Иван Жестопёр
ИЗ ДАВНЕГО
Стихотворения
*** Будет осень... Дождь и слякоть... В замке у окна Будет плакать, тихо плакать Девушка - Весна... На заре застынут слезы, Онемеет рот. Встанут белые морозы Стражей у ворот. Грудь укутают метели Шалью кружевной, Лягут снежные постели Для нее одной. Зимним утром вдаль поскачет Рыцарь на коне, Услыхав, что кто-то плачет В каменном окне... Август 1964 ..^.. *** Продавала на рынке картошку, Обвязавшись мохнатым платком. Обманула кого-то на трешку - Обругали, пихнув кулаком. Хлынул ливень - промокла до нитки, Накрывая брезентом мешки. День прошел - и считала прибытки, Зажимала в руке пятачки. А потом, возвращаясь устало, На вокзале услышала звон - Это жизнь навсегда отлетала, Не успев протолкаться в вагон... Потихонечку в землю зарыли, Да забыли, что раньше жила. И дорога, седая от пыли, Никуда уже не вела. Осень 1964 ..^.. *** Нынче болит голова, Сердце в груди щемит, И за окном Москва Мается и шумит... Надо окно закрыть, Узел в груди развязать, И затаенное - вскрыть, Господу рассказать... Но не могу ни черта. Влезла сквозь щель маета. Осень 1964 ..^.. *** Ночь зарю погасила И зажгла фонари. Ты зачем-то просила, Чтобы я говорил... Баба снег подметала, Ветер ветви качал... Я тащился устало, И молчал, и молчал... Декабрь 1964 ..^.. В Новогоднюю ночь Что мечталось - не сбудется, Что пришло - не останется... Где-то бродит по улицам Полуночное таинство... Но оно, словно пьяница, В переулках заблудится... Что пришло - не останется, Что мечталось - не сбудется... 31 декабря 1965 ..^.. *** Злые мысли жужжат, как осы, Больно жалят во все места, И выстукивают колеса: «Ты не та, ты не та, ты не та...» Январь 1966 ..^.. Средневековые песенки Рыдала графинюшка В белый платочек, Морщинки на лбу Собрав, И, громко кляня Современных дочек, По комнатам Бегал Граф... И сонный лакей, Размочалив баки, Натягивал Старый фрак, А где-то за окнами Выли собаки И ливнями Лился мрак... Зажигайте свечи! Колокол, стучи! Латы на плечи Да в руки мечи! Отворяй ворота! Факелы - вперед! Из-за поворота Ветер в рот... Кони, кони... Дождь - колоти! От ночной погони Не уйти! Он Конь уносит Во тьму, Лес Впереди... Я прижму тебя, Прижму, Тонкую, К груди, И, укутав плащом, Первый раз Поцелую В нежность щек, В светлость Глаз... Она Платье отутюжим, Шлейф кружевной... Ты - будешь мужем, А я - Женой... Встанем на крылечке К алтарю лицом... Оденем колечки Под венцом... В темноте обнимешь - Чуть жива... Зацелуешь... Снимешь Кружева... На длинных дорогах Копыта да пыль. Идущих так много, Да рожи глупы - Что лорд неуклюжий, Что нищий с сумой. И мутные лужи Воняют чумой... На длинных дорогах Карманы пусты, Визжат колымаги, Скрипят мосты, На башне острога Всего два часа... Как долго, как долго Ждать Ренессанс... Декабрь 1966 ..^.. 7070 год Черные избушки Сосны до луны, Медные полушки, Плошки, ведуны, На портах заплаты, Животы пусты, Царевы палаты, Крыши да кресты, Сажени косые, Лапти на ногах. Бабушка Россия Спит в своих снегах. Мерзнет в день морозный Ворон на суку. Много будет грозных На твоем веку... У реки над склоном Крест в могилу врыт. Припади к иконам, Разревись навзрыд! Жарили, жарили, жарили Свинью. Жарили, жарили, к Цареву Столу. Повара - Повара - верите ли? - Поворачивали На вертеле. Розовое Тело Жарилось и пело: « - Ах, жжет! Ах, жарь! Сожрет Сам царь!» - И от жира жмурилось И хрюкало. Было много Дел У Царя в Слободе, Да из года в год Все больше Хлопот. На бояр на сволочей Не хватало палачей. Топориком - Раз! - Да по плечики... Рубим царство из вас, Человечики! Натянув кафтан парчовый, Рукава закатывал. По три смены палачовы Даром отрабатывал. «...