Илья Члаки
Ностальгия, виват!
(комедия в одном действии)
Действующие лица:
Борис Александрович, за 70
Александра Борисовна, за 70 Вовчик, около 40
Сергей Иванович, за 50
Светлана Евсеевна, около 50
Максим, чуть за 35-37
Рита, 35
Большая кухня. Две газовых плиты. Столы по стенам. Стулья. Входит Александра Борисовна, наводит в кухне легкий беспорядок. Заводит будильник, ставит его на подоконник. Еще раз все осматривает, выходит.
Появляется Рита, ставит чайник на плиту, поднимает перевернутый стул, подходит к своему столу, начинает готовить.
Входит Александра Борисовна.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Готовишь? Это хорошо. Поменьше луку да чесноку клади. Слышишь, что говорю?
РИТА. Да.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Воняет на всю квартиру. Даже до нас дошло.
РИТА. Я рис буду варить.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Не знаю, что ты там варишь или паришь, запах идет такой, что хоть из дома беги. Крышку поплотнее закрывай.
РИТА. Да.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Вот тебе и да. Ты чайник поставила?
РИТА. Я.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Мой тоже чаю хочет. (Ставит на плиту чайник). Господи! Пресвятая богородица! Что здесь творится?! Ты только посмотри! Кто это готовил?! Это какое безобразие, всю плиту изгадили! Ты глянь, глянь, какой срач развели! Вот зараза! Я знаю, кто так может! Слов нет! Все вы одним миром мазаны! (Кричит). Я за тебя убирать не стану! Кто нагадил, тот пусть и!.. А то мне делать нечего, буду за всякими говно подтирать!..
Входит Светлана Евсеевна.
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Что с вами, Александра Борисовна?
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Со мной! Глянь! Видала?! Кто готовил, тот пусть и убирает!
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Ничего против не имею.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Еще б тебе иметь!
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Только это не я готовила.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Что же, оно само, по-твоему? Или кто-то другой на нашей с тобой плите готовил?! Нет уж, милая, нагадила – изволь подтереть! А то все у вас так! Умнее других хочется быть!
Рита выходит.
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. А вы мужа своего спросите.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Что?
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Жарил он что-то.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Кто? Боря?! Что ты несешь?! Он никогда ничего не жарит! Боря! Боря! Иди сюда, живо! Боря жарил! И хитрости твои не пройдут! Боря! Идешь ты, в конце концов!
Входит Борис Александрович.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Что такое? Кто шумел? Привет вам, товарищи женщины!
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Она меня уверяет, что ты здесь стряпал, прямо, до смеху довела.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Ну?
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. А то я его не знаю. Да он в жизни к плите не подойдет. Он даже не знает, как она включается.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Не знаю.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Слыхала?
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Об чем шум?
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Да вон, вся плита изгажена!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Что там такое? А-ну... Да, грязная.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Она говорит, это ты.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Я?
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Ты.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Я? Не, ни в жизнь.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Что я тебе говорила? Так-то, милая! Вот вам тряпочка... Пожалуйте.
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Я вам уже объяснила, что к плите не подходила! Меня и дома не было!
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Ну так своего Сергея спроси!
Входит Рита с продуктами, продолжает резать.
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Зачем мне его спрашивать? Он со мной был. А вот вы, Борис Александрович...
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Что тебе – Борис Александрович?! Он тебе – никто, чужой человек!
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Вы жарили, я видела!
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Как же ты могла видеть, если и к плите не подходила, и дома тебя не было?! Ты, Светлана, совсем завралась!
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Я... я не вру! Я никогда не вру!
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. А помыть плиту все равно придется.
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Сережа! (Выходит).
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. «Сережа»! Тьфу, прости господи!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Да брось ты, ну ее к монахам. Давай лучше поедим чего.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Яичницу будешь?
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Яичницу...
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. С колбасой.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. С колбасой...
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Неси масло, четыре яйца и докторскую, которую я давеча...
Борис Александрович выходит.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Хорошо, хоть с колбасой мне вчера повезло. Целый час в очереди проторчала. Ох, одна передо мной стояла, такая ведьма! Мешочница! Зараза, все в Москву за жратвой тянутся! «Мне, - говорит, - этой, этой и этой». Ее продавщица спрашивает: «По сколько отрезать?» «Не надо, - орет, - резать, целиком вешай!» Вот гадина! Я говорю: «Ты чего, милая делаешь, а?! Или ты думаешь, кроме тебя, жрать никто не хочет?! И так всю Москву вывезли, ни черта в магазинах не осталось!» Она орет, а я на своем стою, вокруг люди тоже возмущаются. Ну я смотрю, такое дело, вышла вперед, перед этой гадиной встала: «Товарищи, - говорю, - мы для чего боролись?! Чтоб вот такие куркули оставляли нас на воде да хлебе?! Что же вы молчите, товарищи! Грабят нас, опустошают! Тоннами вывозят, тоннами! Вы, гражданка продавщица, что же это вы вытворяете?! По пятьсот грамм вешайте, не больше!» Тут народ спохватился: «Правильно женщина говорит, гоните эту бабу!» Я тебе так скажу – глупый у нас народ, тупой, вроде баранов! Ведь ежели б я не выступила...
Входит Борис Александрович.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Чего ты, Боря, стоишь? Давай сюда все.
Борис Александрович отдает продукты.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. А колбаса где?
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Без нее жарь.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Еще чего? Учить меня вздумал. Без колбасы совсем ноги протянешь.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Не нашел я ее.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Ох! Горе с тобой... Никогда ничего найти не может... (выходит).
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. А ты, Рита, молодец! Эх, супчик варишь... Что мужик-то твой?
