Лето. Москва. Раннее утро. Арбатская площадь.

Поток машин из тунелля разделяется на два: - к Большому Каменному мосту и на Гоголевский бульвар. Среди машин застрял чистый и прозрачный троллейбус.

.

Лавочка на бульваре. На ней спят два сороколетних мужика, не бомжи, и не приличные граждане, случайно заночевавшие на скамейке, а идейные сторонники ночевок на свежем воздухе – последние московские хиппи.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС ЗА КАДРОМ: Самые первые джинсы в классе были у Гоши. Его еще звали Сталкером. Это был «Вранглер» с заклепками и фирменным лейблом. Гоша их не стирал принципиально. А его выгоняли из школы и из комсомола… Они носили батники и жилетки, пили пиво по подъездам…словом, у нас в классе были еще те мальчики…

МУЖСКОЙ ГОЛОС: Сталкер и Солярис не были друзьями. Просто знакомыми. Встречались редко. Но почему-то все эти встречи заканчивались одинаково…

Солярис спит аккуратно, сложив ладони под щекой, согнув длинные, мосластые ноги в потертых джинсах. Разношенные кроссовки служат ему подушкой.

Сталкер спит сидя, свесив голову на грудь.

В его буйных кудрях приютился случайный бульварный мусор – обрывок рекламной листовки, стебельки травы, пивная пробка... На нем грязноватый джемпер и черные, но тоже весьма потертые джинсы.

За оградой бульвара проносится троллейбус. На бульвар выходят дворничихи в оранжевых жилетах.

Дворничиха подходит к Солярису и Сталкеру.

Шарит под скамейкой, выуживает несколько пустых бутылок. Складывает в кучу. Пересчитывает, смотрит на мужиков на лавочке, вздыхает…

И наклонившись к Сталкеру, трясет его за плечо. Сталкер вздрагивает, открывает глаза…

ДВОРНИЧИХА: Бутылки нужны?

СТАЛКЕР: Нет, не нужны.

ДВОРНИЧИХА: Ну, спасибо…

СТАЛКЕР: Подождите…

Шарит по карманам, находит там два рубля, полтинник и копейку. Встает со скамейки, подходит к дворничихе, которая укладывает бутылки в мешок, установленный на тяжелой железной тачке.

СТАЛКЕР: Я передумал. Отдайте, пожалуйста, обратно эти бутылки. Они нам крайне необходимы.

ДВОРНИЧИХА: Обормот!

Сталкер укоризненно смотрит на дворничиху. Это очень мужской взгляд. Он как бы говорит женщине: «Ты, такая хорошая, а вредничаешь…»

ДВОРНИЧИХА: Да бери! Не жалко!

Сталкер торопливо вытаскивает бутылки из мешка.

ДВОРНИЧИХА: Ну, извини.

СТАЛКЕР: Бог простит. What time is it?

ДВОРНИЧИХА: Утро!

Утро прекрасное. Настоящее московское летнее утро. С пыльной дымкой и автомобильными пробками.

Бульвар еще свеж и зелен, воробьи купаются в лужах после легкого летнего дождя…

Мобильник Соляриса громко играет мелодию Yellow submarine.

Солярис с усилием разлепляет веки, приподнимает голову, вытаскивает из кроссовки мобильный телефон и тыкает в кнопку. Мелодия прекращается.

Солярис прячет телефон обратно и падает головой на кроссовки, намереваясь еще поспать.

СТАЛКЕР: Вставай Сол, нас ждут великие дела!

Солярис недовольно дергает плечом, пытаясь уйти в спасительный сон от страшной похмельной правды, но Гоша не дает ему уснуть – теребит за уши, дергает за нос.

СТАЛКЕР: Давай, давай, просыпайся!

СОЛЯРИС: Зачем? Зачем просыпаться, Сталкер?

СОЛЯРИС: Как зачем? Утро уже. Пора. Давай-давай!

Солярис еле-еле разлепляет веки, садится, держась за голову. Ему худо.

СОЛЯРИС: Господи, за что мне все это? За что?

СТАЛКЕР: Как за что? За вчерашнее.

СОЛЯРИС: Деньги есть?

СТАЛКЕР: Ни фига. Бутылки есть, но мало. Давай, рыцарь печального образа, поднимайся.

СОЛЯРИС: Слушай, я Линде вчера позвонил?

СТАЛКЕР: Не уверен. Думаю, что нет.

Солярис достает телефон. Тыкает в кнопки. Безрезультатно. Телефон издает прощальный писк.

СОЛЯРИС: Сдох.

Садится в позу лотоса, закрывает глаза, делает глубокий вздох и мычит на выдохе «Омм..»

СТАЛКЕР: Это лишнее.

СОЛЯРИС: Оммм...

СТАЛКЕР: Утро и так ничего себе. Я понимаю, если бы дождь – тогда можно было бы

солнышка поклянчить… Пошли, пошли, Сол. Молится в такую погоду – это просто

Бога гневить…

СОЛЯРИС: Отзынь, гнида... Оммм...

СТАЛКЕР: Ладно, я пошел.

Встает со скамейки, вытряхивает мусор из волос, собирает бутылки, пересчитывает их, достает из кармана калькулятор, что-то подсчитывает на нем...

СТАЛКЕР: Нам нужны еще четыре батла. В аккурат на два пива и сигареты. Кончай медитировать! Эй!

Машет ладонью перед лицом Соляриса. Тот очень хочет отключиться от действительности, но не может, ему явно мешает похмелье. Он лениво встает со скамьи. И тут становиться видно, какой он большой и добрый.

СОЛЯРИС: Ладно, пошли.

Надевает кроссовки, прячет за пазуху телефон.

Друзья идут по бульвару, сворачивают в переулок, заглядывая в урны.

Сталкер заглядывает в урну. Среди мусора блестит бутылочное горлышко.

СТАРКЕР: Есть контакт!

Лезет в урну.

Солярис стоит на тротуаре. На его лице – похмельные муки.

Дом, возле которого стоит Солярис.

На один из затейливых балконов дома выходит барышня в кокетливом халатике с бутылкой пива в руке.

Сталкер поднимает голову. Видит девушку. Останавливается.

Улыбается. Пальцами причесывает шевелюру, делает вид, что достает оттуда цветок, протягивает ей.

Девушка допивает пиво и бросает бутылку с балкона.

СОЛЯРИС: О Господи... Портвейн после водки... (Закрывает глаза, воздевает руки) Оммм...

В его протянутую ладонь падает бутылка.

Сталкер выуживает из урны разбитую бутылку.

СТАЛКЕР: Шит!

СОЛЯРИС: Оммм...

В его протянутую руку падает вторая бутылка.

СТАЛКЕР: О, черт!

Забирает у Соляриса бутылки, прячет в сумку. Солярис открывает печальные глаза, устало улыбается.

СТАЛКЕР: Может еще помедитируешь?

Солярис покорно воздевает руки к небу, затягивает свое «Омм...»

Брошенная с балкона очередная бутылка ударяет Сталкера по голове, но тот успевает ее поймать, раньше, чем она разбивается.

СТАЛКЕР: Есть контакт! Слава Аллаху!

СОЛЯРИС: Хватит?

СТАЛКЕР: ОК. Пошли. По-моему это было просто чудо!

ПУНКТ ПО ПРИЕМУ СТЕКЛОТАРЫ.

Низкорослый приемщик отточенным движением берет с прилавка по пять бутылок зараз и ставит их в ящики, пересчитывает, на ощупь определяет брак.

А его мечтательный взор устремлен в телевизор, который поставлен так, что видеть изображение он может, только отвернувшись от людей. Что он и делает.

И правда... На что тут смотреть...

У приемного пункта собрался похмельный арбатский народ. Парочка бомжих, притащили ночной "навар" в полосатых сумках. Приличная дама, интеллигентного вида, с дочкой, - старой девой в поношенной куртке, Гриша-гитарист с Трубой-Серегой и конечно Солярис и Сталкер.

СОЛЯРИС: Черт, Линде не позвонил...

СТАЛКЕР: Счас позвонишь. Спокуха, Петюнчик.

Они выставляют бутылки на прилавок. Телевизор вопит.

ГОЛОС ИЗ ТЕЛЕВИЗОРА: - Ту тикет ту Даблин! - Куда, блин? - Ту Даблин!

Приемщик смотрит, не отрываясь, как на экране, в яркой студии, ведущий восклицает:

ГОЛОС ИЗ ТЕЛЕВИЗОРА: Итак, мы опять с вами, наш конкурс завершается.

Наступает великая минута! Тот, кто сейчас первым дозвонится в эфир, получит наш главный приз - два билета в волшебный город, город мечты каждого рок-меломана, в город, где состоится знаменитый поп-фестиваль, в столицу Ирландии, в город Дублин!!!

Музыка. Заставка.

Сталкер обращается к приемщику, перегнувшись через барьер:

СТАЛКЕР: Уважаемый? Можно телефончик зарядить?

Приемщик отрывает глаза от экрана и молча показывает пальцем на розетку.

ПРИЕМЩИК: Туда давай. Если воткнешь.

Сталкер берет у Соляриса телефон, зарядник, подключает. Розетка расположена низко и ему приходится перегнуться через прилавок, что при его невысоком росте смотрится довольно смешно.

СТАЛКЕР: Фу! Шнур не дотяну! Работает?

СОЛЯРИС: Нет!

ГОЛОС ИЗ ТЕЛЕВИЗОРА: Испытайте свою удачу! Звоните нам сейчас по телефону 123 45 67!!!

Солярис отстраняет Сталкера, наклоняется через прилавок, пытается дотянуть вилкой зарядника до розетки. Розетка большая, черная, советского вида, вилка зарядника к ней чуть-чуть не подходит, выскальзывает, и он остается лежать на прилавке, придерживая зарядник.

СОЛЯРИС: Позвони Линде... Скажи, что скоро приеду...

СТАЛКЕР: Боишься?

СОЛЯРИС: Кто ж Линды не боится... Она ж страшней, чем Йоко...

Сталкер набирает номер. Слушает длинные гудки.

СТАЛКЕР: И не бреется, как...

ГОЛОС ИЗ ТЕЛЕВИЗОРА: Телефон мигает!... Вот он наш победитель!... Он должен правильно ответить на один вопрос: Алоу, вы меня слушаете?

СТАЛКЕР: Алло! Але, это Гоша!

ГОЛОС ИЗ ТЕЛЕВИЗОРА: Да, я понял, вас зовут Гоша! Итак, мой вопрос:

СТАЛКЕР: (Солярису) Че ты боишься, она сама там тусуется во-всю... Мужик какой-то подошел...

СОЛЯРИС: Кто?!

ГОЛОС ИЗ ТЕЛЕВИЗОРА: Как звали жену одного из "Битлз", которая никогда

не брила ноги?

СТАЛКЕР: Линда! Это Сталкер, мы тут с Солом… Что?

ГОЛОС ИЗ ТЕЛЕВИЗОРА: Все правильно! Это была Линда Маккартни!

Именно эта женщина ни-ког-да, вы слышите ни-ког-да не брила волосы на ногах и под

мышками!!! Поздравляю вас, Гоша! Не отключайтесь... Не отключайтесь и вы,

дорогие мои, оставайтесь с нами!

Музыка. Приемщик пересчитывает бутылки Соляриса и Сталкера.

СТАЛКЕР: Але? А Линда где? Нет? Вы Ира? Очень приятно...

Пауза, он слушает, что на том конце провода говорит ему мурлыкающий девичий голосок, краснеет, бледнеет.

Приемщик отсчитывает Солярису деньги, тот, не глядя сует их в карман.

СОЛЯРИС: Ну что там?

СТАЛКЕР: Старик, я похоже не туда попал, или у Линды сидит какая-то тварь и подкалывает. Мне сейчас сказали, что я выиграл два билета в Дублин.

НАЗЕМНЫЙ ПАВИЛЬОН СТАНЦИИ МЕТРО «АРБАТСКАЯ».

У тротуара останавливается машина, из нее выходит прилично одетый человек с портфелем. Он не успевает сделать и пяти шагов, как ему преграждает путь Сталкер.

СТАЛКЕР (с прибалтийский акцентом): Извинитте великкодушшно, простттитте

пожжалуйстта, оттну минутткку я могу к вам обращатся?

ПРОХОЖИЙ: Что?

СТАЛКЕР: Я сам музыккантт из Таллинна, когда-то я учился здес в музыккальном училищще именни Гннесинных…я есть правильнно говорить по русски… вчера я

немножеччко сильнно выпиллл, меня забиралл ваш милиционнэр в…. трезвователь?

ПРОХОЖИЙ: Вытрезвитель…

СТАЛКЕР: Извинниттте великодушно…Я не есть правильно говоритть по-русски… выттрезвитттель.. там у меня проппалла моя бумажник с документ, твестипяттдесят

долларов, восемдесятттри крон энд кредит карт… моя машинна стоитт на штрафная стоянка, и я не могу позвонитт домой, в Таллинн, чтобы мне прислали денеггг,

потому что кончилась картточка… Извинитте великкодушно, не будетте ли вы так люббезны одоллжитть мне 157 рубблей 50 коппек и ваш адресс, чтопы я мог вернутть вам теньги?

Прохожий окидывает Сталкера недоверчивым взглядом, лезет в карман, достает 20 рублей.

ПРОХОЖИЙ: Держи мужик, на пиво заработал.

СТАЛКЕР: Извинитте пожжалуйста….

ПРОХОЖИЙ: Удачи, эстонец!

Прохожий уходит, из-за палаток появляется Солярис.

СОЛЯРИС: Поехали.

Друзья направляются к метро.

КУЗМИНКИ. «ХРУЩОБА» В КОТОРОЙ ЖИВЕТ ЛИНДА.

Солярис и Сталкер подходят к дому.

СТАЛКЕР: Да чушня это все! Какой Дублин? Какие билеты? Это все Линдины шуточки.

СОЛЯРИС: Выясним.

ПОДЪЕЗД.

Дверь в квартиру прикрыта. У порога стоит мужик, огромного роста, с бритой головой. Он видит Сталкера и Соляриса, поднимающихся по лестнице и делает им знак молчать.

СТАЛКЕР: Эй, ты кто?

Мужик молча хватает их в охапку, зажимает рты. Сталкер начинает брыкаться, Солярис - в ступоре от неожиданности. Сталкер пытается вырваться, но мужик держит его крепко. Все трое молча топчутся по лестничной площадке. Дверь в квартиру медленно приоткрывается. Оттуда выбивается ослепительный свет.

