Шкловер Марк Юрьевич
Мёртвое кино
Мне показалось, что смысл сказанного ускользнул от него и поэтому я постарался перефразировать свои слова на другой лад.
-С годами количество мертвых актеров в фильмах увеличивается, - сказал я. -В конечном счете мировой кинематограф превратится в актерское кладбище. Представляешь, если скорость производства фильмов и продолжительность человеческой жизни существенно не изменятся, то лет этак через пятьдесят огромный процент актеров в фильмах будут мертвецами, - добавил я и сам подивился тяжеловесности озвученной мысли.
-Я понял, - сказал он и порыскал языком по деснам в поисках остатков пищи. -В смысле, я уловил твою идею, но не вижу куда ты клонишь, - уточнил он. -Я так понимаю, ты имеешь в виду не новые фильмы, а всю фильмотеку. Гм-м, возможно на меня твоя идея не оказывает должного воздействия, в виду моей полного дилетантства в области искусства кинематографии и...
-Причем здесь искусство кинематографии? Если ты приходишь, например, в зоопарк и видишь мертвых зверей...
-Ты будешь смеяться, Альберт Михайлович, но я уже и не помню когда последний раз посещал зоопарк. Одно могу сказать с полной уверенностью: это событие произошло задолго до того, как мои ступни погрузились в прибрежные воды залива Семиаму. Кстати, ты никогда не угадаешь, что больше всего понравилось мне в тот день в зоопарке?
Не дождавшись от меня ответа он пожал худыми плечами и продолжил:
-Представляешь - скорпион. Между прочим, я где-то читал, что если скорпиона уронить с метровой высоты на пол, то он разобьется и поломает себе все конечности. А еще там было написано, что скорпионы флюоресцируют в лучах черного света. Правда автор не счел нужным объяснить читателю физическую суть словосочетания "черный свет". Порой, даже такие общепризнанные монстры в области популяризаторской индустрии, как "Нешенал Джеографик" позволяют себе допускать, я бы сказал, небезобидные вольности.
Именно эта способность Арстан мгновенно перескакивать с темы на тему кого угодно выведет из себя. Сам я поборник исключительно поступательного движения. Нет, не из-за консервативности ума, а по складу характера. Во всяком случае любые ускорения, а, тем более, зигзаги являются для меня серьезными раздражителями. При этом надо отдать должное Арстану, он помнил все свои прыжки в сторону и всегда безошибочно возвращался к отправной точке, какой бы кружевной не оказалась выплетенная им паутинка разговора. Не смотря на почти двадцатилетнюю разницу в возрасте, мы крепко сдружились. Два года назад, справив день своего двадцатипятилетия в Ванкуверском аэропорту, Арстан сделался свежевыпеченным эмигрантом. С тех пор особых успехов в адаптации он не достиг. Да он и не очень старался. Интеллектуальные задатки для карьеры у Арстана имелись в избытке, а вот честолюбия ему явно недоставало. Наверное поэтому он предпочитал беседы со мной, поискам более достойного места под солнцем. Первое время он казался мне совсем диким: ускользающий взгляд, резкие неуправляемые движения, отрывистые восклицания. Чего только стоило заставить его перейти на ты!
Мне нравилась неординарность его мыслей и вычурная поэтичность речи, которую я угадал в Арстане еще до того, как тот по-настоящему разговорился. Заметив, какое мне это доставляет удовольствие, Арстан не упускал возможности блеснуть во всей своей артикуляционной красе. Выстраиваемые им фразы порою оказывались настолько протяженными, что ему приходилось устраивать по несколько передышек на пути от начала предложения к заветной точке. Обычно, во время этих вынужденных пауз, Арстан вытягивал вперед длинные руки и кровожадно шевелил пальцами, пугая неподготовленных слушателей. Зато в результате у него всегда получался маленький ораторский шедевр. Удивительно все-таки, каким образом он умудрился выпестовать подобный язык в богом забытой Киргизии? Даже у себя в Ленинграде я не встречал подобных виртуозов слова.
В пятницу, на закате дня мы сидим на террасе моего бунгало и медленно поглощаем домашнее вино.
-Послушай, - внешне сохраняя спокойствие, говорю я Арстану, - В данный момент я бы хотел услышать твой комментарий по поводу мертвого кино. В другой раз или даже чуть позже, я готов обсудить тарантулов, но сейчас...
-Э-э, - сказал он, - вам, уважаемый Альберт Михайлович, никак нельзя отказать в умении четко поворачивать русло разговора в заданном направление. Вы бы вполне могли оказаться среди авторов Навигационных Актов, принятых английским парламентом в конце 14 века. Я даже не побоюсь сказать, что вы, в некотором смысле, мастер виртуальной навигации. И позвольте вас поправить: не тарантулов, а скорпионов. Должен сразу предупредить, что про поведение тарантулов в лучах черного цвета мне ничего не известно.
