Статья Ирины Дедюховой "О фашизме в России" замечательна в своем роде. Поскольку отражает умонастроения части общества - судя по результатам последних выборов, большой его части. И ровно в той же степени вызывает не то, чтобы сожаление, а... усталость.

Довольно трудно обсуждать вопросы техники безопасности с человеком, который попал в гидравлический пресс. Моральная правота всегда на стороне пострадавшего. Ситуация изнутри пресса видится совсем другой, чем со стороны, это понятно. При этом не так просто определить, какой взгляд на мир более верен - если взгляд наблюдателя искажен незнанием, то взгляд пострадавшего искажен болью и страхом.

Жертва имеет полное римское право послать наблюдателя подальше, если он вознамерится давать советы касаемо предпочтительной для раздавливания позы.

Пострадавшему же сочувствуют, но принимать его точку зрения на мир как абсолютную точку отсчета было бы большой ошибкой.

Чтобы избежать попадания под пресс, есть два способа. Первый - соблюдать правила техники безопасности, что обычно исключается ввиду принципиального незнания этих правил. Второй - отказаться от использования гидравлических прессов и производить чего попроще.

Я убежден, что Советский Союз мог существовать вечно. По развалинам небоскребов Америки уже носились бы племена апачей, Европа прозябала бы в нищете, а в СССР люди по-прежнему получали бы продуктовые наборы к 7 ноября. И не надо мне говорить, что еще бы чуть-чуть, и наступил бы коллапс, экономика бы рухнула, то-сё закончилось бы и амба. Плевать хотел СССР на экономику. Пережили и военный коммунизм, и голодомор, и войны, и оборонный бюджет. Коллапс, фигня какая.

Но тут вдруг на фабрику по производству портянок пришли рационализаторы и решили внедрить гидравлические прессы... Какие тайные цели они преследовали, чего им не хватало, остается загадкой. Ну, жили ж без прессов этих - и мы, и они.

Так или иначе, но на самом солидном обломке бывшего Союза начали строить капитализм, потому как, вроде, больше строить было нечего. И, разумеется, об инструкциях по технике безопасности никто не думал.

Ну, и как прикажете делать этот капитализм, если в стране нет частной собственности, а всё движимое и недвижимое принадлежит государству? Продать? А кому? Кто, скажем, купит завод - настоящих-то денег у народа отродясь не было? Ну, понятно, кто-то купит, но таким господам поначалу ничего продавать не хотелось. Другой момент - даже если бы население было способно купить всю собственность государства, то это означало бы изъять все деньги из экономики - у государства будет куча ненужных бумажек, а в экономике - ноль оборотных средств. И последнее - госсобственность не с неба свалилась, а была создана трудом самого населения, и поэтому вполне резонно было бы просто раздать ее людям, раз уж с социализмом закончили. Но тут есть закавыка - чтобы эффективно управлять собственностью, нужны кое-какие способности, а они, по общемировым прикидкам, имеются только у 10 процентов населения. И раздать всё кому ни попадя - это всё равно, что выбросить. Разумным компромиссом представлялся какой-то вариант акционирования.

И на волне постсоветского романтизма придумали ваучеры. Это, к слову, была первая и последняя попытка "поделить всё" по-честному. И единственный же случай, когда людям что-то давали, а не забирали от них. Но каково было народное негодование! Дали, да, но почему так мало??? Вывод: Чубайс - сволочь и обокрал народ. Ясно, что, если бы не давали ничего, никто бы и сволочью не оказался.

Однако, с помощью ваучеров удалось раздать только малую толику госсобственности. Впрочем, и предлагалась для ваучеризации лишь небольшая её часть. В итоге, некоторую часть ваучеров скупили бывшие цеховики и люди с еще более темными доходами и, несмотря на отчаянно буксующий механизм ваучерной приватизации, кое-что разобрали. Куда делась основная часть скупленных ваучеров - вопрос, конечно, интересный, но еще полезнее было бы выяснить, кто же их, в основном, скупал. Логично предположить, что, если бы это делали предприниматели, бизнесмены, бандиты, наконец, - не исчезли бы эти ваучеры, а так или иначе их постарались бы использовать на приватизацию собственности. Ясно, что это и не Чубайс и Co - им проще было вообще ваучеров не выпускать.