ГОЛОС ИЗ КВАРТИРЫ: Снято! Всем спасибо, все свободны!

Мужик тут же отпускает Сталкера и Соляриса, делает извиняющий жест, мол, простите ребята, я тут не при чем. Друзья бросаются в квартиру. Но войти им не суждено. Оттуда вываливает толпа с киношной аппаратурой, осветительными приборами, мальчики, похожие на девочек, и девочки, похожие на мальчиков.

Толпа чуть не увлекает их за собой, но им удается остаться на площадке, ухватившись за перила.

Мгновение – и все исчезает.

Только оставшиеся на полу пластиковые стаканчики и бумажные тарелки со следами еды, напоминают о том, что здесь только что снимали кино.

СОЛЯРИС: Линда! Линда!

Распахивается дверь в ванную, и оттуда вылетают трое мальчишек – 6-ти, 8-ми и 12-ти лет. Вслед за ними появляется Линда – ослепительное хрупкое создание, неопределенного возраста, похожее на Нефертити в джинсовом комбинезоне, в карманах которого можно отыскать все, – от отвертки, до томика стихов. У Линды ослепительная улыбка с отсутствующим передним зубом, и тифозная стрижка.

ЛИНДА: Ты ублюдок.

СОЛЯРИС: Я в курсе.

МАЛЬЧИКИ: Мам, мы гулять?

ЛИНДА: Дети, идите в жопу. Только не забудьте вернуться к обеду.

Мальчишки улепетывают по лестнице во двор.

Солярис стоит в прихожей, провожает взглядом детей.

Заглядывает в комнату, там стоит пустая и разобранная детская кроватка.

СОЛЯРИС: Где Сонечка?!

ЛИНДА: Она орала, я ее к Сове отнесла!

СОЛЯРИС: Ты доверила нашу дочь этой алкоголичке?

Распахивает дверь, выскакивает на лестничную клетку.

ЛИНДА: Она не алкоголичка! Она просто много спит!

КВАРТИРА СОВЫ:

На экране цветного телевизора – герои мексиканского телесериала:

ГЕРОИНЯ: Я должна сказать тебе, Рауль, что-то очень важное…

ГЕРОЙ: Что, дорогая?

ГЕРОИНЯ: Подумай, Рауль, хочешь ли ты это услышать? Быть может, это изменит твою жизнь?

ГЕРОЙ: Я слушаю тебя, Эухения.

Слащавая музыка. По экрану плывут титры.

На диване перед телевизором сидит Сова - молодая, болезненно полная женщина в очках. На столе перед ней стоит пустая чайная чашка и тарелка с остатками какой-то еды.

На телеэкране – реклама.

Сова вздыхает, встает с дивана, подходит к тахте, обставленной стульями. На тахте спит Сонечка – пухлый годовалый младенец.

Сова возвращается к своему дивану, ложится, засыпает.

Сонечка просыпается, встает в своей импровизированной кроватке. Раскачивает стул, потом ее внимание привлекает розетка, в которую воткнут шнур от телевизора. Розетка разобрана. Сонечка хватает за шнур, дергает его…

Телевизор выключается, между контактами проскакивает искра.

Сова спит на диване.

Звонок в дверь. Тревожный и настойчивый.

Сонечка роняет шнур, хлопает в ладоши, тянется ручкой к розетке.

Звонок в дверь.

Сова просыпается, зевает, встает с дивана и спешит к двери.

СОВА: Иду, иду!

Открывает дверь. На пороге – взволнованный Солярис.

СОЛЯРИС: Где ребенок?

СОВА: Спит…

Солярис, не слушая ее, проходит в комнату и успевает схватить Сонечку в тот момент, когда ее пальчики находятся совсем близко от розетки.

СОЛЯРИС: Сова, ты чо?

Но Сова уже не слышит его. Начинается очередной сериал.

КВАРТИРА ЛИНДЫ.

Сталкер раскладывает детскую кроватку.

Солярис укачивает плачущую Сонечку.

Линда подогревает бутылочку в горячей воде.

ЛИНДА: Ты ж меня без денег оставил, обормот.

СОЛЯРИС: У тебя же было 30 баксов!

ЛИНДА: Я купила Изе ботинки. Ребенку не в чем пойти в синагогу! И Соньке на памперсы…

СОЛЯРИС: Сталк, прикинь, она прописывает больше памперсов, чем ты пьешь пива! Уникальная девка!

СТАЛКЕР: Готово. Укладывай.

СОЛЯРИС: Вот Сонечка спать ложится, Сонечка хорошая девочка…

СТАЛКЕР: Сонька – что надо.

Солярис укладывает дочку, укрывает одеяльцем, уходит на кухню.

Линда отдает ему бутылочку.

ЛИНДА: Еще Ваньке сто рублей дала. Ольга завтра в монастырь поедет – его с собой возьмет.

КВАРТИРА ЛИНДЫ. МАЛЕНЬКАЯ КОМНАТА

Здесь живут мальчики. В одном из углов комнаты – православные иконы, лампадка.

На раскладушке валяется учебник по ивриту.

На стене висят нунчаки, деревянный меч, старая гитара, плакат с арабской вязью и постер группы «Крематорий».

Везде разбросаны носки, майки и кроссовки.

А на столе – полу-разобранный, но работающий компьютер.

НА КУХНЕ:

Линда моет посуду

СОЛЯРИС: Куда столько? На свечки?

ЛИНДА: Ну, нельзя же без денег ехать?

СОЛЯРИС: Надолго?

ЛИНДА: На два дня… Всего.

СТАЛКЕР: Линда, короче, это киношники твои так пошутили?

ЛИНДА: Как пошутили?

СТАЛКЕР: Ну, типа они с телевидения, вы выиграли билеты в Дублин…

ЛИНДА: Да они вообще телефон отрубили… Чтоб творчеству не мешал.

СТАЛКЕР: Чего снимали?

ЛИНДА: А черт его знает. Про нашу жизнь. Вон - сто баксов отвалили.

Звонок мобильника. Солярис берет трубку.

СОЛЯРИС: Да, алле… Игоря? Гошу? Минуточку… (отдает трубку Сталкеру) Тебя…

Только ты быстро, там деньги кончаются…

СТАЛКЕР: Алло? Кто это, только давайте быстро, день… Что? Почему не еду? Где? Понял. Не понял. Упсс…

СОЛЯРИС: Ну чего?

СТАЛКЕР: Звонил какой-то хрен, говорит чего за призом не еду. Говорят, другому отдадут, если я через два часа не буду стоять у первой проходной с паспортом и в белой

рубашке с галстуком.

ЛИНДА: Какой приз?

СТАЛКЕР: А-а! Два билета в Дублин! Его уже с утра так прикалывают…

ЛИНДА: А вдруг, правда? Ты бы съездил.

СТАЛКЕР: Куда? К первой проходной? Какой проходной? Останкинского пивзавода?

ЛИНДА: Нет, телецентра. Ты совсем темный.

СТАЛКЕР: Я телик не смотрю целыми днями, как некоторые. И вообще, у меня нет белой

рубашки с галстуком.

СОЛЯРИС: Я тебе дам. У меня где-то валяется пионерская.

СТАЛКЕР: Спасибо.

СОЛЯРИС: Ща, найдем…

Солярис встает, и направляется в прихожую, к антресолям.

СТАЛКЕР: Да не напрягайся, старик… Ты что, забыл? У меня же вчера менты паспорт отобрали…

СОЛЯРИС: Какие менты?

СТАЛКЕР: Какие? Если б я помнил… Я думал – ты помнишь… Только на тебя и надеялся. Помню – менты отобрали, а какие… в упор не помню…

СОЛЯРИС: Может, после пива вспомнишь?

СТАЛКЕР: May be.

ЛИНДА: Ладно, я в магазин. Сталк, за Сонечкой присмотришь?

СТАЛКЕР: ОК. Не вижу причины, почему бы благородному дону не присмотреть

за младенцем…

ЛИНДА: Она еще часик поспит, точно. Мы быстро. (Солярису) Пошли. Мне картошка нужна. И окорочка кончаются.

Сталкер и Солярис смотрят на нее умоляющим взглядом.

ЛИНДА: Да куплю я вам пива, куплю! Оглоеды…

ДЕНЬ.

На улицах прибавилось машин.

На детских площадках гуляют дети.

Изя – старший сын Линды (12 лет)– пытается подтянуться на турнике. У него это получается плохо. Он с трудом подтягивается пару раз.

Изя спрыгивает с турника.

Идет к качелям.

Усаживается на них и раскрывает книгу.

К нему подходит пацан лет восьми.

ПАЦАН: Изя, а у меня игра зависает…

ИЗЯ: Какая?

ПАЦАН: Третий день без Дума… Изя!

ИЗЯ: После обеда…

ПАЦАН: Изя, иди к нам обедать! Изя!

Изя встает с качелей, сует книгу под мышку.

ИЗЯ: Ванек, Ахметка, я за дисками, а потом к нему!... С площадки – ни ногой! Поняли?

Младшие братья Изи – Ваня (8) и Ахмет (6) крутятся на турнике. Они делают это гораздо лучше, чем Изя.

ВАНЯ И АХМЕТ: Поняли!

ИЗЯ: Я пошел. Не шалите.

ДЕНЬ.

Во двор дома заезжает зеленая «пятерка».

Увидев ее, Ахмет соскакивает с турника и несется к подъезду.

Из «Жигулей»вылезает печальный человек восточной внешности.

Ахмет несется вверх по лестнице.

Звонит в дверь.

Дверь открывается. На пороге – Линда.

АХМЕТ: Мам, папа приехал!

ЛИНДА: Все готово!

Ахмет опрометью бросается в детскую, срывает на ходу футболку, джинсы. Линда протягивает ему белую рубашку и костюм. Ахмет торопливо переодевается.

Звонок в дверь.

Линда напяливает на Ахмета тюбетейку.

Солярис и Сталкер прячутся в ванной.

АХМЕТ (шопотом): Я в мечеть не хочу, но «Биг-Мак» - это круто!

ЛИНДА: Ладно, пока Ахметик.

АХМЕТ: Изька пошел к Федьке обедать. Компьютер чинить.

ЛИНДА: Угу.

Дверь открывается. Мужчина, который стоит за ней, хмуро смотрит в пол.

МУЖЧИНА: Где мой сын, женщина?

ЛИНДА: Пока, Ахметик!

Подталкивает ребенка вперед, тот покорно идет к отцу.

ЛИНДА: Ахметик, забыл!

Отдает ему молитвенный коврик.

Дверь за отцом и сыном закрылась.

Линда стучит в дверь санузла.

ЛИНДА: Отбой воздушной тревоги!

Сталкер на кухне смотрит в окно, как Ахметик садится в зеленую «пятерку».

СТАЛКЕР: Ты за ребенка не боишься? Вдруг он его обратно не привезет?

ЛИНДА: Ахметика? Не привезет? Не фига! Он ему такое устроит! Не успеет добежать до

канадской границы!

Звонок мобильного.

СОЛЯРИС: Але? Кто? Да еду я! Еду!

Солярис кладет мобильный на стол. Отпивает глоток из бутылки.

СОЛЯРИС: Ты за призом едешь или нет?

СТАЛКЕР: Ты что, думаешь, что это правда?!

СОЛЯРИС: Четвертый раз звонят…

СТАЛКЕР: У меня паспорта нет… только пропуск на работу…

СОЛЯРИС: Меня ломает, а то бы я съездил. У меня ксива в порядке. В лавочке лежит, я ее заложил за продукты. Линд, и твоя, кстати, тоже.

ЛИНДА: Когда?

СОЛЯРИС: Вчера… или поза… не помню…

ЛИНДА: Во вторник. А сегодня пятница. Сколько должен?

СОЛЯРИС: Сотню…

Линда кладет на стол сотенную купюру.

ЛИНДА: На. Выкупи.

ДЕНЬ.

ПЛОЩАДЬ ПЕРЕД СТАНЦИЕЙ МЕТРО.

Палатки.

Внутри палатки. Сталкер, Солярис, продавец.

СОЛЯРИС: Короче, сколько я должен?

ПРОДАВЕЦ: Восемдесат. Восемдесят восем. Пиво берешь?

СОЛЯРИС: Нет…

Солярис пожал плечами. Продавец улыбнулся. Положил на прилавок паспорт и две бутылки пива.

ПРОДАВЕЦ: Бери. Будешь должен.

СОЛЯРИС: Спасибо, Армен.

Солярис и Сталкер выходят из палатки, спускаются в метро. Солярис разговаривает по телефону:

СОЛЯРИС: Да едем мы! Едем! Будем через полчаса!

ПРОХОДНАЯ ТЕЛЕЦЕНТРА.

Бюро пропусков, широкая мраморная лестница. Много людей. Некоторые из них – очень странные.

Возле милиционера стоит девочка в белой кофточке. Она стоит давно, ей скучно. В руке – мобильный телефон, кошелек и пачка сигарет «Вог». Зажигалки у нее нет. Прикуривает у милиционера.

МИЛИЦИОНЕР: Ну, кто на этот раз?

ДЕВУШКА: Да козел какой-то, он билеты в Дублин выиграл.

МИЛИЦИОНЕР: На фиг кому он нужен этот Дублин?

ДЕВУШКА: Угу. Третий день работаю, все время каких-то ослов встречаю. Хоть бы политик какой попался…

Сталкер и Солярис проходят через дверь-вертушку.

Подходят к бюро пропусков. Солярис наклоняется к щели между стойкой и стеклом.

СОЛЯРИС: Здравствуйте. Это я!

Женщина за стеклом продолжает спокойно пить чай из красивой кружки.

СОЛЯРИС: Я пришел! За призом…

ЖЕНЩИНА: Каким призом? Передача какая?

СОЛЯРИС: Ну… там… два билета в Дублин… мне звонили… Вот паспорт.

ЖЕНЩИНА: Что вы мне свой паспорт суете? Какой канал?

СОЛЯРИС: Что?

ЖЕНЩИНА: Я вас спрашиваю – какой канал? Или передача как называется?

СОЛЯРИС: Канал – марсианский! Передача – третья! Тьфу ты!

Решительно отходит от бюро пропусков, подходит к Сталкеру.

СОЛЯРИС: Поехали. Фуфло одно.

В этот момент к ним подходит девушка.

ДЕВУШКА: Эй, простите, вы за призом?

СТАЛКЕР: Я – Гоша. Но пойдет за призом он.

СОЛЯРИС: Антон.

Вручает девушке паспорт, она даже не заглядывая туда, сует в него пропуск.

ДЕВУШКА: Пошли.

