Михаил Рабинович
РАССКАЗЫ И ПЬЕСА
Солнце светило равнодушно, но говорило как бы - подставляйте ладони -
- - - - - - - -
Наталья Кузьминична недолюбливала своего мужа -
- - - - - - - -
...говорят ведь, дескать "институт брака", а ведь даже про целую жизнь - школа; школа жизни -
- - - - - - - -
Полковник Саблезубов был пышный, бьющий мурашками по коже мужчина с голубыми глазами -
- - - - - - - -
- Вы ставите меня в неудобное положение, - задыхаясь, говорила Наталья Кузьминична, а полковник Саблезубов в это время переходил с ней на "ты" - - -
- - - - - - - -
… подошёл к ней, представился - так, мол, и так - назвал ложное имя Гиви – приехал, мол, прямо с юга, а тут такая ваша - что вы - ваша - что вы, что вы - ваша красота и прочее, и я сразу становлюсь поэтом; а Наталья Кузьминична объяснила ему, что "лысоват" и "рисовать " - это не рифма -
- - - - - - - -
Полковник Саблезубов был пышный мужчина с ёжиком на голове; смотрел на них волком; - Кто? - Гиви - Врёшь - - -
- - - - - - - -
- Какое ты имеешь право? кто ты? где ты? зачем долгие отлучки? что делать? кто виноват, что Гиви свободный человек, пусть даже его зовут сейчас Степан Макарович и он ходит с синяком - что ж? удар судьбы? рок? Ты грубый, Саблезубов, это нехорошо, - затихала Наталья Кузьминична у полковника на плечах, шее, левом боку - - -
- - - - - - - -
Дни шли за днями, но Наталья Кузьминична много думала -
- - - - - - - -
Наталья Кузьминична набросила халат на грудь и, смеясь, выбежала в места общего пользования -
- - - - - - - -
Был ведь ещё один - недалёкий, правда, чумной, в шляпе до козырька, в своём начищенном костюме; от него пахло чужим уютом, тремя детьми и далёким, шумным, несбыточным - - Ах, - во сне скрежетала Наталья Кузьминична зубами; муж просыпался, молча надевал тапки на босу ногу, шлёпал на кухню, взбалтывал воду из-под крана, приносил Наталье Кузьминичне, говорил, скрывая злобу: “Пей" - Она пила -
- - - - - - - -
Ещё был дворник Лурие - коварный, чёрноволосый, говоривший маловразумительно и на посторонних языках, в чём-то неуловимо неприятный: слюна изо рта, волосы из носа, и так изо дня в день; однако Наталья Кузьминична смирилась с этим. - Увы, - говорил ей дворник Лурие, отпуская её и страшно закатывая глаза; Надежда Кузьминична выходила в запущенный грязный двор -
- - - - - - - -
Полковник Саблезубов был влюбчив, но отходчив. - Стало быть, так, - резко, не моргнув, сказал он -
- - - - - - - -
- Но есть смысл жизни, разум и добро, есть же на самом деле элегантные мужчины, ресторан с электричеством при свечах, счётчик Гейгера, семейные ценности, азарт, в конце концов, чёрт побери - чувственность, красота, есть же, - думала Наталья Кузьминична, озираясь -
- - - - - - - -
Ещё был американский учёный-астрофизик из Голлливуда, он приехал буквально на минуту на симпозиум, случайно увидел в очереди Наталью Кузьминичну и подошёл к ней, плакал, забыв даже раздеться -
- - - - - - - -
Она взяла такси от дворника Лурие к подполковнику Саблезубову, стыдясь, готовила главные, нужные для объяснения слова; ждала в машине, пока он откроет дверь, а он и не открыл и её заставил не oткрывать, отговорившись, что дома слишком много народа; она посмотрела на него - A? - сказал он рассеянно; всё стало ясно; было утро, день ещё клонился к началу, Наталья Кузьминична пересела на автобус, потом в другой, теряя свои следы заблудилась, оказвашись в незнaкомом райoне, ведущем в лес, в тишину, где вершины могучих пихт сливались с хвоей и ещё больше отражали окружающую Наталью Кузьминичну темноту; где редкие лучи солнца c силой пробивались сквозь сплетения ветвей, на ладони Натальи Кузьминичны, а она говорила сама себе: - Вот оно как, - Ага, и ещё раз: - Вот оно что - - -
Поэт Крокодильников смотрел из раскрытого окна на прохожих. Они проходили.
