Урсула Дар
Сборник стихов «УРС» (2003-2004)
Пушистая, словно щенок… Пока огород городишь, Сажаешь озябший чеснок, В апрель забирается тишь, Пушистая, словно щенок. Ни мух, ни жуков, ни стрекоз… Едва ощутимое «хрусть» Серебряной льдинки – насквозь, Крылатой слюдинки – на грусть… Крадется, сжимаясь комком, Вот-вот за лопатками, за… Восторженным майским прыжком Взорвется на все голоса! От прыга, от щебета, от Любви толстолапой, взахлёб, Пушинки щенячьих щедрот Пускают весь мир на растрёп! Теплом наслаждаются тли, И долго шуршит в лопухах Прокушенный мячик земли Помятый в молочных стихах… ..^.. * Картошечки тарель, Морозного сальца… Вздохнет домашний зверь На сало слегонца. Вздохнешь и ты, дурак, Окно заледенишь: Четыре света – мрак, Четыре ветра – тишь. Чайку погорячей С малиной отхлебнешь: «Куда ни кинь – ничей, Один я одинёш…» Изжалобишься в ночь, В родной собачий бок, Но выйдет тьму толочь Рогатый колобок. Кто в небе продышал Сиянье- полынью, И глину замешал В молочную бадью? Кто шворкается в дверь, Щебечет за спиной: «Ты божий, божий, верь, Ты тоже, боже мой…» ..^.. Лестница -1- Апрель. Капель. Ночная – от балкона Не вру – капель! чеширская луна, Империи распаханное лоно, Два монитора – граждане, вина! Два голубых, два золотых квадрата, Малевич, умилившийся меж строк, Мелодия – темна и волосата - Проламывает сонный потолок. Покуда капли пляшут дребеденьку Я с лесенкой воюю горячо, Проваливаясь в каждую ступеньку - По пояс, по колено, по плечо! Ободранные выдернув ладони, С шипением, сама себя тяну, А кто-то в звёздном варится бульоне, Молчанье обращая в седину. Ну-ну, страдалец, – выпей… Где же кружка? Реакция известна, сукин бой! Пока, смеясь, костлявая старушка Выписывает лезвием: « Отбой!" -2- Из черноты, свернувшейся в стакане, Под горло подбираются слова… Но залпом – раз! Как истина в канкане Над пламенем танцует голова. Срываются застежки, гнутся стрелки, Испуганные новости висят, Орешки золотые колют белки, Серебряные кошки голосят. На голос их – из темноты и дыма - «Поехали!» - небритый, в три дуги, По-братски обнимая серафима, Из шестикрылой вырвавшись строки, Запутавшись в пере её и пухе Всей пьяной мордой, в потном неглиже, По пояс - в зренье, по сплетенье - в слухе, По плечи – в осязании уже, Ступая поколеньям по коленям, Мурлыкая припев про вечный бой, Шатаешься, пропойца, по ступеням, И лестница сгорает за тобой… ..^.. Топором Деревья рубят топором - Бумага не простит... Палач небритый напролом По лесу свиристит. В занозах пальцы обожжёт Бычок-метеорит, Пока щебечущий божок Над кожей комарит. Бревно отправится в сарай, А лесоруб - в кровать, Бумаги скомканный раздрай Потянет зимовать, В холодной кровной седине, За баюшки-баю, Смолою выпишет на мне Всю ненависть свою. Так – кровь за кровь, смола – к смоле, И топору - конец! В произнесенном серебре Смерть – лучший бубенец! Смотри, не открывай глаза, Провалимся в листы, Туда – в дремучие леса Певучей немоты. Куда небритый дуралей Припрется с топором Чирикать кровью по коре, По ране – серебром. ..^.. * Плачь Лорелея, плачь! Ибо, какой дурак В мире, какой палач, Голову рубит так Верно – по волоску, По золотой строке… В дань пустоте, песку, Вечности и реке. Всхлип, Лорелея, всхлип… Ибо, какой дурак Так безнадежно влип В многоголовый мрак, Кто оторвал кусок С кровью – черновика, В ком - пустота, песок, Вечности и река… ..^.. Шарик любви Братец, ты очень стар, Старше, чем океан... Шарик любви Иштар Выкатит на кальян. Пых – ароматный дым, Весь океан – в дыму, Мальчик умрёт седым В девочкином дому. Выдохни дым по ней - Плоти, пыльцы, попсы... Станет ли солоней Шарик твоей слезы? ..