В вестибюль вваливается толпа людей с видеокамерами. Они окружают кого-то маленького, невидного, но вероятно, очень знаменитого. Рослый охранник придерживает девушку за рукав, делает предостерегающий знак Солярису и Сталкеру.

Просочившись мимо милиционера, толпа операторов и корреспондентов удаляется. Охранник кивает, и девушка хватает Соляриса за руку. Звонок телефона.

ДЕВУШКА: Да! Уже веду!

Сталкер смотрит им вслед, стоя у подножия лестницы.

ТЕЛЕЦЕНР.

Лифт, бесконечные коридоры, по которым идут девушка и Солярис.

ДЕВУШКА: Пятый направо… пятый направо… Фу, мы пошли не по

той лестнице…

СОЛЯРИС: Ты тут работаешь?

ДЕВУШКА: Ага. Третий день уже.

Они внезапно выскакивают на площадку, заполненную киосками. Толпа операторов с кем-то очень важным опять преграждает им путь. И опять охранник останавливает их.

ДЕВУШКА: Але, але, Витя, тут политик, мы застряли. Возле «Цветов», где пирожки продают. Ага. Жду.

СОЛЯРИС: А часто у вас?...

ДЕВУШКА: Да их тут как грязи! Подумаешь! Я вчера Домогарова видела!

Из коридора выезжает оранжевый электрокар, им управляет девушка с короткой стрижкой в джинсовом комбинезоне.

ДЕВУШКА-ВОДИТЕЛЬ: В темпе. Эфир через десять минут. Тебя уволят!

ДЕВУШКА: Ой, Вить!

ДЕВУШКА-ВОДИТЕЛЬ: Шучу! Главное – успеть!

Электрокар несется по коридору. Лихо тормозит у двери в студию.

ПРЕДБАННИК СТУДИИ.

ДЕВУШКА: На грим!

Соляриса толкают в кресло, гример торопливо накладывает ему грим.

К креслу подходит помреж.

ПОМРЕЖ: Короче, победитель, – пошел направо, сел на диван, точно на коврик, улыбнулся, поблагодарил. Паспорт с собой?

СОЛЯРИС: Да.

Пытается вытащить паспорт из заднего кармана брюк.

ПОМРЕЖ: Не надо! Ирландцы прямо перед камерами визы ставят.

СОЛЯРИС: А жене можно?

РЕЖИССЕР: А где жена?

СОЛЯРИС: Дома. А паспорт – здесь.

РЕЖИССЕР: Ладно, неважно. Паспорта клади на зеленое пятно, понял. Смотри

направо, башку не наклоняй, у тебя лысина…

СОЛЯРИС: Сам ты лысина…

РЕЖИССЕР: Заткнись! До эфира три минуты.

Режиссер тащит Соляриса по проходу. Устанавливает лицом к какой-то грязной фанере. Держит за локти.

СОЛЯРИС: Эй, парень, а это надолго?

ПОМРЕЖ: Да ерунда – пять минут, всего делов.

СОЛЯРИС: А про Дублин спрашивать не будут?

ПОМРЕЖ: А что, ты про него чего-нибудь знаешь?

В студии – громкая музыка, рукоплескания и уже знакомый нам Голос.

ГОЛОС: Итак, мы снова с вами в прямом эфире и сейчас наступает самый главный момент – мы награждаем нашего победителя. Разрешите представить вам – Гоша из Москвы!

ПОМРЕЖ: Направо, и на диван! Раз, два, три…

Солярис вылетает на свет.

В СТУДИИ.

Солярис плюхается на диван. Ведущий протягивает ему микрофон.

ВЕДУЩИЙ: Итак, наш победитель…

СОЛЯРИС: Гоша. То есть Антон. По паспорту.

ВЕДУЩИЙ: Да, Игорь…

СОЛЯРИС: Антон. По паспорту.

Достает паспорта.

СОЛЯРИС: Где тут зеленое пятно? Давайте билеты, а лучше – гоните бабки.

ВЕДУЩИЙ: Подождите, Антон, не спешите… Вы должны еще раз ответить на наш вопрос: «У какого из битлов жена не брила ноги?»

СОЛЯРИС: У Пола Маккартни. Линда отродясь их не брила. Кстати, ты в курсе, чувак, что она была вегетарианкой?

ВЕДУЩИЙ: Что вы говорите?

СОЛЯРИС: Ага! Она не ела невинных созданий и была хорошей женой сэру Полу. В сущности, чувак, я бы дал тебе в морду, за твои постыдные телодвижения вокруг этой

женщины… Мою девушку тоже зовут Линда…

ВЕДУЩИЙ: О-о! Вы поедете вместе с ней?

СОЛЯРИС: Натюрлих.

ВЕДУЩИЙ: Ваши паспорта. Сейчас в них поставят визу…

Камера уходит от них.

ВЕДУЩИЙ: Слушай ты, битломан, закрой рот!

СОЛЯРИС: Где мои билеты?

ВЕДУЩИЙ: Да вот они, успокойся. Счас помашешь ими в камеру – и все, ты свободен. Лети в свой Дублин, старина!

СОЛЯРИС: На фига мне твой Дублин? Чего я там не видел? Собор Святого Патрика? Тринити-колледж? Все эти чертовы улицы и площади по которым таскался этот гребанный Блум? Вот в Ливерпуль я бы съездил…

ВЕДУЩИЙ: Можешь заскочить… Там близко…. Так… Маши! Маши! Улыбайся!

ВЕДУЩИЙ: Итак, вот они – билеты в Дублин для Афанасьева А.И.

и Рабинович Л.Д.! У вас еще есть время на сборы. Самолет вылетает завтра в шесть утра. Успеете собраться?...

СОЛЯРИС: А что там собирать…

Камера уходит, в эфир идет заранее записанный ролик.

ВЕДУЩИЙ: Все. Поздравляю. Вали отсюда… Ленка! Где там кофе?

СОЛЯРИС: А мне кофе не положен?

ВЕДУЩИЙ: Не положено…

СОЛЯРИС: Не положен. Странный ты, чувак – у тебя даже кофе среднего рода.

Коридор телецентра. Солярис вылетает из дверей студии, падает.

Дверь захлопывается.

Солярис встает.

Выходит на перекресток коридоров и смотрит – куда идти.

Поворачивает направо.

На ходу достает из кармана мобильник, набирает номер.

ДЕНЬ.

Вестибюль телецентра. Сталкер по маленькому телевизору смотрит, как вручают Солярису билеты в Дублин. Телевизор стоит в бюро пропусков. Для того, чтобы видеть экран, Сталкеру приходиться наклониться и вывернуть шею. Одна из женщин в бюро, окидывает его подозрительным взглядом.

ЖЕНЩИНА: Вам чего?

СТАЛКЕР: (Показывает на экран). На его месте должен был быть я…

Ассистентка в белой блузке – сестра-близнец той, что встречала Соляриса, пробегает мимо милиционера, мечется в толпе.

АССИСТЕНТКА: Кто на «Сцену»? Кто на «Сцену?»

ДЕВУШКА В СОЛОМЕННОЙ ШЛЯПКЕ: Ой, девушка, я на «Сцену»!

Ассистентка подскакивает к ней, вытаскивает блокнот.

АССИСТЕНТКА: Фамилия?...

ДЕВУШКА: Одоевцева. Ве. Пе.

АССИСТЕНТКА: Есть такая. А где ваш муж?

ДЕВУШКА: Понимаете, он заболел…

АССИСТЕНТКА: Ваши проблемы. Чтоб через пять минут был муж. Иначе звоню, вызываю запасных.

ДЕВУШКА: Ой, пожалуйста, не надо! Я сейчас!

Девушка осматривает толпу и решительной походкой направляется к Сталкеру.

ДЕВУШКА: Простите, вы заработать хотите?

СТАЛКЕР: Аск! А что делать?

ДЕВУШКА: Будьте моим мужем!

СТАЛКЕР: Мужем? Вашим? А надолго? Нет, я бы рад… и на всю жизнь, только мы с другом сегодня улетаем… в Дублин.. гм..

ДЕВУШКА: Да нет, на полчасика… Понимаете, я играю в шоу «Семейные сцены», а мой муж, ну то есть не муж… в общем он заболел…

СТАЛКЕР: Ни слова больше, леди. Я к вашим услугам.

ДЕВУШКА: Ой, классно! Пойдемте!

Берет Сталкера за руку и увлекает к ассистентке, вокруг которой уже собралось человек десять. Она спрашивает их фамилии и отмечает в списке.

ДЕВУШКА: Вот! Нашла мужа!

АССИСТЕНТКА: Отлично. Пошли.

Небольшая группа людей проходит мимо милиционера. Последней, как погонщик небольшого стада идет ассистентка.

Возле лифта она пересчитывает всех по головам, выстраивает в пары.

АССИСТЕНТКА: Просьба не отвлекаться! Отстанете – никто вас искать не будет!

СТАЛКЕР: (Девушке) Вас как зовут?

ДЕВУШКА: Варя.

СТАЛКЕР: Очень приятно. Гоша. Что мы там делать-то будем?

ВАРЯ: Ой, там все просто, как сибирский валенок. Мы с вами молодожены, а у вас есть друг, который меня ну просто на дух не переваривает… Он вам все время лапшу на уши вешает, что я вам… то есть тебе… давай на ты?

СТАЛКЕР: Естественно.

ВАРЯ: Ну, короче, что я тебе изменяю. И ты меня жутко так ревнуешь… просто страшно… А друг жуткая свинья, ну а ты вроде как, извини за выражение, такой дурак доверчивый…И тебе надо прямо в студии решить, кому ты веришь больше… Не бойся

– это не эфир, это съемки…

СТАЛКЕР: Я вообще-то ничего не боюсь. А мы с тобой давно женаты?

ВАРЯ: Не знаю. Ну… недели две…

СТАЛКЕР: А папаша у тебя – большая шишка в Венеции?

ВАРЯ: Не знаю… Мой – нет. Он токарем на заводе работает…

СТАЛКЕР: Ясно.

Они заходят в кабинет. Там уже сидит режиссер, еще несколько ассистентов и молодой человек в пестром галстуке.

АССИСТЕНКА: Ген, я супругов привела!

РЕЖИССЕР: Отлично! Итак, вы сценарий читали?

ВАРЯ: Да.

РЕЖИССЕР: Ну, тыда, давайте… Порепетируем…

Кипит электрочайник. Режиссер заливает кипятком китайскую лапшу.

ВАРЯ: Здравствуйте… У меня такая проблема… Я просто в отчаянии. Я вышла замуж меньше месяца назад, и была самой счастливой женщиной на свете. Я очень люблю своего Гошу, готова ради него на все, но он… мне кажется, что он не доверяет мне.

РЕЖИССЕР: В чем именно это выражается?

ВАРЯ: Он стал очень раздражительным, мрачным… Все время меня контролирует, выспрашивает где я была и с кем… Говорит, что может простить все, кроме измены. А вчера… вчера… Извините, мне трудно об этом говорить…

РЕЖИССЕР: Ну-ну! Мы слушаем!

ВАРЯ: Я застала его у шкафа! Он пересчитывал мои носовые платки!

РЕЖИССЕР: Да, дорогие зрители, тут тайна, загадка… Мы пригласили к нам в студию Вариного мужа и его друга. Варя, прошу вас на секундочку, уйдите за ширму. Сейчас

мы попытаемся разгадать эту страшную тайну семейной жизни!

Сталкер и мужчина в пестром галстуке встают, нерешительно смотрят друг на друга.

СТАЛКЕР: Гоша.

МУЖЧИНА: Петя.

РЕЖИССЕР: Давайте ребята, давайте! Время не ждет!

Режиссер ест лапшу, подцепляя ее пластмассовой вилкой.

СТАЛКЕР: Петь, я Верке, как себе верю.

ПЕТР: Ну и верь, дурак. У тебя рога, как у оленя, а ты все в благородство играешь. Ты платочек проверил?

СТАЛКЕР: Проверил… нет на месте.

ПЕТР: Еще бы! Вот он!

Достает из кармана носовой платок.

ПЕТР: У твоего соседа сегодня попросил, типа очки протереть. Ее?

СТАЛКЕР: Ее, блин!

РЕЖИССЕР: Хорошо, экспрессивно, но давайте без слов-паразитов.

СТАЛКЕР: Во, сука! А я ей верил!

ПЕТР: Вот-вот, все они такие…

РЕЖИССЕР: Варя, на сцену!

ВАРЯ: Ах ты, сволочь! Ах ты дрянь, поганая!

Набрасывается на Петра.

ВАРЯ: Гоша, любовь моя, ты ему не верь, он платок нарошно украл, чтобы меня оклеветать! А сосед у нас лысый, нужен он мне как рыбке зонтик! Я тебя одного люблю,

Гоша! Любимый мой!

Варя бросается Гоше на шею, целует его.

СТАЛКЕР: (Петру) Вали отсюда. Я ей верю. Она меня любит, а ты…

ПЕТР: Я? Я тоже тебя люблю! Мне тебя жалко! Эта шлюха!...

СТАЛКЕР: Ты, гнида, если еще раз будешь катить бочку на мою законную супругу, а тебя так разукрашу – Шекспир позавидует! Пошел вон отсюда!

ПЕТР: Хорошо, я уйду… Но ты об этом пожалеешь…

Петр «уходит». Варя и Сталкер целуются.

СТАЛКЕР: Эй, Петя! Платочек верни!

ПЕТР: На!

Кидает в него платком.

РЕЖИССЕР: Все-все-все, стоп! Нормально! Петя – побольше экспрессии!

Доедает лапшу, выбрасывает вилку и пластиковое корытце в урну. Закуривает сигарету.

РЕЖИССЕР: В студию!

СТУДИЯ.

Пустая, мертвая и скучная. Но вот зажигается свет, операторы занимаю свои места, режиссер облачается в блестящий пиджак, «актерам» накладывают грим.

РЕЖИССЕР: Готово! Работаем!

АППАРАТНАЯ.

Много экранов, пульт звукозаписи, прозрачное окно в студию. Горят надписи «Тихо! Идет запись!»

На экране – Гоша и Варя в разных ракурсах.

Дверь аппаратной открывается. На пороге – роскошная женщина, платиновая блондинка с ногами от коренных зубов. Правда, у нее слишком большой и ярко накрашенный рот с мелкими зубами и скошенный подбородок. В общем, в ней есть что-то щучье.

ВАРЯ(на экране): Я люблю только тебя…

ГОША: Зайчик мой…

Поцелуй.

