Никита Николаенко
Рассказы
|
|
Ну, наконец-то, теперь все дела позади, наконец-то можно и расслабиться! – он откинулся на спинку кресла, и с интересом посмотрел сначала в иллюминатор, а потом на свою соседку – совсем молодую симпатичную девушку. Большая группа молодых людей, в основном девушек, направлялась вместе с ним в одном самолете на отдых, в спокойную североафриканскую страну. Уже скоро час, как они вылетели из Москвы, в огромном самолете вовсю стоял шум и гам, как обычно и бывает, когда люди, оставив свои заботы дома, отправляются отдыхать. Он еще раз посмотрел на соседку, мирно дремавшую рядом – для него, сорокатрехлетнего мужчины, она была слишком молода. Стюардессы стали разносить завтраки, и он, как бывалый путешественник, вытащил из своего пакета небольшую бутылочку хорошего коньяка. Она была приготовлена как раз для этого случая – выпить за свое здоровье и за начало долгожданного отдыха.
Еще через пару часов самолет приземлился в песчаной пустыне, среди каких-то редких высоких кактусов, и он, первый раз бывший в Африке, неотрывно смотрел на незнакомый пейзаж за бортом.
В аэропорту его встретил представитель турфирмы, крепкий смуглый мужчина, примерно его возраста. И хотя номер для приезжего был заказан в рядовом трехзвездном отеле, для него одного был выделен микроавтобус с кондиционером – он оценил уровень сервиса. По дороге приезжий разговорился с встречавшим его арабом, они сразу перешли на “ты”. Тот хорошо говорил по-русски, совсем с небольшим акцентом. Конечно, он когда-то обучался в Москве, но в России не был уже лет шесть. Как насчет женщин? – сразу поинтересовался гость. О, этого хватает! – ответил веселый араб с улыбкой. Познакомь меня, - попросил приезжий, - я тебе за это денег подброшу. А с кем ты хочешь познакомиться? – спросил встречающий, - с вашей, русской, или с местной девушкой? Вопрос несколько озадачил приезжего. Он хотел, было ответить, что можно и с той, и с другой, но араб продолжил, - а то меня как раз просила ваша женщина познакомить ее с кем-нибудь, да поскорее, через три дня она уезжает. Можно, конечно и с ней познакомиться, но лучше с вашей, местной, это интересней, - ответил гость. Хорошо, устраивайся, познакомлю вас, она живет рядом, в соседнем отеле, - успокоил тот, - вечером я зайду к тебе.
Номер, куда поселили приезжего, был на первом этаже, простой, но вполне комфортный, а главное, тихо гудел кондиционер, что в середине лета, да еще и в Африке, было далеко не последнее дело. Едва разобрав сумку, он первым делом отправился на море. Средиземное море начиналось тут же, в ста шагах от отеля. Пляж ему очень понравился – белоснежный крупнозернистый песок тянулся направо и налево, насколько хватало глаз, а видные кое-где борозды указывали на то, что песок просеивали специальные машины, и чистота вокруг была идеальная. На пляже, в три ряда стояли большие зонты, под которыми, на белоснежных лежаках, располагались отдыхающие. Приезжий выбрал лежак с самого края, на последнем ряду от моря. Людей на пляже было ни много, и ни мало, а так, в самый раз. Судя по говору, много было французов, итальянцев, немцев. Из России то же были, не сказать, что бы много, но были. Он до вечера пролежал на пляже, лишь ненадолго отойдя пообедать в кафе здесь же, на песчаном берегу. И хотя он почти не вылезал из-под зонтика, сильное южное солнце дало себя знать. Ближе к вечеру он понял, что получил сильный ожег глаз – защитными очками никогда он не пользовался. Частички крупного белоснежного песка отражали солнечные лучи, и для неподготовленного к африканскому солнцу человека, этого вполне хватило. Вечером, когда улыбчивый араб зашел к нему в номер, как они и договорились, вести в соседний отель знакомиться, ему уже было не до этого. Глаза так слезились, будто в них попало много песка, и начавший было говорить араб, что ему сначала следует сводить женщину в бар, посмотрев на него, остановился.
Познакомь меня лучше с вашей, местной попозже, - попросил гость, - через пару дней я буду в норме. С кем же тебя познакомить? – задумался тот. - В городе, в старой его части, вообще-то есть квартал, где женщины торгуют собой, но там слишком грязно. Я подумаю, с кем тебя познакомить, у меня есть одна знакомая на примете, - ответил он и на том они и расстались.
Через три дня глаза пришли в норму, и приезжий стал потихоньку выбираться из отеля – осмотреться вокруг. Уютный отель располагался недалеко от небольшого города, минутах в десяти езды на такси, стоянка которых была тут же, перед отелем. Рядом находился еще один отель, побольше, потом шла большая пристань, за которой уже и начинался город. В основном, как заметил приезжий, отдыхающие добирались до города на такси. Это было быстро, и удобно, в старой части города – медине, можно было оказаться через десять минут. Стоило это совсем недорого, как и предупреждала его миловидная женщина из турфирмы, оформлявшая поездку.
