*** 

У меня есть дерево – в кухне за окном.
У меня приятель есть – несуразный гном.
У меня есть бусинка – белая она.
У меня есть песенка – даже не одна. 

У меня есть лестница – лазить на чердак.
(А на этом чердаке –  творческий бардак.)
Есть альбом потрёпанный – изредка листать.
Есть качеля во дворе – в небо улетать. 

У меня есть яблоко – чтоб на ужин съесть.
Есть в кармане у меня – сказочная весть.
И посуда грязная – в раковине есть.
А ещё есть у меня… да всего не счесть. 

У меня есть варежки – в холод одевать.
Есть любовник у меня – прятать под кровать.
Есть заботы разные – на пороге дня. 
Но порой мне кажется, будто нет – меня. 

    ..^..




*** 

Люблю тебя прилежно,
Нахально, безотлучно,
И бережно-прибрежно,
И шороху созвучно.
Не ложно, неотложно,
Всечасно, непролазно,
Безвылазно и сложно
И чуть зеленоглазно.
Ушасто-камышисто,
Слегка шероховато,
Древесно-хвойно-мшисто,
Немножко ведьмовато. 

Как надо, как не надо,
Ну словом, как охота,
И прямо до упада,
До бешеного взлёта,
Уже дойдя до ручки,
До невесомой строчки,
Что вознесётся к тучке,
Да нет, не к тучке – к точке,
Под этой самой строчкой
Рождённая сверхсрочно,
И вновь, под тучек кучкой,
Люблю тебя подстрочно,
Во всю октаву – слышишь?! – 
До ноты си и дальше,
До следующей, выше
Звучащей до… но даже
И там, где нету точек
И где стихам не сбыться,
Могу без проволочек
Опять в тебя влюбиться,
И небо проясниться,
Мой друг, однажды летом,
Как чистая страница, забытая поэтом. 

    ..^..




*** 

Сколько у тебя ресниц – 
Сто тринадцать, двести тридцать?
И какая – только тс-с-с… –
Осторожно притвориться
В тонкой ветке за окном?
Я уже который месяц 
Размышляю об одном:
Сотен восемь или десять – 
Сколько у тебя ресниц,
Или, в каждой веренице,
Сколько царственных сестриц
У любой твоей ресницы? 

День за днём, за ночью ночь,
Нет сложенью окончанья.
Как же тут беде помочь?
Не упрямься, отвечай мне:
На наряднейшем из лиц
Сколько рядышком теснится
Неподсчитанных ресниц?
И какая притворится
Жгучей огненной стрелой,
Представляющей опасность?
Ей бы вылететь долой – 
Чтобы медленно погаснуть. 

Сколько у тебя ресниц?
Сколько в музыке реприз?
Сколько нежных повторений
В череде стихотворений?
Набегают вверх и вниз
Строки – и не отстраниться.
Сколько у тебя ресниц? 
И какая – только снится? 

    ..^..




***

Да и нет не говоря, 
То ли в чёрном, то ли чёртом 
Элегантным – за моря – 
Умолчать сумев о чём-то;

С корабля – что мимо пальм – 
Да на бал – чтоб там опально 
Промаячить вдоль зеркал,
Подтверждающих овально
(То, что ты туда попал); 

С корабля – что мимо скал – 
Да на бал – чтоб музыкально
Страсти выверить накал,
Отражаясь чуть нахально 
В целой тысяче зеркал; 

С корабля – в котором был – 
Да на бал (где то ли не был,
То ли в белом, то ли пыль
Стряхивая, то ли пепел, 
То ли пел при этом) звал –
Он Бальмонт был или Бальмонт… 

С корабля скорей на бал,
Чтобы в танце пятибалльном,
Да и нет не говоря,
Отрываться – может даже
До зари (почём заря
Нынче, и о том не скажет
Он, который, помнишь, звал
В зал, в котором взятки гладки,
В звонкой одури зеркал
Раствориться без оглядки). 

    ..^..




*** 

Помнишь, что было, а может и не было,
Если и было, то не возле мебельно-
Книжно-хозяйственного-магазина,
Где часто шарахалась тень лимузина,
А было, скорей, у кондитерской лавки,
В которой мы купим цветные булавки,
Карты волшебные, ветхие сонники,
Банки с джин-тоником, сказок двухтомники. 

Это свершалось весьма неумело,
Как будто свершаться почти что не смело,
Свершаясь не набело, чуть ли ни начерно,
Словно и не было свыше назначено. 

С девятой попытки – постой, а не с третьей ли – 
Помнишь, мы фею Мелодию встретили;
Она к нам сама приближалась, в карете ли,
Чуть впопыхах или в кабриолете.
Да нет, она спрыгнула с велосипеда
Неподалёку от универсама
И чуть задержалась, случайно пропета,
Небрежно воспета двумя голосами.
Она, словно лето легка и согрета,
Зачем-то явилась предвестницей осени,
Хотя из-под шляпы ли, из-под берета 
Ли взгляд ошарашил внезапностью просини. 

