авторы
РАТЬЕР
Ольга Родионова *** от цветенья вишен обходчик пьян креозот мазут сотрясенье шпал не ходи упасть головой в бурьян кто туда упал навсегда пропал до парижа что ли подать рукой погляди какой выпивай налив как нежна соломинка под щекой разлюли покой золотой налив золотыми кляксами под откос одуванчики у другой щеки ну и что что ты среди вишен рос все равно мальчишки обманщики не тяну не бойся не по плечу мне тебя забыть ни за что простив говоришь в париж говорю хочу сто границ навылет локомотив так июльский воздух пронзает стриж так пронзает нас тишина звеним не тоскуй за нами придет париж если мы забудем прийти за ним ..^.. Ольга Хохлова *** мне без тебя читается, дорогой, дышится, пишется - льется уже рекой; по воскресеньям ходит ко мне другой, мы с ним друг друга любим заупокой. за упаковкой не разглядеть души что ж, раздевай меня милый - спеши, шурши - все что отыщешь - тщательно засуши. горлом переливается пустота - я ведь не та, что любила. давно не та. ты мне, любимый, просто никем и не стал кончен антракт - займите свои места /эти цитаты прочно сидят во мне истина не в вине, не в моей вине впрочем, вина моя не во мне - а вне/ я без тебя, любимый, жива вполне. ..^.. Елена Элтанг *** и то что было возвращеньем ознобом озером огнем страстною пятницей крещеньем что было им ему о нём свернется разом в два притопа и три прихлопа - и ему уже глядишь в глаза холопа любимца челяди в дому что было праной и саманой до подмалевка ослабев глядит портретом дориана валетом выморочных треф в лавчонке купленным со скидкой и ужас длится без конца китайской медленною пыткой исчезновением лица. *** часы стоят в индийском шалаше из тамошней божественной колоды я помню только воду и погоду так часовщик запомнит бомарше за откровенье анкерного хода ему до фени душка фигаро и андалусок подлая природа в литве двенадцать в индии зеро ни в ум войти не выйти из ума с ножных браслетов сходит позолота но ремешком отцовского полета перетираясь держится зима где маятник колодезной заботой умаялся не доставая дна где глупая последуешь за лотом отпустишь руку и уже одна *** прозрачный краб бегущий краем моря и тяжкий слон идущий краем моря и пегий пес за ним бредущий вслед глядят на нас а мы с утра в раздоре застрявшие в последнем разговоре которому конца и края нет прозрачный краб строитель безупречный и тяжкий слон свидетель безупречный и пегий пес как дервиш худ и сед и дервиш сам со змейкой на предплечьи явившийся пешком из междуречья нас водят за нос их на свете нет нет никого под кварцевой луною прибитой к аравийским небесам лишь сонный вишну тянет свой ассам в отеле за картонною стеною какой там summer я живу весною а ты живешь по сломанным часам и бог с тобой вернее бог со мною а ты и сам умеешь ты и сам *** кафетуа возьми меня с собой в любой из городов твоих в любой в любовь из соловков твоих в любовь я белая чужая ты рябой кафетуа возьми меня на роль я буду стражник стриженный под ноль я буду бражник с мертвой головой ты будешь мастер я мастеровой кафетуа возьми меня в кровать я обещаю слов не рифмовать пока ты по пустыне водишь рать твои подушки стану вышивать твои чекушки стану допивать давай играть ..^.. Марина Серебро пасхальное я уроню бутоны слез на грязь церковного паркета все в дольнем мире не всерьез а в горнем соткано из света любовь как ветхий авраам войдет в измученное тело оттает муха между рам и зажужжит весна несмело сегодня сладко на душе на сердце радостно и сдобно мне хорошо и в шалаше пусть я люблю тебя утробно а купола что куличи желток светила на ладони и маслянистые грачи купаются в пасхальном звоне мы будем счастливы втройне в любом угодном богу лоне губами прикоснись ко мне как прикасаются к иконе ..