Павелецкая кольцевая 

Мы не спим, мы не спим.
Нас декабрь мотает по ветреной ветке
кольцевой, проходной.
То прохладные пальцы кладет на виски,
то монетки - на годы, на веки -
по одной. 

То кивает: приляг, отдохни.
Мы всегда успеваем, спешащим на зависть.
Ничего, что земля - не вода.
Погляди - исчезают огни
за кормой. Что бы нынче тебе ни сказалось,
впереди - немота. 

По кольцу, по кольцу,
как за собственным серым хвостом кабыздошка блохастый.
Знаешь, лучше совсем не смотри.
Закрывай слюдяные глаза и танцуй.
Слышишь, шепчут зеленые кварцы и карсты:
Раз-два-три, раз-два-три... 

Не уснем, не уснем.
Так и будем все время кружить. Не зола ли за нами?
Нас несет по подземной зиме.
Помнишь, было в окошке синё?
Мы тогда и подавно не знали,
есть ли жизнь на Земле. 

    ..^..




***** 

На последнем уроке они проходили дождь.
(Проведи черту. Под чертою пиши: "Дано".)
Как всегда вдвоем - не разлить никакой водой.
Если только землёю, когда прозвенит звонок. 

На последней парте - в скверике на скамье -
две прошедших жизни. И глядя на них, рвались
в бесполезном небе, сделанном из камней,
как с цепи - много лет назад сгоревшие корабли. 

И уже не для них задуман, зачат, рожден
новый день гремел, новый век матерел, крепчал.
А они сидели вдвоем под одним дождем,
проходя прощанье, не проходя печаль... 

    ..^..




***** 

Но всех пожнёт один и тот же сон
и свяжет аккуратными снопами.
Ни памятник себе, ни просто память.
Что поле перейти: шагни - и всё. 

И как же так, и, Господи, прости,
и нет бы нас порадовать вестями -
пройдется деловитый, как крестьянин,
пересчитает во поле кресты. 

А нас укроет белым с головой -
каким-то шелестом, каким-то певчим пеплом.
И будет страшен ни судом, ни пеклом,
а нашей тихой песней хоровой. 

Открой глаза! Не засыпай, старик!
А впрочем... Чем нас только ни стращали. 

Гляди: гроза, как девочка на шаре
Земном - на цыпочках стоит... 

    ..^..




***** 

Л. 

Если я уйду, занавесь окно.
В темноте - полоска из-под двери.
Там за дверью - знаешь? - морское дно.
И со дна всплывают, как пузыри, 

наши души вверх из последних сил.
Для того и грел синевы нутро
ледяное Сущий на небеси -
высоко - Улыбающийся хитро. 

Как за годом год, как за Ноем Ной -
наугад, не нуждаясь в благих вестях... 

Посмотри наверх. Повторяй за мной:
Я отдам свою жизнь за любой пустяк. 

    ..^..




***** 

В пересчете на красные кровли
заходя далеко,
далеко за рекою закат приоткроет
воспаленные веки веков. 

Побегут по оврагам туманы
в темноту наугад.
Умирать от любви, горевать от ума ли,
непослушных детишек пугать. 

Только сон. Только ветер прошепчет
о своем - ни о чем.
Только бродит глагол в совершенном прошедшем
по домам, будто серый волчок. 

Шелестит, не уснет, не устанет:
Аз не буки - глаголь,
но затихну, себе не снискав ни креста, ни
оправданья, ни части благой. 

Аз не ведаю, только глаголю.
Не блажи, побожись.
Тонким серпиком лунным по горлу, по горю: 

Не ложись на краю, не ложись... 

    ..^..




***** 

Где мое слово, черная птица кафка? -
буковка на снегу - улетишь, и всё.
Как заброшенный дом, как пустой рукав, как
город на дне - где моё слово, сон? 

Как во время отлива вода из окон,
как по ночам воющая вдовой
память - где моё слово, вещая рыба Окунь,
спящая под водой? 

Всё не мои, немые, тонущие потомно -
где моё слово, вечное, как "Варяг"? 

...Светло-серые тени летят по тёмно-
серому небу. Знают. Не говорят. 

    ..^..




Осенние песни 

  1. 

Ветер засыпает на привязи,
вздрагивает, цепью гремит.
Лето, без малейшей примеси
осени, ревело ревьми. 

Ехали над миром и городом
громы налегке-веселе.
Волокли за мокрую бороду
голову грозы по земле. 

