*** 

Осень, время сбора урожая.
Самолеты в небе колбасят.
Граждане друг друга уважают,
Водочку из горлышка сося.
Жизнь идет нормально. Если вкратце -
Держимся покамест на плаву.
Девять лет еще потерпим, братцы - 
Коммунизм увидим наяву.
Кто-то в сквере комсомолку клеит,
Шарик взвился - девочка ревет.
В мавзолее вечный Ленин тлеет.
Может быть, однажды оживет. 

Осень 1971 

    ..^..




*** 

На отдаленной улице
Стоял одинокий дом.
В этом заброшенном доме
Никогда не жил Ливандовский. 

Над каминной трубою
Не поднимался дым.
Зимой в малиновой комнате
Не топил камин Ливандовский. 

Ни разу, задув свечу,
Прихватив костяную трость,
И дверь заперев на замок,
Не ходил гулять Ливандовский. 

И ни один почтальон,
И ни один полицейский,
И ни один лавочник
Не знал, кто такой Ливандовский. 

На отдаленной улице,
Где пахло обжаренным луком
И Яцек гонялся за Магдой, 
Всем всегда не хватало чего-то. 

Ноябрь 1978 

    ..^..




*** 

Двор, забор, скамья, крапива,
Щебет птиц лесных.
Пьют, оглядываясь, пиво
Двое психбольных. 

Говорит седоволосый:
- «Чуден белый свет!
Так откуда все взялося,
Коли Бога нет? 

Ведь в любой груди - сердечко,
А в яйце - желток...
И, допустим - если речка,
Значит есть исток. 

Благость в душу проникает,
Разгоняет мрак…
Ведь такого не бывает,
Чтобы просто так!» 

А другой больной... Больная -
Тени возле глаз, -
Отвечает: - «Ох, не знаю...
Что ж ОН бросил нас? 

Никакого Бога нету, - 
Что уж там брехать...
Поживем еще в дерьме-то -
Ну и подыхать... 

Смерть - и баста! Всюду пусто,
Я - дыра в пустом...
Ой, взгляни под этот куст-то -
Кто там под кустом? 

Хвост с пампушкой, пасть с ухмылкой,
Батюшки - рога!» -
И она пустой бутылкой
Метит во врага. 

- «И меня-то, видно, тоже
Врач не долечил...
Ясно вижу: Ангел Божий
В кущах опочил...» 

Я, смутившись, осторожно
Прячу строки в стол.
Психи, знаешь… Все возможно.
Лучше я пошел. 

1979


    ..^..




*** 

Горе бестолковому усердью!
Клювом острый, да умом тупой...
Все, что я считал небесной твердью,
Было лишь яичной скорлупой.
Сам прервал, не смысля в сих материях,
Золотой эмбриональный век,
И стою, двуногое, но в перьях,
Следовательно, не человек.
Больно в бок клюется обыватель,
Прет куда-то дальше бытие...
Какова судьба моя, Создатель,
В чем предназначение мое? 

    ..^..




*** 

Вон там, у времени в сетях,
В ладу с календарем,
Какой-то будущий сентябрь
Желтеет янтарем... 

Я сушь сгребу и стану жечь,
И будет все в дыму,
Польется сладостная желчь
По саду моему, 

И, может, именно тогда,
В каком-то там году,
Пойму, зачем пришел сюда
И для чего уйду. 

    ..^..




*** 

Утром солнце ярко брызгает,
И по радио опять 
Гармонист в потемках рыскает,
Баб не может отыскать. 

Мама юная и стройная
Крутит локон у виска,
Словно девка беспокойная
Из Самары-городка. 

Я стою за подоконником -
Тучи, крыши, провода, -
И скачу воздушным конником
Вдаль неведомо куда. 

Забываю тяжкий сон ночной,
А дневные сны - легки,
И летят из дали солнечной
Паровозные гудки. 

Задувает в фортку узкую
Дымом пахнущий простор -
Слышно, как от Белорусского
Люди едут до Раздор... 

    ..^..




*** 

В Москве есть ужасное место одно,
Стеною облезлою обнесено,
Раскрыты ворота... Ах, если б закрыть!
За ними теряешь веселую прыть.
Вороны с заснеженных веток глядят,
Как тащат на муку невинных ребят,
И делают детям уколы, перке,
Манто или оспу - иглой по руке!
Там лучше всего мимоходом бывать
И в бывшую церковь анализ сдавать:
Накакал в пробирку - и в церковь отнес.
Анализ обычно сдается без слез.
Сегодня опять потащили к врачу...
Как горько я плачу, как громко кричу!
Сижу в коридоре, шалить не дают,
И вижу, как жизнь моя губится тут.
Больничною болью пропахла стена,
И руки потеют, и ноет спина.
Врачиха в очках, не жалея ничуть,
Здесь запросто может раздеть и проткнуть.
Ввели в кабинет - и стою, как больной...
Но самый кошмарный, конечно, зубной.
Соленые слезы сочатся сквозь рот,
В который вставляют не бутерброд -
Иглу, бормашину, щипцы, молоток...
Лишь ловишь сквозь форточку неба глоток...
Вот снова ведут меня... Снова тоска...
Но мысленно я собираю войска,
Не буду я там одиноко орать -
Со мною невидимых воинов рать,
Филатовку мы размочалим в клочки,
Врачиха от страха уронит очки...
И Сталин вот так же (мне папа сказал)
Проклятых врачей расстрелять приказал. 

    ..^..




*** 

Голова моя - горошина,
Глазки, память с узелок...
Ежедневно огорошена,
Словно поймана в силок. 

Ни таланту ей не дадено,
Ни удачи, ни хором,
Что и дадено - украдено
Резвым временем - вором. 

