Покидать любимый город -- всё равно что расcтаваться с любимой женщиной: сердце одновременно печалится и замирает в предвкушении нового. Мы провели вместе множество вечеров, постепенно узнавая друг друга. Каждое маленькое открытие, каждый новый уголок дарили радость. Солнечные теплые дни и туманные холодные зимние, -- все принадлежали нам, без остатка. Мы видели друг друга и в радости, и в печали, разнаряженными до блеска и помятыми, неумытыми после "вчерашнего". Вряд ли осталось хоть что-нибудь, что до сих пор неизвестно друг другу. Но пришло время, и внутренний голос шепчет "пора", руки собирают вещи, а ноги нетерпеливо топчутся в предкушении новой долгой дороги.

Но кое-что еще держит, не пускает. Еще не все долги розданы, не все мысли продуманы, не все любимые уголки посещены в последний раз. Уходить надо с радостным сердцем, с легкой душой, иначе удача может отвернуться от путника, поникшего под грузом воспоминаний, забот и печалей. Долой их! Они должны рассеяться, как рассеется утром туман, нежно окутавший в этот вечер дома. Тишина. Ничто не мешает воспоминаниям подниматься из глубин памяти и тут же изчезать в ночи, уступая место новым. С каждым шагом былая привязанность ослабевает, рвется, освобождая из пут повседневности мечты о новом, что ждет где-то там впереди. Вряд ли я когда-либо тебя забуду, но и вряд ли вернусь к тебе. Страницы нашей совместной жизни были яркими, но они сданы в архив, и начали покрываться пылью. Я не прошу прощения, есть в этом нечто неуместное, я лишь говорю "прощай".

Давно пробила полночь, похолодало и туман сгустился. Я шагал уже не бодрой уверенной походкой горожанина, а чуткой и тихой походкой чужака. Уже показались огни азиатского борделя, предвещавшие близость пока еще моей квартиры. "А почему бы не завершить прощание таким аккордом, тебе же всегда хотелось посмотреть, что там внутри? Вряд ли когда тебе еще представится случай", -- мысль чертенком пронеслась в голове. Сказано -- сделано. Сегодня не та ночь, чтобы вступать с самим собой в мелочные пререкания. Дверь открыла симпатичная полураздетая девушка и пригласила меня внутрь.

Внешне небольшой дом оказался разделен на множество комнатушек. Узкий коридор уходил в темноту, -- то ли для создания интима, то ли из экономии в период рецессии, теперь трудно сказать наверняка. Мы прошли в ближайшую комнату. Один конец комнаты занимал топчан, в другом была ванна. Между ними по стенам стояли и висели всякие безделушки. Мне предложили выпить, но оказалось, что кроме обычной воды и колы, ничего нет.

"От пива растет живот", -- с азиатской непосредственностью ткнув пальцем в мой, увы-увы, живот, девушка рассмеялась. Забрав деньги, она удалилась.

Когда подозрения, что про меня забыли, окрепли, она вошла, уже обнаженная, с полотенцем в одной руке и со стаканом воды в другой. То ли от нелепости этой картины, навевающей ассоциации не то о сиделке, не то о последнем стакане (силился вспомнить, когда мне в последний раз девушка приносила именно воду. Так и не вспомнил), то ли от "предвкушения" картины того, как она поставит стакан, положит полотенце на кровать, ляжет на спину, с бесстыдством разведя ноги (в такие моменты отчетливо понимаешь, что в каждой женщине должна быть тайна), начнет постанывать со скукой на лице, перехотелось абсолютно. Мое любопытство было удовлетворено, а возраст, когда сношение казалось единственно стоящим завершающим штрихом, давно прошел. Не зная, что делать дальше, я взял стакан воды, присел на край топчана и по обыкновению погрузился в мысли, никак не связаные ни с местом, ни со временем. Девушку это озадачило.

Она попыталась меня разговорить. Сознание выхватило "тайские острова", тут же трансформировав это в "тайский массаж". О, а почему бы и нет? Тут следует пояснить, что я не терплю никакого массажа, особенно если кто-то начинает мне массировать плечи. Не знаю почему. И по страной прихоти судьбы, именно это любят немцы, причем коллега может подойти к тебе с каким-нибудь вопросом и начать массировать плечи. Нет, нет, за этим ничего не кроется, это как похлопать по плечу. Но выводит из себя неимоверно. Лишь большим усилием воли обычно мне удавалось сохранить самообладание. А вот сейчас и подумалось: почему бы и нет?

Теперь я понял в чем разница. Разница в обнаженной девушке за спиной и со стаканом воды в руке. Не могу сказать, обязателен ли стакан, и обязательно ли с водой, но что дело в девушке -- это совершенно точно. Руки у ней были тяжелые, горячие. Трудно сказать, все ли на тайских островах умеют делать массаж, или умеет только она, или это была импровизация, но подействовало расслабляюще. Все тревоги ушли, и тело наполнилось покоем, хотя спине досталось изрядно. Мы лениво перекидывались фразами. Имени я ее не запомнил. А если бы даже запомнил, то вряд ли смог бы выговорить. Ей двадцать два, студентка второго курса машиностроительного института. Вечер выдался интереснее, чем я предполагал.

Сеанс окончился. Я пожелал ей успехов в учебе и снова вышел в туман, размышляя, разыграла она меня или нет, а если нет, то по сравнению с теоретической механикой (вспоминаю ее с содроганием) все остальное может оказаться не таким и сложным. Дальше мысль понеслась галопом, представилось, как она заканчивает институт, приезжает на тайские острова и строит машину. Нет, МАШИНУ. Большую такую. И зарабатывает много-много денег. И тут находится муж, который будет ее (в смысле девушку, а не машину) поглаживать, приговаривая "холосая зена".

Купив пару бутылок пива, наконец добираюсь до квартиры. В гараже стоит загруженный под завязку автомобиль, полностью заправленный. Прощание удалось. Больше меня здесь ничего не держит. Дорога ждет меня.