Я поднял бокал и какое-то время наблюдал за Арстаном сквозь выпуклое стекло, разбивающее его лицо на две части: одну выпуклую монголоидную, другую вогнутую с оттопыренным ухом - чисто марсианскую.
На сей раз Арстан довольно быстро вернулся к исходной теме:
-Что же касается твоего вопроса, то у меня пока еще своего мнения на этот счет не выработалось. Может потому, что я редко смотрю фильмы. Возможно, причина кроется глубже: ведь в тех немногочисленных фильмах, которые все-таки попадали в область моего внимания, умершие составляли лишь мизерную, я бы даже сказал, ничтожно малую долю от общего числа задействованных актеров. Таким образом, если тебе все еще хочется услышать мое мнение, придется тебе меня специально сводить на парочку старых фильмов, изобилующих ушедшими на вечный покой...
-Хорошо, - перебил я, - черт с этими несчастными актерами. Упокой Господь их душу! Тем более, что в скором времени всех актеров все равно заменит компьютерная анимация.
-Не будучи специалистом в области высоких технологий я бы не взял на себя смелость комментировать подобные прогнозы, - сказал Арстан.
-Мы ведь изначально говорили о моей биографии, - заметил я, пропуская мимо ушей его насмешливый тон.
-Иногда вы меня просто поражаете своей скрупулезностью, Альберт Михайлович. Ну все-таки, если уж быть совсем точным, то разговор у нас начался с фотогеничности Гены Бердга.
-Бердга?
-Ну как же! - искренне удивился Арстан, - разве ты не помнишь? Я же тебе про него начал рассказывал.
-Разве?
-Конечно. Фотография на стене. Вспомнил?
-С собачкой?
-Точно.
-И чего?
-Ничего, просто наш разговор с этого начался. Я тебе сказал, что фотография Гены Бердга произвела на меня неизгладимое впечатление. Наверное сам я нефотогеничный, поэтому лицезреть воистину фотогеничного человека для меня большая экзотика. Особенно учитывая тот факт, что этого человека можно подойти и потрогать пальцами. Я думаю, Бердг сам осознает свою фотогеничность, иначе бы чего бы он стал вешать на стену свой портрет. Представляешь сколько может стоить фотография размером метр на метр?
-Глянцевая?
-Чего?
-Фотография.
-А-а. Не могу сказать. Не знаю.
-Может быть он ее сделал из-за собаки?
-Из-за кого?
-Ты говорил у него собака на руках.
-Да, Альберт Михайлович, в наблюдательности вам не откажешь. Может быть, но только 95 процентов фотографии занимает тело самого Бердга. От собаки там одна мордашка, да и то я не уверен, умещается ли она полностью в кадре. Не думаю, что нормальный человек стал бы делать такую фотографию из-за собаки. С другой стороны, фантазия не позволяет мне представить человека с менее подвижной, чем у Бердга психикой. Но это не важно - речь-то о другом. Так вот, посмотрев на этот плакат я тоже захотел стать фотогеничным. Представляешь, я почувствовал, что это ощущение может оказаться приятным. Понимаешь? После чего я и нахлобучил на себя эту шляпу. Мы все к тому времени уже изрядно выпили. Так вот, когда я узрел свое отражение в зеркальной раме, я несказанно удивился. Первый раз в жизни мне было приятно увидеть себя в зеркале. Представляешь, я вдруг понял, что всю предыдущую жизнь я смотрел на себя в зеркало без удовольствия. От подобных мыслей мне стало настолько грустно, что я взял за руку Светлану и заперся с ней в ванной комнате.
-Светлану?
-Ну да, жену Бердга.
-Ты закрылся с женой Бердга в ванной комнате?
-А где же еще?
-Но зачем?
-На этот вопрос я и сам бы желал получить ответ.
-Послушай, она же тебя лет на десять старше.
-Откуда ты знаешь? Я думал ты не знаком с семейством Бердгов.
-Знаком. Частично. Я тебе про другое говорю: зачем тебе понадобилось закрываться с ней в ванной комнате?
-Не знаю.
-Между вами что-нибудь произошло?
-В каком смысле?
-Сам знаешь в каком. В смысле секса, разумеется.
-Если вы, Альберт Михайлович, не возражаете, я воздержусь от обсуждения деталей.
-Хорошо, хорошо. Давай выпьем. -Я поспешно разлил вино по массивным хрустальным стаканам. Из них мы употребляли красное вино, водку или виски, а белое - напротив, из высоких и тонких бокалов. Бог его знает отчего, но так уж у нас завелось.
