авторы
РАТЬЕР
Ольга Родионова * * * Зазвенят колокольцы. Забудешь, о чём Говорили, шушукались, пели - И почувствуешь ангела правым плечом, Неумело спорхнувшего с ели. За окном наблюдая движенье небес, Изумишься случайному снегу, И присядет на краешек времени бес, Прокатившись на пятках с разбегу. По ледянке, по лезвию... вольно едва ль, - Но стремительно машешь руками. Безнадежно теряющий память январь Подо льдом шевелит плавниками. Занесло твои санки, обрывом скользя Между Яхве, Христом и Перуном, Вылетаешь на край, за которым нельзя Оставаться беспечным и юным. Крутишь пленку назад, с эпилога - в пролог, Сердце бьется - вот-вот разобьется, Обиваешь пимы о высокий порог, "Богородице Дево" твердишь, как урок... Новогодний, нестрашный ночной ангелок На рождественской ёлке смеется. ..^.. Елена Элтанг *** вот черновик условность дыра дырой можно глядеть на солнце как через копоть можно пустить на джойнты и по второй можно бы на растопку да он сырой можно ногой болтать или скажем топать без толку все иди поскреби закром что там на антресолях кляссеры сани мехом дырявым отверженным серебром вот черновик лежащий как куль с добром что при погроме спасали а сами сами *** обмануты сводкой погоды сойдете в лидо без пальто - чудовище женского рода венеция с черного хода впускает своих кукловодов а вас не встречает никто пьеро на ходулях - на сваях домишки по горло в воде речных дожидаясь трамваев здесь мидии их обживают здесь медичи всем подливают а вам не подносят нигде гниет поднебесная свалка - прикрыв треуголкой чуму в приливе как в старой качалке сантиссима дрыхнет вразвалку и всем ее бывшую жалко а вас вот не жаль никому в кофейне над чашкой остывшей где местные все в домино прислушайтесь - аква все выше вы знаете как она дышит вы тоже и старый и бывший и тоже идете на дно *** дрянь печка слишком слабый огонь попробуй письма Arial Black еле тлеет стихи попробуй дымно попробуй счета за летний свет за летнюю воду еще еще еще да их целая пачка ни один не оплачен бумага дрянь янь ..^.. Александр Ефимов староновогодняя двести граммов зернистого каспия вологодского граммов сто подмосковный, чекушка, пассия на двоих новогодний стол эй, смуглянка, икринка зрячая подмигнет – выноси святых на двоих закажу горячее мясо с кровью из нас двоих безъязыкое, но сердечное обездушенное с душком ковырнем, дорогая, вечное восвояси давай пешком на холме запрокинем головы запахнем неглубокий мех эх, счастливого! эх, веселого! к черту! – вещих, светящих, тех 12.01.2004 *** Я знаю, мы смертны, и в нашей с тобою судьбе три версии смерти в означенной точке сойдутся. Стихов не пишу, но с тобой говорю о тебе, вот рифму ломаю, смотри, не хочу я искусства. Тебе посвященный, нигде, никому не служу, не всё в этой жизни, родная, я делал спросонок, не всё в этой жизни - цифири, этаж к этажу, вот пятую строчку на месте четвертой ввожу, любовь своенравна, наш общий капризный ребенок. На правой, тебе обрученной, все девять рубцов, и праздник разбитых мной стекол у тестя в квартире, и целое небо чужих мне далеких песцов... Не знаю, как лучше сказать, что копил, что транжирил. Не знаю, что будет правдивей, а что горячей, чем речи к тебе. О, я помню, та самая точка, росинка на шерсти, звезда, но без наших речей, вот пятая строчка о смерти в порядке вещей, в угоду искусству шестая пусть будет ничьей, а вот о любви, сероглазка, четвертая строчка. 03.01.2003 ОТХОДНАЯ Салат из фруктов и желе из помидоров к беленькой, теснились блюда на столе, пестря твоей Америкой. Не то чтоб каждый был гурман, но до развозки утренней из овощей и трав лагман был разговоров путанней. Любви желали на века хозяйке дома этого, обувшись, дали петуха от перепито-спетого. И плыли ржевские дома, просторы обалденные, сводили каждого с ума влюбленности мгновенные. В такси по городу неслись, а на Расстанной улице друг другу встречами клялись, которые не сбудутся. 14.01.1996-2004 ..