- Воин… Воин, останови своего коня…
   - Ты кто такая?!
   - Кто я?! Алиной кличут. Давно жду здесь… Как ты попал сюда?
   - Конь заплутал. Обычное дело в лесу, да ночью. Да еще такой темной ночью. А ты здесь давно живешь? Одна?
   - Давно. Сколько себя помню.
   - Избушка у тебя странная какая-то. Покосилась вся, да мхом заросла. Явно в хозяйстве не хватает сильной мужской руки.
   - Откуда же ее взять, мужскую руку-то?! Не смеши, воин. В этой глухомани только волки да медведи шатаются. Где уж здесь мужчину встретить. Вот ты только и попался за последние два года. Конь твой притомился, да и ты едва держишься в седле. Останавливайся на постой. Угощу, чем бог послал. Переночуешь до рассвет-звезды, да и отправишься по своим делам.
   - Хорошо, хозяюшка. Куда коня ставить?
   - Там за избушкой сарай… Аккурат ему место найдется. А я пока печь затоплю, да еду подогрею.
   Но не по себе все равно было воину, рядом с этой избушкой. Вроде бы и девка ладная, и глаза ясные, совсем не злые, и избушка покосившаяся вызывала жалость у привыкшего вести хозяйство самому воина… Но что-то здесь было не так. Да и как одна, в такой глухомани могла выжить такая красавица! Ой, не чисто здесь дело. Привязывая коня в сарае, он внимательным взглядом оглядел полутемное помещение с посапывающей возле дальней стенки коровой с теленком. Все было как в обычных сараях… Но что-то неуловимое, что-то странное постоянно терзало его внимание. «Бойся, воин!» - шептала ему интуиция… И он стал боятся. Боялся и конь его. Старый боевой друг… Тряс головой, внимательным глазом заглядывал в лицо хозяину, словно бы твердя: «Не стоит нам оставаться в этом лихом месте, хозяин. Лучше бы в лесу, у костра как много ночей подряд…». Ну, уж очень были зелены глаза хозяйки….
   Словно бы в подтверждении его опасений из-за открытой двери сарая вынырнул огромный черный котяра. Немного покрутившись возле ног воина и внимательным образом его обнюхав, он задрал хвост трубой и нагло удалился, совершеннейшим образом не реагируя на обращенное к нему «кис».
   Помолившись, воин глубоко вздохнул и, сжав рукоятку собственного верного меча, уверенно зашагал через поросший травой двор в избушку. Отступать он не привык.
   Едва увернувшись от низкой притолоки, он в три широких шага преодолел довольно-таки просторные сени и оказался на пороге горницы, освещенной бушевавшем в печи пламенем и несколькими лампами.
   - Входи, не стой у порога, воин.
   - А где ты, хозяюшка?
   - У печи. Если хочешь в баньке попариться, тогда дрова и вода на заднем дворе, а я пока что-нибудь поесть приготовлю.
   - Пойдем, покажешь мне, где баня.
   - Хорошо, воин.
   Ладная была хозяюшка. Ох, какая ладная! И несла она свое тело вперед воина, словно бы лебедь белая. И голову, увенчанную русой косой, гордо держала. И как живет она одна, в глухомани этой. Не ужель не боится лихого человека? А так вот надругается кто? Мало ли в наше время разного сброда по лесам шастает!
   - Вот она, баня то. Извини, но дров и воды сам себе натаскаешь. Не развалишься. Итак, вон плечи какие широченные!
   - Нравлюсь, хозяюшка?
   - Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь, воин! - улыбнулась она в ответ, плеснув из ковшика в лицо его колодезную воду, - Утро вечера мудренее, воин. Топи баню, мойся, а я пойду на стол накрывать, - И еще раз резанув малахитом глаз, хозяйка поспешила в избу.
   - Ух, какая ты – прошептал ей вслед воин, с легкостью ворочая колодезный ворот – Еще посмотрим, кто кого!