Блондинка застывает перед экраном. Видно, что она узнала Гошу. В ее глазах появляется нездоровый блеск.

БЛОНДИНКА: Попался, который кусался…

В студии. Сталкер не без удовольствия целуется с Варей.

РЕЖИССЕР: Стоп! Снято!

СТАЛКЕР: Еще пару дублей не надо? Я с удовольствием…

ВАРЯ: А я – против… Ненавижу «Клинское» пиво и уличную шаурму!

КОРИДОР ТЕЛЕЦЕНТРА,

Варя быстро идет мимо коричневых одинаковых дверей.

За ней, как побитая собака, плетется Сталкер.

СТАЛКЕР: Варя, ну Варенька, ну я же не знал… Если бы я знал… У меня все с собой…

Сталкер достает из кармана зубную щетку и полупустой тюбик зубной пасты.

СТАЛКЕР: Я влюбился… Я голову потерял, когда тебя увидел…

ВАРЯ: Че ты гонишь?

СТАЛКЕР: Я тебя люблю! Ты богиня! Дездемона!

Варя останавливается, смотрит на Сталкера в упор, оценивающе.

ВАРЯ: Тебе че, жить негде?

СТАЛКЕР: Какое это имеет значение? Ну, предположим, негде…

ВАРЯ: У меня в квартире – отец с мачехой и два брата младших. И все кушать хотят. Так что, ты извини, но останемся друзьями…

СТАЛКЕР: Понял. Ошибся. Был неправ. Прости меня, дорогая.

Галантно целует Варе руку.

Одна из дверей распахивается и оттуда вылетает блондинка с щучьей физиономией. Она видит, как Сталкер целует Варе руку.

БЛОНДИНКА: А, привет! Какие люди в Голливуде!...

СТАЛКЕР: Привет…

БЛОНДИНКА: Гони ключи от квартиры и 200 баксов.

СТАЛКЕР: Метельская, ты офуела? Откуда у меня такие бабки? И зачем тебе ключи, ты же все равно через два дня замок поменяла…

Выворачивает карманы. Варя начинает тихонько отступать по коридору.

Заворачивает за угол и бежит к лифту.

МЕТЕЛЬСКАЯ: Откуда ты это знаешь?

Сталкер молча поворачивается и идет.

МЕТЕЛЬСКАЯ: Ты что… возвращался?

Сталкер резко поворачивается.

СТАЛКЕР: Да! Через три дня!

МЕТЕЛЬСКАЯ: Зачем?

СТАЛКЕР: Соскучился…

МЕТЕЛЬСКАЯ: У тебя просто деньги закончились. Альфонс.

СТАЛКЕР: За кого ты меня принимаешь? Альфонс спит с клиентками, а я – с любимыми женщинами!

МЕТЕЛЬСКАЯ: Кофе хочешь?

БУФЕТ ТЕЛЕЦЕНТРА.

Метельская и Сталкер сидят за черным столиком. Пьют кофе. Метельская жадно поглощает пирожное.

СТАЛКЕР: Это не я ушел, это ты меня выгнала… Я возвращаюсь– граница на замке. Ладно, думаю, прошла любовь, увяли помидоры… Жаль, думаю, вроде бы собирались прожить вместе до пенсии… Двух детей завести… мальчика… и еще мальчика…

МЕТЕЛЬСКАЯ: Заткнись! Ты вышел на минуточку, за сигаретами и вернулся через три дня!

СТАЛКЕР: Я попал на день рождения! Я тебе звонил оттуда. Было «занято».

МЕТЕЛЬСКАЯ: Конечно – я ж морги обзванивала. А через двое суток меня Машка в командировку угнала.

Она чуть не плачет от злости.

МЕТЕЛЬСКАЯ: Короче, Сталкер, я ничего не знаю… Любовь, морковь… У тебя в куртке мои 200 баксов лежало. Гони срочно, мне деньги надобны.

СТАЛКЕР: Наши 200 баксов, Метельская..

МЕТЕЛЬСКАЯ: Ты все понял? Мне деньги нужны. Срочно.

СТАЛКЕР: Что на кокс не хватает?

МЕТЕЛЬСКАЯ: Нет, на аборт!

СТАЛКЕР: Ой, дура! Ну, Танька, ты влипла… А замуж?

МЕТЕЛЬСКАЯ: За кого?

СТАЛКЕР: Ну… ну за папу…

МЕТЕЛЬСКАЯ: Какого папу? Какого … папу? Откуда я знаю… кто папа… я знаю, что я …почти мама…

Метельская плачет, Сталкер обнимает ее за плечи, вытирает ей нос.

СТАЛКЕР: Слушай, ты же нормально зарабатываешь…

МЕТЕЛЬСКАЯ: Мне! Нужны! Деньги! Через три часа! Доставай, где хочешь.

СТАЛКЕР: Кончай реветь! Я думаю… Слушай, а билет в Дублин сколько стоит?

МЕТЕЛЬСКАЯ: Откуда я знаю?

СТАЛКЕР: Позволь-ка телефончик…

Берет у Метельской телефон и набирает номер.

КОРИДОР ТЕЛЕЦЕНТРА.

У идущего по коридору Соляриса звонит телефон.

СОЛЯРИС: Да? Алло?

БУФЕТ:

СТАЛКЕР: Старик, ты где? Мы сидим в буфете и хотим вспрыснуть наш приз.

СОЛЯРИС: Кто, мы?

СТАЛКЕР: Я тут одну девушку встретил…

КОРИДОР ТЕЛЕЦЕНТРА

СОЛЯРИС: Лады! А как туда пройти?

БУФЕТ

СТАЛКЕР: Фиг его знает. Погоди. Ты сам где?

КОРИДОР

СОЛЯРИС: Черт его знает…

Он стоит на лестничной площадке и смотрит в окно. Оттуда видна телебашня.

БУФЕТ

СТАЛКЕР: Тань, как сюда пройти?

МЕТЕЛЬСКАЯ: Дай, объясню. (берет трубку). Алло, вы где? Какой этаж? Удобнее всего спуститься на лифте Б, но лучше – на Це, это сразу направо после стеклянных дверей, там где киоск с колготками, потом вниз и направо. Нет колготок? Тогда вы не на девятом, вы выше… Я там не знаю… Постарайтесь спуститься вниз, там я смогу помочь…

КОРИДОР ТЕЛЕЦЕНТРА

Солярис торопится. Коридор пуст. И вдруг, неожиданно открываются все двери подряд, поднимается бумажный вихрь, который выносит в коридор людей, некоторые из них – со знакомыми лицами…

Солярис лавирует между ними.

Его путь преграждает барьер с охранником.

ОХРАННИК: Пропуск!

Солярис достает паспорта с пропуском.

ОХРАННИК: Это не к нам…

СОЛЯРИС: Мне бы вниз… Где буфет.

ОХРАННИК: Тут к лифту не пройдешь. Иди назад три коридора, потом налево – там общий лифт.

СОЛЯРИС: Да вот, у тебя за спиной лифт! Дай пройти, я же тут же спущусь…

ОХРАННИК: Мужик, я делаю свою работу… Тебе трудно ножками пройти?

СОЛЯРИС: А тебе трудно меня к лифту пустить?

ОХРАННИК: Не положено.

СОЛЯРИС: Почему?

ОХРАННИК: Частный лифт. Приватный. Понял?

СОЛЯРИС: Он, что, совмещенный с санузлом, что туда не пускают?

ОХРАННИК: Иди, иди отсюда…

Звук шагов. Дверь в холл распахивается, и оттуда выходит мелкий мужчина с неуловимо знакомым лицом. Лифт тут же раздвигает дверцы.

СОЛЯРИС: Эй, гражданин-товарищ-барин! Простите, имени вашего не помню, лицо знакомое, а имя забыл… Простите, мне очень вниз нужно, меня там друзья ждут… Подвезите, если по пути… Так неохота три коридора назад топать…

ЧЕЛОВЕК СО ЗНАКОМЫМ ЛИЦОМ: Пожалуйста…

СОЛЯРИС: Гран мерси боку.

Солярис проходит мимо остолбеневшего охранника, и заходит в роскошный лифт.

В ЛИФТЕ:

СОЛЯРИС: Спасибо!

ЧЕЛОВЕК СО ЗНАКОМЫМ ЛИЦОМ: Не за что…

СОЛЯРИС: Простите, я вас точно где-то видел, но забыл где… По телеку, точно! Вы в футбол играете?

ЧЕЛОВЕК СО ЗНАКОМЫМ ЛИЦОМ: Нет.

СОЛЯРИС: Ну, значит артист. Простите, а вы в «Ментах» снимались?

ЧЕЛОВЕК СО ЗНАКОМЫМ ЛИЦОМ: Нет. Но вы мне льстите.

СОЛЯРИС: Да нет, я просто вспомнить хочу…

ЧЕЛОВЕК СО ЗНАКОМЫМ ЛИЦОМ: А вы напрягите память. Напрягите, напрягите…

Лифт останавливается. Дверь открывается и человек со знакомым лицом выходит из лифта, где его тут же окружает охрана. Соляриса отсекают.

СОЛЯРИС: Эй, мужики, где тут буфет?

БУФЕТ ТЕЛЕЦЕНТРА:

Сталкер под руководством Метельской накрывает стол. Метельская сидит за столиком и поправляет потекшую от слез косметику.

СТАЛКЕР: Все нормально будет, Тань. Ты главное верь мне. Я тебе говорю – все будет хорошо.

МЕТЕЛЬСКАЯ: Главное до зарплаты еще две недели, я только что с Кипра вернулась, денег ноль, одни долги…

СТАЛКЕР: Не печалься, красна девица. Решатся сейчас все твои проблемы… А, вот и наш дублинец!

Солярис подходит к их столику.

СТАЛКЕР: Таня, познакомся – Солярис. Хороший человек.

СОЛЯРИС: Можно просто Сол.

МЕТЕЛЬСКАЯ: Очень приятно.

СТАЛКЕР: Сол, наливай, надо отметить наш выигрыш.

СОЛЯРИС: Ага.

Он моментально наливает себе рюмку водки, делает огромный бутерброд из двух маленьких, и подвигает к себе поближе блюдце с оливками.

СТАЛКЕР: За славный город Дублин! И Линду Маккартни!

Чокаются и выпивают. Солярис вгрызается в бутерброд.

СОЛЯРИС: Да, история получилась… фто надо…

СТАЛКЕР: Это точно!

Они выпивают еще по одной.

СОЛЯРИС: Надо Линде позвонить… Сказать, чтобы вещи собирала…

Вытаскивает телефон.

СТАЛКЕР: Сол, мне нужна твоя помощь.

СОЛЯРИС: А что случилось?

СТАЛКЕР: Тане нужны деньги. Срочно.

СОЛЯРИС: А я тут при чем?

СТАЛКЕР: Надо продать эти билеты.

Солярис чуть не давится оливкой.

СОЛЯРИС: Ты че, больной?

СТАЛКЕР: Нет. Я здоровый. А вот у Тани – проблемы. Сол, надо помочь. Понимаешь, есть такое слово…

СОЛЯРИС: Да погоди ты! Таня, какие у вас проблемы, что этот поц хочет покуситься на мой законный выигрыш?

МЕТЕЛЬСКАЯ: Я беременна

СОЛЯРИС: Да-а… Это ужасно… Извините, вы стали жертвой насилия?

МЕТЕЛЬСКАЯ: Еще чего!

СОЛЯРИС: Ваш возлюбленный женат?

МЕТЕЛЬСКАЯ: Вот еще!

СОЛЯРИС: Вы замужем?

МЕТЕЛЬСКАЯ: Только этого мне не хватало!

СТАЛКЕР: Сол, это моя жена… бывшая…

СОЛЯРИС: Понятно… Это от него?

МЕТЕЛЬСКАЯ: Вот еще! Нужен он мне!

СОЛЯРИС: Понятно… А отец вашего ребенка, он… Возможно, он мог бы чем-нибудь вам помочь…

МЕТЕЛЬСКАЯ: Вряд ли… Он на Кипре живет.

СОЛЯРИС: Ну, насколько я знаю, на Кипре живут состоятельные люди…

МЕТЕЛЬСКАЯ: Много ты понимаешь! Он не состоятельный. Вернее очень даже состоятельный… только не в смысле денег… Стриптизером работает.

СТАЛКЕР: Татка, ты … как ты могла?

СОЛЯРИС: Попридержи эмоции, старик. Я понимаю твои чувства, но… Он красив?

МЕТЕЛЬСКАЯ: Да уж!

СОЛЯРИС: Красив, молод.. Пьет?

МЕТЕЛЬСКАЯ: Стакан красного за обедом, рюмку коньяка вечером.

СОЛЯРИС: Курит?

МЕТЕЛЬСКАЯ: Три сигареты в день…

СОЛЯРИС: Наркотики?

МЕТЕЛЬСКАЯ: Косячок в постели.

СОЛЯРИС: Рожайте, леди, у вас будет прекрасный ребенок. Спасибо. Все было очень вкусно. Надеюсь, я ничего не должен?

Поднимается из-за стола.

СТАЛКЕР: Нет. Сол, погоди. Ты не прав. Это мой выигрыш. Я звонил на студию, я ответил на вопрос…

СОЛЯРИС: Ты что, думаешь, что я не знаю, что Линда Маккартни никогда не брила ноги?

СТАЛКЕР: Но ведь это я ошибся номером!

Сталкер и Солярис стоят возле столика и напряженно смотрят друг на друга. Татьяна смотрит на них снизу вверх. У нее опять потекла косметика.

ДЕНЬ.

КВАРТИРА ЛИНДЫ.

Линда на кухне. Готовит обед и читает толстую растрепанную книжку.

Звонок в дверь.

Линда идет в прихожую, открывает.

На пороге – Сова.

СОВА: Лиз, твой мужик билеты в Дублин выиграл! Вы с ним в Дублин едете!

ЛИНДА: Смех! Ну надо же!

СОВА: Ой, я так за тебя рада…

ЛИНДА: Я тоже. Кофе будешь?

СОВА: Нет, нет, я пойду… там у меня сейчас кино начинается. Очень хорошее. Хочешь, вместе посмотрим?

ЛИНДА: Извини, как-нибудь в другой раз.

Дверь за Совой закрывается. Линда хватает телефонную трубку.