РИТА. Это не суп.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Я тебе честно скажу – нравитесь вы мне. Ты меня знаешь, я врать не стану, мне, когда кто нравится, я так и говорю. Другое дело Сергей, совершенно другое. Неприятный он тип, вот что. Нет, не по душе он мне. Как въехал, я его сразу не полюбил. Ходит задрав нос, будто профессор или академик какой, а сам дерьма кусок! А ты да Максим твой – вы молодцы. Без зазнайства. Таких я уважаю. Я и сам простой, и тянусь к простым. У нас на заводе...
Входит Александра Борисовна.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Где она? Что смотришь, тебя спрашиваю! Где?!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Вышла.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Ты чего несешь?!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Я правду говорю – при тебе же и ушла.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Куда же она пошла?!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. А я знаю? К себе, наверно.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Колбаса! Опять на работе пил?!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Колбаса?
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Куда дел колбасу?!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Будет тебе известно, дорогая моя Александра, я на работе не пью. Ни грамма, ни вот столько.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Ну ты у меня схлопочешь!..
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Рита! Скажи ей!.. Александра, брось ты эту грязную тряпку! Я ведь мужчина, муж твой! Мне ж перед соседями неудобно!.. Рита!..
Рита выходит.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Где продукт?!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Что ты, ей-богу, дался тебе этот продукт! Его для чего придумали, знаешь? Чтобы есть, вот для чего.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Съел?!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Ни в коем случае.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Ты, Боря, что-то не то говоришь!.. Там было полкило.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Да нет, что ты? Не может такого быть, нет-нет, там столько не было.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Как – не было?! Ты что же это мелешь?! Ты в своем уме или нет?!
Входит Вовчик.
ВОВЧИК. Здорово, соседи! Как себя чувствуем? Про что спорим?
Борис Александрович делает Вовчику знаки.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Что там?
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Ничего.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Что он показывает?
ВОВЧИК. Кукиш, что еще от него можно ждать. Эх, Борисовна, не повезло тебе с мужиком. Не балует он тебя, не подмасливает. А все почему? Потому что не понимает, что такая женщина, такая заслуженная русская баба, дай я тебя обниму, Борисовна!..
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Нажрался уже.
ВОВЧИК. Такая полнотелая красавица не куска вареной колбасы стоит, а...
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Тьфу!
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Какой колбасы?
ВОВЧИК. Вареной, без жира.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Докторской!
ВОВЧИК. Вот именно. Такая полнотелая красавица...
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Обожди! Где колбаса?! Вареная, без жира!
ВОВЧИК. Сначала была здесь, потом... Зачем тебе эти подробности?
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. А-а! Сожрали! Господи, как же я сразу не догадалась! Он же поддатый вчера был! Ах, алкаши проклятые! Сожрали колбасу! Дурак старый, совсем голову потерял!..
ВОВЧИК. Ты послушай, что тебе говорят...
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Ты у меня договоришься!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Правильно, в морду ему тряпкой, в морду! Говорил тебе – молчи!..
ВОВЧИК. Стой женщина! Стой красавица! Стой, говорю! Ч-ш! Сюда смотри! Такая боевая подруга заслуживает большего, чем куска дерьмовой колбасы из туалетной бумаги! (Извлекает из сумки бутылку водки).
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Что такое?
ВОВЧИК. Такой боевой товарищ заслуживает колбасы копченой! (Достает колбасу).
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Что это?!
ВОВЧИК. Угощаю.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Украл, что ль?
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Ну что ты говоришь? Разве он может?..
ВОВЧИК. Было бы где. Целый день ишачил за этот ничтожный паек. Придурку какому-то все краны поменял. Борисовна, приглашаю.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Боря, неси еще яйца.
Входит Рита.
ВОВЧИК. Ритуля! Здравствуй, красавица, здравствуй, моя дорогая!..
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. А я что говорил? Мои слова! Красивая девушка.
ВОВЧИК. Иди, куда послали.
Борис Александрович выходит.
ВОВЧИК. Ритуля, я водочки принес. Попьем? Пока твой не пришел. Ну? Молодость вспомним. Ха-ха-ха, шутка! Выпьем за то, что и вспомнить нам с тобой нечего. Или за то, что судьба нас свела под одну крышу, а живем порознь. Или еще за что-нибудь. Да что мы с тобой повода не найдем? За близость нашу выпьем, вот что. За соседство, Ритуль, за соседство.
РИТА. Отойди, мешаешь.
ВОВЧИК. Так я ж тебе про то и говорю – мешать друг другу перестанем! Знаешь что, брось ты своего Максима к чертовой матери, приходи ко мне и все будет вот так! Не веришь? Ах, Ритуля, другой жизнью заживешь!
Входит Сергей Иванович.
ВОВЧИК. Здорово, Сергей, мы как раз тебя вспоминали. Выпьешь?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Александра Борисовна, если вы не прекратите нападки на мою жену, если не перестанете предъявлять ваши беспочвенные обвинения, я обращусь в более высокие инстанции! Слава богу, у меня там есть поддержка.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. А что такое? Я ей ничего не сказала, чтоб такую панику поднимать. А вот вам скажу. Мы, Сергей Иванович, живем в общей коммунальной квартире, и каждый из нас должен поддерживать порядок. А ваша семья о том не заботится и потому-то в нашем доме такое количество тараканов. Что я, неправильно говорю?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. При чем здесь моя семья?
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Вы сегодня утром душ принимали?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Принимал.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. А пол за собой не подтерли.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. И пол вытер.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Плохо, не насухо. А они туда пить скачут. Через вашу неаккуратность они размножаются еще быстрее.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Вы меня извините, но вы говорите ерунду.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. И оскорблять я себя не позволю! Инстанциями он меня пугает! Мне бояться нечего, это мой дом, моя страна, моя родина!
ВОВЧИК. Ты чего, Борисовна, брось, давай выпьем.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Пусть знает!
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. А я знаю!
Входит Борис Александрович.