В город поеду позже, - решил приезжий, рассмотрев стоянку, - сначала акклиматизируюсь, отдохну, себя приведу в порядок, а там видно будет. Поскольку, отдыхать он приехал почти на месяц, время у него впереди было еще достаточно.
Да и вокруг его отеля было много интересного! Тихие, чистые улочки, небольшие магазинчики, за которыми, почти сразу начинался песок – чувствовалась близость большой пустыни. В магазинчиках было что посмотреть – всякие восточные поделки из перламутра и серебра, куски коричневой соли из какого-то соленого озера лежали прямо на мостовой, перед входом в них. Рядом с отелем пролегали обустроенные тропы для катания на лошадях – они паслись тут же, и песчаные трассы для четырехколесных мотоциклов, которые стояли на виду, дожидаясь посетителей. Приезжему очень понравился местный виноград – довольно крупный, без косточек, и очень сладкий, он брал его на обед, в его отеле кормили только завтраком и ужином, за которым он пил местную инжировую водку – буху.
Пока что, он целыми днями лежал на пляже, лишь ненадолго заходя в море, восстанавливался, словом. С интересом рассматривал полицейских, патрулирующих пляж. Они ходили по двое, несмотря на жару, затянутые в синие мундиры, в больших сапогах с блестящими голенищами. Почти все они были, как на подбор, очень упитанные.
День на пятый, освоившись, он принялся рассматривать окружающих его женщин. Недалеко от него расположились две пары, две девушки и два парня, молодые, немцы, но эти были заняты только собой, и ему были неинтересны. Еще его внимание привлекли две молодые крепкие девушки, с которыми была пожилая женщина. Эти были из России, но девушки так хищно осматривались вокруг, под одобрительный говор бабки, - ищите себе кавалеров побогаче! – что заговорить с ними, и тем самым показать, что он то же из России, у него не было ни малейшего желания.
Так, не спеша, прошла первая неделя, приезжий постепенно освоился, целыми днями лежал на пляже – загорал, да еще, с большим удовольствием, купался, все больше проводя время в воде, до которой он был большой любитель. Линия буйков, ограничивающих плавание, располагалась почти у самого берега, метрах в двадцати от него, и дисциплинированные европейцы за буйки не заплывали, а он, сразу поднырнув под ними, уплывал далеко в море, удивляясь прозрачности Средиземноморской воды. Рядом с его лежаком была волейбольная площадка, и, наплававшись вдоволь, он с интересом смотрел, как местные массовики собирали желающих на игру, и за самой игрой наблюдал с удовольствием, особенно, когда играли молодые и стройные девчонки. Одна из них, видимо француженка – она говорила по-французски, была очень миловидная молодая негритянка, с блестящей черной гладкой бархатистой кожей. Интересно, какие они, такие черные, в белой постели? – размышлял он, разглядывая девушку.
Так проходил день за днем, его отпуск уже перевалил за вторую половину, он загорел, немного отдохнул, и хотя ни с кем еще не подружился, и даже не обмолвился словом, особой необходимости в этом он пока и не испытывал, посвящая все свое время только восстановлению своих сил. Он отходил от потрясений, изрядно потрепавших его за последнее время, хотя, конечно, тогда он не мог знать, что основные потрясения его еще ждут впереди. А общения ему хватало со стюардами, разносившими свежевыжатый сок, да за ужином, где он регулярно раскланивался со старшим официантом, в строгом смокинге встречавшем отдыхающих. В хорошую богадельню я попал, как раз то, что мне и надо! – сделал он окончательный вывод после второй недели своего отдыха.
Некоторое оживление внесла появившаяся в их небольшом отеле новая девушка. Невысокого роста, хорошо сложенная, она без церемоний расположилась рядом с ним, на краю пляжа, под соседним зонтиком. Видно было, что ей акклиматизация под южным солнцем давалась нелегко. В первый день, после каждого купания, она надолго исчезала, и появлялась в новом купальнике, успев поменять их за один день четыре раза. На пляже она постоянно вставала, поворачивалась спиной к нему, лежащему рядом, и сильно наклоняясь, не сгибая колени, все поправляла свое покрывало. Довольно расслаблено себя ведет, - сделал вывод отдыхающий, - пора с ней знакомиться. На следующий день, как только он собрался к ней подойти, перед ним к девушке подбежал совсем молодой местный парень, араб, высокий и худощавый. Впрочем, поговорив с ней недолго, тот отошел прочь. Ну, пора и мне идти, - решил отдыхающий, и, поднявшись, направился к улыбающейся ему девушке. Привет, - привет, - они быстро перешли на английский, если медленно говорить, то он справлялся. Через пять минут он уже знал, что она немка, что замужем, - муж остался в Мюнхене – она махнула рукой, показывая направление через море. Моя жена ждет меня в Москве, - ответил он ей, то же махнув рукой в сторону моря. Еще он узнал, что она журналистка, и отдыхать приехала на две недели. Давай, погуляем, что ли, вечером? – как-то нерешительно предложил он, показывая на песок вокруг. Она что-то ответила, потом повторила, но он не разобрал, что. Не развивая дальше разговора – ему пора было обедать, он отправился с пляжа, - потом договорим, - решил. В тот вечер они не увиделись, а на следующий день, возвращаясь в номер после завтрака, он встретил ее у своей двери. Привет, - сказала девушка, выжидательно глядя на него. Она была в белом платье, с распущенными белокурыми, в локонах, волосами, вблизи она казалась совсем невысокого роста. Почему-то он не пригласил ее к себе. Привет! - махнул рукой, и скрылся за дверью. Днем она уже не расположилась рядом с ним, а еще через пару дней, он увидел ее на середине пляжа, в обществе какого-то загорелого мужчины. Ну и пусть! – решил приезжий, - не очень-то и хотелось! Лукавил, конечно, девушка, несмотря на невысокий рост, была сложена пропорционально, и имела красивые округлые формы женщины в самом расцвете своей красоты.
