Нас Бог не гладит по головке
И не прощает. Ерунда -
Необходимо поголовье
Для сцены Страшного Суда.

На сотой грешнице, пристыжен,
Лежу - дрожу...
Все будет точно, with precision -
По метражу.

А вот - безгрешен и натружен -
Домой бреду...
Я тоже, тоже буду нужен -
Я подожду

Покуда тайно зреет Этна
И под лежачий не течет.
Покуда дверь закрыта эта
на переучет.

Все проходит ибо <все проходит>.
Вот и ты - проходишь стороной
И никто спасенья не находит
Ни во мне, ни в том, чтоб быть со мной.

Знамо дело, это рефлексия -
Возраст переходный в никуда
Вот отсюда, где дожди косыя
То ль мокрей, то ль суше, чем в России:

Где по стритам в сумеречной сини
Бродят женщин тучные стада.

Стало мне невмочь - в стадо.
Выпить бы, да кто ж тут нальет:
Небо надо мной встало,
Загляделось в темя мое.

В темени моем - темень.
Нет ни тем, ни строчек, ни слов.
Как без них живет тело -
Долго, бесполезно и зло:

Выпускает дым смачно,
Стену подпирает спиной -
То бродягой, то мачо,
То на миг прикинется мной.

Слушает сверчка соло:
А луна летит, как болид.
И болит слегка совесть -
Больше ничего не болит.

Нам, конечно, не судьба -
Мне давно уже не двадцать.
Но, коль выйду из себя,
То куда же мне деваться:

Гулким выдохом беду
Утопив в коньячном жерле,
Я войду в тебя, войду,
Чтоб забыть о притяженье.

Не жалея, не скорбя,
Распустив кометой космы, -
Словно я, входя в тебя,
Выхожу в открытый космос:

Только слов не говори.
Страсть бесстыдна и бесстрастна.
И снаружи - как внутри -
Безвоздушное пространство.

По утрам мое тело помнит твое тепло.
То небритую щеку дыханье твое ожжет,
То весна воскрешает безвыходно и светло
То, что память хоронит, а стало быть - бережет.

Я и сам хоронил тебя, чтобы помнить век.
Я и сам возносил тебя в глубину души:
Но тебя без остатка не выселить из-под век.
Ты впиталась в меня, как в подушку твои духи.

И когда я шепчу, предвещая судьбу строке,
Или имя твое: и мне видится профиль твой -
Ты, быть может, смеешься в немыслимом далеке,
А быть может, и плачешь, жалея, что я живой.

Овцы рыщут в чаще.
Блеет волк в овчарне.
Повторяй почаще -
Мир спасет молчанье.

Тщетно роже ражей -
Как Фома Ереме:
Ты стоишь на страже,
Он стоит - на стреме.

Тщетны по наседке
Страсти наркоманьи.
Ни тебе на сердце,
Да ни ей - в кармане:

Тщетно дланью кроткой
Гладить пулю-дуру.
Тщетно горькой водкой
Запивать микстуру.

Знать не срок поэту
Восклицать про выси:
Знай, броди по свету,
Оскользаясь в бисер.

Боже, паси свое стадо:
Надо - удар нанеси,
Но от забвенья - не надо,
Боже - меня упаси:

Я ли стою одинокий
С мятой молитвой в руке.
Дай мне бессрочные строки,
Чтоб не забыть вдалеке.

Дай мне бесстрочные сроки,
Скулы сведи немотой:
Ты справедливый и строгий.
Я - бесконечно пустой.

Боль обнаженного нерва,
Страсти печальная быль:
Помню все родинки неба.
Все, что под небом - забыл.

Дай мне свободы немного,
К небу прижаться вели,
Пусть - возносясь от земного,
Пусть - упадая с земли:

Свету ли нам достанет,
Птицы ли отпоют -
Тихо собьемся в стаи
И полетим на юг.

Будем в ночи кромешной
Мрак раздвигать рукой.
Так не молчи, не мешкай,
Пой, безымянка, пой...