^.. Плакать без слёз - 1 - В белой тоске, в шкурке сыпучей сна Я зарывала не трупы, а имена, Я не жалела мякоти, костяка Розовых рук – ибо была река - Синяя пасть, тянущая в побег, Странная власть слезы менять на снег, Снег – на тетрадь, розу – на синеву, Плавить и рвать, и повторять: «Живу!» Станешь слезой – и затонув в слезе, Бабкой косой в сказочном карасе Под серебром звонкого пузыря Лезвие в лом пустишь на якоря... Кто на корыте, кто, нахлебавшись слез, Прядки событий спутал в косе всерьез, Вывернул ленту, кожу содрал с костИ, Сдернул моменту краны, хотел спасти... Я это, я! – я родилась внутри Каждой слезы (сказано мне: «умри…»), И, оборвав листочки календарю, Ставила точку – голову, блин, свою, Глову, блин, круглую, как печать… Лунный стрихнин. Значит пора. Кончать. Солон сугроб. Страшно растаять, хоть Каждый потоп – слёзы твои, Господь. - 2 - Плакать без слёз – снегом и янтарём, Жизнь, не вопрос, проще душить вдвоём, Дребезг-ошейник, золото-поводок, Ангел - отшельник, зверь – крылатый бульдог. Божье зверьё ценит оскал игры, Тело моё выползет из дыры Яблока – космос взглянет на червячка: "Где твои слезы – нравились - тчк." О, не соли море самим собой, Благодари Бога за вечный бой, Вечный покой и колыбель-слезу, Сказочный вой не загоняй в попсу! И соберёшь, куколка, грудничок, Баю-баю, цапнутый за бочок, В смертный мороз выбежав босичком Яблоки слез, сладкие, с червячком… ..^.. * Алексею Королёву И припомнишь, как в лохматый Год окажешься не при- Чёсан – хоть греби лопатой Колтуняки да репьи. На весьма побитой шкуре – Моль и Муза, два крыла... Только рифма при халтуре Перекусит удила. У неё такая челюсть – Отдыхает бультерьер, Потому что в мире ересь - Есть вернейшая из вер. Сам себе собрав поленья Чиркнешь спичкой, без цепей... И поставит ударенье Птицей вспыхнувший репей. ..^.. * Не надейся - не ракУшка, Перламутровый мелок, Возле розового ушка Перегнутый завиток, Не жемчужина, не пена, Не богиня – три куку... Даже море по колено Невидимке-языку. Он, великий и могучий, Не влезает никуда, На него летит в падучей Безымянная звезда, А за ней и ты, засранка, Дребезжишься в пустоте, Как консервная жестянка На пылающем хвосте. ..^.. Медвежуткая Гора - 1 - На Медвежьей на Горе Ветер дремлет в конуре. Дремлет, лапами шуршит, Меж сараев гаражит. Громыхает на блоху Жестью в сахарном меху. Непрочуханный, в дыму... Снится городу всему. - 2 - Для чего тебе, дурашка, Медвежуткая Гора? Что за шуба – чебурашка, Что за суп – из комара?! Хлебца, яблочка на грошик Из промозглого ларька, Небо в праздничный горошек, Медвежуткие снега. Белым волосом замотан, Смертной, снежной сединой, Убаюкан, прибормотан, Телевизор ледяной... В чашу проруби с разбега Бухнет огненный ошмёт, Страховитое Онего Плавниками шевельнет. Холодна вода с ладошки - Звездной льдинкой отогрей Ночь, чернее черной кошки В черной комнате своей. ..^.. * Черен снег от кочегарок, Ноздреватые ларьки Для товаров и товарок Зажигают огоньки. Отломлю себе сосульку От барачного окна, Воробьиную свистульку Разложу на письмена. Словно яблоко планета В синей вазе прилегла, Скоро-скоро будет лето, Много света и тепла! Снеговая тает книжка, Хрусть – и меньше на шажок... Пусть положит воробьишка На чириканье – стишок! ..^.. * На краю хрущобы, когда кирпич Под ногой не крошится – но звереет, Из гранита красного рвётся дичь На ловца гранитной Гипербореи. Огрызаясь, ветер на холодУ Забивает тёплое межреберье, Да корявый ангел – в каком году? - Окунает в ночь жестяные перья. Сотворен из темных густых комков Ледяной земной безымянной крови, Подмигнешь хранителю дураков, Братану по скудной бандитской мове. Распальцовку с ручкой - на белый пласт. Пустоты – по горло. Черновиково. Над тобой – улыбка богини Баст, Под тобой – заснеженным шаром – Слово. ..