Будет время бессонниц... 

Будет время бессонниц,
Когда заполощет весна
Нежно-розовый сумрак
В канавах оттаявших улиц.
Будет время бессонниц,
Когда, без причины нахмурясь,
Грянет грузное небо
Грозой по карнизу окна…
Дождь заплачет безудержно,
Как с непривычки: не в счет
Погребальная осень, 
Где зябко уныние льется.
Дрогнут звездные блики 
На водах ночного колодца –
Опрокинется бездна,
И вечность, шепча, потечет…
Зачерпнем в вышине
Серебристой, искристой воды,
Под небесные дужки 
Проденем концы коромысла…
Будет время бессонниц
И поисков высшего смысла –
И размякнут снега,
И рассыплются мертвые льды.
  

    ..^..




Угрюмо смотрит Марс... 

Угрюмо смотрит Марс на городские крыши,
Искрится снегопад в раструбе фонаря.
Декабрь, сдержав коня, на наши окна дышит,
Морозные цветы на память нам даря.
Чем дольше мы живём, тем меньше нам осталось
До времени, когда, с двери сорвав засов,
Незваной в наш мирок шагнёт седая старость
Под видом Января, под гулкий бой часов…
Но не было и нет на главное ответа:
Зачем за годом год приходят по ночам?
Зачем за разом раз плывет во тьму планета
Усталым кораблем, утратившим причал?
И если цель - мираж, и замкнутого круга 
Мы пленники, а жизнь – случайный ряд невзгод,
Откуда в нас тогда берутся друг для друга
Тепло, и доброта, и свет – за годом год?
  

    ..^..




На седом Валааме... 

На седом Валааме, где небо становится ближе,
Где бегущие тучи волна беспокойная лижет,
Где погода нечасто блеснет нестерпимою синью,
Я, прожив четверть века в России, вдруг вижу Россию -
Не кокеткой с французским прононсом, с беленым лицом, и
Не волшебной царевной-красой с полотна Васнецова,
Не прожженной торговкой, какою пророчили стать ей,
А высоким монахом с крестьянской степенною статью.
Он выходит из дома, покрытого крашеной жестью,
И рука его движется в крестном замедленном жесте.
И, ступая навстречу, роняя неспешное слово, 
Он приветливо смотрит, как будто из мира иного,
По сравненью с которым все здешние радости – темень,
В перелатанной рясе смиренный раб Божий Артемий.
И покажется, будто, воркуя о доле летучей, 
Голубями на плечи его опускаются тучи,
Будто в ясных глазах на исходе сурового лета
Тихо плещется море иного, нездешнего света…
Он с любым говорит, как отец, наклонившись над зыбкой.
«Помолитесь о нас!» - он кивает с утешной улыбкой
И в обитель бредет по скупым каменистым полянам,
А закат одевает его золотым и багряным.
  

    ..^..




Страна из легенд, где втройне драгоценен уют... 

Страна из легенд, где втройне драгоценен уют,
Где рыжее солнце по лапам кедровника скачет!
В каких бы краях мы потом ни искали удачи,
Всё гулкие вьюги в душе монотонно поют.
Когда притихает с закатом дневная страда -
Гуденье станков и пилы разгулявшейся дискант, -
Под пристальным взглядом луны узкоглазого диска
Неоновым заревом пёстро горят города. 
Кучумова вотчина, варварка, знаешь ли ты,
Что чувствуют люди, когда обнажаясь недобро,
Твоих мастодонтов гигантские желтые рёбра 
Выходят на свет из седой, вековой мерзлоты?
За что этот край так бесстрашно и крепко любим?
Недолгое лето по речке скользит с водомеркой,
И гладит, и жалит, и в небе сиреневом меркнет, 
И пахнет душицей и мятой до звездных глубин…
Сверкая, начертит зима зачарованный круг,
Лукавой лыжней поманит из домашнего тыла, 
А в хрусткой тайге одеяние ели застылой
С ветвей от внезапного звука обрушится вдруг…
Казачья, раскольничья, терпкая грёза Руси!
Лишь черствое сердце с тобою не может сродниться.
Здесь ветхозаветного гнева в июле зарницы
И новозаветная скорбь в октябре моросит;
Но радость такая весной в пробужденье полей, 
В пасхальном сиянье, которым лучится природа,
Что слово скупое «Сибирь» слаще яблок и мёда
И бойкого щебета южных наречий - теплей.
  

    ..^..




Храмовый берег 

Садилось солнце за речные плесы.
Созвездья лета дымкою белесой
Еще не затянули небосвод.
Над волжским городком заря пылала
И не жалела золота и лала
Для тихих берегов и мирных вод.
Закатный блеск нещадно стекла плавил,
И свет вечерний, против всяких правил,
Казался чище, ярче и теплей.
На гладких куполах лежало пламя,
И бор алел сосновыми стволами,
Точеными, как мачты кораблей…
Ничто не нарушает в нас покоя 
Таким восторгом и тоской такою, 
Как солнце, уходящее за край!
И прошептать хотелось: Боже, Боже,
Когда Ты так украсил землю, что же
Тогда такое Твой небесный рай?
Пройдем ли мы с водой дремотной – или
Сверкнет на дне души, в житейском иле,
Твой образ – драгоценные черты?
Так вот зачем прощаешь нам вину Ты
И в смертном мире даруешь минуты
Такой неизреченной красоты!


    ..^..