ВОВЧИК. Сергей, иди сюда. Ну что ты ее слушаешь? Ты же умный человек, ученый... Держи стакан.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Это еще зачем?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Все ваши настроения знаю! А дом этот не только ваш, но и мой! Ясно?! И прошу это запомнить! (Выходит).
ВОВЧИК. Вот! Обидела ученого.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Что ж я, не права?
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Да ну его к черту. У нас без него дел хватает. Лександра, ну чего ты стоишь? Яйца жарь.
ВОВЧИК. Ритуля!.. Скажи что-нибудь... Какой человек!.. Хочу такую жену!
РИТА. Отойди. Отойди, говорю. Максиму скажу.
ВОВЧИК. Я сам скажу. Ах, скажу, Максим, такая у тебя красивая жена, а ты, дурак, ни черта не видишь. Все работаешь, да работаешь. Да не над тем. Ты, Ритуль, действительно веришь, что он столько времени где-то пашет? Правда? Сама подумай, разве может такое быть, чтоб человек в семь утра уходил, а приходил в девять, а иногда и в десять вечера? Подумай.
РИТА. У него практика.
ВОВЧИК. Так я ж об этом и говорю, правильно, практика.
РИТА. Да, на скорой.
ВОВЧИК. Точно – на неотложной. Такая у него работа – не захочешь, а надо.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Что?
ВОВЧИК. Ничего, Саныч, ничего. Мне один знакомый доктор рассказывал...
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Откуда у тебя такие знакомые?
ВОВЧИК. Ох, Борисовна, любознательная ты женщина. Так вот, рассказывал он мне – разные пациенты бывают, такие иногда попадаются, что ничем не отобьешься, и не болеют они ни хрена, за другим приходят...
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. За бюллетенями.
ВОВЧИК. Точно. И все молодые девушки. А как им откажешь, тем более, если ты крепкий мужик. Такая работа. Вот он допоздна и задерживается.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Мерзавец!..
ВОВЧИК. Почему? Они же сами просят-умоляют. А когда тебя молодая, красивая...
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Да черт с ними с докторами, не люблю я их.
ВОВЧИК. Такие вот дела, Ритуля... Куда ты? Я ж тебе к чему все это говорю? Чтоб ко мне шла, бросила все – и ко мне.
РИТА. Я беременна.
ВОВЧИК. О-па! Правда, что ль? Быть того не может! Врешь, я не верю. Рит...
Рита выходит.
ВОВЧИК. Ну, Максим!.. Представляешь, что, подлец, натворил!
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Черт бы его!.. Терпеть не могу баранину! Так она воняет!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Открывай, что ли...
ВОВЧИК. Стаканы принес?
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Да здесь они, здесь... Я к этим студентам неплохо отношусь, но скажу тебе, Вовчик, плюнь ты на нее, забудь и плюнь.
ВОВЧИК. Да я и не помнил никогда. Это я так, разговор поддерживаю.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Расплодится, зараза, не до поддержки нам будет, с ума мы здесь все сойдем, вот что. И так проходу нет, а когда дети начнут орать, совсем житья не будет.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Сейчас выпьем, и все станет хорошо.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. У тебя одно на уме.
Входит Максим.
МАКСИМ. Здравствуйте.
ВОВЧИК. Здорово. Как работалось? Шучу. Ну ты, мужик, даешь!
МАКСИМ. Что?
ВОВЧИК. Налей ему, Саныч.
МАКСИМ. Не надо.
ВОВЧИК. Лей-лей, не жалей.
МАКСИМ. Знаешь же, что не пью.
ВОВЧИК. Ну, это дело такое... Все мы когда-то не пили. А потом вдруг – бац – и в стельку. Держись крепче, старина.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Ну, не хочет он и ладно, и хорошо.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Яичница готова.
ВОВЧИК. Максиму положи, ему сейчас больше всех надо.
МАКСИМ. Не буду я.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Не будет он.
ВОВЧИК. Будет-будет.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Ну что ты, ей-богу, он же сказал – не будет. И зачем тогда? Насильно оно только во вред. Это такая штука, которая ласку любит.
ВОВЧИК. Да ладно тебе, Саныч.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. И колбаса жесткая.
ВОВЧИК. У него ж не вставные.
Максим хочет выйти.
ВОВЧИК. Главное, не расстраивайся.
МАКСИМ. Не буду.
ВОВЧИК. Твоя залетела. Максим! Залетела, говорю. Рита залетела.
МАКСИМ. Куда?
ВОВЧИК. Чудак ты!.. Туда! Забрюхатела!
МАКСИМ. Ну?
ВОВЧИК. Что – ну? Ты чего, не соображаешь?! Жрать нечего, а она!..
МАКСИМ. А ты чего так переживаешь? Не от тебя ж забеременела.
ВОВЧИК. А что такое?
МАКСИМ. Ничего.
ВОВЧИК. Ты это брось, я к ней и пальцем не притронулся, мы даже разговариваем на расстоянии. Нет-нет, ты меня в эту историю не впутывай.
МАКСИМ. Понятно.
ВОВЧИК. Что понятно? Максим!.. Ты ж не понял!..
Максим выходит.
ВОВЧИК. Даст он ей сейчас...
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Я что-то не поняла... На стороне она, что ли, заимела?
ВОВЧИК. В том-то и дело. А он, бедолага, не знал ни черта.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. А она?
ВОВЧИК. Что?
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Знала?
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Что ты глупости спрашиваешь? Кому же, как ни ей!
ВОВЧИК. Может, ее уже и в живых-то нет...
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Да нет, ну что ты... так быстро, нет, быть такого не может. И крика никакого не было...
ВОВЧИК. Придушил, потому и тихо.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Хватит болтать, оно ж выдыхается, давай выпьем.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Там человек, может, погибает, а ты все про водку!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. А я разве возражаю? Выпьем и побежим спасать.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Такое тут у нас творится! То одно, то другое, никакого с ними покоя! Налей и мне немножко. Хватит, хватит. Чтоб им, прости господи, всем пусто было. Через них совсем здоровья не осталось!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Да, с этими учеными нам не повезло.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Все хороши – и ученые, и студенты.