Другой девушкой, с которой он познакомился, спустя пару дней, была русская танцовщица. Кажется, они столкнулись во время ужина, когда пестрая толпа местных танцовщиц, издавая пронзительные звуки с помощью языка, прихлопывая и приплясывая, ввалилась в обеденный зал. Девушка была одета в длинное коричневое платье, плотно облегающее ее худощавую фигуру, черные прямые волосы свободно опускались на плечи. Я танцовщица, ты что, не видел меня вечером, мы выступаем по вечерам в соседнем отеле с танцевальными номерами, - представилась она. Но он никуда еще не выходил вечерами, валяясь в номере. Надо полностью восстановиться, - оправдывал себя он. У нас сегодня будет тренировка, я буду танцевать в трико, приходи посмотреть, - пригласила она. Но любоваться на нее в трико у него не было ни малейшего желания. А еще скоро мы едем в Японию, уже подписан контракт, - похвалилась девушка. Давай, лучше, после твоей тренировки, пойдем, погуляем, здесь недалеко я видел красивую пристань, - предложил он. Ой, да я там была сто раз! – махнула рукой она, - но все равно можно сходить, позвони мне вечером в номер, - и она назвала телефон. Вот это другое дело! – обрадовался он, повторяя про себя ее номер, что бы не забыть, - худенькая, правда, ну да ничего! Вечером он принялся звонить ей, но никто не отвечал. Он сходил к ее номеру, постучал в дверь, но ему не открыли. Сорвалась прогулка, - понял он и с большим сожалением отправился в свой номер отсыпаться.
На следующий день, когда они снова увиделись за ужином, на его вопрос она ответила, - я передумала, меня пригласили друзья, и я пошла с ними. Но он уже успокоился в отношении нее к этому времени. Слушай, - спросила она, - а ты не можешь помочь нам с приглашением для нашей группы, что бы мы танцевали? Приходи ко мне в номер сегодня вечером, потанцуешь, - сказал он ей. Нет, мы за деньги! – ответила она. Я тебе дам денег, - тогда они у него еще водились, - предложил он. Я девушка серьезная! – смеясь, сказала танцовщица. А мне как раз серьезная и нужна, - ответил он. На том они и расстались. Она потом подходила к нему еще пару раз, предлагала сходить, посмотреть расписание экскурсий, и что-то еще, но он уже вычеркнул ее из своего сознания.
Где же мой знакомый араб? – заволновался он, когда до окончания отдыха осталось пять дней, - где местная девчонка, с которой он обещал познакомить? Тот, как привез его в отель в первый день, больше не появлялся. Из их туркомпании он один отдыхал в этом отеле, и араб не утруждал себя лишний раз заглянуть, видимо полагая, что все у приезжего в порядке, и с женщинами то же. Надо было ему денег дать сразу, сокрушался отдыхающий, - конечно, без денег эта братия и пальцем не пошевельнет!
Направляясь в море на следующий день, он впервые заговорил с двумя русскими женщинами, вернее, одна была женщина его лет, а другая была девушка лет двадцати пяти, немного полноватая. Они вместе пошли купаться, волна бросала их друг на друга, он обнимал их за талию под водой, и они вдоволь напрыгались в волнах. Они были вполне нормальные женщины, приехали откуда-то из Сибири. А мы думали, что ты немец, - смеясь, сказали ему они. Почему это я немец? – озадачился он. Их предложение пойти вечером погулять на пристань он отклонил, - нет, - ответил он им. А про себя подумал, - ну их, этих теток, мне бы девочку, молоденькую да стройную!
Не получается у меня с женщинами! – огорчился он за три дня до отъезда, - что там говорил мой знакомый араб насчет квартала в старом городе? Придется, видимо, идти знакомым путем. Отправлюсь-ка я сегодня на разведку, - наметил он программу на вечер. После ужина он вышел на площадку, где стояли такси. Приветливый полный смуглый мужчина, за десять минут привез его в старый центр города – Медину, и еще подарил ему ветку какого-то растения. По дороге приезжий с интересом рассматривал улицы, по которым они проезжали. Все ему нравилось, чистые опрятные дороги, строгие полицейские в больших сапогах, даже не раздражали вывешенные через каждые сто метров портреты местного президента. Раз такой порядок, - пусть будут, - решил он. Первым делом пройдусь по набережной, - наметил он, выходя из машины, - осмотр приморского города надо начинать с набережной.
