Игорь Мишуков
Песни и Пляски хаоса-4
|
|
Ваятель накинулся на глыбу слоновой кости, как древний кубитал, держа свой резец наперевес в кулачке. Он семенил пигментными клетками хроматофорами. Он высекал из кости женскую мякоть теплого светлого цвета. Спиралевидная похоть скульптора к куску натурального камня закручивалась в компактную галактику NGC 7793. Звезды-альбиносы мерцали, как молодожены. Вселенные выстроились в птолемееву очередь, ожидая сиюминутного рождения чувства. Творца и Чучела. Капитана Звездохода и Пульсирующей Дыры.
Ярок помесь, взвесь и помет. Случилась Двойная Пара: Пигмалион и Галатея. Фиолетовый актиномицет и Желтая сарцина. Высеченная самка улыбается. Довольный скульптор сосет одну ее грудь. Их макроорганизмы падуют в микротленное соединение. Нерастворима Любовь. На пуховой перине кровавой случки. Костяной шахны и человеческого обрубка.
Растираясь в суспензию, кряхтит Галатея под чреслами Пигмалиона. Взрывная смесь сперматозоидов превращает слоновую кость в естество, в хрипящую страсть. Из-под ногтей Галатеи выходит красная сукровица. В белом женском глазу лопаются сосуды. Слизь хлыщет через ведро. Самка пердит. Рвутся вены.
Пигмалион дрожит, обнимая ожившую Галатею. Вокруг плодятся, вьются, стелятся растения, в процессе фотосинтеза поглощая свет хлорофиллом и сопутствующими пигментами: фикобилинами и некоторыми каротиноидами. По соседству со звездным домом Скульптора осело племя пигмеев. Карлики-полупсы большеголовы, гнездоухи, безносы, одноглазы и крючкопалы. Без ртов высек пигмеев Пигмалион из черного пигмента перегноя.
От брака скульптуры и скарпеля выходит из чрева Галатеи стройная дева Пафос. Она плывет на пушистом облаке по голубому небу Африки. Ее окружают локоть к кулачку, кулачок к локтю пигмеи на куропатках, кубиталы на баранах, пихиеи на козлах. Пафос ложна. Шваль мелка размером от муравья до мартышки. Шабла двигается в страну Главной Журавушки похитить или разбить все журавлиные яйца.
От любви явлен пафос и брудастая война.
Океан влаги черен.
Мел сыпуч.
Грива – труба.
Пропащая музыка Треугольника вырвалась на простор звездами третьей величины. Созвездие трехсложно и огненно днем на синеющей небесной взвеси. В эфире летят трехпалые чайки-моевки сквозь бриз треченто. Трехфазный ток проходит по трем осям необитаемой точки, на которой стоит трехлисточковый лимон Трифолиат. Рыжие перепелы-трехперстки гнездятся в выстланном стеблями трав трехполье и, спариваясь друг с другом, делают кладки яиц. Сумчатые трехбугорчатые пантотерии лазают по ветвям проросшей трехглавой мышцы Времени и Пространства.
Триаду, как суровую непоколебимую сущность, верстает триангуляционный пункт. В его центре пульсирует излучатель и исследователь сфер Трисмегист. В руке Великого Инженера, опершегося на палицу-дактиль, сверкает лук из силлабо-тонической стопы. Муж натягивает тетиву-амфибрахий. Стрела-анапест, как сверхсхемное ударение на менее значимых трещевидных словах, вылетает молнией и поражает трехстишие, терцеты и терцины многослойной любви Автотипии.
Женская составная (желтый, пурпурный, голубой) окружена венком из трифоли вахтовой. Автотипия питается активными макрофагами Трефонами, которые обогащают ее сыворотку крови, лимфу и тканевую жидкость. Жена стимулирует свой тканевый рост, и в момент своего оплодотворения от триангуляции треугольника Трисмегиста Автотипия срывает свою трехцветную кожу, начиная отрезать ее с лица, и украшает Великого Инженера своей дубленой шкурой, положив в его руки свой нос, глаза и уши.
