|
  |
*** Прочные устои бытия, Верная дорога под ногами: На груди, за пазухою, камень, А на нём - пригретая змея. Мелочи ноябрьских простуд. Сухари, хрустящие, как пальцы. Дед Мазай и солнечные зайцы. Вечный зов, переходящий в зуд. Утренняя вера в чудеса. Глупые ночные полумеры. Еле уловимый запах серы. Алые от крови паруса. Бес в ребро - и чёрт уже не брат. Искры Божьи, зашипев, угасли. Три кита, обжаренные, в масле, В тишине, звенящей как набат. ..^.. *** Всё было словно навсегда. Зацементирована светом, Прижата воздухом, вода Томилась наступившим летом. Всё было словно наяву. Слова переплетались в сети Молчанья. Пасмурные дети Жевали сонную траву. Всё было словно на мази На тёмной желчи чьей-то злости. Шагали в гости как в ферзи, А иногда - в ферзи как в гости. ..^.. *** Все мелочи жизни - что крошки в постели, Кусаются, прячутся, спать не дают. Закроешь глаза - и века полетели, Откроешь - ворочался десять минут. Как не было жизни - не будет и смерти, Как не было ливня - не будет и луж, Как не было хляби - не будет и тверди... Да кто же поверит во всю эту чушь?! Серьёзные люди как вешние птицы, Летящие после зимовки домой - Наметили место, спешат приземлиться... Всё дело в усталости как таковой. Я лёгким как пёрышко был на помине, Под утро женатый, вечор - холостой, И лучше никто мне не пел и поныне, Чем ветер в бутылочке полупустой. ..^.. *** С воздушных гор спускались птицы В свои воздушные долины, И кто-то, посмотрев на стрелки, Сказал: "Семнадцать двадцать пять". Ползли троллейбусы неспешно, Вынашивали пассажиров, И перемигивались чинно, И жали руки проводам. Москва-река текла на месте, Порой уподобляясь студню, Что не смущало рыболовов: Они привыкли ко всему. Подержанные донжуаны В плену лукавых разговоров Лузгали семечки романов, Оставив дамам шелуху. Охранники правопорядка Отнюдь не только ночью серы, В отличие от многих кошек, И даже большинства людей. Так наши окна созерцают Течения и ветры жизни, Но, кроме трещин и царапин, Не сохраняют ничего. Злопамятные наши окна! ..^..