Стоимость ваучера была невелика, но её определял рынок. Можно было и не продавать, если владелец считал, что реальная цена ваучера много выше рыночной. Однако ж, скупщики недостатка в желающих продать ваучер не ощущали, никого продавать не заставляли и, таким образом, не обманывали.

Поскольку первый эксперимент с "честной раздачей", по сути, провалился - в итоге, кому что-то досталось, у того рыльце явно было в пушку, - не было никакого смысла, да и возможности продолжать внедрять справедливость туда, где она не приживается. Но капитализм без частной собственности не построишь. Оно б и хотелось, да вот в мире давно уже выяснили, что в экономике ничто не способно эффективно работать, если нет конкретного собственника у каждого элемента. Поэтому госсобственность стали дарить "своим людям". Что, собственно, для экономики без разницы - "свои" люди ничем не хуже "чужих", лишь бы были способны управлять производством.

Вот это сейчас и называют воровством. Разумеется, называют не те, кому тогда что-то досталось. Но, если разобраться, кражи не было - просто кто ж отказывается от подарка. И, если подумать, то подарки были сделаны, в основном, именно тем, кто мог ими наиболее рационально распорядиться, - людям "со связями", пробивным, напористым и бессовестным. Увы, но мир чистогана жесток, и человек с трепетной душой поэта быстро загубит любое дело.

Однако, многие из тех, кому не досталось куска государственного пирога, всё равно смогли построить процветающие предприятия (даже производящие реальный продукт) практически из ничего, собрав группу единомышленников и вкалывая по-черному. Но про трепетность души эти люди были вынуждены на несколько лет забыть.

Тем не менее, огромной части населения не досталось ни госсобственности, ни способности (или возможности, или желания) построить что-то своё. Что ж, напомню, 90 процентов и не обязаны делать что-то подобное. Это нормально. И бОльшая их часть стала искать себе применение в качестве наемной рабочей силы, и это единственно верное решение. Всё бы хорошо, за одним исключением - за бортом оказались пенсионеры, инвалиды, учителя... Те, кто не имеет другой возможности, кроме как находиться на иждивении государства. А государство оказалось неспособно выполнять функции соцзащиты.

Боюсь, что для того, чтобы нормально заработала социальная сфера, да еще в таком огромном государстве, должно пройти время. Не получится сразу построить капитализм с человеческим лицом. Сначала капитализм, потом лицо. Сначала эффективно работающая экономика, потом отчисления с нее на социальную сферу.

Чуть было не забыл про гайдаровскую либерализацию цен, уничтожившую накопленные людьми деньги.

Известен экономический тезис о том, что нужно привлекать в экономику средства населения, хранящиеся в чулках. Именно в чулках (ну, я не настаиваю... в матрасах), а не в банках, ибо в последнем случае сам банк вынужден запускать эти деньги в оборот, чтобы держаться на плаву. А деньги, вырванные из оборота, экономике пользы не приносят. Это верно. Но гайдаровская реформа цен к практике привлечения средств населения не имеет никакого отношения. Средства, которые хотят привлечь, никто не станет обесценивать - пустые бумажки не нужны никому.

Была сделана только одна, но абсолютно необходимая вещь - торговцам разрешили назначать какие угодно цены на свои товары. Во-первых, потому, что капиталистическая экономика не может существовать без рынка (кап. экономика - это, собственно, сам рынок и есть), а во-вторых, чтобы наконец наполнить полки магазинов. Естественно, цены скоренько поползли вверх, финансовое самочувствие покупателей столь же быстро падало. Но, если бы этого не было сделано, можно было забыть об экономике вообще. Инфляция впоследствии устаканилась, а иначе и быть не могло. Рынок начал работать. Необходимый переходный этап был пройден ценой репутации Гайдара и обнищания части населения.