ВОВЧИК. И рабочие.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Что?
ВОВЧИК. Я тоже иногда выступаю не по делу.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Все, надоели вы мне с вашей ерундой. Не хотите пить, не надо.
ВОВЧИК. Стой! Я с тобой.
Пьют.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Ох, хорошая!..
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Закусывай, закусывай. Забыл, что ли, завтра на работу.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Да подожди ты с этой работой!
Входит Светлана Евсеевна.
ВОВЧИК. Здравствуйте, Светлана Евсеевна.
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Могу я чайник поставить.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Кто ж тебе не дает? Или тебе места мало?
Светлана Евсеевна смотрит на плиту.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Что смотришь?
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Ничего.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Что ж тогда стоишь, если «ничего»?
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Опять будете говорить, что я напачкала.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Ох ты!.. А то мне больше делать нечего, как за тобой следить! Слава богу, своих дел хватает!
Светлана Евсеевна хочет поставить чайник на плиту.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Куда ж ты, милая?! Разве можно такую красоту сюда ставить! Замараешь! Обожди покамест! Сейчас я подотру, отмою! Не беспокойся, все будет стерильно, лучше чем в больнице! Прям сейчас этим подтиранием и займусь! Все брошу и начну плиту вылизывать! Потому что наша графиня не может в такой грязи находится! Дайте мне тряпку!
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Вы мне не даете жить, Александра Борисовна!..
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Это что ты сказала?! Слыхали, что девушка говорит?!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Ты, Лександра, правда, завязывай эту ерунду, ты ж мешаешь, аппетит портишь.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Потерпишь! Мешаю я ему!
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Мешаете!..
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. А я, милая моя, не с вами разговариваю и не у вас спрашиваю!
ВОВЧИК. Да ладно вам собачиться! Пусть человек чаю попьет.
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Я себе электрическую плитку куплю!..
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Давно бы уже и купила!
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Чтоб вас не видеть!
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Да-да! Чтоб дом спалить! У тебя одно на уме – всех нас со свету сжить! Покупай-покупай, я на тебя сразу заявлю! В ЖЭК, в исполком...
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Дай закусить спокойно!
ВОВЧИК. Не слушайте, Светлана Евсеевна.
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Я не слушаю, не слушаю!.. Нервов не хватает!..
ВОВЧИК Борисовна, ты чего на мирных людей нападаешь? Что-то сегодня с тобой не то. Ставьте, Светлана, на нашу плиту.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Это еще зачем? У нас – своя, у вас – своя! И нечего тут самодеятельность разводить!.. Каждая плита на две семьи! Ты – со студентами, а мы – с ними! Дай сюда чайник! Дай сюда!
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Отдайте!..
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Отпусти, говорю!
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Это мой чайник!
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Да что же это такое!..
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Какое вы имеете право?!.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Дай!
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Я не хочу, это мое!..
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Отцепись, мать твою!..
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Мое!..
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Твое!..
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Мое, мое!..
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Твое, твое!..
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Больно! Вы мне сломаете руку!.. Ай!.. Борис Александрович, скажите ей!.. Ай!.. Моя рука, рука!.. Сережа, Сергей!..
Александра Васильевна вырывает чайник из рук Светланы Евсеевны.
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Сережа!..
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Вот он, ваш чертов чайник! (С грохотом опускает чайник на плиту). А вот ваша конфорка, эта и никакая другая! Ясно вам или нет?! (Зажигает конфорку).
Вбегает Сергей Иванович.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Что, что такое?!
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Сережа!..
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Что с тобой, что?!
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Сереженька!..
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Что вы с ней сделали?!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Да ничего мы с ней не делали, у нас и без нее есть чем заняться.
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Моя рука!.. Она мне руку сломала!..
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Александра Борисовна!.. Что вы сделали с моей женой?! Я вас последний раз спрашиваю!
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. А ты на меня не ори! Я тебе не жена, не родственник! Посторонний человек я тебе, ясно?! Посторонний! И прошу это запомнить раз и навсегда! А коли поорать хочется, так вот она, бабешка твоя, ей и ори!
ВОВЧИК. Сядь, Сергей.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. До каких пор будут продолжаться эти издевательства?! До каких пор вы будете надругаться над нами, оскорблять, унижать нас?! Я не позволю!.. Света, покажи руку!
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Она ее так крутила, так тянула, так выворачивала!.. У меня теперь все тело болит!..
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Какое у тебя там тело – тьфу, название одно!
ВОВЧИК. Она не хотела, Сергей. Им ты можешь не верить, но мне... Сядь.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Так больно? А так?
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. И нечего тут говорить, оправдываться еще перед ним! И ты, Светлана Евсеевна, тоже! Только аппетит испортила! Тебе ж хотели хорошее сделать, а ты?!
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Хорошее?! Мне – хорошее?! Вот так, вот так?! Мне было больно, очень больно! Я вас о помощи просила, чтобы вы воздействовали на нее!..
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Не нервничай, Боренька, они того не стоят.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Чего ж мне было действовать?! Шурка моя, она ж тебя добром просила! А ты – все в бочку, в бочку! Потому так и вышло.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Вы, Борис Александрович...
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. А с тобой я вообще говорить не хочу! Ты для меня вот кто!
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Кто?
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Вот именно! Уйди со свету, не видно ни хрена, того гляди мимо налью!
ВОВЧИК. Сергей, Светлана Евсеевна, вы бы присели, и разберемся...
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. И разбираться тут нечего! Уже давно все ясно!
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Да!
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Такую вонь подняли, хоть из дома беги! Ну и вонища!.. (Выключает газ под кастрюлей Риты).
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Кто?! Кто вонь поднял?! Говорите, говорите в лицо!
