1. 

/Максу Анохину/ 

Можно тонуть в злости.
Можно пройти мимо.
Здесь закопаны кости
прадедов Третьего Рима – 

нашего “через силу”,
нашего “не забуду”.
…Волга течет к Нилу.
Волга течет всюду. 

Нет никаких вопросов.
Небо на плечи давит.
Здесь я нашел способ
вспомнить свою память – 

не забывать карту,
не забывать титры.
…Волга течет к Евфрату.
Волга течет к Тибру. 

    ..^..




2. 

Я скоро стану, как танк, -
практически неуязвим.
Иначе нельзя, братан,
прожить среди наших зим. 

И дело твое – труба,
и тело твое – не то.
…По капле дави раба,
просеивай в решето 

крупицы своей души.
Проблем у тебя – до хуя.
Но не забывай – души,
топчи в себе холуя. 

    ..^..




3. 

Горбя сутулые спины,
катимся – по наклонной,
в самое дно трясины,
на мясо – тонна за тонной – 

жирные телепузы,
готовые на преступленья,
круглые, как арбузы,
наглые до охуенья, 

пошлые до предела,
сивые, как кобылы.
…даже Земля вспотела –
столько нас накопила – 

тощих, смердящих, разных –
ссучившихся, постылых,
и до того заразных,
что можно любого в затылок. 

    ..^..




4. 

Всюду сгоревшие хаты.
Что еще будет за сим?
В воздухе запах блокады
с привкусом ядерных зим. 

Дети – и те – дурные.
Луна похожа на бра.
Радуйтесь – ибо ныне
кончилась эра добра. 

Люди! Вы здесь? Вы живы?
Видите гарь эпох?
Сам бы вас передушил бы,
если бы был, как Бог. 

С неба течет багрянец,
и слышится из темноты…
…- Кто ты такой, засранец,
чтобы ко Мне на “ты”? 

    ..^..




5. 

Воздух сегодня лют,
в небе какая-то срань –
то ли вечерний салют,
то ли совсем еще рань 

и звезды горят впотьмах,
напоминая салют.
Послать бы все это нах –
весь этот гребаный люд, 

все эти города,
всю эту суету…
…вот и прошла среда,
съев меня, как еду. 

    ..^..




6. 

Легкость, как от вина.
Даже легче – вдвойне.
Если придет война –
я выживу на войне. 

Дайте мне автомат.
Скоро здесь будет фронт.
Перехожу на мат –
дайте, ёбаный в рот! 

Не обойтись без призм
и точек зрения на…
…вот он – мой анархизм,
если придет война. 

    ..^..




7. 

Время какое-то злое.
Что ж это с нами, братцы?
Идет уплотнение слоя
реакции и провокаций. 

За остановкой речи
нет ничего – пустое.
Лица становятся резче.
Идет уплотнение слоя. 

…А дальше – мы будем правы,
будем молчать, как рыбы,
будем взрывать, как арабы,
будем стоять, как глыбы, 

будем стоять, как утесы –
вечность, а не минуты…
…Сняться бы только с дозы
телерадиомути. 

    ..^..




8. 

Красная площадь, булыжник,
толпы безликих клонов.
Слишком нас много – лишних –
сто сорок пять миллионов. 

Бог не заметил изъянов,
нас до конца доделав –
маленьких обезьянок.
…крошечных людоедов. 

    ..^..




9. 

Скоро придут порядки
хуже, чем жили предки –
тихо ходить на блядки,
молча жевать объедки, 

по когнитивным картам
помнить свои границы –
где-то совсем за МКАДом,
в сотне верст от столицы, 

в тысячах километров
от падежей и судеб –
толком без документов.
…Это – скоро наступит. 

Мы в этом деле профи –
где-то в еловых лапах
трахаться с группой крови
или дрочить под “Лайбах”. 

    ..^..




10. 

Видишь? – кругом менты
(по нашему – мусора) –
смотрят, как я и ты…
Смотреть они мастера. 

Короче – быстрей решай.
Дней у тебя в обрез.
На краю рубежа
понадобится обрез. 

Расслабишься – тут как тут
засады и западни.
Слышишь? – они идут.
Так ходят только они – 

строем, чеканя шаг,
погоны и козырьки.
Чего же ты ждешь, ишак?
Фишку быстрей секи! 

Поверь – они тоже ссут.
…Мы для тебя – пример
мира, где Страшный Суд
вместо свирепых мер. 

    ..^..




11. 

К финалу прошлого века – 

улицы в черных донах,
дьявол с лицом узбека,
армия осужденных,
строятся новые клетки,
угнанные машины,
питерские таблетки,
спившиеся мужчины,
всем управляют деньги,
наркотики и уроды,
пустеют библиотеки,
горячие бутерброды,
в моде худые ноги
и небольшие груди,
переводятся лохи,
переводятся люди,
переводятся книги,
толпами иностранцы,
реже летают “МИГи”,
подорожали ранцы,
Сорокин, Проханов, Стогов,
чучела Церетели,
бессмысленность всех итогов… 

…меня укусил ротвеллер. 

    ..^..




12. 

Пространство эсесесера
взрывается, как граната.
Это – мое романсеро,
без пяти минут серенада. 

Все, что вокруг – до фени,
до разжижения мозга.
Я бы хотел жить в Вене.
Жаль, что живу in Moscow. 

Осенью все здесь голо –
видно каждого гада.
Крепко сжимают горло
цепкие пальцы МКАДа. 

Хочется пепси-колы.
Хочется авокадо. 

    ..^..




13. 

Шарахаюсь – как полуношник
по вымершей коммуналке.
…Колеблется мой треножник.
Колеблется, елки-палки, 

все – до последней точки,
даже последняя точка.
Это – еще цветочки.
Дальше – моя оболочка. 

Агония. Или – или.
Это – еще цветочки –
маки на братской могиле –
опиумные листочки. 

Дальше – моя одиночка. 

    ..^..




14. 

Мир состоит из Вов,
мир состоит из Петь.
Сраный какой-то мир –
мне за ним не успеть. 

Я берегусь его –
слишком уж он горазд
пакостить и т. д. –
словно я – пидорас. 

Я ведь не пидорас,
чтобы его терпеть.
Пусть состоит из Вов,
пусть состоит из Петь – 

мне на него насрать,
мне параллельно он.
Сраный какой-то мир,
сделанный из ООН. 

    ..^..




15. 

Можно дышать бензином
или ебаться в жопу
с турком или грузином,
можно любить Европу 

или молиться будде,
выбрив себе затылок…
Все мы – немного люди –
что-то типа копилок 

или тупых иголок
в пору тромбофлебита.
Век наш – не так уж долог
и невелика орбита. 

Патологический педик,
в жопу сующий свечку,
мальчик укравший велик,
фермер съевший овечку – 

все в этом мире правы –
даже вирусы и микробы,
даже арабы,
взорвавшие небоскребы. 

    ..^..