   Горячая вода была долгожданным блаженством для усталого в долгой дороге тела. Да и чистая льняная рубаха, заботливо оставленная хозяйкой на палате в баньке показалась ласковой заботой усталому путнику. Напарившись вдоволь, воин вытерся льняным полотенцем, надел заботливо оставленную рубаху и, простирнув в оставшейся воде грязную одежду, поспешил в избу, не забыв прихватить с собой свой верный меч, колчан со стрелами и кинжал в отделанных самоцветами ножнах. Мешочек с оберегом от злых духов и непутевых людей приятно согревал кожу груди.
   - Проходи, проходи, - улыбнувшись, крикнула из наполненной вкусными запахами горницы, хозяйка, - Уж больно долго купался ты, воин. Я, было, забеспокоилась – не угорел ли?!
   - Не угорел, как видишь, - улыбнулся воин в бороду, - Чем порадуешь гостя?
   - Проходи к столу, - она сделала приглашающий жест рукой, и взору воина предстал небольшой пир, приготовленный заботливыми руками хозяйки, - Вина нет, а вот медовухой из лесного меда угощу. Не побрезгуй, после баньки то…
   - Спасибо, хозяюшка, - хмыкнул воин, принимая из рук женщины глиняную кружку, доверху наполненную пенной, распространяющей вокруг себя аромат летних трав медовухой,- Ух, крепка!
   - Сама варила же, - хмыкнула Алина, усаживаясь напротив гостя, - Кушай, уважаемый.
   И воин стал кушать! Отменно готовила эта странная зеленоглазая женщина. Сама она практически ничего не ела, только с удовольствием наблюдала, как уплетал за обе щеки мужчина. Когда первый приступ голода был утолен, воин стал задавать вопросы.
   - А сколько тебе годков, Алина?
   - Двадцать пять весен встретила.
   - И все одна, в этой глуши?
   - Нет. Пока бабка моя, Ягина жива была, вместе коротали. Теперь уж почитай, как десять годков одна.
   - А путники прохожие часто заглядывают?
   - Какой там! – отмахнулась она, спрятав улыбку на дне изумрудных глаз, - За последние два года ты первый!
   - Страшной ведь одной в такой глухомани?!
   - Да не страшно. Я всегда так жила. Да и потом, со мной мой Вакуша, - она мотнула головой в сторону разлегшегося на печи громадного черного кота, встреченного воином в сарае. Кот даже ухом не повел, но все же воин был уверен, что он внимательно следит за каждым произнесенным за столом словом.
   - Эх, хозяюшка, хороша твоя кулебяка, - крякнул воин, уплетая за обе щеки горячий пирог.
   - Спасибо, за похвалу, воин, - потупилась в смущении женщина, но прежде чем она опустила взгляд в кружку с медовухой, он таки успел уловить довольный свет ее глаз.
   От обильной еды и крепкой медовухи тело отяжелело, и только мысли, растревоженные зеленью глаз хозяйки, скакали буйными конями. А она двигалась неторопливо, убирая со стола остатки еды, плавно изгибая послушное тело, то и дело убирая рукой с лица прядь непослушных волос, выбившихся из косы. Красива была хозяйка. И воин поймал себя на мысли о том, что она, наверное, истосковалась по мужицкой ласки здесь одна. А хорошо бы было пожить здесь недельку, развлечь Алину, да и в хозяйстве помочь.
   - Что ж, воин, ты ложись на полатях, а мне надобно еще скотине корму задать, - с улыбкой произнесла хозяйка, накидывая на плечи узорный платок, - Спокойной ночи. А утром, с рассвет-звездой я тебя разбужу.
   - Спасибо, Алина, - улыбнулся в ответ воин, и не думая устаиваться на полатях. Эта ночь слишком хороша, для того, что бы спать. Да и мысли вертелись только вокруг зеленоглазой женщины, и он неотступно провожал ее взглядом, пока она не скрылась в сенях.