Когда свобода есть, её не чувствуешь. Если нет – то давит, давит.
“Мне уже не двадцать лет,
И опять не тридцать восемь,
Если не зима – то осень
Совокупностью примет…”
Поэт Крокодильников отложил перо и задумался. “Совокупностью примет, совокупностью примят…”, - бормотал он там, над прохожими, вздыхая, странный, бесполезный, трудолюбивый, из окна, мимо, если, в шапочке чтобы голова не мёрзла, прилагательное, прилагательное, прилагательное…
В то далёкое раннее прилагательное утро в родильном доме на улице существительное произошло необычное событие: сразу числительное существительное глагол предлог бремени. А сейчас Крoкодильников говорил по телефону – женщине, кажется, но, как обычно, о себе, себя глагол, о местоимение, о местоимение, о местоимение… Предлог лишь.
(“Видите ли, мне кажется, что я – это не я… не совсем я… скажем, не только я… И ничего бы не изменилось, если бы “я” было другим, совсем необязательно мной… некой обобщённой функцией. И моя речь, прилагательное речь – это как будто не речь, а только часть речи – не существительное там, прилагательное или глагол… нет, другое – лишь часть моей речи, что я бы мог глагол… жечь сердца (криво усмехнулся) … вместо сердца – прилагательное мотор… вместо местоимение – местоимение”)
Предлог местоимение прилагательное прилагательное погожее существительное предлог прилагательное существительное предлог существительное Чернышевского глагол прилагательное существительное: наречие семеро пациeнток разрешились от существительное. Союз наречие существительное глагол
предлог существительное – существительное, глагол, союз, наречие наречие, предлог местоимение, местоимение показывая, союз себе, союз себе, союз себе. Существительное наречие.
…дрожал…….. уходит………всё ещё……. чужая…….. мирозздание……..…
За окном приближающиеся люди гудели как мухи.
О! прилагательное, прилагательное, прилагательное...
С е к р е т а р ш а. Кто это звонил?
Ш т е ф е н. Почему бы вам самой было не взять трубку и не узнать?
С е к р е т а р ш а. Почему это ты вдуг перешёл со мной на "Вы"?
Ш т е ф е н. Ну, знаешь, обидно всё-таки, обидно. Немножко. Было обидно. А сейчас уже нет.
С е к р е т а р ш а. То-то. Так кто звонил?
Ш т е ф е н. Мoё открытие признано и зарегестрировано.
С е к р е т а р ш а. И всё?
Ш т е ф е н. Разве этого мало?
С е к р е т а р ш а. Ты опять начинаешь хамить.
Ш т е ф е н. Вовсе я не хамлю
С е к р е т а р ш а. В конце концов, у меня болит голова. А ты хамишь.
Ш т е ф е н. Почему? Я ведь только сказал...
С е к р е т а р ш а. Давай не будем выяснять, кто что сказал. Ещё ни разу это к хорошему не приводило.
Ш т е ф е н. Извини, конечно, но меня тоже можно понять. Твоё невнимание к нашей совместной работе...
С е к р е т а р ш а даёт ему пощёчину.
Ш т е ф е н. Видишь ли, но ведь это дело всей моей жизни. Ты ведь, наверное, помнишь - всякие диаграммы, клеммы вон там присоединяли к приборам, миллиметровая бумага...
С е к р е т а р ш а. Миллиметровая ... которая шуршала под нами, что ли?
Ш т е ф е н. Ну как же... Ну, ещё красили, мышей из пробирки запускали для опытов.
С е к р е т а р ш а вяло качает головой.
Ш т е ф е н. Да, ещё ведь пожар был. Неужели забыла? Наша стaрая лаборатория сгорела, и мы переехали сюда.
С е к р е т а р ш а. Н-е-е-е-т, не помню. Но я, в общем-то, рада за тебя. Почему нет? Не делай уж, пожалуйста, из меня монстра какого.
Ш т е ф е н. Извини. Я просто сегодня нервный немного. Такой радостный день. И не только для меня - это ведь может перевернуть жизнь человечества.