С теменью здоровались за руку,
обнимались. Два сапога -
пара. И отправились за реку:
тамошних - заречных - пугать. 

...Лето все рыдает. Каюк ему.
Топчутся над ним облака:
Как его теперь убаюкивать -
мокрого, бессонного - как? 

2. 

Между прошлым и прошлым,
в заполошных смертях
позабыт, позаброшен,
пропадает сентябрь. 

В суете неспасенья
он плывет - невесом -
по подземкам осенним
неглубоким, как сон. 

Он учитель в начальных,
он не понят людьми,
предводитель молчанья,
несудьбы, нелюбви. 

И несет его поезд,
как сорвавшись с цепи,
на Октябрьское поле
к девяти двадцати. 

И лежит на коленях
бесполезный портфель
с чепухою в склоненьях
под вечерний портвейн. 

И склонясь головою
и во тьму уносим
он не волен, не волен...
Не смотри, не проси. 

  3. 

Осень дышит на ладан.
Пуха бы ей, пера.
Трое в белых халатах -
декабрь, январь, февраль - 

шепчутся в коридоре,
думают об одном.
Город (горе мне, горе!)
мечется под окном. 

Осень дышит неровно,
осень видит во сне:
девочка у Серова
снова не верит в снег. 

Осень себя не помнит,
осень течёт рекой.
Рядом бежит на помощь
ангел в синем трико. 

Трое кивают: с Богом.
Первым входит декабрь...
...Мимо мостов и окон
белая спит река. 

    ..^..




***** 

...Но я его не видел никогда.
Невидимое мной, оно трубило
в кулак, и ночь бледнела на глазах.
И недопитый с вечера "Агдам"
мерцал на дне граненого рубина
на кухне в воробьиных голосах. 

Спускался дня бесцветный паучок,
и мир, его уловленный сетями,
топорщил рот и головой мотал.
И открывая дверь своим ключом
входил декабрь с плохими новостями,
садился на кровать и бормотал: 

- Невидимое ни тобой, ни мной
не смотрит вниз, но в небо запрокинув
лицо, глядит туда, где нет ни дня,
ни ночи, ни луны, ни под луной
невечности, ни книги, ни строки, ни
словца - ни про тебя, ни про меня. 

Поэтому-то мы с тобой вдвоем
встречаем день, и корка ледяная
рисует на хрусталике узор.
И мир стучит в замерзший окоем,
как в чине генерала-лейтенанта
прозектор - мертвых комнат ревизор. 

Но я ему не выдам ничего.
А ты плыви в своем бессмертьи утлом,
чтоб, наконец, успев до немоты,
ни завтра, ни весной, ни через год -
иным - каким-то настоящим утром -
сказать: Ну, здравствуй, Солнце!
Вот и ты. 

    ..^..




***** 

О.Р. 

Что ни сон, то к дождю,
что ни город, то ветром несом.
Хоть совсем не ложись.
Это осень сидит, как влитая,
На чугунных плечах,
Это камень его невесом.
Это город-Китай
навсегда от тебя улетает. 

Птичье сердце его
обезлюдело, бьется ровней.
Лишь бы крылья расправить,
а там - ни любви, ни печали.
И прогноз непогоды,
запутавшись в мелком вранье,
В рот воды дождевой наберет,
пожимает плечами. 

Уж пора бы лететь,
только он всё стоит и стоит.
Смотрит в небо
и холод его до костей пробирает.
И какой-то забытый мотив,
как бездомный старик.
Стеклотарой звенит,
сам себя наугад подбирает.

    ..^..


Слова на ветру  

Всё слова на ветру,
всё сомненья да осень заезжая.
Как по кругу, по кру-
гу пластинка заезженная. 

Всё Луну прижимает к груди,
как монетку, Рублевка неласковая
да сужает круги
в темноте над тобою Крылатское. 

И сосет из горла,
по походке признавшая милого,
немота, что полжизни ждала,
но до времени миловала. 

Что ты можешь сказать
в оправдание миру ли, городу?
В поездах на Казань,
в подражание сонному говору? 

Улыбаясь в усы
уплывает сентябрь судоходными лужами.
Что ты можешь услы-
шать к его бормотанью прислушиваясь? 

По речистым прудам,
на желтеющей лиственной лествице
что ты ищешь? Куда
ты несешь под дождем околесицы? 

...Мне бы знать: не немой.
Мне бы слова просторного, ясного...
Да, пожалуй, домой.
Восвояси - в осеннее Ясенево.


    ..^..