1 

и что теперь, что теперь? эту мою ладонь 
так не терзали лаской ни в первый день,
ни в самый счастливый, ни в самый последний день.
детскому счастью нельзя говорить: остынь,
только – останься, но даже останься – стон,
самый невинный стон – отойдет от стен,
комом покатится по полу, пыльным сном,
не самым счастливым, но самым последним: стань
тихой ладонью, как гаванью. перестань.
так не терзай меня. как-нибудь, но не так. 

  

2 

как-нибудь, но не так: так бежит озноб,
так отдаются зною: не то, не то.
ветер с моста забивается под пальто. 

столько ли зон городских, сколько слов людских,
любящих, ранящих, лижущих язычком…
я на твоей постели лежу ничком. 

самую недорогую из карт пути – 
эту ладошку – руки твои сомнут.
- что тебе? – мне не хватает пяти минут 

возле плеча.
ну и выплакаться.
уснуть 

  

3 

- очень грязная что-то весна. расскажу – поверишь?
по бордюрам ходить легко, но они в грязи. 

- не грузи меня, детка, не напрягайся, зверыш,
изнутри меня не грызи. 

- грациозность так многого стоит, что бог бы с нею.
что ж ты руку мне не подашь? 

- то ли сердце немеет, то ли улицы цепенеют.
и пошел бы, да в грязь – куда ж… 

- но ведь я не прошу, я спрашиваю: не рано,
не жестоко ли – так пугать: 

приходить к тебе в вешних моих, парадных,
перепачканных сапогах. 

  

4 

это грязь, это мусор цивилизации,
городские трещины, дух неврозный,
вопросительный мир, безответный камень.
зарастать окурками и плевками,
целоваться бешено – как предсмертно,
клеить пластырь так, чтобы всем заметно,
и себя стыдиться, и клясть, и хаять,
и смотреть: из трещины вытекает
мазохистка-невка. и слышать: воздух
до отказа полон сигнализацией. 

  

5 

да, говорили, что ветер, что так бывает,
и до сих пор говорят (до сих пор живые),
так, мол, и так, открывается, свищет, воет,
веет колючим, заходится, синевеет,
так, мол, и так, хорошо, что оно такое,
именно это, которое так пугает,
не заикайся о прочем, ну что ты, что ты,
что теперь, если от этого нет защиты,
что ж ты терзаешься – трогаешь и теряешь,
так и проходишь насквозь, на ветру стареешь,
что же тебе ни дна, ни пустой покрышки,
что ж у тебя отнимается жизнь по крошке,
дыры в холсте намекают на бесконечность,
видимый мир обретает неоднозначность,
словно слова опадают, фрагменты паззла
вдруг облетают к ногам и лежат без пользы,
осень не осень, а в марте бессменный август,
мнется в дрожащей руке онемевший логос,
свет, шелуха, шелестящая штукатурка,
сказка меняет шкурку, линяет – жарко,
просится: холодно, сделай, чтоб всё как раньше, - 
вот и ломаюсь, кидаюсь, леплю и крашу,
клею листочки-заплатки на слюнку, жвачку – 
не осыпайся, реальность, укройся, вечность,
хватит, на горе такое меня не хватит,
нет, говорят, хорошо, это ветер, ветер,
это весна наступает, оно бывает,
это тебя забывают, тебе не верят,
выйдешь к апрелю невидимая, святая,
только бы горя хватило, хватило б ветра,
чистого света, забвения, испытанья. 

  

6 


заберу у тебя головную боль, и любовь, натертую, как мозоль, и усталый сон, и в суставах соль, позабытый внутри песок:
на глазок чудес – то ли в травах сок, то ли в пашне режется колосок, то ли выйдет прок, то ли бог-игрок нас положит на левый бок,
а на левом – не спится в такую рань, о не тронь, я только прошу: не тронь, я не помню роль, не играю роль, мне сейчас хорошо: апрель,
и не то чтоб ты меня всю согрел, но куда-то делась твоя мигрень, и песок из ран, шепоток из крон: забери меня, забери,
отопри мне дверь, я не вор, не зверь, что ж теперь, куда мне идти теперь, там возьмут топор, там земля под пар – не родящая, хоть убей,
и чудес обещано мне и бед, но грубей бока мои, всё грубей, так разбей мне лед и песок развей – 
я же твой. 
я еще живой. 

  

7 

что же ты скажешь камню, земле, траве:
скажешь, не вырастай, не катись, не будь?
будто и нету у бога других забот – 
только б тебе смеяться, а мне реветь, 

камню – меняться, земле – исчезать из глаз,
хрупким ладоням – сжиматься сильней, сильней…
мне за окраиной парка не видно лес,
рядом с тобой – я беспомощна: кто со мной? 

мне не хватает камня, земли, травы.
это увы, нелюбимый мой, это увы. 

    ..^..