Голос твой тих и тонок,
Перья твои - в золе.
Вечность, как орнитолог,
Ищет тебя во мгле.

Ну же, помашем Лете
И полетим туда,
Где в позабытом следе
Мокрая спит звезда.

Где над кирпичным полднем
Грязь на миру бела,
Замыслы птичьи вспомним...
Вспомним, как ты была
Горлом залетных горлиц,
Звуком запретных струн -
Как, услыхав твой голос,
Скрипку сломал горбун...

Как нам весь мир казался
Чашею... полной зла.
Как я тебя касался
И обжигал крыла...

Вот я иду, почти разбуженный,
Иду ссутуленный, скукоженный,
И мой зрачок, от солнца суженный,
Едва фиксирует цвета.

И мне позавтракать до ужина
По расписанью не положено.
И полсудьбы уже заложено,
Чтоб оплатить мои счета.

Но я иду себе - пружинистый,
Иду, на мелочь не прижимистый.
Иду - машу рукою жилистой
И глупо думаю о том,

Как был красив, покрытый инеем,
Тот мир, где я гордился именем,
Где все доярки пахли выменем
И пахли скотники скотом:

И дело вовсе не во зрении
И не в глубинном озарении.
Ведь жить я мог бы даже в Йемене,
И быть вполне самим собой:

Но не будите на заре меня -
Ведь у меня, как у Карениной,
На пол-любви осталось времени
И на одну большую боль.

Ты не поймешь, ты копишь денежки.
Ты даже надвое не делишься.
Но ты помрешь - куда ж ты денешься
От мирозданья, идиот:

Очнись, пока еще не дедушка,
Взгляни, идет какая девушка!
А вон идет какая девушка -
Мне эта девушка идет:

Но я пойду своей дорогою
И недотрогу недотрогаю -
Лишь улыбнусь улыбкой строгою
И вновь - подальше от греха:

Поскольку жизнь - она не до-ля-ре,
В ней нет Музыки, только доллары.
А в кошельке моем бедовая
Сидит пудовая блоха.

:вот я с тобой по фене ботаю,
А вот гнету себя работою -
Но миллион не заработаю,
Поскольку мне уже труба.

Прощайте, чувства уязвленные,
И вы, грехи осуществленные.

:а у нее глаза зеленые
И чуть припухшая губа:

А накануне Третьей мировой
Ты занята вечерним макияжем,
А я в делах привычных - с головой.
Мы были здесь, нам это не впервой...
И час придет. И мы привычно ляжем.
И простыни привычно изомнем.
Тела блаженно вымоем под душем...
Нам хорошо с тобою день за днем
Не вспоминать о прошлом и грядущем.
Чтоб кофе растекался по нутру,
И в чистом доме зеркало лучилось.
И мусорщик приедет поутру
По расписанью - что бы ни случилось.

Когда устану длиться
И как-то весь пройду,
И клен остудит листья
Саднящие в пруду,
И не отыщет слава...

Безвыходно пойму -
Живет моя отрава
В высоком терему.

Покуда мысли цепки
И в доску пьян палач -
А ну, дрожите, целки!
Мамаша, дочку прячь...

...наступит поздний ужин,
Огонь доест свечу...

Кому ты, к черту, нужен -
Себе лишь, палачу.

Простите, Нади, Веры, -
Шепну, глотнув огня, -
Мне нынче надо верить,
Что помните меня,

И блажь, и это тело
Шального визави...
Всего-то и хотелось -
Немножечко любви.

И вы, чей лик так светел,
Чей плач звучит из мглы...
О, я достоин смерти,
Проклятий и хулы!

Обычаев обитель
Стогласно будет <за...
Но вы меня любите
Хотя бы за глаза.

И музка, темнолика,
Попрячет все ключи.
И черная калитка
Захлопнется в ночи.

И тайно - в каждой букве -
При меркнущем огне
Взойдут мои забудки,
Как память обо мне.

Не ной, Земфир, глотай кефир...
Взгляни в окошко, запись сделай -
Идет-гудет Гвадалквивир,
Как-будто Путин запоздалый...