^.. * Ночки, кочки, позвоночки, Неудобная кровать... Крови теплые комочки Перестанут подвывать. Сон потычет мокрым носом, Одеяло подвернет, Станет хор многоголосым – Станет черным ночи мед... Песня, дурочка, вертуха, Встав из волчьей глубины, Тишину добудь из уха, Позвоночек – из спины. В черном море-разговоре Став подобием Творцу, Дуй на имени-глаголе Звуконосную пыльцу. Пробирайся сквозь дремоты, Сквозь тычинки и тычки, Золотого слова соты Не меняй на пятачки. А лепи себе, лепила, Из нектара да огня Все, что есть и все, что было, Все, что будет без меня! ..^.. *О чём мне поёт мёртвый твой голос – слова мне понятны, но тишина сквозит между ними, и прорастает волос из мёртвого сна, до выбитого окна выщербами ледяными скалится пустота – о чём мне поёт – неважно, важно, что я – как сквознячок пуста, как сигарета – вспыхиваю отважно… а голос летит, как дым, зрачки расширяются, мокнут лопатки, легко - умереть молодым, а потом воскреснуть в колонке-тридцативатке… суд удаляется – страшный суд – на расстояние глупой смерти, жить после песни – тяжёлый труд, а ты заклинаешь: верьте…
..^.. * Бубенцами набивши рот, От серебристой дрязги Едешь в золото всех дремот, В золото без подсказки. Буквы тычутся, как жуки, В спину твою, возница, У какой золотой реки К низу сойдешь, напиться? Бог с улыбкой в тебя взглянёт: «Я ли, ответь, милее Всех на свете?» - и дрогнет мёд Вдребезги каменея. Звякнешь слогом о серебро, Встанешь, качнёшься шатко… Скажешь: «Ладно, возьми ребро, Вырежи мне лошадку…» ..^.. * А он лакает с моей руки И пляшет на языке... Когда я пою – на воде круги Расходятся по реке. Река колышет соленый сок, Сплетают ее мосты Счастливый, в золоте, волосок, Седой волосок беды. Какие тайны – известно мне: Утопленник, клад, поэт, Лежат в немеющей глубине, Краснеющей на просвет. А слово камнем туда – бултых! И дальше идет на дно, И никогда не врастает в стих Забытое слов зерно, Пока река не пророет нор Сквозь глину, ладонь, судьбу, И синий-синий родной простор Её не прижмет ко лбу. Спасибо, пляшущий обормот, За песенку на бегу, За руки в дырах, Сожженный рот, За пламя на берегу! ..^.. * Старуха, жуткий стиш, царапина в игре, зажмурившись, сидишь на рифме - на игле, и жалко старика до шкрябанья в груди, с немого языка, рука, - переведи: "Подай им, боже, сад, где яблоки планет зеленые висят, но в них червивой нет грызущей темноты: кислинка, благодать… за глупые труды - найди чего подать. Хоть падалицу, хоть надкусанный бочок, чтоб глиняная плоть захрупала дичок, забыв про календарь, топивший, как котят... хоть семечку подай - глядишь - и прорастят". ..^.. Слово - лишь волосок - 1 - Прости, собака и свеча, Что волчья шкура - горяча... Терпи - снаружи и внутри - Но божью песенку не рви... Она придет издалека Строкой упёртого стрелка... Огарком - выгорит она, Подранком - мама, мама, ма... - 2 - Когда умрут навсегда Вера, строка и звук, Смерть вернется туда, Где крылья - древнее рук. Скрючится на краю Внечеловечьей тьмы, Выдохнет - ай лав ю, Песни теперь - немы... После возьмет листок, Вычеканит огнем: "Слово - лишь волосок, Все висело на нем..." ..^.. * В подбрюшье ночи, в темноте, обнажены твои ресницы, а рядом – чёрное нигде лениво щёлкает страницы. Пока прокалывают тьму иголки, ангелов скрывая, ты лапой трогаешь тюрьму, в решетку строчек подвывая… И – ни полосок золотых, ни точек светлых - ни намёка ...темно шарахает под дых дыханье умершего Бога. Считаешь ангелов, потом – ломая хрупкие иголки - рвёшь темноту, дрожа хребтом, прилипшим к вымокшей футболке… Скользя на ощупь, напролом, глотая кровь её, как воду, распотрошённым животом ты выползаешь на свободу… ..