Вдоль моря, километра на три, тянулась обустроенная, одетая в камень набережная, по которой, не спеша, прогуливались люди, в основном местные жители, европейцев было мало. Местные жители приезжему то же понравились. Они вели себя спокойно, не навязывая себя так, как он потом видел в Египте. Небольшие ансамбли пели свои песни, молодежь собиралась группами, и спокойно разговаривала, старики сидели и смотрели на гуляющих, а главное – море. Через полосу песка шириной метров семьдесят, начиналось Средиземное море, спокойное, тихое и такое привораживающее под вечереющим южным небом.
Вдоволь нагулявшись по набережной, он направился по направлению к медине, а по дороге зашел в огромный ювелирный магазин. Сколько же интересного было там! К своему удивлению, он обнаружил, что золото здесь делится на восемнадцать и двадцать два карата – почти чистое золото, что-то выше девятисотой пробы. Вот такое колечко не стыдно надеть, - приценивался он, - да еще, если с камушком соответственным подобрать, какой там у меня камень по знаку Зодиака? Впрочем, этого он не знал, да и ему было все равно, - присмотрю, какой понравится, главное, что бы покрупнее был! Он любил крупные камни. Да и женушке присмотреть что-то надо, - вспомнилась ему жена. Впрочем, ей еще успеется, как он слышал, здесь было много ремесленных мастерских, продававших свои изделия из серебра. Завтра ей присмотрю на базаре, при свете лучше видно будет, - наметил он, - а сейчас в старый город – на разведку!
Старый город представлял собой огромную по территории крепость, обнесенную высоченной стеной с зубчиками, как на картинках в старых восточных сказках. Город начинал ему нравиться все больше и больше. Эх, - корил он себя, - провалялся весь отпуск в номере, такую красоту чуть не пропустил! Внутри крепости были каменные узкие извилистые улицы, с уклоном, идущим к морю. Побродив с полчаса, он нашел то, что искал. Этот квартал начинался за еще одной каменной стеной, через узкий вход в ней. Такие кварталы были ему хорошо знакомы по Будапешту, где он, несколькими годами ранее, их хорошо освоил.
Молодые мужчины – арабы, по три, по четыре человека, бродили по улицам, поглядывая на ярко освещенные парадные двери. За дверьми были видны девушки в купальниках, вернее, в нижнем белье, на некоторых были накинуты марлевые покрывала. Девушки стояли у входа, и призывно махали руками, - заходите! Но арабы, как он обратил внимание, не заходили, а только ходили и глазели на девушек. Изредка попадались одинокие, спешащие куда-то европейцы, но их было совсем мало. Надо получше рассмотреть квартал, тут торопиться не следует, да и прицениться надо, - решил путешественник. Побродив еще немного, и в целом уяснив ситуацию – везде было примерно одно и то же, он зашел в один из домов, и спросил у полной старой арабки, вышедшей ему на встречу, сколько стоит девушка. Та ответила, было не очень дорого. В холле, на стульях вдоль стены, сидели трое смуглых мужчин, и безучастно смотрели в потолок. Эта троица, что здесь делает? – подумал вошедший, и поинтересовался у женщины, - а где товар? Арабка крикнула что-то, и большой каменный холл вышла смуглая девушка в старом тренировочном костюме, какая-то заспанная. Не могли получше одеть! – недовольно подумал он, но девушка ему понравилась, стройная, пожалуй, подойдет. Но тетке он ответил, - в другой раз, - и вышел из дома на уже совсем стемневшую улицу.
На следующий день, он отправился в город с утра, сразу после завтрака. Сначала посидел на лавочке, на пристани, посмотрел, как в море выходил, старый парусный пиратский корабль, наполненный туристами, а потом отправился в старый город. Днем медина имела совсем другой вид – маленькие лавочки на каждом шагу буквально ломились от серебряных изделий, витрины выставляли даже на дорогу. Чего там только не было – браслеты, бусы, кольца и много других украшений, крайне необходимых для женщин. Часа за два он обошел множество лавочек, везде торгуясь немилосердно, и постепенно покупая для любимой жены, то браслетик, то колечко. Стоп, - остановил себя он, - так я истрачу все деньги, и на девочку не хватит! Денег оставалось только-только. Уже выходя из длинного ряда лавочек, он не удержался, и вошел еще в одну, куда его подобострастно зазвал плотный мужчина его лет. На смеси русского и английского тот спросил у приезжего, что он купил, и попросил показать. На, смотри! – показал приезжий. Один серебряный браслет, с большими красными камнями продавцу понравился. За сколько купил? – поинтересовался он. Хочешь, за эту цену я тебе продам целый гарнитур, очень хороший, - и он открыл перламутровую шкатулку. В ней лежали красивый браслет, ожерелье и кольцо, то же из серебра, но с крупными желтыми камнями. Стоило все ровно столько, сколько он оставил на девушку. Вот ведь, такой-сякой, словно знает, сколько у меня осталось денег, и куда я сейчас направляюсь! – недовольно подумал он о продавце, - можно подумать, у меня это на лбу написано! Нет, - ответил приезжий, с сожалением, - в другой раз. Гарнитур был и в самом деле очень хорош, это было понятно даже ему, не специалисту в таких вопросах. Но и к девушкам, теперь, то же не хотелось. Нагулявшись под дневным африканским солнцем, да еще без панамы, которую он оставил в номере, он так напекся, что хотелось только одного – скорее попасть в номер под прохладу кондиционера! К девушкам завтра поеду, к вечеру, - наметил он.