Воспрянь, стряхни с ушей лапшу,
Забудь про блантер матусовский.
Зеленый шуз, весенний шуз
Носи зимою на тусовки.

Прими для храбрости и - вой!
Восстань, порок! А хули-вали...
...глядел сурово брянский волк,
Как бедра в дебрях бушевали...

Не Бог, не царь и не герой,
Обдав с утра холодным бушем,
Своей мозолистой дырой -
Воззри - радеет о грядущем...

О, отложение жиров
Всегда грозит не в меру жрущим.
Весь мир голодных и жидов,
Увы, презреньем не разрушим.

Пошли, жена! Пошли же на
Сей мир, скукоженный от ломки.
Там были б наши имена,
Когда б не мы - его обломки...

Не терпит Вечность суеты -
Иных вершин не взять наскоком...
Ползут печальные глисты
И рассуждают о высоком.

Сочиняю наобум - властвует рука:
Умереть - от слова ум,
Ум еретика.

Умереть, умерить пыл,
Умиротворить
Всех, кто недо-волен был:

Поры притворить,
Притвориться, что пора
Все вокруг менять -
Хитрожопое вчера
В спешке догонять,
Догоняться коньяком,
В сон к соседке лезть,
Гнать беззлобным матерком
Благостную весть:

Что за далью, за стеной,
Где для нас Восток,
Всякий ангел жестяной
Знает свой шесток.

Брось меня, брось,
заставляя пологую бровь
приподниматься, забвенье твое возвышая.

Поровну, врозь, зуб за зуб - не любовь за любовь...
Брось меня, брось -
я сегодня тебе разрешаю.

Вдрызг меня, в пот,
но добавлю - а вдруг повезет...
вдруг развезет - до безболья, бездумья, до смерти...

Бог меня бьет,
не от скуки - от зависти бьет
В рог меня, влет -
ведь бывают крылатые черти...

В дрожь меня, в злость -
изомни, как созревшую гроздь.
В грудь меня, в лоб -
архаичной праматерной палицей...

В грусть меня, в гроб -
чтоб уже никого я не еб.
...не замечай, как вульгарно струится сквозь пальцы.

Брось меня вновь -
в осознанье, в безвыходность, в ночь.
...это не кровь - это мирные винные пятна.

Это вино
притворилось, как эта любовь.
Это любовь - в меня входит желанною - пятой...

Всласть меня, в масть -
чтоб беспомощно щерилась пасть,
В прах меня, в пах -
чтоб беззвучно - печенками настежь...

В мрак меня, в мразь
из любимых своих перекрась -
Поровну в нас, в наши поры впиталось ненастье.

Видишь, я наг -
я сосчитанный вьюгою нарк.
Видишь, я над - твоему подставляясь размаху...

Вот она - страсть. Настоящая честная страсть...
Властвуй же, влазь -
на костер, на посмешище, на хуй.

Проходят дни, забвенья тяжко мчатся,
Давно б пора устать от дежа вю...
Я был рожден, чтоб умереть от счастья,
И потому мучительно живу.

Распятый меж бумагой и получкой,
Я вряд ли позабуду и в гробу,
Как немудреной шариковой ручкой
Пытался обмануть свою судьбу.

Твои слова пророчили и врали,
Они меня до ручки довели...
О, если б мы от счастья умирали,
То кладбища б фиалками цвели.

Зачем, на что душа моя сдержалась,
Уже внимая звону райских пчел...
Мне от тебя досталась только жалость,
За то, что муки счастью предпочел.

I.

Не дышу, задыхаюсь - с раннего
утра до покойного дня.
Со стихийным бедствием сравнивая,
ты с толпой сравняешь меня.

II.

Пустое, зряшное при виде
ее несешь, как идиот:
Зима холодная приидет,
и блажь горячая пройдет.

А там: глядишь, перепадет -
мертвец живого не обидит:

III.