^.. Дурацкая песенка про коников - 1 - В серебре молочно-белом, В розоватом киселе, В чешуе ледышек тело Тянет речка по земле. Из молочного покоя Пробивается мотив: "Ходят кони над рекою, Ходят, гривы опустив..." Тяжело вздыхают кони, Заберегами хрустя, У поэта на ладони По-звериному грустя. Оттого, что наша речка Так похожа на змею, Топчут кони человечка, Топчут песенку мою... -2- У злодея - голова, Полная слюнЯми, А в моей - живут слова, Схожие с конями. Первый коник - дурачок, Рыжая кофтёнка, Огнедышащий дичок, С нежностью дитёнка. Коник ласковый второй - В серебре, в морозе, Чем-то схожий с татарвой В кровяном раскосе. Третий коник - из чернил, Скучно дурелому, Он губами сочинил Песню про солому. А четвертый - из кости Выточен слоновой... Нелегко таких пасти Девочке хреновой. Но, пока помятый лист Мне дороже хлебца, Мирно дремлют кони из Апо-кАпо-лЕпса... ..^.. * Скорлупки из бетона Царапает луна, Лист черного картона Обрывками руна Затягивает виды На будущее – и Сараи Атлантиды Всплывают издалИ… Расходится прореха На синеньком платке, Грохочет муза эха Стихами в кулаке, Серебряные нити Продернуты в ребро… Всплывает в Атлантиде Убитое перо. Искристой карамели Прохрусты под ногой, Отпущен еле-еле Великой Дуракой, Трусишь тропой народной, В словесное харчо, Обрез небес холодный Швыряя на плечо… ..^.. * Так в город Осени приходят не пережившие осень, и ездят на луноходе, и на летучей лошадке, и честно сдают на входе ветшающие манатки. А после грызут сосульки, катают колёса света и мастерят свистульки из глиняных слов поэта. Не пережившие осень в осени остаются, последние листья сбросив, - летают, поют, смеются… ..^.. * Осень – облачный бублик, сгрызенный до конца к изумлению публик девочкой без лица. Синяя дырка плачет, крошки не находя, девочка колет пальчик лезвиями дождя. Воет, влезая в щели, лапами морду трёт ветер; тропой Кощея лужи прессует лёд… От леденца окошка до медуницы сна ходит черная кошка, черная тишина. Девочка потеряла губы свои глаза тянет под одеяло, за одеяло, за одеяло, в зыбку…что же запомним мы? – тающую улыбку в белых зубах зимы. ..^.. * Так падает топор, и отпускает бабку Гулять по тишине, где жёлтые дома Бросаются в лицо; хромающий на лапку Железный человек - ведёт меня с ума… И тело сквозь канал – встающее на мостик - Врастает в беспредел слезы и кирпича. Брось истину, вина, – и пусть тебя не бросит Нерукотворный свет с бездомного плеча. А что тебе ещё? Как памятник на воле Хрустит по костякам – иди себе, вали, Страницами чужой – перегоревшей – боли, Пластами ледяной – обугленной – земли… ..^.. * В диалектах твоих, в перестуке колёс – то ли вой, то ли стих - муза, музыка, пёс…трехголовый вокзал отрастил седину, кто - лицо облизал, кто - убил тишину. Ну и ладно – шурши, от небес до кассет – то снежинка души, то поющий сосед… Обними - душегрей, душегубец и друг, синий ангел, налей, - по нектару на круг… Поплыву по строке, разведу молоко, в ледяном кулаке засыпая легко… ..^.. * Тронешь – и зазвенит каплями на лету, дальше – одушевит вечную мерзлоту, дальше – растопит лёд, вскинется на дыбы, вырвавшись заревёт, вспенивая горбы. Нерукотворный зверь, сущий в себе язык, порт неземных кровей, окаменевших книг. Вызволи! – ножкой – топ! - чёрной строкою бед – сверхзвуковой потоп смоет тебя, поэт… ..^.. * Прозвенишь бубенцом, большеротым птенцом, из гнезда языка – зная вкус родника и мороза укус – крылья, клады, ключи… в общем, вынесешь груз золотого: «Молчи…» И пойдёшь босиком, красноватым песком, бесноватым огнём – за крылатым конём. В седину, в молоко, в белизну-черновик, как ребёнок – легко, тяжело – как старик… В обреченный закат, в полуночный восход, если хочешь – назад, если хочешь – вперёд. Оставляя следы перевалами книг, вечный пласт немоты согревая на миг. ..