ЛИНДА: …Мам, привет, это я… как ты поживаешь… нормально… слушай, мам, ты Сонечку не возьмешь на пару дней? … Ну, мам, ну, очень надо… выручай… согласна? Ура! А из мальчиков кого-нибудь? Ну хотя бы Изю! Мама, я обещаю, он будет вести себя хорошо. Он больше не будет разбирать твой видак, обещаю! Ну, хорошо… Я их привезу… Скоро! (кладет трубку, набирает следующий номер)

… Алло, реставрационные мастерские? Славу Вознесенского можно? … Славка, привет, это Линда… Да здоров твой Ванька, что ему сделается! Гуляет… Да молится он, молится… Завтра с Ольгой в монастырь поедет, на два дня… Спасибо… Стараюсь… Бог простит…Слава Богу… Ладно, короче, Склифосовский, возьми его после монастыря на пару дней… Нет, «Рамштайн» он больше не слушает!…Откуда я знаю, что он слушает? По-моему, «Крематорий»… Славка, позарез надо… Я в Дублин еду, на неделю, Сол поездку выиграл… Ну, спасибо… Слава Богу… Пока!

(следующий номер) … Алло, Саид, это Линда. Подожди, подожди, не надо его домой

везти, не надо! Пусть он у тебе еще несколько дней побудет, хорошо? … Не хочет?... Говорит, что убежит? Дай его сюда, я с ним поговорю… Ахметик, хороший мой, здравствуй! Понимаешь, мы с Солом хотим уехать на пару дней… Нет, недалеко… Побудь с папой… Нет, с нами нельзя… У нас только два билета… Изя поедет к бабушке Розе… Хочешь к бабушке? Ахметик, но она же не совсем твоя бабушка, а папа – совсем папа… Ахметик, я кому сказала… Не смей реветь, ты же мужчина… Да, Саид. Хорошо, Саид.

КВАРТИРА САИДА.

Очень чисто и много ковров.

Ахмет ревет и топает ногами.

АХМЕТ: Хочу к маме!

САИД: Твоя мама тебя бросила и уехала в свой Израиль!

АХМЕТ: Нет, неправда, неправда, все ты врешь!

САИД: Как ты с отцом разговариваешь?!

Дает мальчику пощечину.

Ахмет отлетает к стене.

САИД: Ой, что я наделал?! Ахметик, больно?

Наклоняется над Ахметом, тот мгновенно вскакивает, бьет отца головой пониже пояса и выскакивает за дверь.

Согнувшись пополам, Саид выползает на лестницу.

САИД: Сыночек, куда, подожди!

Но Ахмет уже выскочил из подъезда и стремглав несется по улице.

БУФЕТ ТЕЛЕЦЕНТРА:

СОЛЯРИС: Хорошо, ты прав и это – твой выигрыш. Но это мой телефон!И если бы я не висел кверху задницей, пока ты по нему названивал, приз был бы мой!

СТАЛКЕР: Ты бы не ошибся номером! Это я ошибся! Сол, я всегда ошибаюсь номером! Это моя проклятая карма. Покажите мне мое прошлое воплощение, чьи грехи я отрабатываю, и я, клянусь, я начищу ему морду так, что он сразу станет праведнее папы Римского! Я всегда ошибаюсь номером, дверью, я пью не ту водку и трахаю не тех женщин! Сол, ты же знаешь, как мне не везет! Но я всегда был уверен в тебе, Сол…

СОЛЯРИС: Ладно.

Садится за стол, закуривает сигарету.

СОЛЯРИС: Только как мы продадим, эти чертовы билеты?

Татьяна облегченно вздыхает. Смеется. Встает из-за стола.

МЕТЕЛЬСКАЯ: Поехали!

ДЕНЬ.

Москва.

По проспекту Мира едет машина Метельской.

ДВОР ОКОЛО ДОМА САИДА.

Саид выскакивает из подъезда.

САИД: Ахмет! Ахметик! Сын! Сынок!

Ахмет сидит за ящиками, возле крыльца.

САИД: Ахмет, я соврал! Ахмет, я дурак, ишак, накажи меня Аллах! Вылезай скорей, к маме поедем!

Саид еще раз оглядывает двор. Ахмет вылезает из-за ящиков. Подходит к Саиду.

АХМЕТ: Поехали. Ты обещал.

ДЕНЬ.

Метельская резко тормозит, выскакивает из машины. Ее тошнит. Несколько минут она стоит, задыхаясь, потом вытирает рот салфеткой, возвращается к машине.

СТАЛКЕР: Давай-ка… это… я за руль.

МЕТЕЛЬСКАЯ: Не надо.

СТАЛКЕР: Делай, что говорят, женщина.

Метельская покорно огибает машину, садится на переднее сидение. Сталкер пересаживается за руль.

Машина едет по Садовому кольцу.

СТАЛКЕР: Ну, как ты? Лучше?

МЕТЕЛЬСКАЯ: Ага… И вот так – каждый день… Представляешь?

СОЛЯРИС: Подумаешь, у меня Линду знаешь, как полоскало? Раз по пять в день, а то и больше… Сначала всегда так, зато потом – такой кайф!

МЕТЕЛЬСКАЯ: Какой кайф?

СОЛЯРИС: Супер! Сам не чувствовал, мне Линда говорила!

СТАЛКЕР: Может тебе и правда родить?

МЕТЕЛЬСКАЯ: А карьеру за меня Пушкин будет делать?

СТАЛКЕР: По-моему, это круче любой карьеры.

МЕТЕЛЬСКАЯ: Я бы на тебя посмотрела в такой ситуации… Кстати, Сталк, сколько у тебя жен было?

СТАЛКЕР: Официальных? Только ты.

МЕТЕЛЬСКАЯ: А неофициальных?

СТАЛКЕР: Несколько больше.

КВАРТИРА ЛИНДЫ.

Линда с Сонечкой на руках, Изя меланхолически пьет чай на кухне. У него на коленях – толстая книга.

ЛИНДА: Я тебе говорю – пей чай, бери Соньку и езжайте к бабушке.

ИЗЯ: Мама, я не могу ехать к бабушке, у меня дела…

ЛИНДА: Какие еще дела?

ИЗЯ: Важные. Кстати, держи.

Вытаскивает из кармана стольник и отдает Линде.

ЛИНДА: Откуда?

ИЗЯ: Заработал.

Изя встает, берет чашку, книгу и перекочевывает в комнату на диван.

ЛИНДА: Как?

ИЗЯ: Переустановил Федьке Винду. Мама, поменяй ей памперс, ты что, не чувствуешь, - она же обкакалась.

ЛИНДА: Хорошо.

Берет новый памперс и исчезает в ванной. Изя лежит на диване. Телефонный звонок.

ИЗЯ: Алло? Бабушка, привет, мы никуда не едем. Нет, все отменяется, можешь спокойно идти в свою консерваторию!

ДЕНЬ.

АЭРОВОКЗАЛ.

Подъезжает машина Метельской.

Оттуда вылезают Метельская, Солярис и Сталкер и направляются к главному входу.

ДЕНЬ.

Старые «Жигули» зеленого цвета стоят в пробке.

В машине – Ахмет и Саид.

АХМЕТ: Пить хочу.

САИД: Потерпи, сынок, скоро приедем.

«Жигули» медленно проползают мимо пестрой палатки.

АХМЕТ: «Кока-колы» купи.

САИД: Потерпи.

АХМЕТ: Пап, ну купи, пожалуйста….

САИД: Попьешь - писать ты куда будешь?

АХМЕТ: Нет проблем.

Вытаскивает из-за сидения канистру.

САИД: Хорошо.

Машины останавливаются.

Саид выскакивает из машины, подходит к киоску.

САИД: «Кока-колу» дай.

Продавец протягивает Саиду банку «Кока-колы» и начинает отсчитывать сдачу.

На светофоре – «зеленый»

Машины начинают двигаться, настойчиво сигналить.

В машине.

Ахмет торопливо перебирается на место водителя.

Саид хватает сдачу, рассовывает ее по карманам, бежит к машине.

В машине.

Ахмет уже за рулем. Он вполне профессионально отжимает сцепление, переключает рычаг передач, жмет на газ…

Саид бежит от киоска к машине.

ГОЛОС: Стой! Документы.

Саид резко останавливается, вжимает голову в плечи, оборачивается. За его спиной стоят два милиционера.

Машина Саида медленно отъезжает от тротуара.

САИД: Ахмет! Стой!

МИЛИЦИОНЕР: Стоять, ара. Документики покажем.

САИД: Документы в машине остались. Вон, «Жигули» зеленые видишь! Мой сын за рулем!

Зеленые «Жигули» довольно уверенно сворачивают за угол.

МИЛИЦИОНЕР: Нет документиков? Придется пройти с нами. Быстренько.

САИД: Слушай, ему шесть всего, а? Хороший поворот!

МИЛИЦИОНЕР: Пошли, пошли, ара. Быстренько.

В машине.

Ахмет с упоением крутит руль.

Машина едет по переулку. Сворачивает во двор.

Наискосок пересекает детскую площадку.

Мальчишка – ровесник Ахмета, - «подрезает» Ахмета на велосипеде.

Ахмет резко тормозит. Высовывается из окна.

АХМЕТ: Смотри, куда едешь!

Ахмет резко разворачивается и едет обратно.

Выруливает обратно, к ларьку.

Останавливает машину. Выключает мотор, вытаскивает ключи зажигания, достает из «бардачка» документы.

Вылезает из машины. Закрывает ее.

Растерянно озирается.

АХМЕТ: Папа? Папа!

Подбегает к палатке.

АХМЕТ: Тетенька, простите, вы моего папу не видели? Он мне «Кока-Колу» покупал…

ПРОДАВЩИЦА: Забрали твоего папу… В отделение…

АХМЕТ: А как туда проехать?

ПРОДАВЩИЦА: Да тут близко – через двор, мимо школы и направо.

АХМЕТ: Скажите, как проехать – я на машине… И дайте одну «Кока-Колу».

Достает из паспорта сто рублей и протягивает продавщице.

Продавщица смотрит, как Ахмет с банкой «Кока-колы» в руках садится за руль и отъезжает от тротуара.

ДЕНЬ.

АЭРОПОРТ.

Сталкер возле справочного бюро.

Девушка в сером костюме внимательно рассматривает их билеты.

ДЕВУШКА: Эти билеты не сдаются.

СТАЛКЕР: То есть?

ДЕВУШКА: Они именные. Видите?

Тоненький пальчик с маникюром подчеркивает что-то на пестрой бумажке, заполненной цифрами и латинскими буквами.

СОЛЯРИС: Вижу… Девушка, а может быть как-нибудь можно?

ДЕВУШКА: Нет. Нельзя.

СОЛЯРИС: А в виде исключения? У меня исключение. Мне на фиг не нужен Дублин и очень нужны деньги.

ДЕВУШКА: А это ваши билеты?

СОЛЯРИС: Конечно, мои.

ДЕВУШКА: Минуточку….

Берет трубку, набирает номер.

ДЕВУШКА: Катюш, привет, у меня тут вопросик. Мы именные билеты переоформляем?

СОЛЯРИС: В виде исключения…

ДЕВУШКА: Дублин… ага. Спасибо.

Кладет трубку.

ДЕВУШКА: К сожалению, нет.

СОЛЯРИС: Что же мне делать?

ДЕВУШКА: Не знаю.

Сталкер отходит от справочного бюро.

Кафе в аэропорту.

Метельская и Сталкер за столиком. Метельская пьет кофе, Сталкер – пиво.

СТАЛКЕР: Я забыл тебе сказать – ты абсолютно не изменилась.

Даже помолодела.

МЕТЕЛЬСКАЯ: Спасибо.

СТАЛКЕР: Не дергайся. Все будет хорошо.

МЕТЕЛЬСКАЯ: Может быть…

СТАЛКЕР: Будет, будет! Доверься мне!

К их столику подходит Солярис. Кладет конверт с билетами на стол.

СОЛЯРИС: Они не сдаются. Именные.

СТАЛКЕР: Как это?

СОЛЯРИС: Так! На мое имя и Линдино! И мы летим в Дублин!

Вытаскивает телефон. Сталкер хватает его за руку.

СТАЛКЕР: Погодь-погодь. Какой к чертям Дублин, куда вы

детей денете?

МЕТЕЛЬСКАЯ: У вас много детей?

СОЛЯРИС: Четверо…

МЕТЕЛЬСКАЯ: Все, чувствую, от вас помощи не дождешься…

Я пошла.

Метельская встает, бледнеет, хватается за столик. Сталкер вскакивает, усаживает ее.

СТАЛКЕР: Татка, ты что? Мы их счас загоним. В момент. В кассе не берут? Ерунда, счас все будет в порядке.

Хватает конверт со стола и выскакивает из кафе.

СОЛЯРИС: Куда ты?

АЭРОПОРТ.

Зал отлета. Снуют люди с сумками, чемоданами и тележками.

У стенки стоит парнишка с рюкзаком и гитарой. Рядом с ним девушка в зеленой маечке.

К ним подходит Сталкер.

СТАЛКЕР: (с эстонским акцентом) Извинитте велликодушно, вы позволите

ваш инструмент на оттну минутту…

Сталкер решительно выходит в центр зала.

Забирается на стул, берет гитару.

И играет на ней что-то отдаленно напоминающее джигу.

СТАЛКЕР: Господа и друзья, братки и сестрички, леди энд джентельмены!.Вы хотите побывать в земном раю? Там, где зимой тепло, а летом не жарко, там, где синее море омывает зеленые холмы…

Около Сталкера начинает собираться народ. Первыми подходят юноша и девушка, у которых Сталкер взял гитару.

Сталкер соскакивает со стула, и подходит к ним.

СТАЛКЕР: Девушка, вам нравится зеленый цвет?

ДЕВУШКА: Да.

СТАЛКЕР: Конечно! Как можно не любить этот цвет, цвет надежды, жизни, любви! Зеленый – это лето, радость, этот цвет так идет блондинкам…

К толпе присоединяется пассажир, по виду – бизнесмен, в деловом костюме и с кейсом.

СТАЛКЕР: (обращаясь к нему) Вам нравятся блондинки?

БИЗНЕСМЕН: Ну… пожалуй.

СТАЛКЕР: Так вот, по этому изумрудному раю бродят толпы блондинок! Разные: соломенные, рыжие, платиновые, там нет только одной разновидности блондинок –

крашенных! Они все натуральные, с нежной белой кожей, с огромными голубыми глазами… Это прекраснейшие из женщин.

БИЗНЕСМЕН: Ну-ну…

К толпе присоединяется «браток» с бутылкой пива в руке.

СТАЛКЕР: Как хорошо бродить с блондинкой в зеленых холмах, попивая темный «Гинесс»… (Братку) Вам нравиться «Гиннесс?»

БРАТОК: Ну. По понятиям пиво.