Так что же такое ветра нам навеяли – 
В частности тот, что устроился шторой
Прозрачной при фее, а главное фея ли
Та, несусветнее нету которой?
Если мы встретили, то не мелодию
Ту, что одета была не по моде, да
Дело не в ней, а скорее в колоде
Карт, что опять нам предскажут мелодию.
Ветра угасают порою, не правда ли,
Но заряжаются вновь вдохновением,
Хлынули карты, как листья попадали – 
Ворохом, с шорохом, с остервенением.
Мчаться автобусы, автомобили.
Может мы не были, может и были
Там, где в изысканном облаке пыли
Снова её очертанья пропылили… 

Это ли след уходящего лета
Или умчавшего кабриолета,
Велосипеда, маршрутки, трамвая,
Всё ведь бывает, почти не бывая,
Но это не то и к тому же не это,
Не надо шестёрки, не надо валета…
Одни только листья нахлынули данью
Обжёгшего душу смешного гаданья. 

    ..^..




***

У меня ещё один кусочек лета, 
Вот, возьми его на память… 
(А. Дитцель).

Я живу от лета до отлёта. 
Оторви от краешка от краешка билета… 
Птиц-дурнушек слышен частый клёкот. 
У меня с собой кусочек лета.

Подержи меня чуть-чуть за локоть.
Что за блики, промелькнув, поблекли?
То ли лета, то ли неба ломоть.
То ли взгляд, нечаянный и беглый. 

Я живу от лета до отлёта.
Мой билет не подлежит возврату.
Не отступит больше ни на йоту
Листопад. Я тут не виновата. 

У меня с собой кусочек лета.
Пледа побывавшего на пляже.
Тени полустёртой или следа
Лета. Ты же помнишь, как вальяжен 

Ветер был; как праздничная охра
Солнца мельтешила в неба сини.
Лета затаившаяся кроха 
Встрепенётся из последней силы. 

    ..^..




*** 

Здесь звучали подчас до и ре 
В трёх минутах ходьбы от собора.
(Арий Шеффер писклявой игре  
С постамента внимал без укора). 

Здесь ещё иногда рд и хт 
Раздавались в плохую погоду.  
Вырывался простуженный хит
Из блок-флейты моей на свободу 

(Иоганн и Корнелий де Витт  
В строгом бронзовом оцепененьи
Не могли мне поставить на вид,
Что порою теряли терпенье). 

Я однажды летела домой.
В тот же день я прощалась и с летом. 
Яхты-лебеди мчались за мной
И неслись гуси-мельницы следом. 

Где бы я ни сыграла ещё
Сто мотивов, печальных ли, бодрых,
Да не будет ни разу смещён
С места сна незабытого: Дордрехт. 

    ..^..




*** 

Вслед за сказочным обручем
Все круженья терпя
Это так полуобморочно – 
Вновь увидеть тебя. 

Так привычен и выучен 
Каждый знак ключевой.
Это слишком обрывочно – 
Падать вниз головой. 

Это слишком достаточно – 
Мчаться вверх кувырком,
Пережив беспосадочно
Все провалы кругом. 

В лёгком таяньи спичечном
Смех и слёзы скрепя,
Не сочлось бы избыточным – 
Вновь увидеть тебя. 

    ..^..




*** 

По Миллениум Бридж, сквозь расшатанный воздух текучий,
Вновь и вновь проходя так мучительно, медленно, вброд
Я пройду через праздных туристов снующие кучи
И помедлю ещё у перил, чтобы съесть бутерброд. 

А быть может, достану из сумки заветную флейту
И кепчонку свою вслед за тем положу я у ног,
Потому что ведь надо на что-то прожить, хоть убей ты,
Да не дасть мне пропасть снисходительный к музыке Бог. 

И, подхваченный ветром, пускай повисит над Сант Полом
Тот взлохмаченный мой и любимый тобою мотив,
А затем упадёт беззащитным, тщедушным и голым
У дороги, спокойно давая себя обойти. 

Если выпадет так, что меня ты увидишь однажды
На мосту – послезавтра ли, через четыре ли дня – 
Как случайный прохожий, тот самый безличный, тот каждый,
Кто, по счастью, не знает и знать не желает меня, 

Ты не бросишь ли мне пятьдесят или семьдесят пенсов,
Как на старую дружбу лукаво-небрежный намёк,
Как награду за все из когда-то исполненных песен,
Или сразу, заметив меня, поспешишь наутёк? 

А возможно, что ты, задержавшись слегка, бросишь лихо
Целый фунт (да, а кстати, почём там был фунт
Этой тёмной беды под названием лихо) – но тихо – 
О тебе я забуду уже через пару минут. 