С утра он вдоволь наплавался, заплывая далеко в море, с улыбкой наблюдая в прозрачной воде за довольно большой медузой, которая время от времени подплывала к нему и как-то тыкалась в него. Пробует, наверное, вкусный я или нет, - решил отдыхающий, - я очень вкусный! После ужина, он с твердым намерением направился в медину.
Подойдя к знакомому кварталу, он немного замедлил шаг, - куда направиться? На месте разберусь, - решил он. То, куда он пошел, была широкая каменная улица с двухэтажными домами с освещенными окнами. Он прошел в самый конец улицы, под уклон, и нерешительно остановился у последнего дома – дальше шла высокая каменная стена. Посмотрел на небольшой, ярко освещенный подъезд, наверх, на второй этаж, вела крутая лестница. На втором этаже стояла девушка в нижнем белье, в накинутом поверх белым же марлевым покрывалом.
Увидев остановившегося у входа мужчину, она медленно спустилась с лестницы, и улыбнулась ему. Привет! – сказал приезжий, - сколько ты стоишь? Она назвала цену, и он кивнул в ответ. Пойдем, - она пригласила его за собой на второй этаж. Поднимаясь за ней по крутой лестнице, он рассматривал ноги девушки. Стройная смуглая спина, ниже округлые формы, красивые ноги – худой не назовешь.
Когда они поднялись, она повернулась к нему, и протянула руку за деньгами. Он передал, внимательно рассматривая ее и комнату, куда она его привела. Она была сильно смугла, среднего роста, с правильными европейскими чертами лица, но, несомненно, арабка. То, что надо, для пробы, - оценил он. Потом его внимание переключилось на комнату, вроде, ничего необычного, узкая односпальная, правда, высокая кровать, рядом тумбочка, вешалка у самого окна, открытого, но плотно занавешенного занавесками, которые слегка колыхались на ветру. Еще у стены стоял умывальник. Вниз вела крутая лестница, по которой они только что поднялись. Стоп, что-то здесь не так! – насторожился он. Конечно, вешалка стоит слишком близко к плотно занавешенному окну! То, что они на втором этаже, еще ничего не значит! Традиции багдадского вора еще сильны, - окончательно понял он.
Девушка пересчитала деньги, положила их в тумбочку, и скинула с себя марлевую накидку, оставшись в белом нижнем белье. Гладкая смуглая кожа вблизи пьянила его. Девушка показала рукой на умывальник, сама подошла вместе с ним и стала рядом. Он открыл кран, из которого текла только холодная вода, расстегнул ремень и взял мыло. Она взяла у него мыло, - я сама, - показала, и принялась тщательно намыливать его. Мыла она довольно долго, внимательно все, рассматривая, сжимая и даже наклоняясь, что бы лучше рассмотреть. Проверяет! – усмехнулся он.
Закончив процедуру, она показала рукой на кровать, а сама спустилась по лестнице. Он быстро разделся, но одежду не стал вешать на вешалку, а аккуратно сложил стопкой на полу, около кровати, после чего улегся на кровать. Свет ярко слепил в глаза, - а что, если она не придет, лежу тут, раздетый! – мелькнуло у него. Но девушка вскоре вошла в комнату, и закрыла за собой дверь, бросив взгляд на его одежду, лежащую на полу. Потом легла рядом с ним.
Возбудился он почти сразу, едва почувствовав этот пьянящий вкус смуглого тела, она подтолкнула его наверх, потом повернулась тумбочке, на которой лежала пачка предохранительных средств, надорвала, но доставать изделие не стала, а махнула ему рукой, - давай так!
Что же, рискну, а иначе не распробуешь, все-таки другой человек, - и он медленно начал движение. Но ничем особенным девушка не отличалась, она была такая же, как и белые женщины, которых он знал до этого.
Ага, вот оно! – он спиной почувствовал, что кто-то подошел к окну со стороны улицы, и чуть полуобернувшись, увидел легкое движение занавески, чуть отличающееся от колебания на ветру ранее. Видимо, с той стороны, за стеной, было строение, крыша которого подходила под уровень открытого окна. Напрасно стараетесь! – усмехнулся он.
Потом он снова переключился на девушку, - она лежала с полуоткрытыми глазами, и он, желая продлить удовольствие, остановился. Она нехотя открыла глаза, и бурно запротестовала, - нет, нет, не останавливайся! Продолжил он совсем немного, после чего перевернулся на бок так, что бы держать окно в поле зрения. Никто их не беспокоил. Совсем чуть-чуть полежав, они поднялись. Он быстро оделся, чмокнул ее в щеку, и вышел на улицу.
Встречавший его в аэропорту араб совершенно забыл о нем, так что в день отъезда он уже стал волноваться, что самолет улетит без него. Время шло, никто за ним не приходил, и он сам направился к портье, и попросил позвонить, напомнить о себе. Ждите, автобус за Вами выслали, - обнадежил портье.