^.. Геннадий Каневский *** Время разметано, точно снег над большой равниной. С повинной приду, а как же еще? - с повинной. - Господи,- скажу,- был злонравен уже в возрасте детском: Яблоки рвал почем зря в саду Эдемском. Из-за ковчега убогого дрался в кровь с сыновьями. Авеля, брата, убил, не припомню как, по пьяни. Сжег библиотеку в Александрии. Повалил маяк со всей дури. Трех святых колесовал. Одного сварил во фритюре. Все пытался перехитрить свое время, обвести его вокруг пальца, Разреженное, выданное Тобой в баллоне с надписью "Огнеопасно", Спрессовать его пытался до клочка голубого неба - И теперь оно разметано, точно хлопья снега... В трубке - невнятные голоса, короткие гудки где-то. "Ждите ответа," - говорят. "Ждите ответа". ..^.. Александр Шапиро *** Чистый снег - письмо из Космоса - не читает адресат. Проще позументы с корпуса рукавицей отрясать. Человек - зачем снега ему? Он и сам всего лишь весть о никем не постигаемом состоянии небес. А вокруг него полощется газовая немота, невесомое пророчество пролетает мимо рта, И свободное падение смысла мимо головы поцелуя обалденнее, невозможного, увы... ..^.. Изяслав Винтерман *** Поцелуем в затылок поймаю, забьешься как рыбка. Пробежит холодок, схватит тонкими пальцами дрожь. Бьется ветер в окно головой: открывайте, открытка от горячего бога, но сыплется снег или дождь. Ходит тень по квартире, обутая в старые туфли, среди комнат пустых. Заглянув в каждый сон проходной, непорядок наводит. И нет – ни продажи, ни купли, ни зацепок за жизнь поцелуем, ни мира с войной. Время вынуто, забрано, не высекается искра. Нить не тянется, рвется. Исчезло: зачем, для кого... Только дрожь пробегает по телу, как пальчики, быстро. Ловит жизнь на живца. А живец понемногу того... *** Первый звоночек от бога, я сам и накаркал. Время увидеться, вот я почти уже там, где раздаются печали впридачу к подаркам, где не ломают, но гнут пополам, пополам... Снежная пыль на исписанных мелко листочках, чуть серебрится, слезится нечеткий простор. Ветер скользнет, не касаясь земли, на носочках, воду створожит и выплеснет свет в коридор. Шагом уверенным тянутся вдаль колонисты. Где-то и я отыщусь в середине хвоста. Снежная пыль на одежде, на лицах, на чистых белых листах – незнакомые прежде места... ..^.. Давид Паташинский *** этo тяжелое свинцовое книжное января такое благодаря но не напишу не заколю тебя карандашом шамкая ртом как швом потому что я так тебя не люблю так уходи от меня как уходит под лед вода яд мой не для всякого высокого естества я ем январь я грызу его прозрачные города и опадает жизнь синяя как листва ..^.. Юрий Рудис Подражание Паташинскому Твой тощий сидор пухнет от метафор Но давят мед из покрасневших амфор, Из горькой глины давят пыльный мед. И должен быть забор, кривой по-русски, Соседями хазары и этрусски, В стакане водка и на печке кот. Еще – земля, богатая картошкой И лампочка, облепленная мошкой, И девица, сошедшая с ума, Ее молитва сбудется скорее, И значит, поразит нас гонорея, Но пощадят холера и чума. А прочее андреевскому флагу, А остальное турку и варягу, Полнеба зачеркнув косым крестом, Когда зальются свистом шлакоблоки. И тень твоя заплачет на востоке, Оставленная в городе пустом. ..^.. Владимир Луцкер * * * С точки зрения снега в продуваемых ветром аллеях вдоль неспешной реки, - стылым ложем тягучему сну, - с точки зрения снега что за блажь этот щит от Олега на Вратах Царьгородских? Этот щит. Я его никогда не коснусь. Я к нему не спущусь, ниспадая отвесно иль косо; в город царских церквей не проникнет мой белый набег; мне на рынках его не ласкать полонянок раскосых в бархатистых ресницах – иные пространство и век в точке зрения снега. Ворожея кружений, парений, колонковая кисть, акварелью на чистом листе, здесь царит взвесь и высь, вожделяемое вдохновение, лисьи ласки листвы и волшебный, охапками снег точки зрения. Снегом и врата, и аллеи лелея, и реку, и листву (по глиссанде к студеному дну), Что Олеги ли, Ольги, Владимиры и мавзолеи, если выпала слава этот мир в Млечный Путь окунуть, да свобода парить вдоль ресниц, меж страниц, между строчек, недоточием слыть; быть внезапным, как ярость набега. Что еще, если жизнь – ослепительный росчерк нисходящего снега?!! ..