Наше 

Обрезать бы корни, смеяться и пить до дна;
Спешить бы с котомкой по связкам лесных дорог.
Но я безнадёжно и трепетно влюблена
В свой маленький город, карманный чудо-Восток.
Где вечность вгрызается в ветреные черты
Белесых камней. Где в обломках веков и слов
Надёжно укрытые струями темноты
Спят призраки странного племени моего.
Мы, лбы натирая, склоняемся до земли,
Мы тянемся к буквам печатным голодным ртом.
Мы шепчем солёную песню: Эли! Эли!
Так горестно, как не умеет шептать никто.
Спешить бы с котомкой по связкам лесных дорог,
Но вдруг, заплутавший в пещерах своих глазниц,
Наш жадный до приключений, наш древний бог
Попросит поднять себе веки и взглянет вниз... 

    ..^..




Спляшем, Пегги! Спляшем! 

У Пегги жил смешной щенок,
Он танцевать под дудку мог.
Ах, до чего ж смешной щенок!
Спляшем, Пегги, спляшем! 
(Шотландская народная песенка) 

Точки полусна к волосам прилипли;
Ангел не спасёт, доктор не поможет.
Тихие слова вкуса земляники
Тают за щекой ядовитой ложью.
Под босой ногой струпья да осколки.
Что же мне теперь, глупой, остаётся?
По ночам бродить серым-серым волком
По твоим следам, с перебитым носом.
По горячим лбам строчками тугими,
В отраженьях стен каркающей птицей.
Ты опять уйдёшь засыпать с другими
И не разгадать, что тебе приснится. 
Змейками колец вокруг пальцев сутки.
Бесам недосуг думать о вчерашнем,
Но опять к губам поднимают дудки.
Выходи на круг! Спляшем, Пегги! Спляшем!   

    ..^..




*** 

Вышел месяц из тумана,
Вынул ножик из кармана... 
(Считалочка) 

Не со мной случилось это. Не со мной...
Сон-то в руку, только верить не с руки.
Окатило, оглушило тишиной.
Не к дождю ли твои светлые стихи?
Тайну приторную, тайну не для всех
Скрыла зарослями острая трава.
И ползут улитки домиками вверх
По оранжевым осенним рукавам,
Словно крохотный чудесный караван,
Приближаясь постепенно к стороне
Той, где море дышит чайками в туман,
Шепчет в ракушки заученное "не".
Пишет солью по развеяной золе
Знаки странные. И сразу не поймёшь,
Для чего искал меня в туманной мгле
И зачем тебе понадобился нож.
На углях надёжно запертой тоски
Лунный шарик раскалился до красна.
Не к дождю ли твои светлые стихи?
Не узнаю. Не узнаю. Не узна...  

    ..^..




*** 

Склею движения жалостью в витражи.
Гляну. Растаю. Захочется умереть.
Я украду то, что мне не принадлежит
И закопаю под стёклышком во дворе.
Струны натянуты. Время очистить клюв
От безнадёжных слёз слепого дождя.
Ждёт под стеклом украденое "люблю".
Можно смотреть, но только трогать нельзя.
Можно смотреть, но нужно умерить прыть,
И у небес не спрашивать день за днём,
Сколько холодных зим мне осталось жить
Пряча в груди волчонка с твоим лицом.
Город необнимающих примет яд,
Вырежет на сетчатке твои черты.
Светлые-светлые мальчики крепко спят,
И не берут под защиту от темноты.
Клеверный, гибельный мой первозданный грех
Высветит утро. Забрызжет из пальцев блюз.
Глупо. Бессмысленно. Где то, вдали от всех,
Ждёт под стеклом украденое "люблю" 

    ..^..




Чужое 

Луной облизав углы, июль за окошком стонет.
Не рви колдовскую нить. Спустись на моё крыльцо.
Железо чужой стрелы пронзило мои ладони
И нечем теперь прикрыть пылающее лицо.
Казалось вот- вот заря; до берега путь не длинный.
Но те, что следят извне, заткнули мне рот песком.
Лиловые якоря идут загорелым спинам,
И светят глаза во тьме блуждающим огоньком.
А время пустилось вспять под праздные разговоры.
И вновь почтальоны слёз - недели без новостей
Несут ко мне под кровать подарочные наборы
Из чёрных, тяжёлых кос нелепых чужих страстей.
Небесное молоко проглотит, но не осудит,
Возмездие не спешит, а звёзды на сны щедры.
Но сворами облаков приходят чужие люди,
И жгут в останках души лесные свои костры.


    ..^..