Пригорюнился, нос повесил... Что, Малютушка, верный раб? То-то будешь красив и весел, Как добудем сегодня баб!» И, вдыхая ветер морозный, Улыбаясь кривой луне, Гарцевал по улицам Грозный В черной шубе на черном коне. Вились тени, Звенели латы - Кутерьма! С матом вваливались в палаты, В терема, Выводили во тьму дороги, На пургу, Опрокинув, вязали ноги На снегу... «... Дорогие, побойтесь Бога!» «- Что, боярыня-дура, глупа? - Ишь, лебедушка... - Недотрога! - На поди, помолись у попа!» Свет свечей Заскользил кругами, Загудел развеселый гам... Прижималась к кресту губами, Покатилась к его ногам... «- Господь, ниспошли потоп, Дабы смыть грехи сатаны...» - Бормотал захмелевший поп, Стягивая штаны. « - Ангелы, ангелы, Белые ангелы, К себе меня примите ль? Не чиста... Ты мети, мети, метель, Заметай! Взвейся, снежный, Не тушеный пожар, Чтоб стучали в колотушки сторожа, Чтобы месяц узколицый Краснел, Чтоб кричала царица Во сне, Чтоб Москва до рассвета Не спала... Ветер, ветер, раскачай Колокола...» И дрожали москвичи, Да лежали на печи... « - А в Британии фортели... Как их носит земля? Пуритане напортили, Извели короля... Не найдешь и на карте-то, А поди ж ты, как гром велик! Там какие-то Хартии... Там какие-то Кромвели...» Дети сукины, Внуки песьи, Брови супили, Пели песни, Чьи-то головы С плеч срубали На рогожу, На мех соболий. Им хоромы ли то, Изба ли, Девки, бабы ли - Все им воля! «Ой, бояре вы, бояре, Стольные да спальные, А сегодня Государевы Опальные... Будет выть вдова, Кони будут пятиться, Как твоя голова Под ноги покатится... Дай-ка волю штыку, Да коли в кишки, За царя за батюшку Не жалей башки!» «- Не прячь лица, Посмотри, что на ком - Сам грозный царь Ходит Иноком... Раз кафтан богато вышит - Знать, занесся высоко, Ну да мы подсадим выше - На березовый На кол!» Кабы не было гиблых троп, Кабы не было студеных ветров, Кабы волки не выли по ночам, Да старухи не пугали внучат... Кабы не было грозных царей, В душах злобы, а в темницах - дверей, Кабы в ножнах заржавели мечи, Торговали калачами палачи... Только стены кремлевские - круты, Только всюду - запреты да кнуты, Только всюду - гляди, не гляди - Тьма кромешная, да Ленин впереди. Март 1967 ..^.. *** Птицы пролетели, Оборвали нить... Я уйду в метели Сказку хоронить... Вылепи мне, ветер, Из снега венок... Просто я на свете Очень одинок. Февраль 1967 ..^.. *** Я устал Меж людей трепаться - Надоело. Ушел в черепахи, И теперь Под надежным панцирем Я хожу без штанов И рубахи. Захочу - могу хулиганить, Какать шариком И язвить. На меня Наступают ногами, Но не могут уже Раздавить. Июнь 1967 ..^.. Монолог Татьяны ...Вы - такой медвежина, Что ни капли тонкости, Ах, а я - изнежена, Я умру от томности... Я отраву скушаю - Радуйся, злодей! - Сердце спелой грушею Вырву из грудей... ..^.. Из письма Татьяны Онегину Ах, до песен ли мне, До смеха ли? Бьется сердце Рыбкой в сетях... Ну зачем, Зачем вы приехали И шептались со мной При гостях? Вы в соблазнах Такой искусный... За столом За проклятым За обеденным Я глазами вашими - Искусана, И, наверное, Даже съедена... Май 1967 ..^.. *** А она лежала - без. Словно бес в нее вселился, Каждый мускул веселился, И куда-то стыд исчез... А она лежала - без. Вдруг я вспомнил страх подспудный, Будто снова в многотрудный, Людный мир оттуда лез... А она лежала - без. Захотелось «Хватит!» крикнуть, Сквозь тот лаз назад проникнуть - К средоточию небес. Июнь 1967 ..