Это был странный период, когда у власти, действительно, находились демократы, а демократии в стране не было и в помине. Страна купалась в прелестях переходного периода, причем переход осуществлялся от известной, определенной точки, но к довольно расплывчатому будущему. Государственный строй де-факто в тот период - это анархия. Время споров, надежд, безумия и бандитизма. Было весело и страшно.

Но анархия, как государственный строй, вечно существовать не может, так же, как и переходный период потому и переходный, что когда-нибудь заканчивается. И он формально закончился осенью 1993 года, а по сути на год раньше. И все так надеялись, что после пережитых ужасов должна, наконец, прийти обещанная демократия, что автоматически посчитали ею установившийся после 93-го государственный строй. Власть, разумеется, усиленно потворствовала этой иллюзии.

Однако, с 1993-го года в России государственным строем является диктатура, согласно Конституции, за которую народ и проголосовал. Слово "диктатура" обычно ассоциируется с чем-то однозначно кошмарным, однако, это всего лишь корректное название одного из популярных видов общественного устройства. Диктатура - это строй, при котором власть строго иерархична. Человек или группа лиц, находящиеся наверху пирамиды, имеют право и возможность принимать любые решения, у других же ветвей власти чисто декоративные или подчиненные функции. Пресловутая "вертикаль власти", идея которой внедряется в сознание в последние годы, и является стержнем, квинтессенцией диктатуры.

Диктатор - не всегда тиран, но смысла государственного устройства это не меняет.

Демократия же не может существовать без разделения властей, при демократии страной управляют три равные силы - власть исполнительная, власть законодательная и власть судебная. Исполнительная и законодательная ветви, конечно, имеют много взаимосвязей, но функции, сферы действия у них разделены. Т.е, исполнительная власть действует в рамках принятых законов, но внутри этих рамок совершенно свободна в принятии решений.

Ничего подобного в России не было никогда. До 93-го - анархия, после - диктатура. А все претензии, как всегда, предъявляются демократам.

Конечно, в России не было не только демократии, но и фашизма, бог пока миловал.

В условиях диктатуры разговор об олигархах теряет всякий смысл. Также, как и вообще теряет смысл идея частной собственности, поскольку права собственности ничем не защищены и могут быть отняты в любой момент. В России нет олигархов - есть такие специальные чиновники в ранге министра. Нефтяной промышленности, газовой и т. д. Также, как любого министра, их можно моментально снять и назначить другого. Стоит ли удивляться, что эти "олигархи" считают вверенную им отрасль не собственностью, которую нужно холить и лелеять, а только временной кормушкой, из которой нужно успеть съесть побольше, пока есть возможность?

К тому же, стоило бы не укрупнять олигархические предприятия, как нынче происходит, а разделить их (даже принудительно) на несколько конкурирующих. Чтобы, например, несколько нефтедобывающих фирм продавали бы нефть государству (и только ему). Установить верхний порог цены, за которую государство согласно нефть купить у производителей. Покупать у того, кто предложит самую низкую цену. Сделать этот торг гласным.

После этого нефти за рубеж будет продаваться меньше, а прибыль государства будет больше.

Мечты.

Коррупция при диктатуре пышно расцветает. Диктатура вынуждена плодить чиновников, чтобы обеспечить управляемость государственной структуры.

