Юлия Кондрашина

Сутин

Мадлен:

Он сидит у камина

в кресле

викторианской эпохи,

его пальцы сжимают

теплый бокал

с Мартель..

Я - нагая и пьяная,

с картины Тулуз-Лотрека..

Место,

где мы находимся -

обычный парижский бордель..

 

 

Сутин:

Вечер окончен красиво,

девица,

в общем сказать,

недурна..

Есть в ней особая страсть,

какая-то сила...

Ну вот же дура –

снова она пьяна!

Мне уходить пора,

я взглядом

снова поглажу бесстыдно

ее телеса..

Сдерну с нее подвязку

жестом, резко…

Черные, смотрят в упор,

глаза..

 

 

Мадлен:

Этот опять художник –

нет денег,

и снова

нашей мамаше Клоди

он оставит в оплату

пейзаж,

или чей-то портрет..

Хоть бы писали красиво –

Так нет же – где там! –

В этих картинах

понять невозможно –

где у них нос, где нога..

Это модный секрет!

 

Сутин:

Ну же, Мадлен,

Чего ты? –

без слов вопрошая,

в черных глазах

я пытаюсь ответ отгадать.

Вслух говорю:

«Ротонда»,

Сегодня, в восемь,

Мадлен..

Приходи.

Я

Буду ждать.

 

 

Дым сигареты тихо

Тянется

под потолок..

Лиф, пояс, подвязка..

Чулок,

и еще чулок..

В зеркале красным

– губы, черная тушь –

Глаза.

Мадлен: Девочкам:

- Как его звать?

- Сутин!

- Он русский?

- Мадлен! Включи тормоза!

 

 

Сутин:

Я на бульваре Распай.

Время восемь.

В «Ротонде»

шум,

и народу полно -

Не прогадал Либион.

Вальполичелла и кьянти –

Четыре бутылки.

Нас - так же:

Я, Модильяни, Утрилло,

четвертый – Гийом..

 

Хоть эти стены видали

Разных красоток,

а все же -

входит Мадлен,

и запах ее духов,

Как дурман,

я угадал с порога,

икнул Модильяни,

Аполлинер обернулся

– теперь

он напишет роман.

 

Красные губы Мадлен

Для пьяного вдрызг

Модильяни –

Кисть алой крови

На белом и чистом холсте.

«Хаим, ты пропадешь!» -

Он скажет,

сверкая глазами..

У Сутина

будут натурщицы

После.. Но только не те..

    ..^..