За ним одним опять пришел маленький автобус, и знакомого араба он увидел уже только в аэропорту. Ты готовь девочку к моему следующему приезду, - озадачил он его. Приезжай, подготовлю! – ответил тот, сверкая белозубой улыбкой.
1 декабря 2006 года
Сначала, казалось, что впереди его ждал хороший отдых с красавицей фотомодельной внешности - все шло к тому. Познакомившаяся с ним, через агентство знакомств, девушка, тут же согласилась поехать на месяц к Черному морю, вела себя, первое время, тихо и покладисто. Ну, все, приятный отдых обеспечен! – радовался он, - а жена, пусть пока подумает над своим поведением! – мстительно думал он о жене. К тому же, девушка оказалась капитаном милиции, двадцати семи лет, очень милая, высокая и стройная блондинка. Он был на пятнадцать лет старше нее, спортивного вида мужчина. Ее звание вызывало у него дополнительный интерес, - посмотрим, как ведет себя в постели эта капитанша! - думал он сладостно.
Договорившись, они, не теряя времени, отправились за билетами. Дайте мне, пожалуйста, на утренний рейс, - попросил он кассиршу, думая про себя, - уже вечером в море купаться будем! - Посмотрите, с какой красавицей я еду! Кассирша высунулась из окошка – посмотреть, - что за такую красавицу везут отдыхать?
На аэродром они приехали заблаговременно, и отошли к старому самолету, стоявшему, тогда еще, на площади, на постаменте, перед зданием аэровокзала. Стоя под крылом самолета, он нежно обнимал и целовал ее, она так же, с охотой прижималась к нему. Они стояли под самолетом обнявшись, как настоящие влюбленные, не отрываясь друг от друга минут сорок, вплоть до посадки.
При подлете к Адлеру, их небольшой самолет попал в зону сильной турбулентности, пассажиров прямо подбрасывало в креслах, а при развороте над морем, самолет сильно накренился. Капитанша схватила его за руку, и прижала к своему животу – так ей, видимо, было не страшно.
С дочкой отдыхать приехали? – участливо спросил таксист – абхазец, подвозивший их от аэропорта до железнодорожного вокзала. На станции они сели в пустой пока поезд, отходящий от Адлера, и поехали в маленький уютный городок, расположенный в полутора часах езды, где он, обычно, и останавливался.
Ее поведение в поезде вызвало у него некоторое недоумение. Ну, давай, я тебя помассирую! – предложил он, посматривая на стройные ноги капитанши, - а то, устала с дороги! В вагоне почти никого не было, они расположились в пустом купе, никто им не мешал, и он, конечно, тут же принялся поглаживать ее длинные ноги. Сначала он гладил икры ее ног, потом колени, потом выше. Поглаживания она еще переносила, но, стоило ему проявить настойчивость, как она принялась возражать, - я не могу заниматься сексом в антисанитарных условиях, давай дождемся, когда приедем, у нас еще будет достаточно времени! С большой натяжкой, это объяснение можно было принять, но он, несколько насторожился, - странная она какая-то, в пустом купе, условия ей не подходят!
Приехав в городок, он хотел оставить девушку на вокзале, что бы спокойно выбрать жилье, но она отказалась с ним расставаться, и, сдав вещи в камеру хранения, вместе дружно отправились на поиски. Остановились они в уютной однокомнатной квартире, с большой лоджией, как он и хотел. Он расположился на лоджии, ему нравилось спать на воздухе, а она - в комнате. Ванная, кухня, да еще телевизор – все было в их распоряжении - что еще надо для двоих, для скромного, но душевного отдыха!
Первые три дня с сексом было все в порядке, капитанша честно отрабатывала свое, и он не нарадовался на то, как ловко нашел себе спутницу, да еще такую красавицу, да еще при погонах! По вечерам, он приходил к ней в комнату, и они много занимались друг другом, она постанывала там, где надо, и он, расслабляясь, подолгу гладил ее стройные ноги, плоский живот, небольшую, но опрятную грудь. Устав, они лежали рядом, в теплой южной ночи, без лишних разговоров, обняв друг друга.
На четвертый день, эта идиллия закончилась. Капитанша объявила ему, что она лесбиянка, что мужчины ее не интересуют, и что бы больше он к ней не подходил. Бог ты мой, опять лесбиянка! – с тоской подумал он. Очень многие из тех женщин, с которыми он был, считали себя лесбиянками, а те, которые не считали, все равно, в постели с подругами, как он имел возможность наблюдать, ничем от них не отличались. Впрочем, если его ни в чем не ограничивали, ему это было до лампочки – целуются, ну и пусть себе целуются, есть время самому немного отдохнуть!
Я мальчик! – сказала ему капитанша. Она стояла в это время посередине комнаты, обнаженная – они собирались на пляж, и он, глядя на ее совершенное гладко выбритое женское тело, на ее бархатистую, пока еще светлую кожу, с иронией спросил, - покажи, в каком месте ты мальчик? А сам подумал, - мозги у нее, что ли, форма перевернула, или, во время обучения, их так запрограммировали? Еще в Москве, перед отъездом, он спрашивал у нее, - ты какой институт заканчивала? – и, видя, что девушка не торопится отвечать, добавил, - обычный, или не обычный? Необычный, - ответила она тогда.