Допустим, некий бизнесмен покупает дом и желает его капитально отремонтировать. Он может предложить эту работу, скажем, туркам, полякам или российской строительной фирме. При этом единственный критерий, по которому бизнесмен производит выбор - это соотношение цена/качество, поскольку это его деньги, ему нет резона выкидывать их на ветер. И если он видит, что российская фирма строит вроде ничего себе, и денег берет меньше, то заказ получат, несомненно, россияне. Правда, в его памяти могут быть живы впечатления от строек недавнего прошлого, когда несколько месяцев на строительстве вяло тусуются трое-пятеро рабочих, да и те пьяные, материалы за это время успевают разворовать, а потом за пару недель до срока сдачи устраивают аврал и достраивают абы как, используя песок и картон вместо любых недостающих материалов. Тогда он может пренебречь и низкой ценой.

А вот если дом принадлежит какой-либо государственной структуре (или "кормушечной", что по сути то же самое), всё происходит забавнее. Решение о том, кому передать заказ, принимает чиновник. Он поступает по-человечески естественно - ждет, какая фирма даст бОльшую взятку, той и поручается работа.

И это не потому, что данный чиновник - вор и подонок, а просто потому, что у него есть право распоряжаться чужими (ничьими) деньгами.

ГКО - это отдельный феномен, и тут диктатура воспользовалась своей полной бесконтрольностью со стороны кого бы то ни было. Одно дело - Мавроди и масса его последователей, которые во времена анархии успешно доказали, что людей по-прежнему можно убедить в чём угодно. Кстати, и эту финансовую авантюру нельзя назвать воровством, поскольку никто вкладывать в нее деньги силком не заставлял. Нормальные люди воспринимали это дело, как лотерею. Кто-то выиграл, успев вернуть деньги с обещанными процентами (среди моих знакомых такие есть. В наших краях лото называлось "Русский Дом Селенга"), кто-то пожадничал, прождал чуть дольше и проиграл, лишившись вклада.

Но проделывать то же самое от лица государства - это уже неприлично, это более, чем цинизм. Но при отсутствии демократии соблазн воспользоваться удачным опытом МММ был чересчур велик. Кто может делать всё, что вздумается, редко делает что-то хорошее.

Но это тоже лотерея, а не кража. Обмануть несложно того, кто сам обманываться рад. Не нужно быть экономистом, чтобы усомниться в обещаниях сумасшедших процентов. Но ничего нет слаще предвкушения халявы.

Но пирамиды возникают, потому что они выгодны устроителям. Тут уместно было бы поинтересоваться - где деньги. Очевидно, государство их не получило, а получила правящая верхушка, ближнее диктаторское окружение. Были ли среди них демократы? А разве это важно?

В условиях диктатуры демократы существуют только на уровне своих кухонь. В иерархической структуре есть место только чиновникам.

"Яблоко", при всей размытости идеологии, всегда это чувствовало, и Явлинский отказывался участвовать в укреплении диктатуры, даже когда у него была такая возможность. СПС власти не чурался, но и его в итоге постигла та же судьба, что и "Яблоко". Это естественно - диктатуре демократы не нужны.

Но диктатура - строй, сам по себе никак не окрашенный, и нужна какая-то удобная идея, которая бы существование диктатуры оправдывала и укрепляла. Что может быть лучше национально-державной идеи, всегда и везде сводившейся к лозунгу "Мы лучше всех и нам всё можно"?

И с тех пор, как диктатура взяла эту идею на вооружение, у неё осталась одна задача - удержать развитие идеи в рамках. Потому как упомянутый лозунг неминуемо влечет завышенную оценку собственных сил. В какой-то момент у государства может уже не оказаться разумных способов удовлетворить непомерно возросшие народные чаяния, после чего народ разочаруется сначала в государстве, а потом, что еще опаснее, в самих чаяниях.

Так что в новом составе Дискуссионного Клуба при Президенте еще будет "демократическая фракция". Хорошая, своя, управляемая фракция, единственной задачей которой будет нейтрализовать выплески народных дум.

Вернемся к нашим гидравлическим прессам. Ситуация такова, что один человек устанавливает на заводе пресс, другой убеждает вас залезть внутрь, третий нажимает кнопку. Кто виноват? Гидравлика.