^.. Олег Горшков *** Она одна во мне услышит осень Сквозь мой лукавый бег и немоту, Смешливое притворство на лету. Как в день последний, с ней всегда иду. Она мой поводырь. Вопросы после… А я один расслышу осень в ней, Такую же – без сил на выживанье. Апреля прирученного жужжанье, Чужбинное, на улицах сильней, Он всюду льет свой приторный елей. А мы идем неспешные в своем Осеннем созерцанье круговерти, Где шар земной и бабочка на вертел Посажены равно сгоревшим днем, И каждый пляшет джигу над огнем. А мы идем, благословив стерню, И лодочных уключин ржавый говор, И этот впавший в детство древний город, Где я могилы предков сохраню – Пусть осень к ним приблизится не скоро. И мы идем, почти не тратя сил, Чтоб слышать эти осени друг в друге. И ветер на свои приходит круги. И умолкают, не умерив пыл, Сверчки, смычки и прочие пичуги… ..^.. Геннадий Каневский *** Невнятные слова. Неразличимый почерк. (Расстелена кровать. Ребенок спать не хочет.) Звезда во тьме - одна. Вода во рту - горька. (Не сладкого вина - парного молока...) Кормили голубков на Plasa Catalunia - (Где блюдце с молоком - с водою полнолунья?) Сквозь щели мостовой - зеленою травой. (Где лист полуживой - держать под головой?) Ночная речь звенит. Не выключен приемник. (От светлых аонид - до стрелок неуемных.) Откроется буфет, и - выйдет наконец (Блаженны до утра считавшие овец.) Поэзия, друг мой. Пылинка. Навсикая. (Мы дышим под водой. Мы пишем узелками.) Глубинная звезда - на поднятом весле. (Мы говорим во сне. Мы говорим во сне.) *** я полежу еще знаешь в чайник ударит вода глуше и глубже когда воздух водой заменяешь будто к вискам прижимаешь серые кубики льда день заменяешь зажатой в пальцах солонкою ты голос кипеньем воды медноволосая жанна пятна на скулах от жара газовый венчик плиты помнишь смотрели рекламу знаешь мы вместе сгорим мир превращается в рим привкус библейского срама дверь неопрятная рама утренний хлеб маргарин Владимиру Луцкеру - Когда лениться надоест, И надоест терпеть - Закрой глаза, промолви "свет..." - И распахнется клеть, И нет ни дома, ни угла, Ни крошек со стола - Есть войско правого крыла И левого крыла, Есть рукоять во тьме руки, Есть щебень под ногой... - Ущекотать сии полкы Пускай придет другой, Придет какой-нибудь Боян - Богат певцами юг... - Пусть не запомнят, где стоял, Но как упал - споют. - Речь ожидает немота - И вся тут недолга. Нужна Ивану - Калита, Как пятая нога... - Труби - падет Иерихон, Из звуков выйдет толк: Гляди - таится за леском, Как волк, засадный полк... ........................ От них остались - небеса, Нательные кресты, Их будут щетками листать, Лопатками скрести, И выхватят годину сеч Неверным светом фар... (Четвертый класс. "Родная речь". Издательство "Дрофа" ). ..^.. POSTORONNIMV *** Вокруг тебя густые травы И непроточная вода, И жизнь становится отравой От постоянного стыда, И ничего не происходит С теченьем времени. На звук Ударов сердца ночь выходит Осокой - острой, как испуг. *** Пусть стоят зеркалами слова о любви и о смерти, пусть в них трижды сказимый, как присказка, мечется "Чур!", но ни то, ни другое не может иметь и бессмертить отраженье бездонных желаний и долгий прищур этих высших химер, этих вечных наместников Бога, этих див, на которые только и втуне мольба, этих призраков жизни, которая нам недотрога, а другим и сестра, и жена, и дорога, и от уксуса терпкий платок, и судьба ото лба. И в разгадке причин понимания жизни - как клятвы, ни на что ни поспоришь - не видно ни конрура, ни отражённою зеркалом глупой изменчивой правды, потому что вокруг изменяется жизнь - как пари. *** А сон не шёл... На полную луну косился глазом циферблат настенных часов, и стрелки гнул в дугу упругий ветер из других вселенных. И вздрагивал на каждый бой часов холодный чай в моей любимой кружке, качнувшись влево до созвездья Псов, к созвездью Рака возвращаясь тут же. И в парусину превращался лён, шершавую, как галька побережья, а сладкий чай, как море, был солён, и ветер поднимал его небрежно до самых звёзд - кружилась голова, измученная этой амплитудой, и всё, что жизнь дарила и брала казалось мне то чудом, то причудой. *** Пусть мы свернём и парус, и постель И даже соль в воде не размешаем – Нам всё равно придётся сесть на мель И мерить дни - до дна - двумя шестами, И не смотреть в причальные огни, Как в зеркала не смотрят, если в доме, Смыкая горизонты, как ладони, Волной уходят прожитые дни. ..