Он не любил никого принуждать, напротив, ему надо было видеть желание женщины, что бы отвечать ей взаимностью, он решил не настаивать.
Ну что же, не гнать же ее на улицу, - думал он, - сам выбирал себе спутницу! Раз привез, пусть остается, хоть живая душа рядом будет, по горам со мной будет лазить.
Через неделю, немного освоившись, он повел ее на большую речку, которая текла по широкому ущелью, уже не так стремительно, как выше, в горах, и где можно было вдоволь купаться и загорать. В отличие от моря, вода в реке была прохладной – ведь она бежала с гор, с тающих ледников, и в жаркий летний день, там можно было найти прохладу, в тени экзотических деревьев.
Но сначала, что бы немного углубиться в ущелье, идти приходилось по палящему солнцу, по камням, воздух над которыми колебался от жары. Они взяли с собой фотоаппарат, и он, по ее просьбе, фотографировал ее и так, и эдак. Как только они немного углубились, капитанша полностью разделась, и шла без одежды, а он – за ней, с фотоаппаратом и сумками. Иногда она останавливалась, выбирала какой-нибудь, на ее взгляд, живописный фон, и он снимал ее то в обнимку с колючими растениями, то на камнях, в соблазнительных позах, среди бурлящей воды. Лицо свое, при слишком откровенных позах, она старалась скрывать. Зачем тебе такие фотографии? – поинтересовался он. Я в Интернете размещать буду! – ответила она. Ну и капитан милиции! – только и усмехнулся он на это. И еще подумал, - ну и времена пошли, кому ни попадя, звания раздают! Сам он, после военной кафедры, был, скоро уже как двадцать лет, старший лейтенант запаса.
В другой раз, когда они пошли на речку, капитанша снова расположилась загорать голышом, объявив ему, что это нудистский пляж, и он, ходя вокруг нее, время от времени залезал на большой валун, всем своим видом демонстрируя редким прохожим – не подходи!
Но, по горам, она оказалась не ходок. Отправившись с ним, по его настоянию, в горы, она дошла до того места, где еще можно было идти свободно. Дальше начиналось русло не широкой, но стремительной реки, по большим камням которого надо было пробираться, и чем выше, тем труднее был подъем, часто надо было помогать друг другу, взбираться на огромные валуны, а по обе стороны от реки были сплошные колючки. Вот туда, дальше, она категорически отказалась идти, хотя он запасся мясом для шашлыка и бутылкой красного вина в дорогу.
Ну что ты беспокоишься, я же буду руку тебе подавать, подсажу, где надо! - уговаривал он девушку. Дорогу я хорошо знаю, дойдем до большого водопада, покупаемся там, а к вечеру вернемся! Он любил стоять под этим большим водопадом, особенно, с надежной спутницей, держать на себе струи холодной горной воды. Не волнуйся! – продолжал уговаривать он, - если сломаешь ногу, я тебя не брошу, за подмогой сбегаю, а если змейка цапнет, то кровь из ранки и выжать можно. Если меня цапнет, от нее помощи не дождаться, - подумал он про себя, и продолжил, - не потеряешься! Ты, наверное, и на учет уже здесь встала? – мягко поинтересовался он.
В остальном, они вели спокойную, размеренную жизнь отдыхающей пары. По утрам, взявшись за руки, дружно шли на пляж, по дороге он покупал стакан орехов в скорлупе, и сидя на каменистом берегу, под ласковый шум волн, колол их, а капитанша поедала. Иногда он подсовывал ей не расколотый орех, в скорлупе, тогда она кидалась им в него. В жару они пропускали по стаканчику-другому домашнего вина, которое продавалось здесь же на пляже, на каждом шагу. Он, по своему обыкновению, заплывал далеко в море, и подолгу кувыркался там, а капитанша больше загорала. Скоро ее тело приобрело очень красивый, равномерный золотистый загар, хорошо загорел и он. Вечерами они совершали неспешные прогулки по набережной, по уютному городку, иногда заходили в кафе – поужинать, выпить вина. Время от времени, капитанша ходила на концерты – он покупал ей билеты – приезжала то Верка Сердючка, то прочие знаменитости, а он встречал ее после концертов, предпочитая это время проводить у моря, а не в душном зале.
В один из вечеров, гуляя с ней по набережной, он встретил свою старую подругу, из местных, с которой раньше крепко дружил, и приезжал к ней в гости несколько лет подряд. Сильно поссорившись, они расстались. Сейчас подруга сидела в кафе, в обществе какой-то женщины, они весело смеялись и пили вино. Узнав, она удивленно смотрела на него. Он махнул ей рукой, но подходить не стал. Пусть посмотрит на капитаншу, порадуется за меня, - подумал он с грустью!
Отпуск уже перевалил на вторую половину, как свалилась новая напасть. Когда закончились все деньги, бывшие у него, он обратился к капитанше, - неси деньги, выданные тебе на хранение! Я все истратила! – ответила девушка. Накануне она показывала ему какие-то шляпки, шорты, и прочую ерунду, и он, мысленно, смирился с потерей, но не все же деньги на это ушли! Но она упорно твердила, - я все истратила, все! Они остались без копейки, а до конца отпуска было еще прилично. Продуктов в холодильнике было на три дня, если экономить, можно растянуть на четыре, а после – оставалось только переходить на подножный корм.