СТАЛКЕР: Нет, тебе не нравиться пиво! Потому что если бы ты… и все вы…

действительно любили бы пиво, женщин и саму жизнь, вы не тусовались бы здесь, в этом забытом всеми богами аэропорту, и не летели бы в Египет, смотреть на пыльные пирамиды или в скучный и дорогой Париж, а рванули бы в сказочный Дублин, чтобы там, сидя в пабе рядом с прекрасной блондинкой выпить пинту черного «Гинесса» - живого пива, полного света и горечи, хмельного и мудрого, как сами ирландцы! Два билета в Дублин! Только здесь и сейчас!

БИЗНЕСМЕН: Продаешь?

СТАЛКЕР: Вот именно.

БИЗНЕСМЕН: У меня и так жена блондинка…

БРАТОК: А «Гиннеса» и в Москве можно выпить…

СТАЛКЕР: Всего двести баксов! Ту тикет ту Даблин! Леди и господа! Дублин! Волшебный город! Тринити-колледж! Оскар Уайльд! Долбанный Улисс со своим папашей Джойсом! Бернард Шоу! Он тоже оттуда! Помните? «Я танцевать хочу, я танцевать хочу

до самого утра!» Джон Леннон тоже был ирландцем! Два билета до Дублина! Только для вас!

ДЕВУШКА В ЗЕЛЕНОЙ МАЙКЕ: Вить, давай поедем?

Ее кавалер подходит к Сталкеру, забирает у него гитару.

СТАЛКЕР: Ага, мужик, спасибо… Два билета в Дублин!

ПАРЕНЬ: Сколько хочешь?

СТАЛКЕР: Двести пятьдесят. Ну – двести.

Солярис и Метельская наблюдают за всем этим спектаклем со стороны.

МЕТЕЛЬСКАЯ: Господи, он совсем не изменился…

СОЛЯРИС: Давно знакомы?

МЕТЕЛЬСКАЯ: Пять лет. Мы на рок-концерте познакомились. Он на каком-то

фильме этого… ну… он еще от рака умер… режиссер знаменитый… забыла.. в общем он на его фильме сдвинулся…

ЗАЛ ПРИЛЕТА.

ПАРЕНЬ: Ну ладно. А шенген там сгодится?

ДЕВУШКА: Ага. А то у нас шенген.

СТАЛКЕР: Не в курсе…

Парень внимательно рассматривает билеты.

ПАРЕНЬ: Не… не катит… Именные…

ДЕВУШКА: Что?

ПАРЕНЬ: Твои билеты действительны только вместе с паспортами!

СТАЛКЕР: Нет проблем!

Оборачивается, ищет кого-то глазами. Находит. Машет руками.

СТАЛКЕР: Сол! Спустись на айн момент! Ты мне нужен!

Галерея. Метельская и Солярис.

СОЛЯРИС: На «Сталкере», что ли?

МЕТЕЛЬСКАЯ: Точно!

СОЛЯРИС: Он и сейчас на нем сдвинут…

Снизу раздается крик Сталкера: «Сол! Спустись на айн момент!

Ты мне нужен!»

СОЛЯРИС: Похоже он таки загнал мой Дублин… Иду! Иду!

Зал прилета. Солярис подходит к Сталкеру и юной парочке.

СОЛЯРИС: Ну что?

СТАЛКЕР: Сол, все в порядке. Вот, ребята хотят в Дублин. Давай паспорта.

Солярис вытаскивает из кармана паспорта, отдает Сталкеру.

СТАЛКЕР: Вот, ребята, держите. Прилетите обратно – вернете.

ПАРЕНЬ: Не… Так не пойдет…

СТАЛКЕР: Почему не пойдет? Я вижу – ты нормальный, паспорта не заныкаешь, да и на фиг они вам, правда? Я тоже нормальный…

ПАРЕНЬ: Не… Ты ненормальный.

Поворачивается к девушке, берет гитару, рюкзак.

ПАРЕНЬ: Пошли. В Амстердам, так в Амстердам.

Парень и девушка уходят.

ДЕНЬ.

ЗДАНИЕ РАЙОТДЕЛА МИЛИЦИИ.

Подъезжают зеленые «Жигули». Оттуда выходит Ахмет.

Выключает мотор, вытаскивает ключи, вынимает из бардачка паспорт Саида.

Закрывает машину и, помахивая ключами, поднимается на крыльцо райотдела.

Райотдел. Ахмет подходит к окошечку дежурного, встает на цыпочки, чтобы заглянуть в окно. Протягивает паспорт.

АХМЕТ: У вас мой папа. Вот его документы. Он их в машине забыл.

Дежурный берет паспорт, листает его.

ДЕЖУРНЫЙ: Нурмуххамедов Саид, что ли?

АХМЕТ: Да. Отпустите его. Вот. Еще… Простите, я разменял… «Кока-Колы» купил…

Вытаскивает из кармана кучу мятых десяток, протягивает милиционеру.

АХМЕТ: У меня еще пять рублей есть, мне мама дала… Отпустите папу, пожалуйста!

ДЕЖУРНЫЙ: Погоди, погоди… Убери деньги.

Дежурный листает журнал.

ДЕЖУРНЫЙ: Ага! Есть такая партия! Погоди, погоди…Яблочко хочешь?

АХМЕТ: Нет, спасибо.

Дежурный поднимает трубку, набирает местный номер.

ДЕЖУРНЫЙ: Михалыч, у меня в обезъяннике таджик сидит… Там ему документы принесли… Пацан принес. Говорит, что сын…

Здание райотдела. Кабинет опера.

Дверь открывается, заходит Ахмет и дежурный с документами Саида в руках.

ДЕЖУРНЫЙ: Заходи, парень, не бойся.

АХМЕТ: А я и не боюсь.

Заходит, плюхается на стул.

Дежурный отдает документы оперу.

ДЕЖУРНЫЙ: Ну, я пошел.

ОПЕР: Угу. Давай.

Он неохотно отрывается от компьютерной игры, тоскливо смотрит на Ахмета.

ОПЕР: Мороженого хочешь? У меня полный сейф.

АХМЕТ: Простите, мне мама не разрешает брать мороженое у незнакомых людей.

ОПЕР: Правильно… Ладно, я сам наверну.

Достает из сейфа пачку мороженого.

Жадно ест его и просматривает документы Саида.

ОПЕР: Ты с папой живешь?

АХМЕТ: Нет, с мамой. С папой я только в мечеть хожу. И в «Макдоналдс». И еще на машине катаюсь…

ОПЕР: На машине? А где она?

Ахмет показывает рукой в сторону окна.

АХМЕТ: Там стоит!

У здания райотдела.

Опер внимательно осматривает старые «Жигули». Открывает багажник, ворошит там тряпье, вытаскивает канистры, запаску, инструменты. Осматривает салон.

К машине подходит дежурный.

ДЕЖУРНЫЙ: Ну че, Михалыч, годится?

ОПЕР: Ага. Тащи сюда понятых, счас протокольчик составим.

Опер вытаскивает из кармана пакет с белым порошком, сует под запаску. Ахмет непонимающе смотрит на эту сцену. Опер оборачивается и замечает Ахмета.

ОПЕР: Как тебя зовут?

АХМЕТ: Ахмет. Ахмет Саидович Нурмуххамедов.

Достает из кармана свидетельство о рождении, протягивает оперу.

ОПЕР: Почему же ты с мамой живешь, а не с отцом, а? Нурмуххамедов…

АХМЕТ: Потому что я хочу жить с мамой.

ОПЕР: А маму у тебя как зовут?

АХМЕТ: Вы что – читать не умеете?! Лилия Ефимовна Рабинович!

ОПЕР: А-а… Это многое объясняет.

Отдает Ахмету свидетельство о рождении.

ОПЕР: Вот что, Ахмет Саидович, говори-ка телефон мамы, пусть она за тобой заедет… А ты пока у меня в кабинете посидишь, в компьютер поиграешь…

АХМЕТ: Вы папу не отпустите?

ОПЕР: Не могу. Понимаешь… В общем, пока я не могу его отпустить… Диктуй телефон.

АХМЕТ: Не помню. Сейчас!

Лезет в машину.

АХМЕТ: У папы тут книжка была. Записная.

Опер наклоняется к Ахмету.

Ахмет выхватывает у него из кармана ключи, заводит мотор и уезжает.

КВАРТИРА ЛИНДЫ.

Линда на кухне курит, пьет чай, играет на шестиструнной гитаре грустный, однообразный блюз. Дети обедают. Ваня и Изя молча наворачивают гречневую кашу с молоком. Изя по своему обыкновению читает.

Ваня доедает последнюю ложку.

ВАНЯ: Мам, а еще есть?

ЛИНДА: Бери. Еды навалом.

Ваня радостно заполняет свою тарелку, сует добавку Изе.

Заглядывает в кроватку к Сонечке. Та с довольным видом сосет бутылочку.

ВАНЯ: А ты, мам?

ЛИНДА: Да ела уже. Питайтесь.

Телефонный звонок.

Линда берет трубку.

ЛИНДА: Але? Кто?

Отделение милиции.

Кабинет опера.

ОПЕР:

Лилия Ефимовна Рабинович?

КУХНЯ

ЛИНДА: Да, я

ОПЕР: Сидоров Иван Петрович, оперуполномоченный вас беспокоит. Нурмуххамедов Саид…

ЛИНДА: Знаю такого. Ребенок с ним?

ОПЕР: Ребенок?

ЛИНДА: Ахмет. Ахмет Нурмуххамедов. Что с ним?

ОПЕР: Живой он. Вы только не волнуйтесь.

ЛИНДА: Он у вас? Вы где? Я сейчас подъеду. Изя? Ахмет опять попал в историю…

Из дома не ногой, сиди с Сонечкой… Ванька ты тоже… сейчас крестная

приедет… это я не вам… извините, я ручку ищу… все, нашла… записываю,

вы где?!

ОПЕР: 3-я улица строителей…

ЛИНДА: Знаю! За «Мебелью»?

ОПЕР: Ну да… Лилия Ефимовна…

ЛИНДА: Да.

ОПЕР: Ахмет ваш… он уехал… на машине.

ЛИНДА: Как? На какой?

ОПЕР: «Жигули» пятой модели …

ЛИНДА: Ну и что вы мне морочите голову? Он очень аккуратный водитель!

Во двор заезжают зеленые «Жигули». Останавливаются.

Ахмет вылезает из машины.

Открывает багажник.

Милицейская машина заворачивает в переулок, подъезжает к въезду во двор.

Ахмет судорожно роется в багажнике.

Милиционеры заворачивают во двор.

В машине. Опер сверяется с адресом.

ОПЕР: Вроде сюда…

Во дворе.

Ахмет нашаривает среди ветоши, под запаской пакетик с белым порошком.

Вытаскивает его, пытается развязать тугой узел.

В машине.

ОПЕР: Вон он!..

Во дворе.

Опер выскакивает из машины.

Ахмет с торжествующим видом разрывает пакет.

Опер видит, как легкий белый порошок улетает, подхваченный порывом ветра.

ОПЕР: Бляха-муха…

Ахмет отбрасывает в сторону пустой пакет, улыбается оперу. И помахивая ключами, идет к подъезду.

А из окна третьего этажа на все это смотрит Линда. Она распахивает окно и кричит на весь двор:

ЛИНДА: Ахметик, обедать!

Ахмет останавливается у подъезда, поднимает голову, радостно улыбается ей.

АХМЕТ: Мам, я не хочу! Мы с папой в «Макдональде» были! Я три пакета картошки съел! Можно я еще погуляю?!

ЛИНДА: Я сказала – иди домой!

Закрывает окно. Ставит на плиту чайник.

Ахмет поднимается по лестнице. Опер идет за ним.

АХМЕТ: Я вы куда? К нам в гости?

ОПЕР: В гости, в гости…

Линда открывает дверь. Пропускает в квартиру Ахмета, забирает у нее ключи от машины. Выходит на площадку, кивает оперу.

ЛИНДА: Какие проблемы?

ОПЕР: Ваш мальчик?

ЛИНДА: Мой мальчик. Что еще?

ОПЕР: Вы мне не хамите… У его отца в машине, между прочим, наркотики обнаружены…

ЛИНДА: Какие наркотики?

ОПЕР: Героин.

ЛИНДА: Его отец – Саид Нурмуххамедов. И он здесь не живет.

ОПЕР: А машина на него оформлена?

ЛИНДА: На меня.

ОПЕР: Ключики позвольте.

ЛИНДА: Что?

ОПЕР: Ключики, девушка. Быстренько-быстренько.

ЛИНДА: Он же не наркоман… Он даже пива не пьет…

Опер спускается по лестнице. За ним плетется Линда.

ОПЕР: Не пьет значит колется… Ох, женщины…Что, любовь зла?

ЛИНДА: Он вообще-то специалист по персидской поэзии…

Они подходят к машине, опер открывает багажник. Обыскивает машину.

ЛИНДА: Ваш ордер, сэр?

ОПЕР: Чево-чево?

ЛИНДА: А понятые? А закон? Мы живем в свободной стране!

Опер закрывает багажник. Опирается на него. Достает из кармана еще один пакетик с белым порошком. Вертит его в руках.

ОПЕР: Вот ты и живи. А Саид Нурмуххамедов будет сидеть.

ЛИНДА: Сколько?

ОПЕР: Только для вас – 200 баксов.

ЛИНДА: … Я попробую!

Опер садится в машину, заводит мотор. Протягивает Линде клочок визитку.

ОПЕР: Приятно было познакомиться.

Разворачивается и уезжает. Вслед за ним со двора выезжает милицейская машина.

Линда, сгорбившись, уходит со двора.

КВАРТИРА ЛИНДЫ.

Дети столпились у окна на кухне.

Только Изя невозмутимо продолжает читать.

Входит Линда, плюхается на диванчик, берет гитару.

АХМЕТ: Папу отпустит?

ЛИНДА: Он машину нашу забрал! На чем Ванька с крестной в монастырь поедут?

ВАНЯ: Мам, не плачь…

ЛИНДА: Саид, дурак, надо же так вляпаться… Накрылась моя Ирландия… Ту тикетс ту Даблин…

ИЗЯ: Мама, не ругайся. Терпеть не могу, когда ты ругаешься…

ВАНЯ: А ты сегодня тоже ругался… Когда игра зависла , ты так ругался!

ИЗЯ: Молчать, мелочь! И потом, это не считается!

ВАНЯ: Считается! Неправда, считается!

ИЗЯ: Я тебе покажу!

Срывается с места и пытается ухватить брата за уши.