Излишняя торопливость привела к тому, что я разлил немного вина на стол. Рано или поздно Арстан выболтает мне всю подноготную - в этом я ни на секунду не сомневался.
Мы выпили. Я неспеша достал сигару из коробки, закурил и, откинувшись в кресле, выпустил тонкую струю дыма в сторону океана. Наступила пауза, в течении которой Арстан тревожным взглядом наблюдал за моими действиями.
-Ну, и чем же вы все-таки занимались? - повторил я свой вопрос.
Он что-то еле слышно пробормотал.
-Чего? Говори громче, я тебя не слышу.
Он повторил.
-Опять ничего не понял, - сказал я, стараясь подавить раздражение. -Ты? Ее? Мыл?
-Да, - коротко ответил он.
-Чего да? Кого?
-Светлану.
-Ты мыл Светлану?
Он кивнул.
-Зачем? Зачем ты ее мыл?
Он молчал.
-Послушай, Арстан, ты хочешь сказать... Нет, я не понимаю: она сама что ли помыться не могла?
-Могла, наверное, - тихо сказал Арстан.
-Хорошо и что же дальше?
-Все.
-Все?
-Да.
-Ты хочешь сказать, ты ее помыл и на этом все кончилось?
-Нет.
-А что еще?
-Потом она меня поцеловала.
-Поцеловала?
-Да. В губы.
-Во время мытья?
-Нет. Потом. Когда накинула халат. Поверишь, я и сам удивился.
-Накинула халат? Гм... Ну ладно. Не важно. И немедленно прекрати цыкать языком. Прямо как цикада какая-то, честное слово.
С террасы бунгало открывался потрясающий вид на океан. Домик у меня совсем никудышный, зато вид из него открывается потрясающий: предзакатный океан, выкрашенный в цвет охры с розовато-лиловым оттенком. Мы смотрим на океан сквозь искусственную радугу, образованную разбрызгивателями воды для поливки газона.
-А цыканье, между прочим, в киргизском языке имеет смысловую нагрузку, - прервал паузу Арстан.
-Чего?
-И не только в киргизском.
-Давай лучше выпьем.
Арстан кивнул и протянул мне стакан. Когда мы выпили, он сказал:
-Один ересиарх назвал зеркала и совокупления страшным злом, поскольку они умножают людские сущности. То же самое, наверное, можно отнести и к фильмам.
-Ты это о чем? - поинтересовался я.
Он пожал плечами.
-Кто это сказал?
-Один никому не известный чилийский писатель.
-Чушь!
-Что?
-Писатель твой заявил полную чушь.
-Вы прямо, не побоюсь этого слова, антимальтузианец какой-то, - усмехнулся Арстан.
-А я тебе говорю - чушь!
-Возможно. Я только повторил чужие слова, - сказал Арстан примирительным тоном.
-Послушай, Арстан, почему ты никогда не споришь?
-Я? Разве никогда? Наверное потому что не умею.
Мы снова помолчали.
-Я ведь был первым работодателем Светланы, - неожиданно для самого себя признался я.
-Когда? - Арстан уставился на меня округлившимися глазами.
-Они только приехали. Геннадий не мог найти работу, и Светлана подрабатывала уборкой. Я смог предложить ей работу. Я как раз находились в процессе развода...
Я остановился в надежде, что Арстан сам попросит меня продолжить, но он не попросил. Он смотрел сквозь стакан на закат солнца и улыбался.
-Чему он улыбается? - удивился я.
-За два проведенных в Канаде года, две вещи особенно поразили мое воображение, - ровным голосом сказал Арстан, продолжая крутить перед глазами стакан с остатками вина. -И что особенно любопытно - оба события произошли по дороге к тебе. Точнее говоря, одно событие на обратном пути, а другое - по дороге. Причем последнее произошло сегодня, а первое - год с небольшим назад, когда я возвращался от тебя поздно вечером и заблудился. Сейчас-то я понимаю, что поехал в противоположном направлении. Я повернул на восток, а следовало - на запад. Попал я на проселочную дорогу, темень - хоть глаз выколи. Буквально на ощупь пробираюсь. Иногда по бокам светятся мутным светом окошки, но далеко от дороги, и непонятно как туда проехать. А у меня водительские навыки в то время находились в зачаточном состоянии: мне лучше прямо ехать, чем с придорожными канавами экспериментировать. Короче, еду себе и еду. Вдруг вижу с правой стороны у самого края дороги стоит тахта, а на ней сидит человек. Я даже притормозил. Старик - типичный представитель западного работяги - в клетчатой рубашке, широком комбинезоне, соломенной шляпе. Единственная странность - недвижимый он, словно кукла. Только я же прекрасно вижу, что он не кукла, и глаза у него мигают, и рот шевелится. Я сначала хотел выйти и спросить, но потом чего-то испугался. Мало того, что мой английский предельно рудиментарен , но и таинственность обстановки придавала...