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. В лицо! Тьфу!
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Что вы хотите этим сказать?!
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Да то, что слышишь!
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Это мы вонь подняли, мы?! Если хотите знать, в нашей стране оскорбление личности преследуется по закону! И завтра же вы получите повестку, и будет суд, и вы ответите перед лицом общественности!..
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Ах ты!.. Я оскорбитель!.. Да если б я была!.. ты бы здесь давно не жил! Я бы тебя так далеко спровадила!..
ВОВЧИК Сергей, брось, она ж не тебя, баранину имела в виду.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Света, ты слышишь?! Я вам не баранина, не баранина!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Гад! Таких ученых!.. Не баранина он! Вот и вали отсюда! Уйди от света, сказал!
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Пойдем, Сережа, пойдем...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Завтра, Светочка, с утра встанем и сразу пойдем.
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Пойдем, пойдем...
Светлана Евсеевна выводит Сергея Ивановича.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Идите, идите!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Пусть валят, нам здесь такие не нужны!
ВОВЧИК. Да ладно тебе, Саныч, что ты кипятишься, подумаешь, дело...
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. А ты чего за них заступаешься? Это я не понимаю. Или ты с нами или, извини, с ними. Такой закон. И выбора у тебя, Владимир, нет. Так что давай, выбирай.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Опять ты, Боря, начинаешь... Конечно, с нами, и выбирать тут нечего, и голосовать не надо.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Ну вот, давно бы так. А насчет времени – ты прав. Хреновое время. Потому как с этим гребаным правительством ничего хорошего не получится. Я тебе честно скажу, была бы возможность, ни секунды б не думал – манатки в чемодан, и привет, куда глаза глядят.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. А я?
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Что?
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Одна останусь?! Что же я без тебя делать буду?! На кого ж ты меня?!.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Давай-ка, Вовчик, лучше выпьем.
ВОВЧИК. Это верно, стаканчик принял, и все мечты сбылись. Слышь, Борисовна, а ты в какой стране жить хотела б?
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Хватит болтать, надоели вы мне.
ВОВЧИК. Мы ж мечтаем.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Где людей бы не было.
ВОВЧИК. Понимаю. А мне в Японии пожить хочется. Правда. Приятные люди японцы, все время кланяются, улыбаются. И женщины мне их нравятся – маленькие такие, шустрые. И очень сексуальные.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. А ты почем знаешь?
ВОВЧИК. Чувствую. Маленькие всегда сексуальные.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. У тебя одно на уме.
ВОВЧИК. Заперся бы с такой японочкой и никуда б не выходил.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. А пожрать?
ВОВЧИК. Эх, Саныч, вечно ты не про то, главного не понимаешь.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. А говорил бы ты с ней как? По птичьему, что ли?
ВОВЧИК. Я бы русскому ее обучил. А может, и не стал бы. Точно, не стал бы. Зачем нам с ней разговаривать? Нам вместе надо быть, а болтовня вся эта ни к чему. Души в словах не нуждаются.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Ну ты сказанул.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Хорошо сказал, правильно.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. За это можно и выпить.
ВОВЧИК. А ты, Саныч?
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Я завсегда пожалуйста.
ВОВЧИК. Где жить хочешь?
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Кто ж его знает. Занесло в Москву, вот и живу, всем доволен... Вообще-то город я не люблю, деревня – дело другое, там я себя чувствую иначе. Я ж деревенский. В Москве из-за нее появился, она меня вывезла.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Спасибо скажи, голодал бы сейчас – в деревнях вообще жрать нечего.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Ну уж, у нас всегда что-то было. Отец картоху садил, куры были, корова... Нет, мне в деревне хорошо было.
ВОВЧИК. Зря эмигрировал.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Да я ей все время говорю – поехали отсюда, на кой черт нам эта Москва! Там же воздух, простор!.. А люди!.. Разве можно с этим городским дерьмом сравнить?! Глупая ты баба, не слушаешь, чего умные люди говорят. Поехали, свинью, корову купим, курей разведем. Что ж мы не справимся? Ты же сама деревенская.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Какой же дурак из Москвы в деревню попрет? Скотину он разводить будет! А чем ты ее кормить собираешься? И скотина передохнет, и сам туда же. Нет уж, спасибо, я как-нибудь тут поживу-помучаюсь. Да и дочь у нас, того гляди, родит кого. Кто ж ей помогать будет?
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Здоровая баба, сама справится. Мы ей уже не нужны, списаны за ненадобностью. У нее муж есть, тоже дерьмо порядочное, дай ему бог здоровья, им и без нас хорошо.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Да, с мужиком ей не повезло. Вроде Сергея.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Такой же говнюк. Все они – ученые задрипанные, гонору в них как дерьма, хоть лопатой греби. Не люблю!
ВОВЧИК. Да ладно вам, нормальный парень.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Какой там нормальный! Урод недолеченный! Не пьет, не курит!..
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Это он молодец, спорить не буду.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Разве это мужик?! Выпили б, закусили, посидели бы по-человечески... А то, когда он приходит, у меня одно желание – чтоб ушел побыстрей. Сидит как баран, слова из него клещами не вытащишь! Как она с ним живет, не понимаю! Давай выпьем за них, провались они пропадом.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Что ерунду болтаешь?!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. К слову сказал. Чтоб и дальше в том же духе.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Дай бог им здоровья.
ВОВЧИК. Поддерживаю.
Пьют.
Входит Рита.
ВОВЧИК. Ритуля, привет, дорогая, привет моя милая!
РИТА. Давно не виделись.
ВОВЧИК. Я переживал за тебя. Что-то, думаю, давно наша Ритуля не появляется. И такая подозрительная тишина в квартире... Не к добру, думаю. Не обижал тебя твой?
РИТА. Сколько ты слов произносишь! И все впустую!
