Сергей Малицкий  

FUTURE

  Скоро придет зима. Дождь притворится снегом. Вода - льдом. Деревья бледными силуэтами выстроятся вдоль дорог. Назначенные к смерти водители автомобилей не справятся с управлением ими на обледеневших трассах и погибнут. До конца путешествия обойденных роком станет на одну зиму меньше.

  Скоро придет зима. Мы оденемся в теплое, но нам не станет от этого теплей. Мы не изменимся, что бы мы ни делали. Ни один негодяй не сделается хорошим человеком, ни один хороший человек не превратится в негодяя. Кажущиеся метаморфозы будут объяснены недостаточной проницательностью и неумением разбираться в людях. Мы останемся теми, кто мы есть. Мы будем как всегда стоять на пути времени, и неважно кто из нас первым увидит эти облака на горизонте. Небо станет ближе и холоднее. Мы пригнем головы и поймаем на щеки иней, мороз и ветер поочередно проносящихся мимо нас ноября, декабря, января, февраля и марта. Мы будем замерзать, но не сможем двинуться с места, потому что зима неизбежна. Она будет держать нас ледяными пальцами до самого апреля, пока снег не станет дождем снова и не заставит нас идти домой, чтобы сменить промокшую обувь.

  Скоро придет зима. Я торопливо учу текст и будущие мизансцены. Я пытаюсь разобраться в предстоящей мне застывшей импровизации. Я почти знаю персонажей и угадываю исполнителей. То, что произойдет с нами этой зимой, это не Шекспир, не Шоу, не Брехт и даже не Шварц. Скорее всего, это умиротворенный Эрдман, счастливый Вампилов или наивный Ерофеев. Нечто простое, предсказуемое и обыденное. Никто не будет болен, все основные действующие лица останутся живы, все окажутся счастливы в меру своих сил и возможностей. Все будет идти своим чередом.

  Я продолжу лгать. Ложь отличается от правды только интонацией. Одни и те же слова при прочих совпадающих. "Я люблю тебя" и "я люблю тебя". "Я скоро вернусь" и "я скоро вернусь". Одни и те же слова и противоположный смысл. Все как всегда. Ложь останется ложью, но ты опять ничего не почувствуешь, потому что тебе не с чем сравнивать. Непонятную тоску и грусть ты вновь будешь списывать на магнитные бури и времена года. Весной - на весну. Летом - на лето. Осенью - на осень. Зимой - на зиму. Есть варианты? Конечно. Зимой можно сетовать на неудачное лето.

  Скоро придет зима. Ноябрь будет снежным. В декабре нахлынет оттепель. Она продлится почти до января. Перед самым Новым годом повалит снег и укроет всю грязь, всю тоску и все прошлые несчастья. Новые несчастья будут ложиться на этот снег, как на белый лист. Новый год не станет началом новой жизни, несмотря на круглые даты, апокалипсические предсказания и критическую массу прожитого времени. Только дочь и сын непостижимым образом в ночь с декабря на январь перенесут свою юность в следующий век. А наша юность останется в веке минувшем.

   Примерно пятого или шестого января, наконец, ударят морозы. Не лютые, но достаточные для того, чтобы моя машина, которой я так и не смогу уделить достаточного внимания, перестанет жаловаться на зажигание, бензин и карбюратор и окончательно откажется заводиться. Злой и раздраженный, я брошу ее на стоянке и поеду на работу на автобусе. На второй остановке войдет она. Она посмотрит на меня и улыбнется. Я почувствую, как молния ударит в мое сердце, и, ветвясь и скручиваясь, разбежится по всем сосудам и капиллярам, и останется жить там, электролизуя мои мысли и жесты. Это уже потом, позже, я узнаю, что, пытаясь завести машину, я мазну себе по щекам гарью и покажусь ей одиноким зимним трубочистом. Неважно. Если все женщины будут улыбаться так даже перемазанным мужчинам, лето на этой планете никогда не кончится. Я забуду о своей работе, выйду из автобуса и пойду за ней, не зная и не понимая, кто я, что я и зачем я. Она остановится у входа в затерянный между высотками детский садик и спросит меня:

  -Что случилось?

  -Вот, - я разведу руками и скажу ей следующие слова таким тоном, как будто она главный консультант лучшего автосервиса, - У меня машина сломалась.

  -Ну, не огорчайся, - скажет она, достанет из сумочки зеркальце, покажет мне мою раскрашенную физиономию. - Где это тебя так угораздило? Ты чей? Глаз да глаз за тобой. Наверное, совсем от рук отбился?

  Она снимет перчатку, возьмет в свою маленькую изящную ручку немного снега и осторожно протрет мне щеку и подбородок. Затем достанет платок, вытрет мое лицо и отряхнет перчаткой куртку.

  -Смотри у меня. Не пачкайся. Будь хорошим мальчиком, - скажет она и уйдет в этот садик. На работу.

  Весь день я буду ощущать смутное беспокойство, дома не услышу твой вопрос и отвечу невпопад. Игра в шахматы с сыном закончится с разгромным счетом в его пользу, а дочь скажет, что мне пора идти в отпуск. Ночью я буду ворочаться с боку на бок, а утром сяду опять в тот же автобус и снова увижу ее. Увижу и пойму, что не ошибся. Я подойду, и буду молча и пристально смотреть в ее глаза, а она будет смотреть в мои. Ни одного слова. На ее остановке я попытаюсь выйти за ней, но она остановится в дверях, вытянет руку, коснется меня ладонью, скажет глазами "нет" и выйдет одна.

  На третий день ее не окажется в автобусе. Я предприму титанические усилия, найду буксир, отгоню машину на сервис и заберу ее вечером в отличном состоянии, заводящуюся с пол-оборота, урчащую от благодарности в адрес этого чужого умельца с чуткими руками. Я подъеду к садику, войду внутрь и услышу ее голос. Она будет разговаривать с кем-то, обернется, посмотрит на меня и строго спросит, пряча улыбку в уголках рта:

  -Вы из какой группы? Кажется, детей уже не осталось. Приходите завтра пораньше, подберем что-нибудь стоящее.

  Я приду домой очень поздно. Ночью. Сумасшедший, на ватных ногах и с крыльями за спиной. Открою вдруг показавшуюся чужой дверь, войду в коридор, разуюсь. Загляну в детскую. Разгляжу сопящих немым укором сына и дочь. Пройду на кухню и увижу тебя. Ты будешь сидеть с книгой и чашкой чая. С новой прической и в новом платье. Поднимешь глаза. Улыбнешься одними губами. Включишь микроволновку. Загудит, завертится мой ужин. Или завтрак? Я вымою руки, умоюсь и сяду напротив. Ты поставишь на стол еду, еще раз улыбнешься мне одними губами и опустишь глаза в книгу. Не в силах прочитать ни одного слова. Не в силах сдержать дрожь в ладонях. Не в силах вернуть румянец на посеревшие щеки. Твои годы, отданные мне и нашим детям, качнутся и, как стенобитное орудие, ударят в мою грудь. Чужая еда встанет колом в моем желудке. Чужие поцелуи вызовут ожоги на моих губах. Пустота и холод заползут в нашу квартиру и разлягутся на полу. Тишина натянется тонким тросом опоздавшего парома. И, как зуммер невидимой ночной опасности, прозвенит телефонный звонок....

  Скоро придет зима. Может быть, стоит заняться машиной? А?

  

  4.10.1999г.

 

    ..^..