Из-за башенки той, что видна у моста у другого
(По соседству), когда посмотрю я в ту сторону вдруг,
Нарисуется круг, выплавая так медно-багрово,
Что, должно быть, он вызовет странный и горький испуг. 

Это будет луна – о старушка, колдунья, шалунья – 
Словно самая крупная между мелькавших монет – 
Это будет она в неземном торжестве полнолунья,
Словно денежка, равной которой, наверное нет. 

Что подскажут ей флейты моей чуть писклявые речи,
Монотонно звуча и монеты прохожих  маня?
Мы с ней сделаем пару движений друг-другу навстречу…
Но не я ведь её, а она прикарманит – меня. 

    ..^..




***

И анапесты шествуют гордо 
В апельсиновых шкурах верблюда, 
И глаза на их вежливых мордах 
Мудро машут ресницами Будды. 
(Александр Попов)

Мне не надо видений других, изумительно ясных.
Я хочу лишь смотреть, усмиряя отчаянья зуд,
Как мелькают в песке, распростёртом оранжево-властно,
Тени тех, что горбы на себе горделиво несут. 

Прогоняя остатки сомнений своих и смятений,
Я хочу наблюдать в безмятежной глубокой тоске
Светло-серых верблюдов отчётливо-чёрные тени,
Что куда-то плывут в полыхающе-рыжем песке. 

После этих теней на песке не останется вмятин.
Есть следы от верблюдов, а тени уйдут без следа.
Только разве что несколько длинных загадочных пятен
Здесь надолго останутся, может, почти навсегда. 

В этой жизни не сделала я никаких наблюдений.
Лишь заметила я: до чего же была хороша
Вереница верблюжьих теней, в день когда эти тени
По песку уплывали в глубокой тоске, не спеша. 

И уже напоследок, все краски кругом перепутав,
Я увижу, тревогу прогнав, что застряла в виске,
Светло-рыжие тени оранжево-классных верблюдов,
Вереницу теней, утопающих в чёрном песке. 

    ..^..




***

Всё рыжее, слетая, осенние листья, 
Всё бредовее осень, запомниться силясь, 
Листья ластятся к лисам ли, лисы ль столпились 
Вместе с листьями, будто бы с ними слепились – 
Провались я! 

Между странных предчувствий, предместий, предзамков
Всё заметнее лисы, всё листья летучей,
Листопады на бис, их не видеть бы лучше,
И не слышать, они же то звонче, то глуше – 
Сонмы огненных знаков! 

Всё рыжее, кружась, несусветные лисы,
К листопаду ласкаясь, к осеннему свету,
За кулисами лета, которого нету
И которого ты не отыщешь приметы,
А найдёшь лишь кулисы. 

Утонув в безыскуственно-лиственной лести,
Бродят по лесу лисы, лисята, лисицы,
Всё несметней хвосты их и рыжие лица,
Им бы солнцем осеннем ещё раз залиться,
В кутерьме куролеся. 

Может быть, и они тут слетают с деревьев,
Или будут слетать – если быть лисопаду – 
Ты попросишь: уймись, ты добавишь: не надо,
Это было бы полному пламени аду
Роковое преддверье. 

Между всех суеверий, преданий, предлестниц,
Околесиц моих и твоих поднебесий,
Листьям-лисам слетать, всё кружиться бы здесь им,
Полыхать наподобие сказочных бестий,
Очумелых прелестниц. 

Всё кружиться бы им, сентябрём вдохновляясь,
Между разных сказаний и смутных поверий,
Устремляясь в мои незакрытые двери,
Или в сердце твоё – что ты скажешь теперь им? – 
Всей толпой устремляясь. 

    ..^..





*** 

А времени – всё мельтешить в углу б.
Лишь дай мне знать, одним движеньем губ,
Лишь намекни – и будет, как всегда,
За четергом – заветная среда,
И музыки неповторимый срез
От ми бемоль – почти до ре диез.
(А если обращённый в бегство снег
Собъётся с ног – он остановит бег.)
И клавиши, проваливаясь вглубь, 

Стремительно выныривают вдруг.  
И звуки – вдоль. И в то же время – вдаль.
Непредсказуемы движенья рук.
(Вот палец промахнулся  – ах, беда ль?)
И в звеньях чёрно-белой череды 
Мелькают бесконечности черты.
(Без устали роится у плеча
Пчелою неумолчною – печаль).
Но только б не забыть сменить педаль, 

И будет всё, о чём не попроси.
И чудо совершится – до и от.
И будут до и ре и ля и си,
За поворотом - новый поворот,
И поджидавший нас запретный плод,
И спрятанный неподалёку клад
(В остатке нот. И в то же время над).
Ты помнишь - мы тогда, под Новый Год
У пианино... С Клодом Дебюсси. 

(Был за окном изрядный снегопад). 

    ..^..