Алексей Клее

Полотенце

На правах бреда, для поднятия настроения, страшная история

(Политика и мир нам не переделать)

 

История про аномалию, которую я наблюдал сам лично. Произошло это давным давно в квартире одной из екатеринбурских хрущевок. Их настроили несметное количество, не выбирая места. Наша стояла почти на самом отшибе, дальше уже начинался лес и московский тракт. Бывалые люди рассказывали, что это одна из самых древних дорог на Урале, и если идти по ней никуда не сворачивая, то можно дойти до самой Москвы (в музее почты имеется сохранившийся верстовой столб еще с царских времен). Недалеко стоял (и наверное, и сейчас стоит) секретный завод, выпускавший секретное оборудование для нужд военных. Что он выпускал, и что творилось за стенами, знали лишь люди, работающие там, но они ничего не рассказывали. С другой стороны были пустыри, плавно переходившие в "дикие поселки", разбросанные то там, то сям. Поселки же, в свою очередь, упирались в городское кладбище. Было еще и другое кладбище, ближе к центру, но старое и заброшенное. Через забор были видны полумесяцы, выглядывающие из заросли малины, которую никто не собирал.

 

Как-то зимним вечером я и мой друг играли в комнате. За окном была кромешная темень, хоть глаз выколи. В нашем дворе и прилежащих улицах никогда не было фонарей, вечером и ночью возращаться приходилось наощупь. Мне очень нравилось, проснувшись ночью в полнолуние, смотреть из окна во двор. Дома стоят с потухшими окнами, на улицах никого, лишь луный свет отражается от снега, раскидывая по замершей округе невообразимые тени. Совершенно сюрреалистическое зрелище. Тишина, на грани слуха – гул никогда не засыпающих заводов, ковавших нашу непобедимость. Тихо пройдя по комнатам, я видел заснувших людей. В луном свете спящий человек выглядит весьма таинственно. Мне казалось, что попал я на изнанку мира. Завтра все проснутся, но не найдут меня. Изредка, в полнолуние, может быть кто-нибудь увидит маленькую тень, застывшую у окна. От таких мыслей делалось очень грустно, и, завернувшись в одеяло, я хотел поскорей заснуть и проснуться со всеми вместе. Но в голову лезли мысли о вечности, которая коснулась меня своим холодным крылом.

 

После насыщенного дня энергия еще не покинула наши юные организмы и требовала выхода. Выход был найден в виде завязанного узлом полотенца, который мы перекидывали друг другу. Интересное и веселое занятие, которое почему-то не одобряют взрослые. Даже сейчас, спустя столько времени, я не могу понять, почему встречаясь, взрослые сидят неподвижно и рассказывают друг другу нудные истории, вместо того, чтобы завязать полотенце узлом и немного раслабиться. Поймав узел, я размахнулся и замер. Внутренний голос буквально взревел во мне: не кидай! Не кидай! Но кто в детстве слушает этого зануду? Азарт взял свое, и узел полетел в друга. Чтобы полнее представить дальнейшее, нужно вспомнить детей. Чем дети отличаются от взрослых? В первую очередь размерами. Дети маленькие, взрослые высокие. В среднем. Мы с другом – два типичных уральских паренька, что означает рост даже ниже среднего. И естественно, целясь в друга, я направил этот злополучный узел по траектории чуть выше метра над полом. И когда узел пролетел уже половину комнаты, произошла совершенно необъяснимая аномалия: резко влетев вертикально, он с силой врезался в люстру на потолке, расколотив ее на мелкие осколки. На нас разом пала тьма, потом нас осыпало дождем стекла. Потрясенные, мы не могли выдавить ни слова, застыв, как два изваяния идиотских пастушков, которых любитель антиквариата поставил в разные углы комнаты. Впереди нас ждало еще одно потрясение: вдруг дверь медленно, со скрипом, начала открываться. Тоненький луч света прорезал темноту, перебегая с осколка на осколок. Наши сердца стучали глухо и в унисон. Мы не могли отвести глаз от силуэта, который, казалось, занял весь проем. Бабушкин. С веником.

 

Нас постигла та же судьба, как и многих, многих очевидцев непонятного и необъяснимого. Нам никто не верил, все доводы о том, что жалкое полотенце не могло само по себе так раскокошить люстру, а если и могло, то у нас бы не хватило сил на это, разбились вдребезги, как незадолго до этого – люстра. Весь оставшийся вечер мы угрюмо собирали осколки, нарупив тишину один лишь раз: поспорив, кто возьмет и развяжет полотенце; после всего произошедшего нам было страшно к нему прикоснуться.

 

    ..^..