   Едва за ней захлопнулась дверь, он спустил босые ноги на пол, покрытый домотанными половиками, и в три коротких шага преодолел расстояние до оконца. За окном царила темень, но все же ему удалось различить удаляющуюся фигуру женщины.
   - И не думай ходить за ней! – вдруг раздался тихий голос за спиной воина, заставивший его резко обернуться и ухватиться за несуществующую перевязь меча, оставленного под плащом на полатях. Сзади кроме громадного сидящего на полу кота никого не было.
   - Ты?!
   - Ну да, я , - согласился кот на немой вопрос воина, - Я разговариваю и я тебе русским языком говорю – не ходи за ней! Голову сложишь.
   - Почему это? – удивился воин, не знавший до этого горечи поражения, - Что мне сделает эта женщина? Она – ведьма?!
   - Она из племени Ягоев! – многозначительно проговорил кот, - А они испокон веков прислуживали Триглавам. Не ходи за ней… Не желай ее…. Голову сложишь!
   - Не верю тебе, говорящий!
   - Что ж… Жаль…. Смотрю желание тебе совсем затуманило голову! – хмыкнул усатый кот, - Что ж, такова видно судьба… На последок глянь-ка вон из того окошка. Что видишь.
   Воин перешел к другому окошку горницы, выходящему на задний двор избушки. Там в загоне мирно паслись шесть винторогих козлов с удивительно белоснежной длинной шерстью.
   - Ну и, козлы там, - прокомментировал воин.
   - Ты сено на вкус пробовал? – полюбопытствовал кот, облизываясь.
   - Нет! Что я – козел что ли?! – разгневанно ответил воин.
   - Советую попробовать, - бросил кот через плечо и, задрав трубой, черный хвостище чинной вышел вон из избы.
   Воин задумался: « Говорящие коты – такое только в сказках бывает. И предупреждение какое-то странное. И чего мне боятся этой зеленоглазой. Да и оберег на мне. Рискну. Уж больно хороша хозяйка!!!». Сказано – сделано и поправив под рубахой мешочек с оберегом, воин приторочил к поясу свой верный меч и, помолившись, вышел из избы.
   Во дворе никого не было. В сарае горела одинокая лампадка, освещая теплое нутро скотного двора. Коровы сонно жевали сено, лениво проводив влажным взглядом прошедшегося по всему сараю воина.
   Выйдя вон, воин огляделся. Куда бы могла запропаститься хозяйка? И тут он вспомнил про баню. Обогнув избушку, он действительно увидел свет нескольких сечей в темных оконцах бани. Топилась печка. Значит, она решила помыться, пока он мирно посапывает на полатях. Тихо подкравшись, он осторожно заглянул в оконце бани.
   В теплом наполненном паром нутре бани не возможно было что-то разглядеть. Света нескольких одиноких свечей не хватало для того, что бы осветить помещение полностью. Почувствовав досаду и раздражение, воин шумно втянул носом прохладный ночной воздух. И в этот момент дверь в баню открылась и на пороге, блистая ослепительной наготой, с распущенными волосами замерла Алина.
   - Что-то потерял, гость?
   - Я тут… это, - смутился воин, не в силах оторвать зачарованного взгляда от обнаженной женщины.
   - Тебя разве не предупредил Вакуша, что бы ты не ходил за мной?
   - Предупредил.
   - Тогда, почему же ты здесь?
   - Не смог побороть своего желания, - честно признался воин.
   - И он предупредил тебя о том, что цена за все это, - она обвела белой рукой свое ладное гладкое тело, задержавшись на мгновение ладонью на высокой, увенчанной темным кружочком соска груди, - твоя голова…
   - Ты ведьма? – сглотнув от нахлынувших чувств, переспросил воин.
   - Да. И я себе не принадлежу! Решайся воин…
   - Ты! – даже не подумав, выдохнул воин.