ВОВЧИК. Я волновался. Не веришь? У Борисовны спроси, она не даст соврать.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Я и сама испереживалась.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Что говорить! Если б ты через минуту не пришла, я бы к нему с ножом!..
РИТА. К кому?
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. К мужику, к Максиму твоему.
РИТА. К Максиму? Зачем?
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Мне не страшно, я за правду и отсидеть могу! Видишь, нож! Вот так-то! Но ты тоже... сиди здесь и ничего не бойся, я тебя в обиду не дам! Я, Рита, ничего не боюсь! Я вообще никого!.. Садись и отдыхай. Против ножа, он, гад, не попрет!
РИТА. Я что-то не пойму... Вы о чем? Какой нож?!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Острый!
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Ах, милая, я тебе по-женски скажу: бывает, со всякой может приключиться.
РИТА. Что?
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Ну, согрешила, ничего, сейчас жизнь такая – трудно не согрешить.
РИТА. Александра Борисовна, я не понимаю, о чем вы говорите.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. А о ребеночке ты не беспокойся – поможем. На то мы и соседи, чтоб помогать друг дружке.
РИТА. Каком ребеночке?
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Ты слушай, что тебе говорят. Шурка она тебя дурному не научит! И бояться нам нечего – и тебя защитим, и ребенка в обиду не дадим! На меня можешь положиться, я, если чего, и усыновить могу. Потому что детей люблю. Чтоб много их было люблю. И ты мне нравишься. Так что давай.
РИТА. Что?
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Рожай, что же еще. И чтоб никаких там абортов, я – против. Оно ж от бога, вот и не лезь туда! И беспокоиться тебе нечего. Посмотри на себя – красавица, глаз не оторвешь! Мужа тебе найдем. Вон Вовчик ноет все, через каждую минуту тебя поминает. Чем не муж?
РИТА. Господи!..
ВОВЧИК. Что-то и я перестал понимать...
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. А ты молчи! Молись, чтоб взяла тебя, дурака! Ты посмотри, какая девушка, где ты такую найдешь, ей же цены нет! Эх, был бы я помоложе да холостой!..
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Хватит болтать.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Да я ж не к тому... Тебя-то я ни на что не променяю. До гроба с тобой, до самой смерти буду.
РИТА. Можно я пройду?
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Сиди, никуда не ходи.
РИТА. Я к плите хотела...
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Это можно, к плите – пожалуйста. А за этого паразита не беспокойся, я из него сделаю человека, он тебя на руках носить будет, как самое драгоценное... Про тебя говорю, Вовчик! Чего стоишь? За цветами беги! Он тебе каждый день по ведру цветов доставлять будет, обещаю!
РИТА. А почему плита не работает?
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. И работать у тебя будет все. Починит, отремонтирует, сделает конфетку. Что у него есть – так это руки. С башкой, конечно, не очень, могло быть лучше, но ты об этом не думай, я ему мозги вправлю.
РИТА. Вы погасили плиту!..
Входит Максим.
РИТА. Там же плов! Плов!..
МАКСИМ. Что случилось?
РИТА. Все насмарку! Столько трудов...
МАКСИМ. Что такое?
РИТА. Плов! Они погасили!.. Там же рис, понимаете?! Он не может так, не должен!..
МАКСИМ. Кто погасил?
РИТА. Я не знаю, они!..
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Рита! Не бойся! Тебе нечего пугаться! Ты со мной!
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Не лезь, Боря, беду накличешь!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Лександра!..
МАКСИМ. Кто погасил?!
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Господи, боже мой!..
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Убери ее отсюда, Вовчик!
РИТА. Теперь что же, все в помойку?!
МАКСИМ. Мне это дело надоело!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. А я сказал – уйди от нее!
МАКСИМ. Кто погасил плиту?!
РИТА. Ой!..
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Ой!..
ВОВЧИК. Ребята, бросьте вы, ерунда все это, я сейчас включу...
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Рита, иди ко мне! Стой здесь! А ты стой там! Не подходи, говорю!
МАКСИМ. Ты погасил?!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Не подходи! Не жена она тебе больше! Уйди, гад! Мы ей нового мужа нашли! Не такого, как ты, получше! Дите ему не нравится!.. Я тебе дам – аборт! Паразит, злодей!.. Детоубийца, вот ты кто!
РИТА. Плов!.. Пропустите меня!..
МАКСИМ. Не слышите?!
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Боренька!..
МАКСИМ. Борис Александрович, последний раз прошу!..
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Угрожать?! Ты мне угрожаешь?! А это видал?! Нож!
РИТА. Вы что?! Бросьте!.. Дайте пройти! Я посмотреть хочу, может, его еще можно спасти!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Его уже, гада, ничем не спасешь!
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Боренька!.. Вовочка, Володенька, скажи ему!..
МАКСИМ. Да я тебя сейчас стулом!..
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Ой!.. Ой!.. Граждане, на помощь! Режут, убивают!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Меня – стулом?!
РИТА. Не смейте!..
ВОВЧИК. Да ладно вам, ребят... Недоразумение получилось...
МАКСИМ. Недоразумение?! А плов – тоже недоразумение?!
РИТА. Максимушка!..
Входит Сергей Иванович.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. А-а!!!
ВОВЧИК. Ты что, Сергей?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. А-а!
ВОВЧИК. Что?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Нож!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Нож.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Нож.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Это наш нож!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Чего?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Мой нож! Света, иди сюда! Быстрее!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Ты давай не ори! Не на заседании! Тут тебе не институт, здесь общественное место! И эти ваши агрессорские выкрики я не потерплю!
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Это я агрессор?! Вы вон кухню оккупировали, даже пройти нельзя! Хозяйственные принадлежности воруете!..
РИТА. И плов, плов!..
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Что – плов?!
МАКСИМ. Газ выключил!
ВОВЧИК. Я включу...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Отдай нож!
Входит Светлана Евсеевна.
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Сережа!..