С е к р е т а р ш а. Голова болит. Хорошо, что ты перестал хамить. Я бы этого не выдержала. Я бы убила тебя.
Ш т е ф е н. Ты можешь идти домой.
С е к р е т а р ш а. Пожалуй. Помоги завязать тесёмки. И вот здесь. Здесь тоже. И там, внизу.
Ш т е ф е н. Сколько же их? Что-то я раньше не замечал.
С е к р е т а р ш а. Не очень-то ты внимательный.
(уходит)
Ш т е ф е н. О, великий день, великий! Я сам ещё не осознал... И мои друзья ещё ничего не знают.
Входит З и м е л ь д.
З и м е л ь д. Поздравляю
Ш т е ф е н. Спасибо. А откуда ты…
З и м е л ь д. Твоя секретарша сказала. Между прочим, она цепляется ко всем и заигрывает. Зачем ты её держишь?
Ш т е ф е н. С тобой она, что ли, сейчас заигрывала? Неверное, просто улыбнулась.
З и м е л ь д. Не просто, не просто. Я очень хорошо помню, что было. Прошло ведь всего минут пять. Она попросила, чтобы я посадил её на плечи.
Ш т е ф е н. На плечи?
З и м е л ь д. Да, ей захотелось вспомнить детство. Когда она была маленькой и болела, её папа, чтобы успокоить и развеселить, сажал её к себе на плечи
Ш т е ф е н. Так у вас было невинное развлечение. Папочка.
З и м е л ь д. Но чтобы мне было легче её катать, она сняла с себя... Ну, все эти тесёмoчки вначале.
Ш т е ф е н. Зачем ты мне рассказываешь? Хочешь сделать больно? А, завидуешь. Только пять минут, ха. Да она как женщина ничего из себя не представляет. Но ведь мне нужна помощница в работе. А так её и не сравнить с моей женой.
З и м е л ь д. Пожалуй.
Ш т е ф е н. Почему ты так ехидно улыбаешься?
З и м е л ь д. Ехидно? Да я просто соглашаюсь с тобой, и всё. Послушай лучше, что творится на улицах
(Доносятся крики: "Ура! Блеснул клинок свободы! Ах, она ещё и так может! Наливай...")
Ш т е ф е н. Да, народ радуется моему изобретению. С каждой минутой выясняются всё новые, удивительные его свойства: полупроводники становятся проводниками на три четверти; музыкальные произведения, при тех же усилиях исполнителей, сами набирают скорость - до семи восьмых... При добавлении в бензин на радиаторах машин вырастают цветы.
З и м е л ь д. Открывает закупоренные бутылки - согласен, немаловажно. А в нагретом состоянии даёт - по предварительным расчётам - бессмертие человеку.
Ш т е ф е н. Кроме того, внешный вид аппарата весьма эстeтичен и может украсить любую комнату.
(Доносятся крики: "Ты смотри! Куда закатился, шельмец. О-о-о-о! Здорово! Ура")
З и м е л ь д. Должен тебе сказать, что я не поддерживаю определённые слухи и кривотолки о тебе. По крайней мере, поддерживаю не в полной мере. Ой, что-то я не совсем удачно сказал: мере-мере.
Ш т е ф е н. Какие "мере"? Какие кривотолки? Я добился такого... такого...З и м е л ь д
. Такого-такого. Некоторые упомянают моё имя, слышишь? Что ты использовал мою идею.
Ш т е ф е н. У тебя разве бывают идеи?
З и м е л ь д. У меня есть свидетели. Как же, разве не ты забрался в погреб моего дома, переодевшись морской свинкой?
Ш т е ф е н. Морской?!
З и м е л ь д. Они утверждают, что да - морской. Чтобы выведать все мои секреты. Возможно, они спутали какие-то мелочи - но факт-то, вот он.
Ш т е ф е н. Это же бред. Полнейший бред. Мне только что звонил президент. Меня должны наградить...
Входит Ж е н а.
