Инна Кузнецова

Стихи

П.

 

Я тебя попрошу досмотреть мои русские сны.

Все равно захлебнувшись подсоленной пеной цейнота,

Опоздаешь, проспишь, перепутаешь время отлета,

И меня не проводишь из холода этой страны

До стеклянной стены.

Ты последний из стаи и рода.

 

А еще, посмотри, ты последний на снимке у школы,

Там, где лица одно за другим исчезают на фото,

Только мраморный фон, только мы среди белого фона,

Убери эту рамку – и поле готово для взлета.

И финальными титрами выплывет слово «отъезд»,

И единств театральных не в силах отвергнуть каноны,

Для иллюзии общего действа звенят телефоны,

Но единство времен разрушается дальностью мест.

 

Но я смею просить: досмотри мои русские сны,

Не меняя ключей от замка и пароля на входе,

Разгреби этот хлам, этот мусор из старых мелодий,

Воссоздай эту форму по острым значкам кривизны!

Я не верю, дружок, будто мы начинаем с нуля,

От последнего кадра на прежде отснятой кассете.

В новый срок – видит бог – я не жгла своего корабля,

Он размок и потек, как положено ветхой газете.

 

Но крошатся слова, под руками крошатся слова.

Я не буду звонить, чтобы просто сказать: я жива.

Дотяни до весны. Досмотри мои русские сны,

Чтобы где-нибудь ждал «тот ручей у янтарной сосны»...

1995.

 

 

 

Нас было трое. И с нами пес.

В новой земле, за большой волной.

Свет был нечетким и липким зной.

И один всегда задавал вопрос

На хрена мы тут?

А другой рычал, мол кончай нести.

Продолжай грести.

 

Нас было трое. Мы были здесь,

Иногда казалось, что двое врут.

И один всегда повторял

Капут.

Собирай, мол, хлам, чемодан- вокзал.

И долги считал.

 

Нас было трое. Нас трое есть,

Но до тех двоих много волн и миль.

Пару раз собирались послать им весть,

Но в заливе штиль.

 

Океан не долог, да жизнь длинна.

Мы гуляем вдоль берега, я и пес.

Говорят, на том берегу война,

А у нас по-прежнему вдосталь грез.

Апрель, 2003

 

 

 

Л.

 

как бритовкой черкнув наискосок

по жилкам на линованом блокноте,

лишь пару строк

что исчерпала сны

из прошлой жизни где-то в перелете;

про контуры ландшафа под крылом ,

зеленые, как атлас в развороте;

про новый адрес и про старый дом.…

 

И вновь пропала на двенадцать лет,

до нового витка, не дай нам бог,

жить по спирали. Или же на том,

остановиться, уперевшись лбом

в поверхность времени и сесть писать сонет....

 

“…Проверив барабан, взведя курок…”.

Апрель, 2003

 

 

 

Если мерзнуть стоять и автобус прождать много лет,

То за пару монет

Ты получишь счастливый билет.

 

В каремельно-ванильный мороз от бабаевских труб.

В застывающий пар. Намокающий шарф возле губ.

Продыши на стекле индевеющем синий кружок.

Дореформенный в кассу из варежки брось пятачок.

И автобус опять остановится около школы,

Где знакомые спины вдали и раскатан каток.

Их опять не догнать, поскользнувшись, и ветер жесток.

 

Впрочем, нынче на том тротуаре киоск кока-колы,

И от нас до киоска немерянно миль на восток.

 

Говорят, в автопарке давно изменили маршрут.

Может врут.

Наливай. Не горюй. Я уверена – врут.

Октябрь, 2003

 

 

 

О.Р.

 

Никакого катарсиса. Плавные линии ливня.

По прямой, по накату, по трассе, по отсвету фар.

Без фанфар и без жертв собирающим с миру по гривне,

Только ровно вдохнуть, только выпустить розовый пар.

 

Мы уже не попали в герои, но гложут сомнения,

Забегает старьевщик, по-наглому водит зрачком.

Ты почти не при чем. Прекращай полуночные бдения,

Коли после сумы да тюрьмы нам судьба нипочем.

 

Никаких переплетов. Бледнеющий шарм харизматика.

Улыбнись и забудь. Ты еще заведешь помело.

Отпусти меня с миром. Ты слышишь - по радио статика.

Только щелкают щетки, скребя ветровое стекло.

Ноябрь, 2003

 

 

 

 

    ..^..