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Посмотри! Ты видишь, Света?!
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Нож!
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Ага! Что я говорил?! Наш нож!
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Сережа, ты что?! Он же пьяный, не смей, не смей, он зарежет тебя!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Ученого зарезать нельзя!
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Отдайте нож! Дайте сюда, дайте, дайте, дайте!..
РИТА. Совершенно изгаженный плов!
МАКСИМ. Этого я ему не прощу!
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Спаси и помилуй, спаси и помилуй!..
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Отойди, уйди, ученая тварь!
ВОВЧИК. Ребят, давайте выпьем...
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Сереженька, да бог с ним с этим ножом, мы новый купим!.. Прошу, умоляю!..
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Это мой нож, мой!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Тьфу, козел проклятый! Лександра, чей нож?!
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Откуда мне знать! Они ж все одинаковые – ручка да лезвие!
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Одинаковые?! Мельхиор! Чистый мельхиор! У вас таких и в помине нет! Это мой нож, а вы его украли! А за воровство сами знаете, что бывает! (Вырывает нож).
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Сереженька!.. Ты такой смелый!..
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Он украл наш нож, Света! А я все думал, куда он мог подеваться?..
ВОВЧИК. Ну вы даете!..
МАКСИМ. Дерьмо!
РИТА. Ужасно, ужасно!..
МАКСИМ. Настоящее дерьмо!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Это ты кому?
МАКСИМ. Ешь такой плов сам! Забирай его! Мне это месиво не нужно! Бери, бери, что смотришь!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Надоели вы мне со своим пловом! Плевать я хотел в ваш плов, ясно?!
МАКСИМ. Вот и получай, плюй, сколько хочешь! (Высыпает содержимое кастрюли на стол). Плюй!
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Ой, господи, что ж ты наделал?! Ты посмотри на него! Я убирать это не буду! Что творится, что творится! Где это видано, чтоб такое выделывали!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Ну, студент, смерть твоя пришла! Уходи отсюда, мать, кровь прольется! Много крови!
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Ой!..
ВОВЧИК. Брось, Саныч, просыпал человек случайно...
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. На мой стол – случайно?!
ВОВЧИК. Я уберу.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Я сама, сама!...
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Рабочего человека с говном смешали! В землю втоптали!.. Окружили! И кто?! Кто?! Нет, меня вам не взять! Оружие! Вовчик, нам нужно оружие! Слышишь?! Оружие давай!
ВОВЧИК. Ну что ты, Саныч, какое оружие...
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Да, я их, сук, голыми руками!..
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Ой!.. Боренька!.. Убьет он их!.. Вовчик, сделай что-нибудь!
РИТА. Пойдем, Максим, пойдем!
МАКСИМ. Я никого не боюсь!
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. А у меня – мой нож!
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Ты что, Сергей?! Сергей!.. Не смей, он острый, очень острый!..
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Прощайте, не поминайте лихом, умираю за правду! (Берет в одну руку вилку, в другую сковороду, направляется к Максиму. Поет). «Это есть наш последний и решительный бой!»..
Звенит будильник.
Все, кроме Бориса Александровича, расслабляются, он продолжает с песней надвигаться на Максима.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Боря!..
РИТА. Борис Александрович, все, закончили, звонок прозвенел. Вы разве не слышали?
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Совсем обезумел, что ли?! Стой! Стой, тебе говорят!
Сергей Иванович подхватывает песню.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. «Это есть наш последний»...
Борис Александрович приходит в себя.
ВОВЧИК. «И решительный бой»...
МАКСИМ. «С интернационалом воспрянет род людской»...
Остальные подхватывают песню, поют задорно, дружно.
Небольшая пауза.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. До чего ж хорошо-то, господи!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Очень хорошо!..
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Просто замечательно!..
ВОВЧИК. Оттягивает, поэтому.
МАКСИМ. Мне тоже в жилу.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Что говорить, соскучились.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Не то слово!
ВОВЧИК. Точно.
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Мой весь год только об этом и говорил, только этого и ждал.
РИТА. Мой тоже.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Все они одинаковые.
ВОВЧИК. Мне так даже сны снились.
МАКСИМ. Оно и понятно, раз в году все-таки!
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Сколько у нас времени, Максим?
МАКСИМ. Минут двадцать, я думаю, есть.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Наливай, Вовчик, наливай.
Вовчик достает стаканы, водку, разливает.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. За нас! За нашу молодость! За жизнь нашу!.. Ох, господи!.. Какая есть, другой никто не дал! За наши детские мечты! Будем!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Ох, Сережа, красиво говоришь! Знаешь что? Дай я тебя расцелую!
ВОВЧИК. Да погоди ты лизаться, дай выпить сначала.
Пьют.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Дорогой ты мой!..
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Максима целовать надо, ни черта бы у нас без него не вышло.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. А квартира-то!.. Я, когда вошла, даже ахнула, совсем ничего не изменилось!
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Просто потрясающе! И столы и плиты!.. Даже ванная с туалетом не подвели.
РИТА. Я так боялась, что они ремонт сделают.
МАКСИМ. И сделают. В комнатах уже закончили, скоро на кухню перейдут...
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Запах, запах, вот, что главное! Нашим прошлым пахнет! И в коридоре, и здесь, и в ванной!.. Стены, потолок, пол, все пахнет, понимаешь? Не будут же они стены ломать!
ВОВЧИК. А в клозете – лафа, я уж от такого отвык, а тут – за веревку дернул, оно и поехало, красота!
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Ох, Максим, и как ты с ними договорился?
МАКСИМ. Было бы желание.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Деньги, главное – деньги.
ВОВЧИК. Без них, родимых, сейчас и пукнуть нельзя.
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Вовчик...
ВОВЧИК. Ну что, не так, что ли?
РИТА. Далековато только, мы ведь теперь в самом центре живем.