^.. * Вращение земли – гончарный круг поэта, жужжи, поэт, твори – вращенье терпит это. Ведь не мешает звук движению руки, но ты от этих рук молчащих не беги. Всего один комок, на пальцах – краснота, ещё один умолк, заговорив с листа. Недолгий пересчёт, горсть черепков и дней – гончар и звездочёт, твори себя сильней! Пусть глина запоёт, пусть сыпется она на твой поющий рот, в котором – тишина. С ладоней не сотри, в строке её не тронь, у вечности внутри - огонь, огонь, огонь… ..^.. * Света не было в доме, В черном море ладони Рыбка выла в агонии… Ты - с улыбкой – молчал. На крючок королевский Плыл насаженный Невский, Притяжением лески Обрезая причал. Как русалка заката - Золотее дуката - Распласталась Геката На кошачьем окне. В переулке момента Время – пёстрая лента… Тридцать три континента Утонули во мне. И не требуя лика, Мятежа или крика, Безголовая Ника Вылетает в трубу. Дым – извечный лунатик, Человечный фанатик, На серебряный батик Напыляет судьбу. Позвоночника мостик, Чешуинка да хвостик, Виноватые грозди Темноты в языке. До свиданья, пиранья, Твой удел – умиранье! Три заветных желанья Придушу в кулаке. ..^.. * Счастье звенит цепями смертника-приколиста, пляшет рука с когтями вечного программиста – кто написал программу распределив до кучи боли кардиограмму в мёртворождённый случай? Счастью смешно бороться и, покидая форму, станет корабль колодцем, вытечет на платформу, вылетит паровозом между твоих улыбок – как конкурент стрекозам в небе крылатых рыбок…Смерть соберёт песчинки, но не родит пустыни – счастье всегда с горчинкой собственного «остынем», но оттого теплее кажется свет в окошке, пусть даже шкура змея не налезает кошке… Так что – сотри границы, выплюнь гранит науки, счастье, пока искрится – просто сжигает руки, пепел – начало взлёта – сколько таких историй! – выкушав ложку меда, стань солонее моря… ..^.. * И в городе города на краю крайнего края я непоючую песню пою о нерайской породе рая… У несгораемого огня не догорая вовсе – перегорая - не я, не меня, не воскрешаю после… Мир, самый мирный среди миров, воинственная война взрывает и зарывает в ров, но львиный ров – западня; и лев – король кровожадных львов, царственный царь царей – пишет книгу о гибели всех миров в море мирских морей… И несолёная соль воды хлещет в мой неогонь, и режут небо подковы беды – дыма бездымный конь ржёт страшным ржаньем железной ржи, железо кроша в порошок - и город города этажи роняет в последний шок… Но дух дыханья передышав, выдохнув – погоди! - я признаю, что колюч и шершав рай на твоей груди. Крайнего края познав края, перепишу букварь - нерукотворный творец - творя несотворимую тварь. ..^.. * Я уйду от милых губ – далеко-далёко. На войне меня убьют. Будут мчать года. Сотня, тысяча пройдет где-то возле бока, Загребая не меня в миги-невода. Я ушёл на пару лет, на пути загнулся, Я две тысячи глотнул чёрной тишины. Ты шепнула – обманул милый, не вернулся, Милый мой окаменел посреди войны. Я оплавился в войну, в ледяную глыбу, Я поплыл через века, щурясь в небосвод, В спину океан толкнул огненную рыбу, Птицу-ветер свысока бросил на живот. В животе гуляет кровь, бухает по вене, Кем-то загнана в кольцо – только ты не рви… Все две тыщи говоря о мое измене, Расправляешь плавники, плавишь пузыри. Все две тысячи дрожит сорванная кровля… Кровью – намертво - прошит мой плавучий гроб… Только рыбе по плечу человеколовля, Только рыба на плаву вынесет потоп. И тогда я улыбнусь, поднимая веки, А в одной глазнице – крест, а в другой – звезда, Супер-рыбу в облаках ловят человеки, Собираясь накормить голод навсегда. ..