   - Подумай хорошенько, воин, - попыталась урезонить его Алина, - Разве минуты удовольствия стоят твоей жизни?! Брось и забудь. Завтра ты уедешь вместе с рассвет-звездой и позабудешь про лесную поляну, избушку и добродушную хозяйку.
   - Нет! Не забуду! – яростно замотал головой воин! – Слишком мне глаза твои в душу запали!
   - Что ж, воин, ты сделал свой выбор, - со вздохом, протянула Алина, и сделав шаг в сторону, сделала приглашающий жест рукой внутрь бани, - Проходи… Я – твоя.
   И воин, забыв обо всем, шагнул в наполненное запахами трав и ладана нутро бани, и в нетерпении уставился голодными глазами на закрывшую за его спиной дверь женщину. Как только она развернулась лицом к нему, он схватил ее жадными руками и со стоном приник к таким манящим, таким желанным губам. Она ответила с не меньшим пылом! Как жаждала она в этой глухомани живого теплого мужчину!!! Как давно ее так никто не целовал! Как давно не наливалось ее жаждущее тело этим теплым и темным жаром желания!
   Время остановилось под чарами древнего чувства. Осталось только одно – жаждущие души и разгоряченные тела во тьме вселенной, расцветающей для них яркими сумасшедшими кострами.
   - Послушай, а что за шрамы на твоей спине, - поинтересовался воин, ласково проводя по ярко-красным рубцам на белой как мрамор спине Алины. Они уютно лежали на лавке предбанника, отдыха после сумасшедшего взрыва чувств.
   - Я же говорила тебе, глупый, - ответила Алина, пряча обреченность на дне сиявших как две звезды глаз, - Я не принадлежу себе…. А теперь и ты себе не принадлежишь. Теперь ты – мой.
   - Я не жалею, - тихо произнес воин, обняв за плечи прижавшуюся к нему всем телом женщину.
   - Я жалею… Скоро придет он, и я должна буду тебя убить. Таков закон!
   - И ты сделаешь это?
   - Да! У меня нет выбора.
   - Почему? Выбор есть у каждого!
   - У меня нет. Оставим эту тему! Время быстротечно! Скоро рассвет… Скоро он придет! Возьми меня еще раз, воин! Дай мне свое семя!
   - Кто он?
   - Хозяин! Возьми меня, прошу! Скорее!
   - Я не боюсь никого!
   - Ты глуп!
   - Нет, я - воин!
   - Оставим это! Рассвет близится! Дай мне свое семя. Или нет – беги лучше!!! Забирай своего коня и скачи со всей силы прочь!! Я отпускаю тебя!!!!
   - Что это за шум?! – удивленно приподнялся на локте воин, пытаясь разглядеть через маленькое оконце бани, что создает такой нарастающий громкий гул!
   - Поздно, – помертвелыми губами прошептала Алина, отстранясь от него. Взгляд ее изумрудных глаз в миг потускнел.
   - Что это?! – воин вскочил и бросился к оставленному у входа мечу.
   - Поздно, - обречено выдохнула Алина, - Это – хозяин.
   Раздался грохот, потрясший баню до основания, и тут же наступила мертвая тишина. Тут же дверь с громким стуком отворилась, и в проеме возник громадный мужчина. На его широченных, как ободы коромысла плечах размещались три головы, жадно принюхивающиеся расплющенными, словно бы от меткого удара кулака носами. Две из голов были рыжими, заросшими щетиной по самые злобные глаза. Третья, центральная, была гладко выбрита, с ясными голубыми глазами и приятными чертами лица. Одет Триглав был в широкую рубаху, холщовые штаны, заправленные в высокие кожаные сапоги и длинный плащ с капюшоном, скрывающем, при желании, две лишние головы.
   - Ягойя! Живым духом пахнет! – заревел Триглав, оглядев помещение и победно уставившись всеми шестью глазами на обнаженного, высоко поднявшего сияющий перламутром меч воина, - Почему еще живым, а?!