^.. Игорь Караулов оставьте, полноте... оставьте, полноте, не трогайте меня, пусть будет в голове круженье без движенья. мне хочется понять вот это бездвиженье, которое вам кажется фигня. движенья нет, я знаю понаслышке. в его отсутствии, однако, можно жить: в нем возросли купальница и сныть и пробегают полевые мышки. о, я возвел бы дом и сад огородил, сырые лестницы построил без перил, американский клен поставил бы у входа и ходики разбил бы кирпичом, и был бы ни при ком и ни при чем, и лай собачий был бы слаще меда. Рождественское Детская уже полна детей, Начинается спектакль домашний. Серый волк в своей личине страшной Ловит носом запах новостей. Красная выходит из угла Шапочка – ликует половица. Тропка не сумела долго виться И с пластинки спрыгнула игла. Миг один – и щелкнули клыки… Но сюжет известен и неважен. Там, на елке – каждый зверь бумажен: Бегемоты, тигры, светляки. Кое-как закончили игру: Бабушку убили, волка съели, А на кухне, в яростном пару Ароматом буйствуют тефтели. И по стеклам, словно по глазам, Хлещет вьюги резкая нагайка И насильно лыбящийся зайка Запирает опустевший зал. *** Воет ветрами Невский, мелко дрожит стакан. Умер поручик Ржевский, умер великий Пан. То ли в военных схватках или в дуэльных – пал, то ли погиб на блядках, свой растеряв запал. Крейсер, суда и лодки вмерзли в торосы льда. Кто мы теперь? – сиротки, дамы и господа! Жизни цветок увянет, втопчется в грубый наст. Больше ничто не встанет, да и никто не даст. Dead Morose там, где ногу приторочил там, где руку приложил где оставил связку жил - снег идет и день короче по лбу хлоп - и слышен окрик: "здравствуй, дедушка мороз" впился рой свинцовых ос в железобетонный окорок вьюгой вылепленный воск прорастет младенцем в колбе а вокруг - surround dolby кроет эхом сотни вёрст катилина не мой вопрос, а твой вопрос: доколе? вопросами не мучайте меня вон, катилина свищет в чистом поле надетый чайной куклой на коня снежинки, льдинки льнут к его кафтану пусть будет всё, как было испокон: вернется агузарова к хавтану и цезарь отойдет за рубикон ..^.. Феня Пальмонт В мертвом царстве В мертвом царстве регента из варяг Вакханалия ветра, пороши, льда - Всех живей искрящаяся пурга. Для нее все безделица, все пустяк - И вода, точащая города, И простор пустых безграничных га. Нет ее одиноче и веселей. В мертвом царстве слышится: "Ну, смелей! Повернись лицом, хрупкий человек, И отведай вечный горячий снег." Потерявшийся странник-гиперборей, Точно парусник, ловит сухой борей, Ищет холм заснеженный под звездой, Потому что хочет скорей домой. ..^.. Геннадий Рябов *** В небеса подниматься, на землю спуститься – не дано ей, увы, никогда. Как в насмешку, ее называем мы птицей, чья стихия – лишь лед и вода. Где же крылья твои? Как без неба жила ты? Неужели, жила без мечты? Несуразный звереныш семейства крылатых – не такая, как я или ты… К полынье семенит косолапое чудо – и с размаху ныряет под лед… Кто на дне не бывал, не вернулся оттуда, не поверит, что это – полет. ..^.. Олег Горшков Из цикла "Уходящему году" 1. Мне всё мерещилось – живу. Как шар магический – сознанье. Москва вставала в нем Казанью, тянула звука тетиву из недовычерпанной тьмы в неисчерпаемую тему, торчали башни, как тотемы степной, разгневанной зимы… В нем и Нева текла вином, пролитым классиком беспечным. Букет с горчинкой бесконечной… Я мог вдохнуть, забыться сном. Невы броженье, ветер, зыбь. Как густо сусло русской речи, столь темное, столь человечье… Я постигал ее азы. Мой старый дом в нем был тобой – твоих причуд оркестром редким, твоей скорлупкой, норкой, веткой… И в нем стихи мои с любой строки своей превратным всем: Москвой, горчащею Невою, Зимой мертвящей были, тьмою, тоской несыгранности тем… И мне мерещилось – живу, но в искаженной шаром яви любой предмет и звук лукавит, и даже Бог не наяву. А мне мерещится – живу… 2. Я брожу по зиме, Собирая упавшие ветки, Словно перья