^.. Я-ты-Я Она на лету остановит чёрта, В горящее сердце войдет Она… Я – просто порванная аорта, Ты – просто порванная струна. Пересеченье огня и праха Есть – полуголубь-полузмея. Ты – просто порванная рубаха, Я – кожа порванная твоя. В зерно вернется проросший колос, Из капли выплеснется прибой, Ты – просто сорванный мною голос, Я – песня, сорванная тобой. Но дальше, дальше ведет дорога, Она не делится пополам На храм, который разрушил Бога, На Бога, который разрушил храм… ..^.. * Молчишь - молчи себе, молчи - Круги по морю тишины, И тонем - словно кирпичи, На тишину обречены. Мальками юркают слова От немоты до немоты, Квадрат из глины – голова - Кругами глиняной воды. Пока не выгорит свеча. Лишь память теплым языком Лакает темное молча- Попутав с черным молоком... ..^.. * Я начинаю игру, Как начинают мир: Выдох – тогда умру, Вдох – ну тогда убил. А на ветру – огонь Выгоревшей свечи: Только ладонью тронь, Нежностью приручи… Всякая тень хранит Света в себе зерно, Смерти лицо кровит – Падает кровь в вино. Пей, королева! – вновь Вырастет темнота, Только не прекословь Тем, кто спешит туда… Просто играть, пока Тьма на моих свечах, Ласковая рука На восковых плечах, Трепетный язычок Памяти на краю - Нежность пускай течет Каплями – в жизнь мою… ..^.. *Пора на север – Балтика, прости! - не удержать тебя в своей горсти, соленый город выльется из чаши, я уезжаю – горло напролом, сплошная боль - существованье наше, язык распорот словом-топором… Здесь каждый шорох, каждый поворот, молчанье – порох, вырвется – убьет, моя собака, надо – навсегда! Горит бумага. Падает вода.
..^.. Прощание с родинкой-1 Огненный шар лакал Стылой воды стекло - Заморозок, закал… Не говори - "тепло". Дремлет собачий хор. Память ещё черней, Чем дурной разговор Заночевавший в ней. Ржавчина, полоса, Выжженная строка... Кажется - голоса, Кажется - всё, пока... Кровь убегает вдаль, Небо растет впотьмах Горькое, как миндаль, Горькое, на губах... Черным плутая сном - Взвой, наклонись, замри В зеркале ледяном Крови, небес, земли. Тонет в мертвой воде Звездного сколка груз... Не отвечай - "нигде", Не обещай - "вернусь". ..^.. Прощание с родинкой-2 Поляна, хмурая всегда, Открытая звезде, Где громыхают поезда Гуляя по воде, Где ямку выкопала я И свистнула в нутро - В глухую щёлку бытия - Певучее добро. Ах, моховая залежаль, Болотная печаль, Кровавой ржавчины не жаль - Так вырежи - отчаль, Болтайся шариком босым В спирали молока, Пока веселый сукин сын Строчит тебя, пока Сумеешь выбрать из земли Спрессованную тьму, Что мертвецы не донесли На косточках Ему. Ты ковыряешь и скребёшь, В грязюке по глаза, Хребтом перебивая дрожь Планеты, колеса. И плачешь, плачешь оттого, Что пальчики уже Обрублены - звездой в пальто, И топором - в душе... ..^.. * Помнишь, Мэри, как певали На кораблике с тобой: "Тили-тили, трали-вали, Нам не страшен вечный бой!" Провожали день вчерашний Поцелуями с вином, На кораблике бумажном, На последнем выходном. Птичка божия не знала Ни заботы, ни труда... Из-под айсберга финала - Мира темная вода. Пляска пульса - до потери, До последней пустоты... И бормочешь: " Мэри, Мэри, Отчего кровава ты..." ..^.. Трехголов Кругом - сосна, откос, песок, А выше - неба синий сок, Лопата льнет к ноге. Вниз - ровным слоем - мертвецы, Их черепа - как бубенцы Звенят в моей строке. А между соком и строкой, Бежит, прикинувшись рекой, Собачий трёхголов. В подстилке нюхает мышА, Когтём копает не спеша, И чавкает улов. Вода виляет рыжиной, И лает шарик кровяной В подпалинах болот, На то, что я пугаю дичь, Пытаясь лязганьем настичь Ошейника - вот-вот... ..