Наступает Божественная Десятка. Окровавленное бескожное туловище и сверкающий бронзовый етун обнимаются. От их окрыленных мыслей материализуется в небе дух ночи и преисподней Триглав. Он бросает в трехполье веревку и спускается в земной прах, чтобы принести из божественной сферы на земную плоскость огонь, молнию и солнце. Но в засаде притаились дети – Три Белых Ангела Единения с тремя лицами, обликами, образами трех тел, миров и времен. Ангелы перерезают веревку, по которой спускается со света на землю Триглав. Дух падает задним отверстием на подставленный ангельский кол. Острие выходит из его рта. Троица кладет пронзенного Триглава в плоскодонный деревянный трешкоут, поджигает судно и отправляет его в странствие по роковым водам Мертвого Озера.
Да здравствует Тринидад!
О, придет в тебе истинное величие, Измерительный Градус!
Триакант-спинорог вильнет в глубине Мертвого Озера своей сростночелюстной рыбьей чешуей. Ударит гигантским хвостом по трешкоуту. Разрежет горящую лодку плавником. Заглотит пепел от останков Триглава.
Перерождение пресыщено в Южном Треугольнике.
Равное бедро – глупость.
Вершина конгруэнтна задаче трех тел.
Материалы свариваются трехфазным переменным током.
Расфуфырился фазан перьями надхвостья. А в натуре обыкновенная курица. Обязан он своей красоте одной печальной любви, усыпляющей песне, сладкорунной игре на свирели. Расхаживает павлин важно на южном полюсе: синяя с металлическим отливом голова, шея и верхняя грудь, зеленая спина, черное брюхо с белыми кроящими и бурыми маховыми перьями. Сто всевидящих очей с тела расчлененного Великана мерцают на пышном хвосте.
Сидел когда-то в стопамятные времена стоглазый демон с титановым посохом под сенью звездного дуба. Шелкопряды-павлиноглазки, бабочки-сатурнии кружились стотысячей мохнатых тел. Шелестели крыльями, из середины которых смотрели крупные глазные пятна, окруженные стоцветными линиями. Охранял Великан белоснежную корову, которую пытался оплодотворить Заклинатель Молний. Иногда Сторож засыпал на благоуханный сон, но глаза Великана не спали и зыркали, залезая в черные невидимые щели, где гипнотически могли достать любого таракана и клопа.
Но однажды в гости к Стоглазу пришел Трисмегист. Он сыграл на инструменте из тростника, издававшего жалобный звук, песню о похотливой любви Лесного Косматого Чудища к одной прекрасной Лесной Девственнице из свиты Великой Охотницы. Трисмегист рассказал, как Рогато-Копытный Урод преследовал красотку в чаще, на лугах, у ручья с половочленистоногим кайлом наперевес. Несчастная девственница устала от страха быть опороченной и превратилась в тростник, из которого и сделан музыкальный инструмент Трисмегиста по имени Свирель.
Гость Великана вел свою грустную песню на свирели, и разжалобившийся Сторож заснул. Томно всего на микромгновение потухли и все лазеры Стоглаза. В этот момент Трисмегист достал из-за пазухи кухонный тесак-пилу и отрезал Великану голову. Топором он расчленил стоглазое туловище и раскидал отрезанные куски в черноту неба, где очи Великана зажглись и заплакали белым звездным дождем. Отражения же стоглаз взяла Великая Мать и поместила на перья Павлина.
Белоснежная корова была освобождена и пошла бродить по миру. Впоследствии ее выродки совершат стомножество подвигов и создадут сто тысяч героических легенд.
Свирель обожествлена тончайшей музыкальной гармонией.
Павлин зрит и кудахтает.
Стоглазы топорщатся.