^.. *** Отъелся Заяц за зиму - Волк угодил в тюрьму, И пишет на Герасима Просохшая Муму. Жар-птицы припаркованы, Не рвутся из страны, И блохи все подкованы С идейной стороны. Яга, седая бабушка, Сейчас герой труда. Аленушка с Иванушкой Лежат на дне пруда. Такая занимательная, Достоинств - до хрена! - Матерая и матерная Родная сторона. Сентябрь 1967 ..^.. *** Эй, поводья - туже! Красный флаг взвит! Вычерпаем лужи Ложками копыт! Мчимся в теплом ветре По мутному дождю... Верьте, братцы, верьте Лысому вождю! Ждет нас счастье красное За тем вон хуторком: Водка, девка страстная, Да Райком с пайком. Господа веками Давили бедняка - Ну а мы штыками - Да в белые бока! ...Ветер бил в ладоши, Губы дули в медь, И шальные лошади Уносили в смерть. Ноябрь 1967 ..^.. *** Я - любовницей была, Он - любовником, Целовалися мы с ним За коровником. Как шепнет он: - Дорогая, желанная... - Так иду за ним в стога я, Словно пьяная... Ну а в прошлую зиму, Помню, глупая, Как бежала я к нему, Сердце щупая... Плыли тучи, как коровы, Дулись, чуяли беду... Глядь - а он с девчонкой новой У деревни на виду, На руке его кольцо - На, мол, выкуси! - Улыбнулся мне в лицо - Словно выбросил... И на них смотрела я, Вся холодная... Ах, змея она, змея Подколодная! Май 1968 ..^.. *** «Прощай!» - скажу, «Не скучай!» - скажу, «Доверься календарю... Прикажи на лютне играть пажу - Часы уже бьют зарю... Побежит мой конь, невзрачный такой, Но послушный моей руке, Сперва по обрыву над теплой рекой, Потом поплывет по реке, И на том берегу из сплетенья путей Я выберу ту тропу, Что меня приведет к последней версте, За которой кончается путь... Я не знаю, зачем меня влечет То, что кроется в самом конце. В конце дней, которых наперечет, В конце слез на твоем лице. Я не знаю, что дальше, не знаю - зачем, И не знаю, откуда пришел, Почему так тепло на твоем плече, Когда ты лежишь нагишом. Я вернусь. Смотри иногда из окон, Не вели запирать дверей... Что же было тут с нами среди времен, Разговоров, травы и зверей?» 31 декабря 1968 ..^.. *** Кто их помнит? Тот - бродил за пустырем, Отгонял гусей сосновым костылем. Тот - на Знаменке брусникой торговал, А потом свою лавчонку основал. Ну а этот - подвизался половым, Как и прочие, когда-то был живым... Жили, нежили - забылось, заросло... Вот и нас все той же речкой понесло... Каждый миг неуловимое «теперь» Острием иглы пронзает мир потерь, Все «реальное» в последующий миг Превращается в фантазии из книг. Как бы, капелькой по вечности катясь, Не утратить с ней спасительную связь? Май 1971 ..^.. *** Если я случайно стану знаменит, Глядь - вокруг незнаменитый семенит За буханкой, за поллитрой, и вообще. Я же - с лирою, весь лавре и плюще. Будут мой стишок в газете набирать, А потом им станут жопу подтирать. Май 1971 ..^.. *** И вот мне двадцать. Двадцать с чем-то лет. Май наступил. А, может быть, и нет. На улице излишне ярок свет. Я спал, ходил, питался - обитал. Чего-то ждал, наверно, но устал. В зубах уже посверкивал металл. Двукрылый венерический пострел Не целил стрел. Он даже не смотрел. И понял я тогда, что постарел. Май 1971 ..^.. *** Я слезами, словно дождиком, залит - За окном обыкновенный мезолит. Кто попробует помыслить «об ином», Тех по темечку кремневым колуном. Дух помоешный, звериные следы, Да блевотина от огненной воды. Вождь, размноженный с рукою или без, Чует мамонта и дико смотрит в лес. А мудрейший наш, чей мозг созрел с орех - Слюни капают из пазух и прорех. Мавзолей, колхоз, ударники, Главлит... Нескончаемый тоскливый мезолит. Октябрь 1971 ..