ЛИНДА: Ванька! Изька! Прекратите! Немедленно! Мальчики! Хватит! Ахмет, ведро!

Бросается к раковине, наливает воду в пластиковое ведерко, которое ей бросает Ахмет выплескивает на драчунов воду, разнимает их.

Звонок.

Ахмет открывает дверь.

На пороге – миловидная молодая женщина в длинной юбке и платке. Это ОЛЬГА – крестная Вани.

ОЛЬГА: Ахметик, здравствуй! Линда! Привет!

ЛИНДА: Ой, привет! Проходи, только у нас тут потоп небольшой. Ванька с Изей опять подрались…

ОЛЬГА: Ну ничего, дай Бог помирятся… Здравствуй Ванечка, солнышко мое, смотри, что я тебе привезла.

Достает из пакета большое яблоко.

ВАНЯ: Спасибо…

ОЛЬГА: Кушай на здоровье… Ахметик, держи яблочко… Изя, тебе что – особое приглашение требуется? Лин, я тут еще вещички привезла из храма, посмотрите, что подойдет – носите, на здоровье…

ЛИНДА: Спасибо… Чаю будешь?

ОЛЬГА: Что случилось-то? На тебе лица нет.

ЛИНДА: Саида забрали. И машину тоже.

ОЛЬГА: О, Господи… Ну, на все Божья воля.

ЛИНДА: Менты 200 баксов просят…

ОЛЬГА: Им тоже кушать надо… Вот что, матушка, налей-ка мне чайку, а я позвоню пока…

Линда идет на кухню, ставит чайник, Ольга звонит по телефону.

ОЛЬГА: Алло? Батюшка, это я, Ольга. Простите, что беспокою…Спаси Господи… Слава Богу… батюшка, ту у крестника моего отца брата арестовали, и машина тоже в милиции… Так что мы батюшка в монастырь не едем… Сейчас, батюшка… Двести долларов просят… Да ни за что! … Да, батюшка, слава Богу! … Спаси Господи! До свиданья.

Кладет трубку, радостно.

ОЛЬГА: Лин, все в порядке! Батюшка благословил!

ЛИНДА? Что, денег дал?

ОЛЬГА: Нет! Благословил деньги найти! Значит найдем! И сам обещал помолиться! Значит найдем обязательно!

АЭРОПОРТ.

Парень с девушкой в обнимку подходят к пункту досмотра. У них счастливые до глупости лица.

ПАРЕНЬ: Черт, надо же так обкуриться… Чуть в Дублин не улетели… О, черт!

Останавливается, шарит в кармане.

ПАРЕНЬ: Подожди! Черт, забыл совсем!

Бросает обескураженную девушку посреди зала и бежит назад, лавируя между пассажирами и сшибая чемоданы.

Подбегает к Солярису. Сует ему в ладонь спичечный коробок.

ПАРЕНЬ: Мужик, держи! Я ж в Амстердам лечу!

СОЛЯРИС: Не понял…

ПАРЕНЬ: Супер!

Солярис осторожно заглядывает в коробок.

СОЛЯРИС: Понял.

ПАРЕНЬ: Пока!

СОЛЯРИС: Удачи!

Подходят Сталкер и Метельская. Метельская бледная, ее, вероятно опять стошнило.

МЕТЕЛЬСКАЯ: Ну что, придумали, что дальше делать?

СОЛЯРИС: Да. У меня есть план. Пошли!

СТАЛКЕР: Куда?

СОЛЯРИС: Я знаю.

Метельская, Сталкер и Солярис выходят из здания аэропорта, садятся в машину.

Машина Метельской едет по шоссе. За рулем – Сталкер. Рядом с ним – Солярис. Метельская дремлет на заднем сидении.

СТАЛКЕР: Ну, куда нам, Сусанин?

СОЛЯРИС: Сейчас. Не спеши. Второй поворот направо…

Машина сворачивает с проспекта на проспект, потом – в переулок, оттуда – в тупик.

СТАЛКЕР: Тут не проехать…

СОЛЯРИС: Нормально. Приехали. Пошли.

Солярис и Сталкер вылезают из машины, отходят на пару шагов. Перед ними – глухая белая стена.

СТАЛКЕР: Эй, что ты выдумал?

Солярис вытаскивает из кармана коробок, показывает Сталкеру его содержимое.

СТАЛКЕР: Супер! Откуда?

СОЛЯРИС: Так… от одного малого голландца…

АЭРОПОРТ.

Пункт досмотра.

Парень проходит через металлоискатель. Раздается звон.

ОХРАННИК: Еще раз пройдите. Из карманов все выньте. Сюда на столик.

Не думая, парень сует руки в просторный карман своих штанов, собирает в горсть все его содержимое и вываливает на столик прямо перед охранником.

Эта куча состоит из связки ключей, какой-то пестрой карточки, нескольких монет… и парочки недокуренных «косяков»…

ОХРАННИК: Ого! Ты ничего не перепутал?

ПАРЕНЬ: Ниче…

Опускает взгляд на стол, понимает, что попался.

ПАРЕНЬ: Черт! Ирка, линяем! Палево!

Хватает за руку девушку и убегает.

Парень и девушка бегут по зданию аэроплрта, выбегают на улицы, несутся по шоссе, до ближайшего леска.

ДЕНЬ.

Машина Метельской стоит в тихом московском тупичке.

Метельская спит на заднем сидении.

Сталкер и Солярис стоят, опершись о багажник. Курят.

СОЛЯРИС: Парень не соврал.

СТАЛКЕР: Пожалуй.

СОЛЯРИС: Слушай, Сталк, как ты думаешь, ее можно отговорить?

СТАЛКЕР: Татку? Не фига!

СОЛЯРИС: Понимаешь, ты, конечно, мой друг и мне плевать на этот выигрыш, да и вообще – это ты ошибся номером, и ты не думай, что мне денег жалко… просто … это нехорошо, когда женщина делает аборт…

СТАЛКЕР: Я лично хочу, чтоб она рожала. Е-мое, это все не так страшно. Ну, я имею в виду детей. Но только кто меня спрашивает… Она же уперлась, дура.

СОЛЯРИС: Она что, правда твоя жена?

СТАЛКЕР: Первая и единственная. Больше никто меня на это не раскрутил! Она думала, что я – ее собственность…

СОЛЯРИС: Угу, понятно.

СТАЛКЕР: Знаешь, я ведь тоже думал, что она – моя собственность. Даже не собственность. Часть меня. Вроде руки или ноги. Она была классная тетка, мы жили дико весело… Она стопщицей была неутомимой, мы с ней всю страну объездили… Она училась, я бросил… Какая она классная была, Сол! Она и сейчас ничего, правда?

СОЛЯРИС: Она более чем. Просто супер. Не хуже Линды. Надо бы их познакомить…

Звонок мобильного телефона.

КУХНЯ ЛИНДЫ.

Линда говорит по телефону. Рядом Ольга с Сонечкой на руках.

Ваня и Изя стоят в разных углах комнаты, носами к стенке. Изя читает, Ваня рисует на обоях. Ахмет кувыркается на «кольцах».

ЛИНДА: Ты где?

СОЛЯРИС: Здесь!

ЛИНДА: Продавай билеты, у нас труба!

СОЛЯРИС: Что?

ЛИНДА: Жигуль у ментов, Саид там же. Ванька и Изя подрались, они наказаны…

Из комнаты доносится звук падения.

ЛИНДА: Ахмет грохнулся с трапеции…

Сонечка беспокойно возится на руках у Ольги.

ЛИНДА: Да, и у Соньки кончаются памперсы!...

СОЛЯРИС: Понял.

ЛИНДА: Продавай эти чертовы билеты! Нам нужны эти 200 долларов! Ирландия подождет!

СОЛЯРИС: Понял. Держись. Я скоро буду.

Сует телефон в карман, вытаскивает конверт с билетами, паспорта, кладет на капот машины.

СОЛЯРИС: Все. Держи. Делай с этим что хочешь.

СТАЛКЕР: Что? Погоди! Сол, что случилось?

СОЛЯРИС: Мне тоже нужны 200 долларов. Срочно. Я пошел.

СТАЛКЕР: Куда?

СОЛЯРИС: В отличие от тебя, раздолбая, у меня еще есть кредит.

Солярис решительно идет прочь от машины. Сталкер бежит за ним. Они вдвоем заворачивают в переулок.

СТАЛКЕР: Еще бы у тебя не было кредита! Ты же работаешь не меньше трех месяцев в году!

СОЛЯРИС: Пяти. Не меньше пяти месяцев. А что, по-твоему я должен круглый

год бездельничать?

СТАЛКЕР: Лично я в этой стране 20 лет боролся за право стать безработным. И я не

собираюсь жертвовать завоеваниями демократии. И потом, с чего ты взял, что я не работаю? Это неправда. Я живу, а это чертовски тяжелая работа. Вот сегодня, например. Я чертовски устал, сбил ноги, я жрать хочу, наконец. Где, на какой работе человек так устает?! Ни на какой! Слушай, Сол, я согласен работать! Это легче, чем жить!

Солярис сворачивает в узкий двор-колодец и останавливается у темной дыры подъезда.

СОЛЯРИС: Пришли.

СТАЛКЕР: Так бы сразу и сказал, что идешь к Ван-Гогу… Сол, это же дохный номер…

СОЛЯРИС: Он забабахал три перфоманса и готовит четвертый. Я его знаю десять лет – этот тип никогда не валял дурака за бесплатно…

МАСТЕРСКАЯ ВАН-ГОГА – модного художника-перфомансиста.

Ван-Гог – мужчина лет 35, экзотической внешности. Ухо на месте, впрочем откушена мочка, лицо покрыто шрамами.

Мастерская – большая комната в московской коммуналке. Узкое окно, покрытое затейливой росписью. Разрисованные плакаты. Музыкальный центр, колонки. Стены, расписанные гостями Ван-Гога. С потолка свисают флаги далеких островных государств. В аквариуме плавают зубастые пираньи.

Посредине комнаты стоит торт в виде гроба, украшенный розочками и листиками. Посередине гроба – дырка в виде человеческого тела.

Ван-Гог говорит по телефону.

ВАН-ГОГ: Что значит позже?!... Это ваши пробемы!... У меня перфоманс в семь… Безобразие!

Бросает трубку. Телефон тут же звонит.

ВАН-ГОГ: Да, Ренат! Да, гроб привезли. Но тело застряло в пробках..

На стене мигают разноцветные лампочки.

ВАН-ГОГ: Извини, Ринат, ко мне пришли! Я перезвоню.

Ван-Гог открывает дверь. Там стоят Солярис и Сталкер.

ВАН-ГОГ: А, это ты, Сол… Привет…

СОЛЯРИС: Мы тут проходили мимо…

Достает из кармана коробок.

СОЛЯРИС: Решили заглянуть к тебе… на чашечку чая…

ВАН-ГОГ: А-а-а… ну, проходите…

Сталкер, Солярис и Ван-Гог проходят в мастерскую.

СТАЛКЕР: Ого! У тебя тут и тортик к чаю!

ВАН-ГОГ: Не трогай только руками, ради Бога! У меня вечером перфоманс… если привезут тело…

СОЛЯРИС: Что?

ВАН-ГОГ: Бисквитное. Если не привезут, все – труба. Ренат меня убьет. Он последние бабки вложил в это чудо.

СОЛЯРИС: Твоя идея?

ВАН-ГОГ: Ага. Туда уже созвали всю прессу, телевидение… Последнее шоу сезона! Если если долбанные кондитеры опоздают, это будет мое последнее шоу. Во всяком случае

в галерее Рената…

СТАЛКЕР: Да, не позавидуешь…

ВАН-ГОГ: Едут!

По забитому машинами переулками пробирается грузовичок с изображением пышного торта и надписью «СЛАСТИ-ЭКСКЛЮЗИВ»

Ван-Гог с водителем вытаскивает из грузовичку коробку, тащат ее вверх по узкой лестнице.

ВАН-ГОГ: Осторожнее!

В мастерской. Ван-Гог открывает коробку и вытаскивает оттуда некое подобие человеческого тела, сделанное из бисквита.

Звонит телефон.

ВАН-ГОГ: Да, Ринат, привезли! Да, буду готов! (Кладет трубку) Уфф! Братцы, я пережил стресс! Помогите! Надо его на место уложить!

Солярис и Сталкер укладывают «тело» в «гроб».

СТАЛКЕР: Ван, а кто это будет?

ВАН-ГОГ: А кого бы хотел съесть?

СТАЛКЕР: Я сейчас все хочу съесть, Ван. У тебя ничего не найдется?

ВАН-ГОГ: Ничего. В доме шаром покати насчет еды. Я сам жрать хочу, как слон. А мне еще ваять Ленина…

СОЛЯРИС: Так это будет Ленин?

ВАН-ГОГ: Ага. Оцени идею. Символическое поедание Ленина. Неплохо?

СТАЛКЕР: Круто.

СОЛЯРИС: А ты что – умеешь ваять из крема?

ВАН-ГОГ: Да нет, не умею… Но думаю, это не так сложно…

СОЛЯРИС: Слушай, я проучился пол-курса в кулинарном училище. В общем, я собаку съел на этих кремовых тортах. Давай 300 баксов – и я в момент слеплю, что тебе надо.

ВАН-ГОГ: 300 не могу. Только двести…

СОЛЯРИС: Идет. Бабки вперед.

ВАН-ГОГ: Вот они – все без обмана.

СОЛЯРИС: Ладно. Положи бабки на стол. Давай крем, инструменты. И сходи за едой, а то я не могу работать на голодный желудок!

СТАЛКЕР: Да, и можешь запереть дверь, если ты нам не веришь!

ВАН-ГОГ: Да все в порядке! Держите… крем, инструменты… ну, я быстро.

Ван-Гог уходит.

Как только за ним закрывается дверь, Солярис отрывает у бисквитного «тела» руку и жадно пожирает ее. Сталкер делает тоже самое.

СТАЛКЕР: Ты что, действительно умеешь делать людей из крема?

СОЛЯРИС: Нет. Но мне нужны деньги.

СТАЛКЕР: Мне тоже. Черт, Татку из-за тебя там одну бросил… Я, пожалуй, пойду… Что ты делаешь?

Солярис притягивает к себе Сталкера и начинает расстегивать на нем рубашку.

СОЛЯРИС: Раздеваю тебя.

СТАЛКЕР: Зачем, Сол?

СОЛЯРИС: Чтобы уложить тебя в гроб, мой сладкий.