   - Не успела, хозяин, - безжизненно ответила Алина.
   - Так действуй!!!!! Время дорого!! Рассвет скоро, а я еще голодный! – приказал Триглав, удобно устраиваясь на скамье.
   - А что это ты со мной не разговариваешь, чудище? – поинтересовался воин, презрительно глядя на Триглава, - Если хочешь заполучить мою голову, так выйди и сразись со мной, а не заставляй женщину делать за тебя твою работу!
   - Она не женщина, - хмыкнул Триглав, одной из своих голов оглядев замершую возле печи Алину. Она что-то тихо помешивала в огромном чане, - Она – Ягойя!
   - И что?
   - Я его рабыня, - тихо произнесла Алина, не отрывая взгляда от чана, - Я принадлежу ему с детства. Я – Ягойя! Я должна хранить и почитать Триглава! Моя первая забота – заботится о его существовании.
   - Но ты же женщина!!! – воскликнул воин, бросив яростный взгляд на захохотавшего в три глотки мужика!
   - Конечно, она женщина! – ухмыльнулся Триглав, - Мужчины нам не служат!!! Она – моя, и она это знает! Что ты тянешь, Ягойя! Я голоден! Пошевеливайся!
   - Не слушай его, Алина!! – воскликнул воин, угрожающе направив меч в грудь Триглава, - Ты женщина! Не рабыня! Ты создана для того, что бы вести хозяйство, рожать детей любить, а не служить!!!
   - Я должна, - мертвым голосом ответила Алина и незаметным движением руки бросила в сторону воина светящийся шарик! Стукнувшись о доски пола, он разлетелся голубоватыми искорками и окутал ледяным объятием обнаженное тело воина, сковывая его движения, замораживая кровь…
   - Не делай этого, Алина, - прохрипел воин, чувствуя, что под действием волшебства его горячая кроль застывает в жилах.
   - Делай, не делай!!! – пробубнил Триглав, и, схватив Алину за руку, грубо посадил ее на свое колено! – Ты же уже не раз готовила души для меня, Ягой! Что же ты медлишь в этот раз? – поинтересовался он, и, схватив громадной ручищей грудь женщины больно сжал ее, вырвав тихий стон, - Ты не должна задумываться, иначе ты умрешь! Он дал тебе свое семя?
   - Нет, - отводя глаза в сторону, тихо прошептала женщина.
   - Врешь, Ягой! Я видел это в его глазах! – проревел Триглав и без замаха, но сильно хлопнул Алину по бедрам ладонью. На нежной коже тут же расплылся багрово-фиолетовый синяк! Алина тихо вскрикнула, на что две заросшие головы Триглава плотоядно оскалились, - Как жаль, что мы бесплодны!!! Но ведь ты можешь подарить мне потомство!!
   - Но это будет мое потомство! – тихо, но ясно прошептал воин, остатками воли борясь с подступающим ледяным беспамятством, - Ты не рабыня, Алина! Помни, у тебя всегда есть выбор…
   - Ладно, заканчивай с ним! – взревел Триглав во все три глотки! – Что-то мы сегодня задержались! И давай побыстрее, я есть хочу! И тебя тоже, – захихикали заросшие головы, - Только Триглав может так особенно любить женщину!! – тяжелая лапища снова поднялась и под дружный хохот луженых глоток стала терзать белую грудь Алины, оставляя на ней багровые синяки!!
   - Да, Хозяин! – покорно прошептала женщина, и, поднявшись с колен Триглава направилась к чану, - Не беспокойтесь, я все сделаю правильно, - проговорила она, привычными движениями забрасывая в кипящий белым ключом чан пахучие травы, - Теперь я все сделаю правильно, - уже едва слышно добавила она себе под нос, мимолетно подумав… куда же ей потом девать белого крупного… трехглавого козла…