречу шелесту крыльев за окном. Его уже ждали. И вдвоем - старик и голубь - они начали путь по узкой, крытой дощатым настилом улице. Соседи украдкой глядели на них из домов - кто пожимал плечами, кто сочувственно покряхтывал и качал головой. Но старику они не мешали, потому что чувствовали - происходит нечто величественное и важное.
Насколько хватало памяти у старожилов, каждое утро Йоши выходил гнать голубя. Постепенно к этому все привыкли и даже стали созерцать тронутого старика - примерно так же, как созерцают цветение сакуры или движение облаков, ибо была в действиях Йоши некая глубинная, природная красота, ускользающая от рационального понимания.
Но Йоши никогда не обращал внимания на соседей. Когда он загонял голубя, для него существовал только голубь, ибо учение загона сложно и многогранно.
Первым и последним его учителем был отец. Йоши отчетливо помнил его только с момента, как тот вернулся с войны. Тогда Йоши было всего 10 лет, и во время прогулки по парку Мотоку он вбежал в скопление глупых толстых птиц, суетливо склевывающих крошки.
Хлопанье крыльев и свист перьев окружили и оглушили его, и на какой-то момент он потерял себя в мельтешении сорвавшихся с места птиц. А когда он очнулся, то увидел, что отец смотрит на него внимательно и недовольно. Маленький Йоши смутился, а отец взял его за руку и отвел к голубю, что бродил в одиночестве неподалеку.
- Гони его! - приказал отец.
Йоши бросился за голубем, и тот, конечно же, сразу взлетел и приземлился в стороне.
- Не так! - сказал отец. - Медленней! Гони его так, чтобы он шел, а не летел!
Тогда Йоши стал просто идти за голубем, и тот действительно не улетал, а только поспешно убегал от мальчика, но в конце концов не выдержал и взлетел, уже на дерево.
- Пойдем со мной! - сказал отец и снова взял его за руку.
Они пошли за другим голубем вместе, и странное дело - птица убегала от отца, но не взлетала. Они шли за ней около получаса, из одного конца парка в другой, и все это время птица шла по земле, не пытаясь взлететь. Приноравливаясь к отцовскому шагу, Йоши внезапно постиг учение загона. Он почувствовал себя единым целым с отцом и с голубем, и отец отпустил его руку. Дальше Йоши пошел сам, ощущая то, что ощущает голубь. Мир воспринимался как смутное, бесформенное и равномерное давление извне, а угроза - как возрастание этого давления с определенной стороны. Голубь чувствовал это и вел себя как совершенные весы - он шел туда, где давление было меньше, оттуда, где давление было больше.
Восприятие голубя было ни с чем не сравнимо, и Йоши вдруг понял, что посвятит этому жизнь.
Отец погиб в возрасте пятидесяти шести лет, через два года после их прогулки в парке. Как всегда, утром он ушел из дома, но не вернулся. Позже выяснилось, что его сбил грузовик на Гэйдо-стрит, в шести часах ходьбы от дома.
Вскоре после смерти отца семья Йоши переехала в Киото, еще через несколько лет Йоши поступил в университет. Он был способным студентом и подавал большие надежды, а о загоне голубей если и вспоминал, то очень редко и так, как если бы это было нечто далекое и малопонятное.
Время текло медленно, но незаметно, Йоши окончил университет, женился, похоронил умершую от лейкемии мать, и жизнь продолжалась монотонным потоком повторяющихся событий, работы, карьеры...
Когда Йоши исполнилось пятьдесят шесть лет, он увидел во сне отца. Мертвое тело, со страшной силой отброшенное бампером грузовика, лежало на окровавленном асфальте. Лица его Йоши не видел, но знал, что это отец. И чуть неподалеку - маленькая пернатая тушка. Йоши словно превратился в объектив камеры, наплывающий на этот никем не замеченный при аварии объект, и вот - он увидел голубя. Голубь был жив, но смертельно устал. Он лежал на боку, не в силах встать, когтистые лапки судорожно скребли асфальт, а круглый глаз боязливо косился на Йоши.
Словно молния пронзила мозг Йоши, и он открыл глаза. За окном брезжило утро. Ни говоря ни слова, он встал, оделся и вышел из дома.