:поспотыкаться, поскитаться,
поститься, потчевать тоску,
пытаться промыслом питаться
не Божьим: скучно потаскух
таская в платные палаты,
тщету, что бестолку толок
в затылке - пестовать в полете
в зеркально-грязный потолок:

:скрипя небритым подбородком
по белой, в родинках, руке,
с какой-то женщиной-подростком
все в той же маетной тоске
проснуться:

IV.

...брюки в изголовье...
изголодавшись,
мужчина думает о плове
и о предавших его...

о пиве, о постели, в которой пусто...
и дух урчит в здоровом теле,
когда он, пузо стянув ремнем,
плетется вяло
за сигаретой...

А на окне мимоза вянет.
Но не об этой, а о другой судьбе -
отцветшей, уже не сущей -
мужчина думает,
от ветра в горсти несущий
окурок -
узким переулком в муке поземки...
Потом плывет в пространстве гулком
кишкой подземки
туда, где - сущая ль сюжета,
игра ли мозга -
в окне протяжным липким цветом
кричит мимоза.

Нарожали детей недотроги,
Постарели в заботах юнцы.
...душной ночью на черной дороге
Бубенцы, бубенцы, бубенцы...

Слыша сердца испуганный трепет,
Пересилишь навязчивый сон,
Встрепенешься - и уши залепит
Переливчатый маетный звон.

Омертвев, обернешься, безгласный,
Успокоиться твердью стены...
И привидится облик безглазый
В бледном блике ущербной луны.

И, про зной позабыв заоконный,
Выйдешь, рвя целлофан сигарет...
И тропинка во тьме незнакомо
Заскрипит под подошвой штиблет.

Мы пили мерзкое вино
В подъезде из горла.
Она спокойною давно
И пьяною была...

Мы пили, недругов браня,
За лучшее житье.
Она смотрела на меня,
А я смотрел - в нее.

Потом нас под руку несло
Через осенний двор.
И про мужское ремесло
Я нес какой-то вздор.

Потом в себя ее вбирал,
Как рыба, жадным ртом.
И с каждым вздохом умирал,
И не жалел о том.

Кропило влагою с небес,
Дымил червонный прах...
А нас держал нескучный бес
На всех семи ветрах.

Под небом пасмурной среды,
Что цвета наших душ,
Слезами вымерзли следы
На бледных лицах луж,
Где мы, продрогшие всерьез,
Сомкнули рук кольцо.

...и целовал ее от слез
Холодное лицо.

И Бог швырял червонцы в грязь,
И, слыша этот звон,
Какой-то дворник, матерясь,
Нас гнал из парка вон...

От осознания утраты -
До осознания вины
Мы бесполезны, как солдаты:
Не пережившие войны.

И долог день, и век короток,
И все бессмысленно кругом.
И дух один, как зимородок,
Листает сумерки крылом
В краю, где нет родных и близких,
В юдоли грешной и больной,
Где холодны, как обелиски,
Стоят покинутые мной.

Закрывай скорее глазку,
Открывай скорее рот.
Расскажу тебе я сказку
Про страну наоборот.

В той стране, стране далекой,
Нет ни денег, ни часов,
Лишь стервятник ясноокий
Реет в небе без трусов...

Там без трусов и без ябед
Люд честной решает спор -
Кто царем себя объявит,
Кто умрет наперекор...

Там пасхальный звон похмельный,
Песня слышится вдали.
Под участок, под земельный,
Всяк найдет себе земли.

Там крутой поводит бровью
Любодей-прелюбодей -
Он бросается с любовью
На беспомощных людей.
Он душевный, люли-люли, -
За душою медный грош...
Если он тебя полюбит,
То счастливою умрешь.

...засыпай скорее, задремывай -
Случалось и дрянней...
Просто вечер был мудреный -
Утро будет мудреней.

Будет лето вовсе мудрым
И, подальше от беды,
Увезу тебя я в тундру
Иль еще куда-бельды...

Будет солнце, травы, реки,
Осень с царского плеча...
Там забудешь ты навеки
Про тоску-свою-печаль.

Holmesburg