^.. Ася Анистратенко *** ...дышится в это утро, милый мой Цинциннат. время - без кнопки реверс. тем она и ценна, жизнь, о которой молча думаешь на ходу, склонный скорей терять, чем смутно иметь в виду. дышится, пьется, вьется, крутится колесом. так бы идти под солнцем, к солнцу - пустым лицом, пару карманных крошек выбросив голубям, пару тяжелых строчек выдавив из себя. *** сколько любовей умерло в этот год. сколько оказий прятать от всех глаза. глупо - когда впереди ничего не ждет, грубо, садовыми ножницами срезать поросль высоких чувств и чудных идей... только круги расходятся по воде. словно пора - драгоценность одних людей на нешлифованный камень других людей. словно пора - отгуляв по чужим домам, отхохотав, рассказав анекдот с сальцом, встать и, картинно охлопав пустой карман, выйти за сигаретами. и с концом. выйти, как нежная девушка - из одежд, выйти, как время выходит - любых надежд, как, напоенная жидкой формой снегов, невская дельта выходит из берегов, выйти - на новый уровень в голове, все отрубив, ничего за собой не для. сесть у реки, и в туземной густой траве видеть знакомый росток. ничего не для. ..^.. Елизавета Михайличенко *** Время царапает кожу шкурой акульей. Серое утро уже не вгоняет в простуду, терпишь его лишь за то, что способствует блуду - утром таким одинаковы судьи и стулья. Ветер несвеж. Перегарен. Мир болен и выжат, но и не требует бодрости от проходящих. Есть у меня интонация, пища и крыша. Ждет меня преданный лифт - замусоленный ящик. Он вознесет, вознесет, соучастник прогресса, эвакуирует, лязгнув, на уровень выше соседа с эрделем, старушку с ведром и принцессу, которая будет всегда и везде окончательно лишней. ..^.. Борис Панкин *** В полях под снегом и дождем Роберт Бернс И все печальнее мотив, и все печальней. Борис Рыжий В помойке роются бомжи. Весна - настала. Стою, считаю этажи. Курю устало. Пью кофе - "маленький двойной", за утро - пятый. Внутри, печальный и больной, Мотив проклятый. Гори, звезда моя, гори, Дави на сердце. Мотивчик крутится внутри, - Не отвертеться. Располосован тротуар На лед и лужи. Высокий дар - жестокий дар - Кому он нужен? В эфире метеопрогноз - Мороз и солнце. Напротив спит бездомный пес. Мотивчик бьется В моей коробке черепной. Машины - мимо. "Тобой одной, тобой одной" - Невыносимо. студгородок студенты прохладной жизни, молодая шпана. чувствуешь себя лишним - персонажем сна - вязкого и чужого, где вся твоя роль: не говорить ни слова, потягивать алкоголь. слоняться по территории, узнавать места, и понимать - ни горя, ни радости - пустота. *** Как в глухом лесу плачет черный дрозд. А. Башлачёв любой високосный год - знаковый и дурной. втягиваешь живот, падаешь в перегной. пытаешься прорасти мыслящим тростником, в сущности, обрести новую жизнь. о ком заплачет в глухом лесу черный от горя дрозд, - так ли уж важно? - суть в том, чтобы ты пророс. так выпусти по весне к небу побег живой. что не убьет - сильней сделает нас с тобой. *** загнанных людей сдают... куда? в вытрезвитель? в дурку? на храненье в камеру, где сквозняки и тени, и горит, горит моя звезда. загнанных людей ведут... к стене? - в тихий дом над синею рекою. в тишину приемного покоя. как там в этой ватной тишине? - вечный полдень, благодать, уют, музыка волшебная играет. там никто, никто не умирает. - не дают. *** тезей без нити ариадны в итоге обречен на смерть... шприц одноразовый в парадной, окурки, фантики. успеть на электричку в семь пятнадцать. (еще плюс полчаса на сон) метро (не верить, не бояться, не звать) битком набит вагон. источник нервных потрясений гранитный город на неве встречает новый день весенний. мотив попсовый. через две трамвайных тряских остановки рывок финальный. бравый вид. какой ты, право слово, ловкий, тезей, обживший лабиринт. ..