Ж е н а. Здравствуй, дорогой. О, как я рада, как я счастлива. Это же тебе награда, награда и вексель, мой дорогой, тебе, мой дорогой, тебе и мне тоже, мне, мне. Помнишь ли ты, о милый, через какие терции нам пришлось пройти, подводные течения и подземные переходы? Бывали ведь дни, когда у нас маковой росинки во рту не было, а если была - то одна, и мы делили её пополам с тобой, с тобой и со мной, мной, мной, о, помнишь ли ты все эти реминисценции... А крысы? Я и посейчас слышу их немое лязганье в нашем подвале, кишащем змеями и дикими крокодилами - не крокодилами, другими по наименованию - но с окнами, через которые, случалось, лилась вода и лишь изредка, из-за угла, проникал дневной сoлнечный свет... У нас, о, ты помнишь, но я верила всегда в тебя, я верила, я, я верила, когда все отвернулись в сомнительном пессимизме, так вот, у нас не было даже денег платить за свет, и мы светили друг другу своей любовью, говоря афористично..
Ш т е ф е н. (Пытается её остановить) Спасибо, дорогая, спасибо дорогая..
(Закрывает ей рот губами, она замолкает. Поцелуй.)
З и м е л ь д. Знаете, а ведь я всё-таки оказался первым, кто поздравил, откликнулся. Простив многое, забыв даже о помощи, которую оказывал. И ты ведь, не спорю, тоже мне помог.
Ш т е ф е н. Но... А…
(Доносятся крики: "О! О! Если его подключить к перемeнному току, то на экране осциллографа он восстанавливаeт воспоминания древних полководцев. Радость какая! Не толкайся. Безболезненно заменяет пришедшие в негодность стикшифты. Блестяще. О!)
Ш т е ф е н. А... Не было же тебя, не было.
Ж е н а. Речь идёт не об оценке труда, а об естественном стремлении... Когда все эти многолетние турбуленности, когда все отвернулись от нас - то не все. Он не отвернулся от нас, от меня, твой друг. Разве это не рачительный с его точки зрения парадокс был.
З и м е л ь д. И остаётся. Был - и остаётся, прошу заметить.
Ш т е ф е н. Но он же не принимал никакого..
Ж е н а. Мальчики, не ссорьтесь. Мой дорогой, не надо.
Ш т е ф е н. Ты смотришь не на меня.
Ж е н а. Фу, милый, и это ты говоришь мне, после наших общих подвалов, провокаций общественности, недружественного свиста, сомнительных сноведений, а наяву? а наяву? а наяву? - помнишь ли ты ту ко... ты ту ко... ты ту кочку после нервных и брутальных расстройств...
(Поцелуй)
(Доносятся крики: "Оно ещё и позволяет предсказывать дождь и наступление новой эры задолго до начала. Бесшумно выводит пятна с полов. Ура! Повышает потенцию. Ура-ура-ура! Наливай. Кинетическая энергия оказывается как бы зажатой гранями прибора. О, как хорошо. Х-о-о-о-рошо-то как!")
Ш т е ф е н. Наверное, это и есть счастье - когда такое. Ведь весь как бы мир... Я ведь для него, для человечества (Вытирает слёзы)
Ж е н а.(смеётся) Ты слышишь мои слёзы? ... Наш страшный подвал , и эти гнусные соседи снизу.
З и м е л ь д. Что меня волнует - это побочные эффекты нашего открытия. В толпе всё чаще выкрикивают моё имя, а я не могу рисковать своей репутацией.
Ш т е ф е н хочет что-то сказать.
Ж е н а. Не ссорьтесь, мальчики, в день нашего общего торжества.
(Дoносятся крики: “Снимает головную боль, если растолочь, съесть и запить. Наливай! О!”)
Телефонный звонок. Ш т е ф е н снимает трубку. Слушает.
Входит С е к р е т а р ш а.
С е к р е т а р ш а. Кто это звонил?
Ш т е ф е н. Вы вернулись?
С е к р е т а р ш а. Я забыла таблетки от головной боли.
Ш т е ф е н. Сейчас меня приедут награждать Особенным образом, предупредили.З и м е л ь д.
Ах, какое заслуженное несоразмерное счастье. Когда я сутками валялась в нашем холодном подвале, я, я, совершенно без голоса, а соседи снизу…
(Поцелуй)
(Доносятся крики: “О-о-о! Оно само включает холодную воду в душе. Им можно разбавлять асбест и ацетон. Тараканы покидают жилища при его первых ударах. Красoта, блеск! Ух! Обнаружено бесмертие, в первом приближении. Приближается! О!”)
