Вечерний Гондольер | Библиотека


Иван Зеленцов


Заголовок страницы

 

  •  "Рождённый в гавайской рубашке в промозглой декабрьской мгле..."
  •  Музыка
  •  "Меня зовут никак. Я выбрал ник - Никто...."
  •  "Я хотел рассказать, серебря..."

 



*** 

Рождённый в гавайской рубашке в промозглой декабрьской мгле,
Там, где у Останкинской башни сидят облака на игле,
Царапая небо и нёбо ежовым клубком языка,
Я строил свои небоскрёбы из ветра, любви и песка. 

Я - радуга в "Чёрном квадрате", бездымный, бездомный пожар,
Я взял все места в хит-параде
уродов -  бескрылый Икар,
отломанный зубчик расчёски, я общую портил канву.
Я матрицей братьев Вачовски был вскормлен. Я знаю кун-фу. 

Влюбленный в двуногих до колик, я сам - и велик, и смешон:
Мудрец, наркоман, алкоголик, бродяга, скромняга, пижон,
Мудак, обаяшка, придурок, красавчик, зануда, ... - поэт? - 
Парящий над миром окурок, несущий магический свет. 

Я - гриф на сломавшейся ветке в секретном кремлёвском метро
Я - шарик гусарской рулетки, поставивший жизнь на зеро.
Я, синий, как море в июне, знаком всем дворнягам в лицо,
Я девке продажной - фортуне - могу вставить
шест в колесо. 

Бог видит, я б даже для чёрта эдемской отравы достал...
Судьба - это тоже...  вид спорта,
и где-то есть мой пьедестал. 

  

29.06.2004 

  

    ..^..




Музыка 

Замок на ключ. В подъезде мат. И - шах! -
В свет, как в ферзи, моя выходит лира.
Был игроком, стал плеером в ушах
От тишины страдающего мира. 

"А был ли мальчик? Где же кнопка "стоп"?
Где у него мозги и чувство меры?"
Не трогайте руками мой восторг,
Мелодию моей любви и веры! 

Как граффити на заводской стене,
Как в адском пекле щебет канарейки,
Та музыка, которая во мне
Звучит, пока не сели батарейки. 

    ..^..




*** 

Меня зовут никак. Я выбрал ник - Никто.
Не то модемной музыкой я был пленён, не то
от самовозгорания без видимых причин
среди имён доменных, как в доменной печи,
пылает жизнь моя, и, словно анаша,
трещит. Похоже, съехала - не крыша, а душа!
Рассыпавшись на символы, ушла по проводам.
"Попал ли в ад Адам и пьёт ли он "Агдам"
из собственного черепа за распрекрасных дам
с их тягою бесплодною к заманчивым плодам?"
"Ужели Майка Тайсона боялся бы Ван Гог?" -
Выпытывал признанье я у поисковых строк -
"О чём ещё немой бы мог с глухим поговорить?
А если рай не выдумка, дадут ли там курить?
А если нет, тогда - какой там, к чёрту, рай?"
"Реальна ли Вселенная, и где же ейный край?"
"А если прямо к завтрему настанет страшный суд,
кого от наказания скринсейверы спасут?" -
Я продолжал юродствовать. Но выбился из сил.
И "Где моя любимая?" у "Рамблера" спросил,
но "Yandex" не ответил мне, и я кричу: "Yahoo!"
ей. Уou ещё читаете всю эту  чепуху? 

Тогда и вы, наверное, дошли до точки ру -
и девочки, и мальчики, известные в миру
по внешности, занятию и возрасту, а здесь
бесплотные, похожие на буквенную взвесь,
витающую в воздухе. И объяснять не мне
вам, потерявшим головы в невидимой войне,
что в Интернете истины не больше, чем в вине,
которую, чего скрывать, испытывал порой
слуга покорный ваш (лирический герой),
беседуя о вечности в похмельном неглиже
с покойником, прописанным в каком-нибудь ЖЖ,
и что от нас останутся - лишь пепел да зола,
да искорка любовная, да капелька тепла,
которое кого-нибудь в сети согрев с утра,
однажды станет пищею для нового костра. 

  

12.11.2004 

    ..^..




*** 

Я хотел рассказать, серебря
лунной музыкой башни вокзала,
как в последнюю ночь декабря
мне зима у вагона вонзала
сотни тонких иголок в лицо,
завывая призывно и жадно,
как, на душу надев пальтецо
я отсюда хотел уезжать, но,
в горле иней. Побег в никуда
невозможен. Отложены рейсы.
У перронов молчат поезда.
От мороза полопались рельсы.
Снег идёт, всё и вся породнив,
и владенья свои помечает.
В коридоре застыл проводник
со стаканом стеклянного чая.
Миллиард запорошенных лет
ждёт его пассажир, бесполезный
в белых пальцах сжимая билет
в тот конец. В антрацитовой бездне
его мёртвых глазниц, без нужды
сквозь узор устремленных наружу -
пустота. Отраженье звезды,
вместе с мусором вмерзшее в лужу,
до сих пор для чего-то хранит
пусть не небо, но память о небе
(так, возможно, скульптурный гранит,
видит горные кряжи во сне). Без
двенадцати полночь всегда,
словно время стоит на стоп-кране,
и не может финальное "да"
в чьем-то доме сказать на экране
героиня герою. А дом -
на углу, где, в карете без герба
пролетая, пьют водку со льдом
Королева и Снежная Герда. 

  

23.12.2004 

    ..^..




Высказаться?

© Иван Зеленцов