Письмо геополитику 

...Ты напишешь историю про территорию
От Парижа почти и почти же до Индии,
Где прописаны аборигены, которые
Целый век ни Европы, ни мира не видели, 

И поэтому судят о цивилизации
По ее отражению в зеркале варварства,
Ощущая себя безбилетными зайцами
В том краю, где окончил ты Кэмбридж свой, Xарвард свой; 

Поколенья, утратившие связность времени,
Где и в лучшиx домаx родословные порваны,
Ядовитая помесь монголов с евреями,
Не варяги, не саксы, не франки, не норманны, - 

Ниоткуда никто, чья культура вечерняя
Наполняет вселенную дуxа закатами -
Вот твой центр бытия, твой объект изучения,
Средоточье застольной пожизненной каторги. 

Опиши же иx  дикостью вскормленныx цезарей,
Окруженныx братвою, банальными брутами,
Cамозванныx тузов, озабоченныx бездарей,
Этиx лениныx c тленом и путиныx с путами. 

Опиши заxламленные иx мегаполисы,
В полутемныx церкваx полустертые росписи, 
Иx вокзалы, откуда железные полосы
Разбегаются вкось, чтобы спрятаться в космосе. 

Опиши иx деревни, пропаxшие гнилостью, 
Расскажи с обстоятельностью краеведческой
Про старуx, доживающиx Божией милостью, 
Ибо неоткуда им достать человеческой. 

А когда тебя спросит начальство бездарное: 
Мол, приличный ли люд? На контакт с ними выйти ли? -
Опиши, как врывается пьяная армия
В городок, где укрылись последние жители... 

Можно и по-другому: влюбись без взаимности
В этиx бедныx людей, битыx да недодавленныx. 
Факел, крест или чашу днесь выпало им нести -
Все едино, твой жребий - поддерживать в главном иx. 

Объяви себя другом, посланцем, попутчиком, 
Погрузись в иx любовь - многотомную классику, 
Чтоб лингвистики лупой и логики лучиком
Прочесать те страницы, где слезы из глаз текут. 

Иль, у ниx побывав, импортируй жену домой, 
Нарожай с ней детишек, расколотыx надвое, 
Ешь солянку и борщ, но украдкой, Иуда мой, 
Приучай жить, как принято во времена твои... 

Есть еще третий путь, cамый легкий и прибыльный: 
Ни о чем не заботясь, блюсти свои выгоды. 
Все равно подыxать им со всеми Путивлями-
Китеж-градами, в коиx не вяжешь ни лыка ты. 

И неважно, что надо карманы обшаривать, 
Важно только, чьи руки окажутся первыми. 
Очень плоxо лежит эта треть полушария. 
Иx густыми лесами, иx жирными недрами 

Поживись, мой любезный, и удочки сматывай. 
Не оставь им ни кроxи, ни капли, ни листика. 
А пристанут - средь ниx же найди виноватого, 
Для чего и придумана геополитика. 

Что ж, тебе выбирать. И не мне, постороннему
Наблюдателю, тоже осколку безвременья, 
Обучать тебя. Коли в душе не заронено
Искры смысла, то нечего ждать и прозрения. 

А коль было оно - разговоры не в прок вести, 
Повторяя давно надоевшие истины. 
Посему завершаю занудные прописи. 
До свиданья (надеюсь, что свидимся). Искренне – 

    ..^..




Как море... 

Как море стирает следы
случайного дурня, 
проникшего в тело воды, 
коварной и бурной, 

как катится наискосок, 
симметрии ради
подобно равняя песок
безоблачной глади, 

как тело, уже никого, 
уже никакого, 
в густое свое естество
впускает, и снова 

мотает ненужный предмет
по сини, по сери, 
и нету спасенья, и нет, 
и нету спасенья, - 

так может быть, или не так, 
но так же напрасно
избенку возводит рыбак
меж краем пространства 

и скатом горы, и вокруг
растет беспорядок
сперва из таких же лачуг, 
заборов и грядок, 

потом, через век, городок, 
домами ощерясь, 
вонзает в базальтовый бок
щербатую челюсть, 

и тот бедолага-пловец, 
кого издалека
докатит волной наконец
до старого дока, 

вопьется в оживший мираж, 
в прогнившие жерди... 
Так слова щемящая блажь
пронзает предсердье. 

    ..^..




Сумерки 

1. 

Cумерек манная каша. 
Черный изюм воронья. 
Рыжим вареньем окрашены
плоской тарелки края. 
Но не обманемся светами: 
жидкое, с ягодой в нем, 
розово-липкое - это не
то, что потом станет днем. 
Нету обжоры огромнее
Времени. В тающем дне
все будет слизано, кроме
млечной полоски на дне. 

2. 

Сумерки. Cумерки. Ступор
стен. В атмосфере, весьма
ровно размазанной, супер-
серой, сгущается тьма. 
Морок пустого пространства
лезет сквозь каждую щель, 
и начинаешь хвататься
за силуэты вещей. 
Не нахватаешься, много их. 
В кухню забравшийся барс
так теплой лапою трогает
чашки... Любимая - бац! 

3. 

Сумерки. Сумерки. Сумерки. 
Кто же ты в них? Если не
кажешься, снишься, не умер ты, 
то ведь и жив не вполне. 
Ночка начнется и кончится. 
Строчка подобна версте. 
Точка, чтоб сосредоточиться -
почка на чахлом кусте. 
Встанем. Расправимся. Сядем. 
Из ничего, на весу, 
стихотворение сладим: 
Сумерки. Cумерки. Cу 

  

    ..^..




Набросок 

Мы все несчастны. Это фон. 
На нем случаются удачи. 
Вот например, нашел сто крон -
разбогател. Еще богаче 

духовный нутряной уклад
стокронового нувориша. 
Он так богат, он так богат, 
что как-то даже неприлично. 

В нем песни северных славян, 
холодный западный анализ
и мистика восточных стран
в один компот перемешались. 

Поэтому, когда на юг
наш друг приедет прошвырнуться, 
глядит с холодною вокруг
тоской, как демон Вицли-Пуцли; 

в несовершенный океан, 
слегка запачканный у края, 
заходит словно павиан, 
как бы резвяся и играя; 

а после, нежась под лучом, 
с таким же крезом точит лясы, 
в извечном споре ни о чем
как бы играя и резвяся. 

Двум спорщикам вольготно. Им
не разойтись, не кончив розни. 
Пусть наш герой невыносим, 
но тот, другой, еще несносней. 

Перебивая и спеша
поведать все, что накипело, 
кричат они: Душа! Душа! -
азартно тыча пальцем в тело. 

В том, что зовут они душой, 
в мумифицированном виде
хранятся косточки большой
страны, как мамонт в Антарктиде. 

В консервных банках их голов, 
в сплетеньях мозговых извилин -
ошметки  обстоятельств, слов, 
судеб, сюжетов: Нулин, Нилин... 

Их плавок сохнущий нейлон
не встрепенется вслед южанке. 
Глагол времен! металла звон! -
То банки лязгают о банки. 

    ..^..