хвоста Улетевшего прочь ноября. Увязаю в снегу, А забравшийся на табуретку Мальчик смотрит в окно И, наверное, видит моря. Ну, конечно, моря, Не ворон же, заснувших от стужи На карнизах домов По последнему их этажу, Не сугроб, Не меня – Я и праздному глазу не нужен… Я брожу по зиме. Нет, я просто уже ухожу… Я сижу у огня... Ненаписанным стихотвореньем, Всем, что собрано мной, Вспыхнув, тают мои времена. Веселеет огонь, И, наверное, что-то со зреньем Приключилось моим – То ли выпил дурного вина, То ль так ярок огонь, Но какое бескрайнее море Распростерлось вокруг… Очарованным взглядом гляжу. И с кормы корабля Мальчик машет мне, Пьяному с горя… Я сижу у огня. Нет, я просто уже ухожу… ..^.. Константин Лебедев *** Многотонность слов не погнет пера, Саранча не сточит карандаша, И уже не хочется умирать, Коль хватает силы тобой дышать. Водянистый дух подожжен тобой, Белый дым все выше возносит плоть, На костлявой кляче скачу на бой, Захватить ветряк - ерунду молоть. Черный ангел сердце мое толочь Из карминно - красного кирпича Будет завтра, солнце, а нынче в ночь - До Итаки плыть о тебе мычать. *** Когда извечные дилеммы Ушли в конце восьмого дня, Пошто, голимые големы, Вы так навидели меня? Зачем учиться поучали И верить в опустевший рот, Когда враги тираж печали Глумясь, пустили в оборот? Зачем науськали Эрота, Велели пить морковный сок, Когда и думать неохота, И говоришь наискосок? *** Много лет проехав без пересадки Чтоб увидеть птицу на голой ветке Я судьбу узнал по железной хватке А тебя узнал по знакомой метке Я не дам прицелиться из рогатки И тебя укрою в своей жилетке Ты не станешь парою куропатке И сестрой фарфоровой статуэтке Потому что говор твой самый сладкий Потому что голос твой самый редкий Я люблю родная твои повадки Дорогая птица останься в клетке. *** Что козни МИД - Медеи колдовство, А твой колхоз- такая же Колхида. Как минотавр, скитается обида В сетях нейронов, и вкусней всего Шальное тесто: порция дрожжей, И ты сжимаешь в яростных объятьях Дикарских дев в американских платьях, Ты мечешь стаи ядерных ножей Промежду звезд, царапаешь гранит, А Он молчит - пустяк Ему такое, И от удара смех Его звенит И бредит бес, небес не беспокоя. ..^.. Сергей Городенский мёрзлым ёжикам стишок * склеились осколки раненой зимы, ежика у елки приютили мы. сто кривых дорожек, ровных пять дорог пробежал наш ежик, только занемог. смотрит он сироткой в заоконный лед. не глотает водку, вермута не пьет. наши уговоры - ломаный пятак. будет все не скоро, будет все ништяк. вкатится под елку спелая луна с хвойною метелкой сказочного сна, прибегут вприпрыжку яблоки с халвой. ты не хнычь, братишка, ты ж еще живой, теплый, не колючий, фиг таких найдешь - ты ведь самый лучший, самый в мире еж! обещанное посвящение Когда кривляется стезя, Сходя на нет, как март на плаху, Когда не выдохнуть нельзя Успокоительного «нах*й», Когда шибает в глаз тоска И ломом лупит по затылку, И пальцем крутит у виска, И за бутылкой льет бутылку, Тогда... а впрочем, каждый раз, Беря с поличным лень и скуку, Да их собратьев, сплин и сглаз, Мы призываем призрак Фцука. Из мятых всенощных хламид, Подвальных запахов разящих, Он, круглощек и знаменит, Являет нам свой взор горящий. Паря, как демон, над страной, Над повседневностью унылой, Он нам укажет путь иной. И в ночь умчится, милый, милый... ..^.. Иван Роботов ДВОРНИК НАШИХ СУДЕБ Я расскажу историю простую Про городок, где улицы плохи. Там бородатый дворник наших судеб Метёт метлой прощённые грехи. Пол-метра влево и пол-метра вправо Без остановки движется метла. Слетают лихо в вечности канаву Чужие чьи-то мудрые слова. Сметёт метла у дворника мгновенно Ненужный хлам с дороги без помех: Газетный лист супружеской измены, Измятый фантик с надписью «успех». Пустую пачку умственных терзаний Что потерял учёный из невежд, Накрыл, летя тропой воспоминаний, Презерватив утраченных надежд. Метёт метла от края и до края А в небе кружит стая воронья. Проходит жизнь и мусор оседает На пыльных тротуарах бытия. ..^..