^.. Александр Шапиро Песенка о потерянном мгновении Истина где-то поблизости. В ритме холодного вальса звон колокольный послышался, лязгом внизу отозвался. Медленно, медленно, медленно, времени ток создавая, перемещается медная морда ночного трамвая. В воздух над площадью Пушкина пряною струйкою выстрелив, прядает дерево ушками полураскрывшихся листьев Перед крылатою стенкою, с крыши, окрестных волшебней, падают капельки, тенькая в ритме грудных сокращений. Весточка свыше получена, но не оплачена рвением. Рвется вдали от полуночи тонкая линия времени. Скоро в прохладе предутренней кончится оторопь птичья, и между внешней и внутренней жизнью не станет различья. *** Суббота. Прачечная. В окнах зимних застряло солнце. В сумрачных корзинах не наше перепутано белье. Старухи оккупировали сушку. Рехнувшаяся теребит подружку, болтая бесконечно про свое. А третья ведьма энергично слишком колдует над свалявшимся бельишком, раскидывает тряпки в короба. Нас раскидало, размело когда-то. Послушная закону автомата, в стиральном баке крутится судьба. ..^.. Давид Паташинский *** судьба в декабре поворачивает на юг до земли склоняет рога краснобровый як за окном стоят свою страшную песнь поют молодым голосом я бы и сам пропел утонув головой в медленном злом кольце твоих рук пообещав толпе такое вдруг что не вспомнят о подлеце светло когда будет нам всем дышать еще пожить еще полюбить ситро а то и крем-соду тихо тянуть с утра если уйду не ходи меня провожать такая судьба судьбы всегда таки стоишь у реки гладишь ее рукой песня одна сколько ее не пой и на волос траву падают мотыльки - - - Ц Е З У Р А - - - Я химия крыла, я палево пустыни, я голос невпопад, постылый гандикап играет мне любовь. Остывшие святыни, простые, как стихи. Полуночных цикад листавшее себя, себя и не отымет, как руки у виска, как русская тоска. И я заговорил о Духе и о Сыне, о Господе, когда придет издалека. Мои слова себя заклевывают. Мякоть пушистых тел мала, как факел над свечой. Мне нужно, я могу, но не отпустит якорь тебе себя. Зачем? Какое-то о чем. И устает оно, как облако над мятой, и, черт его возьми, какой он, впрочем, черт, когда на кровь мою меня меняет. Я-то готов на все, что там, когда твое плечо. Им некогда, а нам не нужно, потому что. Они не потому, потом они, когда-то. И мне не обмануть, приветствуя на мушку героя трех ручьев в улыбке бородатой. Я холоден, как крик, которого измучь ты, развинченная сталь последнего солдата, отверстие холста, открытое кормушкой, и самое себя свершающая дата. 21.08.89. *** ты будешь чист но не спасти осталось правило блюсти кусаешь только до кости но бит за это ты плодовит но не весьма в крови железная блесна лови пока твоя весна блюдет поэта ладони липнут к верстакам пусть будет полон твой стакан в саду унылый истукан к утру застынет а ты все вьешь свою строку все молишь слово барсуку как вошь весь в огненном соку судьбы пустыни раздвинув слов привычный хлам твой воздух встанет по углам пришла пора колоколам твоей пещеры и ты пойдешь гулять с другой такой как ты слепой нагой вот только сердца перебой не знает меры тебя кляня но не любя бутылке горло теребя сегодня выпью за тебя веселой белой и будет пьянь моя светла как пар выходит из котла как та подруга без весла что песни пела о дураках тарам-барам о нас продравших наше время о женах пьющих наше пламя по вечерам *** живые татушки гуляют по траве ты прошептала мокрое приве луна открыла полное окно пришло давно а на запястье отмечает час железный жук и он один из нас его глаза как камушки блестят усы свистят а я все пью работаю и пью я i love you ни капли не пролью мой покер сдан но утонул в репье дурак крупье душно опять а я все летел вдоль желтизны луча песни пронзительные хохоча а я все рвал на себе сукно пил непрерывно только не то вино что с винограда жмут а то что руками жнут что часть речи что фигура один нам хрен не слаще ли лапать лапоть ее любви как не лопать все одно лопать не жди и не зови этот катрен дает ебу как миноносец крен песни говорю пел клевал носом упругий шелк ее нутра ея ясного естества а потом к богу с бабок надрав кошелк только что паства шипела прелая как листва ..