На нее то снег обрушивается,
То светило целит в плешь -
Знай, она во что-то вслушивается
Да грустит плечами меж... 

    ..^..




*** 

Фиолетовое лето
В темноте лизало кошку.
А вчера -
Блестели стекла,
Пели птицы,
Зрели вишни…
Ночью девушки бродили,
Хохоча и что-то чуя,
Звонко звезды стрекотали,
Прячась в мокрую траву.
Фосфорические тени
От луны -
Легли на тропы,
И вихрастый пень ольховый
Был совсем как человек.
Кстати, розовая кошка,
Утомленная от течки,
Накануне съела птицу
С брюшком, плотным от яиц.
Ночью девушки бродили,
Пеньем мучая старушек,
Ну а я, вихрастый, страшный,
До утра стоял, как пень.
Если мимо проходили -
Я съедал одну из певчих,
Но небесные созданья,
Чуть соленые от неги,
Отороченные мехом,
Попадались без яиц.
Фиолетовое лето
В темноте меня лизало,
Волшебством переполняя
Разветвления мои. 

    ..^..




*** 

Как сыро под полуночной луной!
Седые стебли от росы провисли,
В дремотном сусле вымочены мысли,
И словеса разжижены слюной... 

Кузнечик верещит, как заводной.
А, может, это кровь в сосудах свищет.
В сырых лугах бреду по пепелищу
Дурного дня и боли головной... 

Зверея от вражды межплеменной,
Межличностной, межхитростной, всегдашней,
Бегу от крика, оплеух и шашней -
Сюда, к реке. Сегодня выходной. 

Бренчу своей единственной струной.
Колок на грифе явно перекручен,
Как и у всех. Но, все-таки, я штучен
И перепахан Божьей бороной - 

Так я шепчу - и льщу себе, дурной!
А жернова земли с небесной твердью
В глухой ночи, не внемля милосердью,
Смыкаются навечно предо мной. 

    ..^..




ТИНЕЯ ПАПИЛЛОНЕЛЛА 

1
Быть может, осталось два шага,
Два шага до края стези.
Там зло или благо? Судьбы колымага
Завязла в весенней грязи. 

Пока еще терпит бумага
И призраки счастья вблизи -
Строчи, бедолага. Всего-то два шага
Осталось до края стези. 

2
Сумею услыхать, когда во сне размякну,
Как скрипнул дверью тать, как ангел тонко звякнул,
Как мышь в пустой стене играет домочадца -
За все, что тут, во сне, вполне могу ручаться.
Ночная тьма светла. Скончавшееся - живо.
Неощутима зла натруженная жила.
Сквозь запертую дверь, сквозь отблеск в чашке чая,
Прошел рогатый зверь, чего-то означая. 

3
Сон скользнул, словно сом в потемневшей воде.
Под дневным колесом - где он? Нету нигде.
Расплескался навыворот весь водоем,
Банкой с кильками булькает память о нем. 

4
Время скользит вдоль окон.
Всюду такая скука…
- Здравствуйте, Машенька! Как он?
- Преобразуется в кокон. 

Вот со стыдливым звуком
Сытость выходит боком.
Дремлет на полке Бэкон.
Скучно великому. Как он? 

С кухни воняет луком. 

5
Он мне руки целовал
И облизывал, болезный,
Намекая, что полезный
И предчувствуя провал. 

Я прижал его к груди,
Потому что мы похожи.
Не оставь нас, добрый Боже,
В теплый дом свой отведи! 

6 
Однажды, перед тем, как я рискнул родиться,
Лежал себе, а сверху дырочка была.
От влажной скорлупы решил освободиться
И выбрался наверх. Такие вот дела.
Я не предполагал, что повивальный мастер
Мгновенно волоконный кабель оборвет.
Пришлось дышать, кричать, с пупка срывая пластырь,
Но нет пути назад, и страшен путь вперед.
Вначале, осерчав, я злобно гадил лежа
И тщился откусить питающий сосок.
Потом привык, подрос, и, опыт подытожив,
Отважился ходить по полу из досок,
А там и по земле… И вот, в конце маршрута,
Догадываться стал: меня попутал бес.
А, может быть, я сам чего-то перепутал
И сослепу не в то отверстие пролез. 

7
Жизнь коротка, когда посмотришь вдоль.
На том торце горчит земная соль.
Бреду навстречу новым временам
По их невзрачным, скучным семенам.
Читать пытаюсь, голову задрав:
Не счесть томов, листов, древесных глав,
Коры шероховатый переплет,
И птицы - словно мыслей перелет.
Внезапный хруст ломаемой строки,
А, может, жизни. Слепы башмаки.
Поверхность так проста. Но что с того?
Понятное не значит ничего.
Оно как мост, лишившийся опор,
Уходит в штопор. А вокруг - простор.
Мир центробежен. Центр здесь, внутри,
На том торце. Вдоль - лучше не смотри. 

8
Он нежно на меня глядит сквозь лупу,
Набряк его соленый, мутный глаз.
Откуда столько чувственности к трупу?
Заводит хрупких крылышек окрас? 

Пришпилена иголкою к стене я,
Еще трепещет брюшко - на, смотри! -
Твоя навеки, лунная Тинея
Папиллонелла, с дыркою внутри. 

Пока жила, питаясь и скитаясь,
Был лунный облик мой неотразим.
Мне часто снилось, будто я китаец,
Китаец Чжоу из деревни Цзин. 

Цвел красный мак, над рисом пели осы,
Когда мне кто-то пояс развязал,
И виделось, как мандарин курносый
Сквозь зад меня безжалостно пронзал. 

Кошмарный сон так красочен, так долог…
Возможна ли во сне такая боль?
Китайцу Чжоу снится энтомолог,
Который крепит этикетку: «Моль
Шубная». 

    ..^..