Ван-Гог заходит в мастерскую с двумя пакетами. В «гробу» лежит Сталкер. Солярис уже успел обмазать его голову розовым кремом и теперь старательно делает «ленинскую» бородку.

ВАН-ГОГ: Гениально!

СОЛЯРИС: Не мешай, тут творческий процесс!

ВАН-ГОГ: Понял, понял. Пойду, поставлю чайник.

Солярис делает «Ленину» нос, стараясь не заткнуть Сталкеру ноздри.

СОЛЯРИС: Ничего, Сталк. Это ненадолго. Я тебя не брошу.

Тупик. Машина Метельской. У нее звонит сотовый телефон. С трудом открыв глаза, она нажимает на кнопгу.

ДАЛЕКИЙ СЕРДИТЫЙ ГОЛОС: Метельская, ты где? Шеф тебя ищет, просил

тебе передать, чтоб ты срочно ехала в галерею

Рината Бронштейна, там сегодня едят Ленина…

МЕТЕЛЬСКАЯ: Куда ехать?

ГОЛОС: К Ринату в галерею!... Диктую адрес… Оператор уже там…

ВЕЧЕР:

По улицам Москвы едет черный лимузин-катафалк.

Катафалк подъезжает к галерее.

Там уже собрались корреспонденты с телекамерами.

Среди них Метельская. С ней оператор.

Метельская с микрофоном в руках.

МЕТЕЛЬСКАЯ: Что у вас сегодня к чаю? Лично у меня – вождь и основатель советского государства Владимир Ильич Ленин…

ОПЕРАТОР: Тань, едут!

МЕТЕЛЬСКАЯ: Ладно, сними этот дурацкий ящик…

ОПЕРАТОР: К Ринату не будешь подходить?

МЕТЕЛЬСКАЯ: Обойдется. Этот тип мне с прошлого года сто рублей должен…Работай. Я сейчас.

ОПЕРАТОР: Далеко?

МЕТЕЛЬСКАЯ: Нет, близко!

ОПЕРАТОР: Ты что-то бледная.

Метельская заходит в помещение галереи и направляется в женский туалет.

Катафалк медленно подъезжает к галерее.

Оттуда достают огромную коробку, по форме напоминающую Мавзолей. Устанавливают ее на тележку. Медленно провозят мимо корреспондентов. Вспышки блицев.

«Мавзолей» заносят в галерею, устанавливают на подиуме посреди зала.

Ван-Гог надевает на себя фартук, берет огромный сверкающий нож.

Корреспонденты окружают «Мавзолей».

Ван-Гог и помощник снимают «Мавзолей» с «гроба».

Аплодисменты.

ВАН-ГОГ: Итак, господа, мы предлагаем вашему вниманию перфоманс: «Тело Ленина живет и насыщает!» Сегодня вам предоставляется уникальная возможность…

На столике у стены – стопки бумажных тарелочек. Они исчезают на глазах.

ВАН-ГОГ: …откусить кусок от вождя мирового пролетариата!

Ван-Гог заносит нож над головой «Ленина»

СОЛЯРИС: Нет!

ВАН-ГОГ: Ты чего?

СОЛЯРИС: Можно мне? Позволь, старина… Все-таки это мое детище… Расслабься…

Водочки попей..

Толпа корреспондентов устремляется к торту.

Солярис начинает резать торт, стараясь не задеть Сталкера.

СОЛЯРИС: Сталк, не бойся, я не дам этим акулам пера тебя слопать…

Солярис торопливо кромсает «гроб», стараясь успеть обслужить всех, кто жадно протягивает к нему свои тарелочки.

СОЛЯРИС: Прошу! Извините! Прошу вас! Свежий Ленин! Свежий гроб! Все очень вкусно! Кушайте, дорогие мои, халява, плиизззз! Прошу вас, мсье-дам, не напирайте. Хватит на всех! Ленина хватит на всех!

ГОСТЬ: Эй, мне - нос!

ГОСТЬЯ: А мне – пальчик!

СОЛЯРИС: Минуточку, минуточку…

Гость хватает «Ленина» за нос, смазывает крем, он попадает Сталкеру в ноздри, тот чихает, корчится и внезапно садится в «гробу». Толпа корреспондентов ахает.

Метельская выходит из туалета. Рядом подпирает стену ее оператор.

ОПЕРАТОР: Ты в порядке?

МЕТЕЛЬСКАЯ: Вроде де…

Из галереи доносится дружное «Ах!» и женский вскрик.

ОПЕРАТОР: Что-то случилось!

Схватив камеру, ввинчивается в толпу. Вслед за ним бежит Метельская. Они выскакивают прямо к «гробу» в котором сидит перемазанный кремом Сталкер.

СТАЛКЕР: Татка!

МЕТЕЛЬСКАЯ: Мама!

Метельская падает в обморок. Сталкер одним прыжком выскакивает из «гроба» и успевает ее подхватить.

СТАЛКЕР: Татка! Ты что? Ребята, валите отсюда, ей нужен воздух! Вы что, не видите –

женщине плохо! Валите, валите отсюда все, ну! Сол, принеси воды!

Толпа корреспондентов молча стоит вокруг. Операторы продолжают съемку.

СТАЛКЕР: Вы что – женщин беременных никогда не видели?! Валите отсюда, ну? Татка, Татка, очнись! Все окей! Мы надыбали денег! Сол, скажи ей – мы нашли деньги! 200 долларов – вот они! Видишь?!

Метельская открывает глаза.

МЕТЕЛЬСКАЯ: Вижу. Смой эту гадость с лица, чучело.

СТАЛКЕР: Тебе лучше?

МЕТЕЛЬСКАЯ: Намного.

ВЕЧЕР.

Машина Метельской едет по Москве. За рулем – Сталкер. Метельская на переднем сидении, курит.

СТАЛКЕР: Сейчас отвезем Сола домой, а потом – куда скажешь…

МЕТЕЛЬСКАЯ: Ладно.

СТАЛКЕР: Эй, ты как?

МЕТЕЛЬСКАЯ: Нормально.

У Сола звонит мобильник.

ЛИНДА: Ты где?

СОЛЯРИС: Домой еду.

ЛИНДА: Деньги достал?

СОЛЯРИС: Угу…

МЕТЕЛЬСКАЯ: Прости, что так получилось… просто мне позарез надо сделать все это сегодня… Я уже записалась к врачу на восемь…

Сталкер бросает взгляд на часы. На них – половина седьмого.

СТАЛКЕР: Успеем! А чего такая срочность? Тебя посылают в командировку?

МЕТЕЛЬСКАЯ: Если я не сделаю это сегодня, то завтра могу и передумать. Понял?!

СТАЛКЕР: Понял.

Машина останавливается.

Солярис открывает дверцу.

СОЛЯРИС: Ну все, ребята, я пошел.

СТАЛКЕР: Эй, а деньги?

СОЛЯРИС: Какие деньги? Я же отдал тебе билеты!

СТАЛКЕР: Подожди.

Выскакивает из машины, идет за ним.

СТАЛКЕР: Послушай, я лежал в этом дурацком торте…

СОЛЯРИС: Но идея-то была моя.

СТАЛКЕР: Что мне делать с этими билетами?! Послушай, у меня на руках беременная женщина…

СОЛЯРИС: По-моему она торопиться избавиться от этого преимущества…

МЕТЕЛЬСКАЯ: Что случилось? Мы едем?

К машине подбегает Ахмет.

АХМЕТ: А это ваша тачка? Хорошая, только у нее инжектор барахлит.

МЕТЕЛЬСКАЯ: С чего ты взял?

АХМЕТ: Слышу.

МЕТЕЛЬСКАЯ: У меня сил уже нет… инжектор. Сколько ему?

АХМЕТ: Шесть с половиной! А у тебя будет ребенок?

МЕТЕЛЬСКАЯ: Откуда ты знаешь?

АХМЕТ: Вижу!

СТАЛКЕР: Татка, Сол приглашает нас попить чаю. Ты не против?

КВАРТИРА ЛИНДЫ. КУХНЯ..

Метельская сидит, перед ней – кружка с чаем.

Линда с гитарой.

Ахмет с перевязанной ногой.

Сонечка спит на руках у Ольги.

Изя и Ваня по-прежнему стоят в разных углах.

На столе лежат 200 долларов.

ОЛЬГА: Это наши деньги, за них батюшка помолился…

МЕТЕЛЬСКАЯ: Какой батюшка?

ОЛЬГА: Отец Михаил.

МЕТЕЛЬСКАЯ: Да хоть Винни-Пух!

СТАЛКЕР: Татка, погоди, не дергайся… Давай сделаем так, отдадим ребятам эти деньги,

а потом мы с Солом съездим в аэропорт, попробуем опять впарить эти билеты…

СОЛЯРИС: Поезжай один. С меня хватит.

АХМЕТ: Дядя Сталкер, вы за папой когда поедете?

СТАЛКЕР: Не знаю.. Скоро…

АХМЕТ: Купите мне «Кока-Колы»?

Отделение милиции. Саид и опер сидят в кабинете, опер пьет пиво, Саид – «Кока-Колу».

ОПЕР: Что совсем не пьешь? Ни капли?

САИД: Ни капли. Так в Коране сказано.

ОПЕР: Во, блинн, террористы!

Входят Солярис и Сталкер.

СОЛЯРИС: Вот деньги.

ОПЕР: Ну вы даете, ребята, я уже уходить собрался.

Бросает Солярису ключи от машины.

ОПЕР: Держи. Свободен, Нур…нур…, короче свободен, Саид.

Протягивает ему руку. Саид ее пожимает.

Зеленые «Жигули» едут по подмосковному шоссе. В машине – Сталкер, Солярис и Саид. Проезжают указатель «Аэропорт».

ВЕЧЕР.

По обочине шоссе бредут парень и девушка из аэропорта.

ПАРЕНЬ: Срочно… Куда угодно… Прочь из Москвы, сюда я больше не ездец… Срочно… В цивилизованный мир… Любой ценой… по чужому паспорту…

ДЕВУШКА: А через границу мы как перейдем?

ПАРЕНЬ: По-пластунски!

В «Жигулях».

СТАЛКЕР: Саид, притормози. Мне тут надо…

Машина останавливается. Сталкер выскакивает и бежит за кусты. Расстегивает ширинку.

Парочка бредет по обочине.

ПАРЕНЬ: Идиот, идиот, все было уже в руках… Могли бы сидеть в кафе-шопе…

ДЕВУШКА: Благодаря тебе мы оказались совсем в другом месте…

ПАРЕНЬ: Пошли на ту сторону…

Парень начинает переходить шоссе.

Видит зеленые «Жигули» и писающего Сталкера.

ПАРЕНЬ: Эй! Мужик, это не ты продавал два билета в Дублин?!

АЭРОПОРТ.

Парень и девушка бегут к пункту досмотра. На парне – черные очки, у девушки завязаны два хвостика, как у Линды.

Они благополучно минуют паспортный контроль. Солярис и Сталкер смотрят им вслед.

КВАРТИРА ЛИНДЫ:

Линда все так же наигрывает блюз, горят свечи на столе.

МЕТЕЛЬСКАЯ: …ну, а Ахмет?

.ЛИНДА: Ну, это вообще как из пушки… Пять минут – и вся любовь. Кайф слабее, зато и отходняка такого нет…

МЕТЕЛЬСКАЯ: Что?

ЛИНДА: Ну депрессушка послеродовая… у меня была… я чуть в окно не кинулась… Сашку выгнала… ну, Изкиного отца… он все равно в Израиль уезжал… сейчас в Бостоне живет, они с Изькой по интернету переписываются…

МЕТЕЛЬСКАЯ: А чего выгнала?

ЛИНДА: Не помню… Ему «Роллинги» нравились, а я тащилась от «Битлз»! И вообще он был зануда. Хотел, чтобы я с ним уехала, а у меня уже Славик наклевывался… Ванькин

папаша…

МЕТЕЛЬСКАЯ: Понятно…

ЛИНДА: Я в Славку влюбилась жутко. Он очень классный. Надежный. Мастер на все руки. Умный. Красивый. Какой Сашка, какой Израиль? Ну, а он тоже – влюбился, увел… два года пожили… Чуть не обвенчались…А потом он ушел в запой и не вернулся.

МЕТЕЛЬСКАЯ: Насовсем?

ЛИНДА: Не, почему… Видимся… Он Ваньку в храм водит… Я детей решила воспитать в вере отцов. Они ж не виноваты, что отцы – разные?

МЕТЕЛЬСКАЯ: Дети не виноваты.

ЛИНДА: Еще чаю?

МЕТЕЛЬСКАЯ: Нет, спасибо, мне пора в абортарий. Если, конечно, Сталкер денег раздобыл…

Берет телефон, набирает номер

«ЖИГУЛИ». САЛОН

СОЛЯРИС: (говорит по телефону)Да, привет! Я понял! Даю!

Сует трубку Сталкеру.

СТАЛКЕР: Да! Достал! Договорились!

НОЧЬ. УЛИЦА.

Зеленые «Жигули» едут по ночной Москве.

Останавливаются на светофоре у Нового Арбата.

СТАЛКЕР: Слушай, старик, как ты думаешь, мы заслужили по кружке пива?

СОЛЯРИС: Думаю, что да, Сталк.

СТАЛКЕР: Саид, тормози! Ты как?

САИД: Я за рулем.

СТАЛКЕР: Ну, будь. Пошли, Сол.

Они вылезают из машины и идут в сторону яркой вывески «Айриш хаус».

УЛИЦА ВОЗЛЕ КЛИНИКИ.

Машина Метельской стоит у обочины. Она курит, слушает радио. Смотрит на часы.

МЕТЕЛЬСКАЯ: Через десять минут не придет – рожу к чертовой матери!

ПИВНОЙ БАР.

Сталкер и Солярис пьют темное ирландское пиво.

СТАЛКЕР: Да… Вот это я понимаю… Кельты… Ирландия… Дублин… Зачем куда-то ехать?! У нас все есть!

АРБАТСКАЯ ПЛОЩАДЬ.

Ранее утро..

Поток машин из туннеля разделяется на два потока – к Большому Каменному мосту и на Гоголевский бульвар. В потоке машин застрял чистый и прозрачный троллейбус.

.

Лавочка на бульваре. На ней спят Солярис и Сталкер.

Солярису ничего не снится. А Сталкер спит и видит во сне, как посредине зимы он забирает Метельскую из роддома. Они стоят, счастливые, на ступеньках, рядом с ними – Солярис, Линда, дети, Ольга и Саид.

КОНЕЦ

© Ю.Глезарова, Москва, октябрь 2003