МАКСИМ. Да ладно, на машине все близко.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. И мы как люди – на такси прикатили.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Максиму спасибо.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Это само собой, тут и говорить нечего, огромное тебе, Максим, большое!.. Самое сердечное!.. (плачет).
МАКСИМ. Ну что вы, Борис Александрович!.. Не надо, бросьте!..
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Спасибо, спасибо!..
РИТА. Не расстраивайтесь, Борис Александрович, все ведь хорошо!..
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Очень, очень хорошо!..
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Давай рассчитаемся, Максим. Сколько там?
МАКСИМ. Штуку отдал. Я так подумал, вроде недорого, по двести пятьдесят с семьи, а?
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Тысячу рублей?
МАКСИМ. Долларов.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Долларов?! За один час?! Матерь божья!..
ВОВЧИК. Нормально. Мы же их, бедолаг, из собственного дома выгнали.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Я бы за такие деньги и на год ушла. Тысяча долларов!..
ВОВЧИК. Да ладно тебе, Борисовна, не убивайся так. Держи, Максим. (Протягивает деньги).
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. В жизни таких денег не видела!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Хватит тебе.
МАКСИМ. Александра Борисовна, как сказал, все расходы за мой счет. Я же понимаю, на вашу пенсию не разбежишься. (Протягивает деньги Александре Борисовне). На всякий случай, чтоб были...
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Ах, Максим, что б мы без твоих денег делали!.. Ритонька!.. Я ведь на эти деньги!.. И продукты, и одежду какую... Дочке помогаю, развелась ведь, дура!..
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Ничего, ничего...
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Светочка!..
ВОВЧИК. Слушайте, мы теперь все при бабках, может, ресторан махнем?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Нет, я никак, у меня столько работы, проектов...
ВОВЧИК. Все ясно, ресторан отменяется. Наливай, Вовчик, наливай! (Разливает.)
МАКСИМ. Ты не обижайся...
ВОВЧИК. Я понял – увидимся через год.
МАКСИМ. Я совсем никак, правда... Сюда еле вырвался. Ты же знаешь, у меня работы невпроворот! В следующий раз всех поведу в ресторан, обещаю. Но сегодня... Не рассчитывал я. Совсем хреново со временем, на фирме такая куча дел...
ВОВЧИК. А вы с меня пример берите – мне все по барабану, я свободный человек, ни хрена ни с чем не связан, и времени у меня столько, сколько захочу, и бабок хватает. Пока руки целы, холодильник будет полон! Потому как кто бы ты ни был – бедный, богатый, толстый, худой – без крана в доме жить не просто. А они ломаются, и трубы подтекают, и ванну хочется получше, и унитаз покрасивее. У меня сегодня, веришь, телефон оборвался – человек восемь позвонило – всем отказал. Сегодняшний день – святое, повспоминать люблю, и с вами повидаться хочется...
МАКСИМ. Тебе проще. А у меня, Вовчик, даже на воспоминания времени не хватает. Не до коммунальной романтики!..
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Двадцать лет прошло. Налей-ка еще.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Хватит тебе. Эдак ты и до дома не доберешься. Упадешь где-нибудь, что я тогда делать буду?
ВОВЧИК. Да ладно тебе, Борисовна, чего он вдруг падать станет?
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Так ведь не молод уже.
ВОВЧИК. Оно и лучше – закалка.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Пока организм это дело воспринимает, надо пользоваться. А воспринимать он будет, покуда мы здесь собираемся. Верно говорю. Шурка! Смотри на нее, сердится. А чего сердится – и сама не знает. Эх, глупая ты баба! А-ну, глянь на меня! Ну, что скажешь?
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Дурак.
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Во! Молодец! Видишь, что алкоголь со мной творит! Молодею на глазах! А иначе на кой черт нам здесь собираться? Годки наши смахнуть. Неужели не ясно? Двадцать лет как ветром сдуло, а мы – хлоп, и опять туда! Сообразила? Нет?! Эх, ну вас всех к монахам!.. (Пьет).
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Сколько не хлопай, а как подумаешь сколько стукнуло, не по себе становится! Разве такая я была? Где там! Нет того пылу-жару!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Это у тебя-то нет? Да тебе каждый из нас позавидовать может. Я на тебя все время смотрел и думал: вот ведь Шурка молодец, столько лет прошло, а ей хоть бы что! Такой ты шухер навела!
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Ну... я старалась, конечно... Но все же раньше, раньше...
ВОВЧИК. Раньше и тараканов было больше.
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Ой, правда. Совсем их не видно, поодиночке бегают.
ВОВЧИК. Сейчас все поодиночке, жизнь такая – каждый за себя, каждый за себя.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Травили их, наверно.
ВОВЧИК. Так я ж про то и говорю – жизнь их, тараканья, хреновая.
МАКСИМ. Здорово я их боялся, особенно черных.
РИТА. Ой...
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Ужасно!
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. Большая гадость, кто ж их не боялся.
ВОВЧИК. Приятного мало, что и говорить.
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. Сколько их тут было! На кухню вечером придешь, свет включишь – тысячи, миллионы, и все бегут! а ты идешь, под ногами хрустит, матерь божья!..
ВОВЧИК. А я вот однажды проснулся, а он, гад, на мне сидит! Вот здесь!
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. Ой!..
ВОВЧИК. И смотрит, зараза, прям на меня, в глаза, представляешь?!
МАКСИМ. У-у, времени-то сколько!.. Ребята, мы убегаем!
ВОВЧИК. По последней, на посошок.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Наливай.
Вовчик разливает.
ВОВЧИК. Ну...
БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ. За будущий год!
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. За будущий!
МАКСИМ. За остановленное время!
ВОВЧИК. Точно! За остановленное!
АЛЕКСАНДРА БОРИСОВНА. За нас!
СВЕТЛАНА ЕВСЕЕВНА. За нас!
РИТА. За нас!
Все пьют.
Конец.