^.. Живая песенка лучше мертвой бумаги. Что я вижу, когда глаза окуну В мрак постели, в черный глухой колодец? Вижу - лайку, в пасти её - луну, На луне - блохастый, смешной народец. С этой лайкой, кажется, мы - родня. Каждый шарик крови, прильнув к окошку - Дырке в коже - лает: "Пусти меня, Догонять-шпынять кошака и кошку!" Я привыкла. Я задвигаю йод. Я порой разрешаю чуток кровиться, Чтоб от бега жарко свело живот, Принося мне палку, мяч, рукавицу. Но потом, от близких собачьих свар - В жестяной океан, под копыта буре Я лечу, как трехголовый Икар, Так, что блохи воют в сгоревшей шкуре... Что тогда я? - просто... пузырь, орех, Стекловидный череп, кора, бутылка… Я - бочонок, в коем то плач, то смех, Лунный мех у вздыбленного затылка. Я - кораблик, выжранный пустотой, Кто ведет меня в безымянном мраке? - Песенка, что согласна сгореть звездой... Живая песенка лучше мертвой бумаги. ..^.. * Когда впускаешь в душу пустоту - Становишься пустой - пузырь, кораблик, Старинный череп, синяя бутыль... Легка мелодия - попробуйте сыграть На пустоте - Она обнимет мир, И мир в ее объятьях опустеет... Взрывается пузырь, кораблик тонет, Бутылка бьется, Йорику смешно... Вздох. Пустота. Огромная ладонь, Забывшая о маленьких ладонях... ..^.. * Гаси скорее свет Последних сигарет - Ныряй под одеяло. Живот хранит тепло, И всё не тяжело, Пока нам жизни мало. Всегда, всегда, всегда Есть боль - и есть вода, Земля, рука, дорога… Пока огонь горит, Пока беда кровит, Пока хватает Бога…. ..^.. * Ты, человек, - квадрат, КрУгом тебе не быть… Осень приходит. Рад Всякий её убить. Осень – матёрый зверь: «Спутница, ё-маё, Хлопни печать – заверь Им бессмертье моё». И потечёт луна С чёрной бумаги – вниз. Осень. Квадрат окна, Выход куда-то из Дома, рассудка, рук - Выбор, распад, пароль… И потечёт вокруг Чёрного слова – боль… Может один из ста Тысяч – замкнёт внутри Белый квадрат листа, Черный квадрат земли. ..^.. *Не души Дездемону, Отелло, – она задохнется сама. У нее раскалённое тело и кожа-зима. А в зрачках ее – белая птица, во рту её – черная ночь, подари ей платок из ситца – больше нечем помочь. Сделай доброе дело – разгрызи поцелуи во рту, чтобы птица сама улетела, улетела, крича в темноту. Промахнулся Акела, лунный мальчик оскалил клыки, – задохнулся Отелло и плачет, разжав кулаки…
..^.. * Птичий холод, дыханье окраин – перемолот на кости хозяин, тьма колодца – бетонное блюдце, электричества солнца смеются в белом-белом подраненном свете – на вольфрамовом пляшут скелете… Снег наложит холодную лапу на колючую точку звезды, ну – за маму, детеныш, за папу – хоть глоточек ещё пустоты… ..^.. * Будем разбрызгивать лужи влёт, Капельками дробясь. Мир отражает: плюс идиот, Плюс идиотка – связь. Пусть выдуваются пузыри – Тонкие купола, Мы под дождем – значит мы внутри Собственного тепла. Тысячу капелек изведя Выдохся бомбардир, Каплей последней – в меня, в тебя - Рушится мокрый мир. ..^.. * Слышишь флейту Крысолова блекло-серым утром ранним? - Для тебя исчез навеки безмятежный свет очей! Оттого, что наши крысы так похожи на пираний, Плачет флейта, плачет скрипка, плачет мальчик-книгочей. Я могу избавить Гаммельн от наветов и несчастий, И светла моя улыбка, как улыбка палача… Пусть чума продует город, пусть порвут его на части Крысы - бешенные волки на дороге скрипача. Горожане смотрят хмуро через щели темных ставен: Вечно должен биться-виться обезумевший смычок, Духи ада любят слушать! – завывает город Гаммельн – Духи ада любят слушать, как ты плачешь, дурачок! Не проси об этом счастье - милый мальчик, тёмный ужас, Звуки флейты ловят души лучше множества сетей… Крысолов и Начинатель – для чего, скажи, ты нужен - Сладкой смертью, страшной смертью убивающий детей… ..