^.. *** Ах, тот клинок так глубоко проник... Овечий глаз под радужной слезой. Смерть - настоящая, живая, не из книг, Накатывает гибельной грозой. Как жизнь хрупка! Она всегда - «пока»... Она - извив, мелькнувший лишь на миг. Здесь, в этой смеси крови и песка, Смерть - настоящая, живая, не из книг. Рожденный воспаленной железой, Мой разум - слизь, а не живой родник. Сквозь тот зрачок под радужной слезой Взирает смерть - живая, не из книг. 1971 ..^.. *** Привыкай месить дороги, Тайно плакать, тихо петь. Стародавние пророки Завещали нам терпеть, Глядя на небо - молиться, Не юлить, не обижать, Не ругаться, не хвалиться, Дабы зло не умножать. А закат подобен чуду, Трансцендентному лучу... Я бреду в свою лачугу, Строчки нежные шепчу... Туча, хитрая, как Гоголь, Птица реет вдоль груди... Мне никто не скажет, много ль Жизни будет впереди, Много ль маранной бумаги И сердечного огня, Много ль сладкой женской влаги, Поглощающей меня... Туча Гоголем клубится, Птица черная кружит... Далеко живет девица, Та, что мне принадлежит. Октябрь 1971 ..^.. *** Что-то кончилось, Что-то сломалось, Надо новое «ЧТО-ТО» выращивать... Новый день - Словно новая мама, Ну а я все грущу О вчерашней... Весна 1971 ..^.. *** Осень, время сбора урожая. Самолеты в небе колбасят. Граждане друг друга уважают, Водочку из горлышка сося. Жизнь идет нормально. Если вкратце - Держимся покамест на плаву. Девять лет еще потерпим, братцы - Коммунизм увидим наяву. Кто-то в сквере комсомолку клеит, Шарик взвился - девочка ревет. В мавзолее вечный Ленин тлеет. Может быть, однажды оживет. Осень 1971 ..^.. *** В Глазей-Стране сегодня торжество, На кухнях варят гречневую кашу И ждут прихода греков из варяг. Однако те застряли вы Третьем Риме. Да, кстати - отменили Юрьев день, И Юрий поменял свой день на вечер. А, между тем, все ближе юбилей Какой-то. Будет праздничный концерт, Кобзон, Кибкало, Соловьев-Разбойник, Актеры ГАБТ и по дешевке опт. Зима 1972 ..^.. *** Я приду к Половине Пятому, Я скажу ему: - Эй, Половина! Разреши мне выскользнуть в Целое, Нескончаемое, Бессчетное, - Ну чего тебе стоит, Пятый? Зима 1972 ..^.. На тему Северянина Она мне прислала письмо голубое, Письмо голубое прислала она, И были вокруг голубые обои, А там, за окном – голубая волна, И я голубеющими клубами В письмо ниспадающей головы Сказал : «Дорогая, я с вами, я с вами…» - «Я с вами!» - ответили вы. Зима 1972 ..^.. На тему Пушкина Нас было много на челне, И кормчий наш сидел в чалме. Блестели лица, как рубли, И руки радостно гребли, Лишь я слонялся по челну И пел про дальнюю страну. Внезапно ураган завыл, Чалма свалилась с головы, Перевернулся утлый челн, Но я молитвы не прочел. И Бог, владыка всех морей, Смущен был гордостью моей, И, наклонившись надо мной, На берег выбросил волной. Зима 1972 ..^.. *** Миг весны, Когда черные ветви красны, Ее пойманный взгляд - словно блик от блесны. Сквозь часы Этот миг, как песок, не просыпь. Над коленкой девчонки гусиная сыпь. Виноват... Рай немножечко солоноват, Для его глубины этот миг маловат. 1975 ..^.. Стена Я - кончена. Я в подчиненьи Раствору следствий и причин. На злом ветру окоченели Мои крутые кирпичи. А, между тем, внутри – простор, Там трутся теплыми носами… И плавится от тех касаний Причинно-следственный раствор. 1978 ..^.. Сон Я Пантофле Ли, городской сумасшедший, Я ношу в мешочке свои реликвии. Надо храм отыскать И в алтарь их поставить- Без реликвий пусто святое место. Я, Пантофле Ли - я все делаю глупости, Раскрывая мешочек то здесь, то там - То в суде, то в хлеву, то в пивной, то в бане - Все мне храмом мерещится. Где-то должен быть храм… Где-то должен быть, я уверен в этом, А иначе – как же? Иначе – послушайте! - А иначе откуда взялись реликвии? 