С этого дня он выходил каждое утро, на протяжении десяти или более лет. Со временем его дети разъехались в разные края, дом опустел, и даже старые друзья перестали заходить - все считали, что Йоши потерял рассудок. Лишь только Йоко, его жена, оставалась при нем верной тенью и терпеливо ожидала, когда он вернется домой. А возвращался он все позже и позже.
Это только кажется, что голубь - глупая и бесполезная птица. На самом деле природа создала голубя совершенным инструментом самопознания для того, кто ищет просветления.
Ни одну другую птицу невозможно загнать. Слишком умная птица не подпустит к себе, слишком глупая - улетит сразу или попадется в руки. Голубь же сочетает в себе редкий вид глупости, лень и инстинкт избегания, которые делают его системой с конечным числом состояний. Пока голубь может уйти - он уходит. Он не взлетит, пока чувствует, что может уйти. Для перехода из одного состояния в другое - от убегания к улетанию - нужно, чтобы уровень опасности извне превысил определенный барьер. Сознание голубя целиком содержится в настоящем моменте. Поэтому если он находится в состоянии убегания - он будет убегать, не подозревая о том, что его загоняют. Он будет убегать до тех пор, пока не захочет взлететь или не упадет от усталости.
Каждый человек может прогнать голубя несколько шагов и убедиться в этом. Но кажется невозможным гнать голубя часами на километры вперед. Можно быстро добиться определенных успехов - скажем, прогнать голубя около 100 метров, но потом вырастает непреодолимая преграда - голубь всегда улетает, как бы вы ни старались, как бы мягко вы ни балансировали свое воздействие.
Почему он улетает? Потому ли, что почувствовал опасность? Нет, просто потому, что он захотел полететь. И поэтому задача мастера на следующем этапе обучения - сделать так, чтобы голубь не захотел лететь.
У Йоши на это ушло 10 лет. День за днем он терпеливо загонял голубя все дальше и дальше, мало-помалу приближаясь к отцовскому достижению - шесть часов ходьбы.
Сейчас он неспешно шагал по деревянным кварталам старого Киото, а голубь семенил перед ним. Со стороны это выглядело вполне обычно - куда-то идет старик, и куда-то идет голубь. Но если понаблюдать за ними подольше, то можно было заметить высшую гармонию их слитного движения. Именно слитного - когда Йоши открыл эту истину, он наконец одолел "взлетающую преграду".
Чтобы голубь не хотел улетать, можно сделать только одно - стать им, объединить его сознание со своим и чувствовать, как чувствует он. И тогда голубь не будет хотеть того, чего не хотите вы, но и вы не сохраните свой характер полностью. Впрочем, это будет неважно, ведь вы будете одним. Тонкая золотая струна, натянутая между двумя восприятиями, рождает мир из загадочной пустоты и загадочную пустоту из мира... В таком состоянии человек убьет Будду, если тот преградит ему путь.
Они вошли в торговые кварталы, с бесчисленными навесами по бокам дороги, с замусоренными оберточной бумагой улицами, с дымком жаровен и велосипедистами, развозящими свежую рыбу. Здесь было больше людей и больше шума, и гнать голубя стало сложнее - давление на него возросло со всех сторон, и только помощь Йоши позволяла ему идти дальше. Сам Йоши тоже чувствовал давление, и ему было трудно с ним справиться. Прохожие удивленно оглядывались на старика, который шел, словно повторяя танец щепки в потоке воды...
Солнце уже клонилось к закату, когда они вышли на пустынное скоростное шоссе. Теплый асфальт мягко грел подошвы сандалий Йоши, и он слегка замедлил шаг, расслабившись. Голубь шел уже с трудом, ему тоже требовался отдых. Йоши шел, прикрыв глаза и наслаждаясь совершенной гармонией мира, каждой клеточкой тела ловя свое присутствие в непрерывно длящемся моменте настоящего, которым делился с ним голубь. Впервые Йоши осуществил такой дальний загон - восемь часов непрерывной ходьбы...
Что-то резко изменилось вокруг. Как стремительная вспышка молнии, как суматошный всполох крыльев, как крик свободы... Он увидел взлетающую птицу, он потерял ее и в тот же самый момент полетел сам... Он постиг дзэн голубя.
Старый Икеда с кряхтеньем вылез из своего потрепанного фургона и подошел к телу Йоши, распластанному на асфальте. Приседая и нелепо взмахивая руками, он бормотал и причитал что-то себе под нос, оглядываясь то на машину с разбитым радиатором, то на Йоши, который с тех пор так и не пошевелился.