^.. Александр Ефимов *** недорого она далась оптовая, как девка, жизнь шум города, мобильна связь прерви ее, с собой свяжись вдоль берега, авроры вдоль до ладоги, какая даль за радугой, далекой столь что горлом прет не стих, но сталь америка, которой нет мне близкая, она не там где к тереку ходил поэт нашептывал по берегам евразия, вся тут, с моста мне чуждая, как эта впрок поэзия, когда с листа насущному означен срок из города шел человек невызванный, как хорошо неназванный, он, имярек из питера, южнее шел 02.04.2004 *** в городе Питере (ясно, что в Питере городе) строчечку выдери об эмигрантах, об опыте стихосложения в бездне толчка коммунального серьгоношения тихосмешного, повального выдери ясную с привкусом Мюнхена-бургера с Дюрером кассовым Тютчевым, изданным Фюрером выдери мюнхенку строчку замацай блокадную смертную музыку рифму еврейскую, ладную выжди Бетховена выуди песню из буковок вынуди овена зимнего, вечного, тутова на щебетание блеянье, тихоневиденье стиховещание в Мюнхене равно что в Питере вымучи радио по Левитану, по голосу о, в Ленинграде я в студии нашего космоса я не ответствую двигаю я коммунальную нашу советскую нашу, землячка, астральную 09.04.2004 *** самурай, оружейная комната менелай, убиение города умирай на античных сюжетах возжелай, неродившийся, ирода до спасителя, йорика, вылета на орбиту хотя бы поэта говорю, ни при ком я, в астрале я кенгуру заселили австралию заселили евразию турки не приму ни речей, ни истории фатиму не отфакаю, в роли я посему невпрочет и не в руки только в слоги, эстетику, буковки только в тягу случившейся радуги только, названный, в тему планеты одиссею шестнадцать до берега декабрю меж таманью и тереком не об этом, пиит, не об этом 14.04.2004 *** Тоннель под площадью Восстания, сквозяще, людно, озорно, пестро. Мое метро - тоннель молчания, шеренги спин, затылков, ожидания. Печаль и я, мы замыкаем строй. Под перекличку каблуков, стремительно, что скрытый фланг до разворота, задумчиво, победно, глубоко - немая рота, идет немая рота. Чеканным шагом покорителя выходит к площади Восстания. 1985/2004 *** под площадью Восстания подземный переход под площадью Восстания подвешенные люстры ходячие растения - сгустившийся народ толчками, локоточками, и танки наши быстры под площадью Восстания веселия полно везения на денежку - случайную копейку смотрины, эскалаторы, ах, стрекочи, кино друзья, подымем головы - чулочки, юбка, майка под площадью Восстания - студенты, морячки солдатики и прочие, и жуткой перекличкой по мрамору подземному мирские каблучки по миру, марсельезами, копытцами, горячкой под площадью Восстания немеркнущий парад глухие громыхания как лязги оружейные материя движения, взорвется кислород аукнется, откликнется на площади Восстания 19.04.2004 ..^.. Олег Шатыбелко *** он странным образом возможен и скучным образом логичен он вечер пятницы он спичка он просто так контекст прохожий хоть хитрым образом в офсайде он вечер пятницы он входит а пыль и слово зависают на полузву на полувдохе и нам смотреть – он вхооодит вхооодит он начинается с изнанки он весь вот-вот он скоро грянет он болен ветром и метрянкой он говорит по задолбански нас наизусть ему затридцать он в самом центре циферблата он здесь один наговориться: ....... о(н) дайте дайте мне под утро поспать проспать я буду белым пятнадцать десять пять минуту воротничком кромешным телом ....... он Вечный Спам он подгляделка он жесткий диск оперативка про эту женщину вне тела про эту комнату на титрах про этих мальчиков нарваться про этих девочек из порно про этот твой театр дурацкий про этот ваш театр дурацкий я повторю: те-атр ду-рацкий про офигеть но расстараться про камень выбросить не помню когда он утром бродит перед по одиночке бродит перед экраном зеркалопроводным а вы блин данте алигьери он сам себе и алигьери и данте с сурдопереводом он вечер пятницы он входит ..