17 июля 1978, Судак ..^.. *** Душа, бродяжка глупая, Все по свету слоняется. Едва чего нащупает, Глядишь - укореняется. Ей надобно пристанище, Но боль, за что ни схватится. Все рушится. Все - раняще. А путь покат - и катится... 1978 ..^.. *** Натяни канат потуже - Я сейчас шагну - потуже! Мне не страшно, мне не страшно - Я сейчас шагну - зажмурься... Я сейчас шагну... А если Соскользну И буду падать - Может, мне не будет страшно, Может, это не конец... 1978 ..^.. *** Кто-то манит там, на дальнем берегу - Надо сердце ошалевшее унять... Показалось, видно. Лучше убегу, Чтоб впоследствии себя не обвинять... В рыжем мареве, в синеющей дали, Где туманы по ложбинам залегли, В самом деле - если зренье напрягу - Кто-то манит там, на дальнем берегу... 1978 ..^.. *** Я сегодня боюсь оскоромиться, Оступиться (увы, виноват...) Где-то в небыли счастье хоронится - Я ловлю его аромат. Сквозь обыденное громыхание, Мат и лай - ни с того ни с сего - Благовонное Божье Дыхание Вдруг касается лба моего... И ни Ленина больше, ни Сталина, Тьма рассеялась без следа, Даже жуткая смерть - обезжалена Этим мигом, что длится всегда. Весна 1978. ..^.. *** На отдаленной улице Стоял одинокий дом. В этом заброшенном доме Никогда не жил Ливандовский. Над каминной трубою Не поднимался дым. Зимой в малиновой комнате Не топил камин Ливандовский. Ни разу, задув свечу, Прихватив костяную трость, И дверь заперев на замок, Не ходил гулять Ливандовский. И ни один почтальон, И ни один полицейский, И ни один лавочник Не знал, кто такой Ливандовский. На отдаленной улице, Где пахло обжаренным луком И Яцек гонялся за Магдой, Всем всегда не хватало чего-то. Ноябрь 1978 ..^.. *** Над листвой оловянной Серый ветер кружит. Осень бабою пьяной На бульваре лежит. Перегарчиком тянет Над Советской страной. Я своими путями Проскользну стороной Мимо грязного дома, Что едва ли жилой, Фонаря, гастронома, Толстой тетки с метлой, Мимо лиц незнакомых И знакомых людей, Агитпунктов, райкомов, Склок и очередей. Над промозглой столицей Краснозвездная жуть. Перелетные птицы Собираются в путь. Сентябрь 1979 г. ..^.. *** Двор, забор, скамья, крапива, Щебет птиц лесных. Пьют, оглядываясь, пиво Двое психбольных. Говорит седоволосый: - «Чуден белый свет! Так откуда все взялося, Коли Бога нет? Ведь в любой груди - сердечко, А в яйце - желток... И, допустим - если речка, Значит есть исток. Благость в душу проникает, Разгоняет мрак… Ведь такого не бывает, Чтобы просто так!» А другой больной... Больная - Тени возле глаз, - Отвечает: - «Ох, не знаю... Что ж ОН бросил нас? Никакого Бога нету, - Что уж там брехать... Поживем еще в дерьме-то - Ну и подыхать... Смерть - и баста! Всюду пусто, Я - дыра в пустом... Ой, взгляни под этот куст-то - Кто там под кустом? Хвост с пампушкой, пасть с ухмылкой, Батюшки - рога!» - И она пустой бутылкой Метит во врага. - «И меня-то, видно, тоже Врач не долечил... Ясно вижу: Ангел Божий В кущах опочил...» Я, смутившись, осторожно Прячу строки в стол. Психи, знаешь… Все возможно. Лучше я пошел. 1979 ..^.. *** Вот опять телефон, Только я не хочу ведь Ее вкрадчивый тон, Ее голод почуять, Снова стать для нее Мелкой дичи довеском, Чтоб сорвала белье С электрическим треском, Обнажила свой нрав, Притворилась другою, И, слегка застонав, Придавила ногою... Но опять, как всегда, Голова как в кадушке, И бреду не туда, Наступая в ловушки... Июль 1981 ..^..