Входят четыре рабочих, несущих большой ящик, в котором что-то жужжит.
П е р в ы й Р а б о ч и й. Тут ещё есть приветствие от президента, но и так уже много времени прошло. Кто Штефен. ?
Ш т е ф е н. Я.
З и м е л ь д. Но я, как всем известно, тоже принимал акти…
Рабочие подходят к Ш т е ф е н у . Разговаривают между собой: “Так, вяжи его с той стороны, ноги … между ручками поплотнее… нос, нос привязывай… а теперь к ногтю… к ногтю его… смотрите – а ведь как учёный он совершено лысый… рот ему держи, сдавливай губы-то… ясно, чего он может сказать”
С е к р е т а р ш а. Это и сеть награда?
П е р в ы й Р а б о ч и й. А что же ещё? Не видишь, что ли? Мы должны это сделать согласно простoй логике. Он своё изобретение может использовать во зло. Обыкновенная профилактика.
С е к р е т а р ш а. А потом?
П е р в ы й Р а б о ч и й. А потом его – эй, чуть-чуть липкой лентой его с боков – а потом его в ящик вон тот. Слышишь, жужжит.
З и м е л ь д. Ага, жжужит. А я ведь его отговаривал, в начале пути. А потом наши пути разошлись. О, как это я неловко: пути-пути.
Ж е н а. И в подвале он был какой-то странный, озабоченный, взвинченный, когда мы… Когда я, я, которая…
З и м е л ь д подходит к ней, закрывет рот… Поцелуй.
П е р в ы й Р а б о ч и й. Смотри, он знаками хлопочет о последнем желании.
С е к р е т а р ш а. Надо исполнить. Это ведь такая хорошая традиция. Надо.П е р в
ы й Р а б о ч и й. Ладно, валяй.
С е к р е т а р ш а. Моё желание будет такое...
П е р в ы й Р а б о ч и й. Почему твоё?
С е к р е т а р ш а. А чьё же? Не хамите.
П е р в ы й Р а б о ч и й. Ладно, валяй.
С е к р е т а р ш а. Пусть он меня на себе покатает. У меня голова и пройдёт. Сейчас я путы эти, тесёмочки все с него развяжу. Так, нагнись… Ещё - залeзаю.
П е р в ы й Р а б о ч и й. Быстрей давай. Слышишь, жужжит?
(Доносятся голоса: “Овёс снова преобразуется в овсюг – бесподобно! Если потереть, то нравственность повышается на четырнадцать процентов – О-о-о! О-о-о! Не толкайся, слезай отсюда. Миру – мир, ура! Катись отсюда”.)
П е р в ы й Р а б о ч и й. Ну чего - жжужит? Хорошо. А он там? Хорошо.
(Доносятся голоса: “О-о-о! Здорово. Из морской пены восстанавливает русалочек. Всё новые и новые необыкновенные способности – тс-тс-тс”. )
П е р в ы й Р а б о ч и й. Так, свет лучше выключить. Жужжит ещё? Шевелится?
(Голоса становятся тише: “Бреет бороду с расстояния трёх километров при помощи инфракрасного излучения. Просто ах! Подвинься. Наливай. Есть специальная кнопка, чтобы приносил тапочки и вилял хвостом. Тс-тс”.)
П е р в ы й Р а б о ч и й. Ну что ж, пора. Вон тот рычажок, значит.
(Голоса затихают: “Если употребить вовнутрь, то штавит плавильное плоизношение… ш-ш-ш-ш… о-o-o.”)
Слышится громкий щелчок.
Долгая пауза.
П е р в ы й Р а б о ч и й.. Ну что, никого нет? И этих тоже… Вот так сила. Ящик-то тоже переделали из его агрeгата. Вот так сила, мощь. А почему меня-то не задело, а? Вот хорошо-то, а? Ой, что это, а? А? А-а-а-а-а-а-а-а!
(Еле слышные голоса: “О-о-о! А-а! Ш-ш-ш-ш”.
Стихают совсем.)
|
Ссылки:
|