^.. Елена Тверская *** Ах, как дорого - даром! дается взаем, Что от жизни беру, забывая о том, Что чего ни коснусь - все на срок, все на съем, И отсрочку беру - как ворую. И в густой глубине, и в пустой синеве, И под небом, на отмели или в траве - Неоплачено все, что люблю я. Да и чем оплатить? Все твое - не твое, Только знай, что люби до отказа ее - Эту участь завидную,злую; С новым знанием этим, с упорством осла Я любила б сильней, если б только могла, Эту краткую жизнь дармовую. Дуэт на Марсе (Из Джона Апдайка) Душа сказала Случаю: «Мне что-то тяжело, Все время память мучает, И пылью занесло». «Мой груз был сносен до поры,- Ей Случай пропыхтел, Но в мертвые попав миры И он потяжелел:.' Душа споткнулась, тяжкий вздох Исторгнув из груди, Но Случай вновь толкает в бок: «Не жалуйся, иди! Сюда мы посланы, мой свет, Чтоб для грядущих дней Разведать, есть тут жизнь иль нет Средь пыли и камней.» «Есть жизнь на Марсе – погляди, Ведь это – ты и я!» - Душа вскричала. - «Что ж, иди ко мне, Душа моя!» Весна на 280-м Надевай очки чтоб не било солнце Повернув на 280-тый Открывай (вторая слева) оконце И смотри на землю как соглядатай. Неужели же этот рай мой округ Мой Zip Code и графство мой край веселый Над холмами ястреба резкий окрик Меж холмами кони из конной школы. Этот вид любого смутит туриста Хоть на тот родной не похож ни разу И свернуть охота на Alta Vista Да поток еще прибавляет газу. И совсем своим он не стал покуда Крупноват масштаб и другие гены Но яснее мне почему отсюда Никуда не едут аборигены. *** Дело было поздним вечером, Возле нашего пруда: Сверху донизу прочерчивала Небо яркая звезда. И не то, чтоб – просто падала, А, сверкая как бриллиант, Переписывала набело Непригодный вариант. Чтоб в хвосте ее параболы Можно было загадать: Черновой, негодный - набело Вариант переписать. ..^.. August Borzhomskis Дирижабли Дирижабли мизерабли, надувные баклажаны, улетайте - «криббле-краббле» - в удивительные страны. Мы, блаженные, охрипли, повторяя заклинанье, повторяя «краббле-криббле» андергансохристианье. Ни к чему нам вегетабли в огородах голубиных, ваши слезы - облакапли, театральны, коломбинны. Что там снизу - зонт ли, гриб ли, что там сверху – дом ли, Бог ли, мы замерзли и промокли, улетайте. «Краббле-криббле». *** настоящие самураи не умирают от геморроя среди писателей в комарово среди читателей в коктебеле настоящие самураи бредят геройством на поле боя а поле боя – оно любое но не тебе ли друг парадоксов хотя бы раз скрыться хотелось на парадайз курить траву ночевать в траве слушать прибой «болеро-равель» споры решать полюбовно чтобы казались смешной игрой и комарово и геморрой и гибель на поле боя ..^.. Мурена ДИВАН (Откровение 22:04, 10) Жизнь на диване удалась. Уже продавлены пружины, Уже истерся весь атлас, Пусть силы нет, но есть причины Копить бессилье про запас. Любите библию дивана! И чтите ветхий мой завет: Как Авель, Каин от Адама – Диван явился в этот Свет. И если в ноевом ковчеге Вам вдруг отказано в ночлеге, То в назидание подружкам Распните чресла на подушках. *** Что, весна, о тебе споешь? Ни хорошего, ни плохого. Ожидаемо ты придешь, Ничего в этом нет такого. На размытом дождем стекле Зелень красок сольется с небом, В акварельной, цветной воде Да наполнится сон мой светом, Да растопится лед полей, Превращая печаль в водицу, Залюбуюсь на журавлей, Выпуская из рук синицу. И хоть я не Мерлин Монро, Не Настасья, какая Кински, С незнакомцами у метро Поведу себя по-блондински. ..^..