Геннадий Каневский
Стихотворения
памяти Кормильцева хорошо в россии сумасшедшим: утром - в продуктовый магазин. вечером, когда догнаться нечем, в белой тоге ждет воислав шешель, в блюдце разведя аминазин. черным лакируемый квадратом от москвы до самых до курил, назовёшь любую суку братом и возлюбишь в бомбе каждый атом, лишь бы доктор не приговорил. паки ж дивно виршами заняться: станет всё на свете нипочём, составлять доверят текст реляций, обласкают, примут в лигу наций, познакомят с главным палачом. а уходишь - так уйдёшь до срока по воде, бурьяну и репью, всё туда, назад, где птичий клёкот, где сума(сошедшийнена)роков носит околесицу свою. ..^.. [кузнечик] вот вы где все у меня в отчизне вспышка справа да вспышка слева опыты быстротекущей жизни манит вдаль куртизанка слава дрыгая ножкой в детстве дерзали лик команданте по ночам на асфальте мелом он теперь на значках и майках лев саванны святой насильник дрыгая ножкой в телевизоре чёрно-белом после цвет и гиперэкраны в чём родила и выходят в этом куклы политики стыд-и-срамы дрыгая ножкой чтобы заснуть ничего не помнишь модуль памяти смыт цунами бродишь снами многосерийно импровизирует лишь кузнечик дрыгаяножкой ..^.. [зигмунд ф] хочешь поговорить об этом будучи незаконным сыном этой страны плесневелым сыром пляжным тряпочным волейболом? то вытеснение как из лужи воздух тех кто двоякодышит то замещение тех кто слышит той кто целует но слышит хуже катишься яблочком в местном тире ляг на кушетку и медитируй помнишь дача сырая местность на горизонте еловый лес да пегий лающий неизвестно на кого этот пёс поджарый близ регулируемого переезда равного одному пожару ..^.. [покрышкин] соседка заносила спички и соль сосед заходил и оставил ключ бреешься у зеркала - видишь листок "ахтунг ахтунг покрышкин ин дер люфт тем кто своевременно оставит меня тополиный пух и божья роса ну а мне соколику мать сыра земля да высылка в двадцать четыре часа" что ли призывай на голову мою все свои проклятия имперская сталь твоего покрышкина ждали в раю только он заранее сводку прочитал как в покровском-стрешневе наискосок шёл я по аллее мимо дачи его ждал откровенья или пули в висок окрика охраны ан нет ничего левитан до смерти слышал голоса жуков до опалы копался в золе тополиный пух и божья роса всё что остаётся на этой земле опускай шлагбаумы ступай со двора фонарём на станции вослед посвети передай начальнику апостола петра - эшелон проследует по первому пути ..^.. *** загляни в меня с улицы с возгласом как живёте полистай меня в супере в мягком ли переплёте пусть другие таращатся ложечкой чай мешают - им к почтовому ящику бегать не разрешают ну а мы к нему бегали по сей день не устали а земле или небу ли наши carte postale были там или небыли нацарапано что там были мы или не были - скрылось за поворотом почитай меня славно так голосом безвозмездно поверни в меня с главного в боковые проезды в боковых так разреженно воздух там так мерцает не касается нежного но и не отрицает там и тени беззвучные в каждой дерева кроне это служба летучая очищения крови прячут стволы ампирные прячут сонные листья перепончатокрылые электронные письма ..^.. [иван] я из службы пути я из службы пути мосгортранса мы обычно без повода пьём ну а тут был и повод но вот умудрились посраться жёсткий махач и мне не добраться до гиперпространства я четвёртые сутки ночую в подъезде твоём не пизди что пылают станицы здесь уже ничего не горит здесь могу только тлеть я заброшенный в центре столицы в шахту лифта в её бледнолицую клеть обилеть моих верных солдат проездными по самые губы проведи проведи их на суд пусть их сущих во гробе поднимут чугунные трубы обещали что медные может ещё подвезут вот и я тогда буду на месте здесь под кучей тряпья когда мне говорят "посвети" я гнию и свечу освещая дорогу в подъезде я предтеча иван я из службы пути ..^.. *** весной он весь в спецсредствах и цветах коллоквиумах рантах стрептоцидах на правом ухе надпись терминатор на левом нижнем щупальце подростки нарисовали мелом слово хуй да так искусно что поймёшь не тотчас поёт гнездясь на нём герундий шустрый шуршит в корнях слепая тохтамышь и только клок застрявший ноосферы да паровой бифштекс полупрозрачный меж третьим и четвёртым этажами напоминают как стоял зимой он весь белый недотумканный безгласный весь вымазан сарептскою горчицей с провалами зубов и со вставною срамною пустотою торичелли казалось он уже не возродится ан нет подлец живой ..^.. [глобальное п.] я жил ещё при снеге. (в языке с тех пор не стало слова "белоснежный" . он к нам сходил, вальяжный и небрежный, звезда во лбу и яблоко в руке. запомни, но друзьям не говори: с тех пор они почистили архивы, снегурочки скончались от ангины, расстреляны клесты и снегири, мороженщики лёгкою стопой покинули смиренную обитель, катков и гор катальных посетитель ушёл в метафизический запой, рыбак подлёдный по песку, скорбя, влачит коловорот, в тоске о старом, постылый новый спиннинг теребя. езжай в свой петербург, покрытый паром. гордись своим тропическим загаром. живи у моря. береги себя. ..^.. гора митридат в керчи. развалины пантикапеи. покидая уездный клоповник, я тебя вот сюда приведу, где стою я, событий виновник, всё на свете имея в виду, среди вечно-когда-то-зелёной, средь обломков несущей стены - ионической, что ли, колонной, ибо мёртвый не знает вины. здесь, на скифской окраине, грецкий - лишь орех, и ещё - хоккеист. бедный мрамор, невинный и детский, от собачьих пометок нечист. не смотри, как дитя на монаха ("на маньяка" сказать ли? - постой): тут - лишь горстка никчёмного праха, там - подпорка республики той. знаешь, двадцать веков умирая, можно так улыбнуться из тьмы, что обмылками нового рая на поверку окажемся - мы, уходя без оглядки. прости за то, что здесь я стою, хоть убей, сын анамнеза и эпикриза, древнегреческой пары моей. ..^..