-Рудиментарен?! Любишь ты, дружище, заморские красивости в свою речь вкраплять. Засоряешь родной язык, - перебил его я. Его если не перебьешь, то весь вечер на старика в шляпе уйдет.
-Во-во, представляешь, мне тут недавно один мужик из Техаса буквально то же самое сказал. Не знаю открою ли я тебе глаза на мир, поведав, что самые крикливые клиенты попадаются исключительно из Америки. Канадцы в этом смысле поспокойнее. Особенно народ из Нью-Йорка безумствует. Вот уж где сборище невротиков! Да, так этот тип из Техаса позвонил поругаться, что его к сервису не подключают. Откуда я знаю почему его не подключают? Где я, а где Техас? Представляешь сорок минут на меня орал, а потом вдруг спрашивает как меня зовут. Я ему отвечаю, а он не понимает и попросит по буквам продиктовать. Как последний идиот, диктую ему по буквам. Тут он вдруг догадывается, что я пакистанец. Я говорю нет, я не пакистанец, а киргиз. Ты не поверишь, как он обрадовался, когда это услышал. Кричит, что мы с ним почти соседями были. И тут же без всякого перехода снова начинает на меня орать. Нет, ты прикинь, он потом еще минут двадцать на меня кричал, пока я его с отделом доставки не соединил.
-Арстан, а где ты сейчас работаешь?
-Разве я тебе не говорил?
-Последний раз это был салон красоты.
-Какой к чертям салон красоты! Я устроился в телефонную компанию. В отдел поддержки. Представляешь, по шесть часов в день по-английски трындеть. Знаешь кого труднее всего понимать? Никогда не догадаешься. Труднее всего понимать пожилых негритянок из Джорджии, которые заикаются. А легче всего - выходцев из Польши. Я тебе страшно благодарен за возможность говорить и слушать родную речь. Ты даже себе представить не можешь, как я тебе благодарен.
-Хорошо. А салон красоты?
-Чего салон красоты?
-Разве ты там больше не работаешь?
-Все, лафа кончилась. Давно уже. Я тебе об этом говорил. Да, Альберт Михайлович, я допускал, что моя жизнь не входит в круг ваших первоочередных интересов, но подобное безразличие способно свести на нет любое...
-Ты мне, между прочим, тоже кое-что обещал и не сделал.
-Я? - он прижал обе руки к груди и закатил глаза, словно собирался вознести молитву Всевышнему.
-Ты обещал рассказать мне про пирсинг. Про клиентов, которые к вам приходили. И еще обещал принести мне бумагу с расценками.
-Уж не хотите ли вы, Альберт Михайлович, побаловать себя кольцом в грудь? Или еще в какое место поэкзотичнее. В пупок, например. Я балдею от наплыва желающих поставить себе кольцо в пупок. Кстати, к нам в прошлую пятницу забрел мужик в шикарном костюме - по виду типичный брокер и попросил срочно сделать ему пирсинг обоих сосков. Прикинь, да - срочно!
Я выпустил изо рта кольцо дыма и кивнул.
-Я вот тебе начал говорить про два самых ярких события, поразивших меня больше всего за время моего пребывания в Канаде. Второе из них, произошло сегодня. Буквально пару часов назад. По дороге к тебе я проезжал частную ферму, за оградой которой мирно паслось стадо баранов. У одного барашка на спине была проведена жирная красная черта. Я подумал зачем бы это. Какому весельчаку могла показаться забавной идея покрасить спину барана в красный цвет? И вдруг меня осенило: его приготовили на закланье. Наверное барашка кто-нибудь купил, и хозяин его пометил, чтобы не перепутать. Неожиданно я понял, что мы все тоже меченные, просто не замечаем этого. Не видим на себе роковых меток. Вот и барашек их не замечает. Он даже может в тот момент подумал, что хозяин его по спине погладил и заблеял от удовольствия. Ему, наверное, показалось, что его выделили, как лучшего из лучших. За усердие. Между прочим, каким-то непостижимым образом эта мысль, по-моему, пересекается с твоей идеей о мертвом кино. Или я не прав? Понимаешь, и умершие актеры не знают, что они умерли. Они точно так же играют в своих устаревших фильмах, как в день съемок. Они не чувствуют своей судьбы, как и этот чертов красный баран. ...
-И мы тоже, - сказал я. -Мы тоже живем и ждем пока нам по спине проведут кисточкой. И принимаем это за ласку. Давай выпьем. -Наливай, - сказал Арстан.
|
Ссылки: |