^.. * Александру Кабанову Абсент на вечном сквозняке, Бумаги белая прохлада - Париж, растущий в сосняке Где на троих – все дыры ада. Да что заблудшим до его Зелёной горечи? Русалка Ныряет в битое стекло, Двоякодышащего парка. Собака спит. И сукин сын Клубочком свит в её утробе, И залетают в магазин Похмельем проклятые боги. Отдай клубочек. Отвори Собачью смерть - луне навстречу, И словно бог – заговори На нецензурном человечьем… ..^.. * Неужто осень? На её платке алеет роза и сверкает иней. Бахыт Кенжеев Эй, хозяин! - еще пару литров и столбы доползут до нас, Пусть закат - золотая бритва - наезжает на лунный глаз. Ведь стеклянные сны не бьются, с алой розой в седом снегу, Кто хлебает мороз из блюдца и с улыбкой несет пургу? Но в улыбке ее чеширской проступает оскал зубов, Потому что она - транжирка нашей крови и наших слов, И на ржавых ее надкрыльях, словно мертвая голова Проступает тоска бессилья, невозможность поджечь дрова Наших душ отсыревших... Это - безнадежная тайна сна, Пусть луна растет для поэта, и поэт говорит "луна", Между ними не выбить искру, за которой ревёт пожар, Остается достать канистру и плеснуть на промерзший шар. Но сначала – плеснём-ка в кружку огнедышащего питья, А потом позовем подружку, у которой в груди - змея, Рыжий локон, алая роза, ледяная соль тишины... И, приняв изящную позу, упадем, наконец, с луны! ..^.. * Алексею Королеву Темное время сада. Выйди - разбереди: Цвета "закат" помада По ледяной груди Неба - чертой, штриховкой... А на краю огня Счастье - косой подковкой Смывшегося коня. Первый комар, подлиза, Дзенькает у скулы, Озеро - словно линза Прапервобытной мглы. Не наклоняйся ниже! - Выманит в никуда В дырах созвездий крыша, Дырами глаз - вода. Лучше найди иную Ссылочку, "вечность ру", Бусину кровяную Жертвуя комару. ..^.. * Божья бабочка, кочевка, толкотня, Что неловко зацепилась за меня, Перепутав кожу белую с луной, Прилетела, ошалела - мир иной! Божья бабочка, усами шевеля, Видит лампочку, радирует: "Земля!" И, врезаясь в равнодушный потолок, Умирает, не дослушав этих строк... ..^.. * День текущий, город жмущий В рот – хрущёвок кулачки, Мы пришли из райской кущи, Мы - нагие дурачки. Не на облаке – в постели Белопенной, перьевой… Даже стёкла запотели, Хлещет дождь сторожевой. Он, расхлюпывая лужи Прикрывал спиной окно, Потому что нам не нужен Третий лишний. Мы – одно. ..^.. Собачий камень - 1 - Мир меня обидел, Что поделать – плачу. Много в индивиде Соли - не иначе. Хор собачий дружно Воем истекает, Действует наружно - Но не помогает. Упираюсь гордо В стаканину чая, Выраженья морды - Всхлип! - не замечаю... Тише, тише, тише, Ночи черной вата.... Шебуршит по крыше Дождь солоноватый. - 2 - На память о собаке Мне подарили камень. Собачий ездит камень В дорожном рюкзачке, Покуда на бумаге Кипят вода и пламень, Лежит собачий камень В рабочем пятачке. Он знает, что ночами Мне тяжело смеяться, Он знает даже кличку Компьютерную… так, Он, дурачок, вначале Стихов моих боялся, Но приобрел привычку Дремать среди бумаг. Сижу под батареей, Когда мне очень больно. Я, после глупой драки, Стараюсь жить добрей. И камушек свой грею В руках непроизвольно, Чтоб умершей собаке Земля была теплей... ..^.. * Богу-быку – Губ разворот… Что на бегу Падает в рот? Мимо копыт, Крыльев, волос, В собственный быт – Что сорвалось? Слюни и пот, Глина, нектар. Снизу – полёт! Сверху - удар! В мире цепей - Цепь оборви… Снизу – убей! Сверху – умри! Ангел и зверь, Вера – верна. Настежь – проверь – Тьма, тишина. И на бегу Скусишь впритык Кровь – и строку, Боль – и язык. ..^.. * Слог – лобогрыз И лоботряс, Яблоко вниз – Аз. Слог – перевод Смысла на звуки… Яблоко – в рот, Буки. Чара, искус, Липкие сети, Яблока вкус - Веди. И вот, когда боль, Выжжет твое нутро, Слогом, поэт, глаголь Добро. ..^..