На следующий вечер, после растраты, капитанша, видимо чувствуя, что рыльце в пушку, сама пришла к нему, и сделала несколько сексуальных подарков, чего он от нее уже не ожидал. Может, когда захочет! - устало думал он, после ее ухода, лежа в одиночестве.
Хорошо еще, что в то время у него был надежный заместитель. Позвонив ему в тот же вечер в Москву, он сказал, - дядька, выручай! Эта красавица истратила все колхозные деньги, жить не на что, срочно возьми авансом с партнеров, и вышли мне сюда, до востребования. Тот четко справился с задачей, и через три дня деньги пришли. Капитанша отправилась с ним на почту, и очень внимательно следила, как он получал и пересчитывал деньги, - сколько прислали? Ну, уж дудки, милочка, теперь ты ни копейки не получишь на хранение! – подумал он запоздало.
Несмотря на растрату, он так же продолжал покупать ей билеты на концерты, до которых капитанша была большой охотник, и так же встречал ее после них. Они, не спеша, иногда, держась за руки, шли домой. Но, спали они отдельно, больше она его к себе не подпускала.
За неделю до отъезда, он снова повел ее на реку, на целый день – продуктами они запаслись основательно. Капитанша шла впереди. Неожиданно, что-то на дороге привлекло ее внимание, и она осторожно отошла с каменистой тропы в небольшие заросли травы. Повернувшись к нему, сделала рукой зигзагообразные движения, показывая ему – змея. С любопытством, она сделала еще несколько медленных шагов, в сторону, по траве. Стой! – резко сказал он ей, и, махнув рукой, твердо добавил, - назад!
Идя по камням, по руслу реки, основной поток которой бурлил рядом с ними, они зашли довольно далеко в ущелье. Вокруг было очень красиво! Людей не было видно, стояла сильная жара. Ты не переживай, если еще будет змейка, я сразу увижу, у меня глаз наметан! – хвалился он капитанше. Они шли в это время чуть в стороне от русла, по еле заметной тропинке, рядом с какой-то грудой камней. Капитанша резко остановилась, и показала ему, почти под ноги, - вот, смотри! На груде камней, на спине лежала убитая очень крупная змея. Она была не такая уж длинная, наверное, с метр, не больше, но, очень толстая, наверное, сантиметров двадцать в диаметре, темно-зеленая. На голове у нее виднелась кровь, видимо, от удара камнем. Лягушек, что-ли наглоталась, какая-то жабья гадюка? – думал он, с интересом рассматривая убитую змею, - совсем недавно лежит, кровь еще свежая!
А говорил, сразу увидишь! – рассмеялась капитанша. Это, просто, она мертвая, а я про живую говорил! – объяснил он, а сам недовольно подумал, - как же это я мог не заметить! Они вышли на ровный участок, где река широко, метров на сорок, разливалась, и спокойно текла в этом месте, и пошли по неглубокой, чуть выше колен, воде. Дальше река снова сужалась, и, переходя в бурный поток, с шумом несла свои воды. Перед сужением, из камней была образована небольшая запруда. Здесь они и решили остановиться, под отвесной, уходящей вверх скалой, под ее тенью.
Капитанша, по обыкновению, объявила, что это нудистский пляж, и тут же полностью разделась. Нудистский, так нудистский, - решил он, следуя ее примеру. Она направила фотоаппарат на него, и, хотя он возражал, сделала несколько снимков, потом, как обычно, долго позировала сама.
Откуда-то сверху – там были деревеньки, подошли трое молодых ребят, лет по восемнадцать, и, расположившись на другом берегу, не обращая особого внимания на обнаженную пару, принялись что-то искать в камнях, иногда перебирая их, и делая неглубокие лунки.
Они что, так и будут напротив нас? – недовольно подумал он, и, надев свои спортивные трусы, медленно вошел в воду, направляясь к ребятам. Здесь было довольно глубоко, по горло, и поток воды был довольно сильный, он ощущал, как его трусы под водой оттянулись парусом. Выйдя на берег, и, подойдя к ребятам, он негромко спросил, - вы что, не видите, я здесь с женщиной отдыхаю? Показав рукой в сторону, попросил, - переместитесь подальше! Ребята, без возражений, отошли шагов на сорок в сторону. Через полчаса, на это место пришли трое других парней, и так же, не обращая внимания на пару, принялись что-то искать в камнях. Но, на этих, он уже махнул рукой, - не могу же я ради нее всех людей разогнать с реки!
Запруда из камней, у которой они остановились, образовала небольшое озерцо, в котором вполне комфортно можно было купаться. Пройдя по камням запруды, он увидел под водой еще одну небольшую змею. Опираясь в камни, она вытянула свое тело, как стрелу, навстречу потокам воды. Он слышал раньше, что так они отдыхают в стремительно несущейся воде, но видел это впервые.
Капитанша, нажарившись на солнце, решила купаться, и позвала его. Осторожно, там, в камнях, змейка сидит! – предупредил он. Где? – спросила она. Здесь! – он показал. Капитанша спокойно вошла в воду, чуть в стороне, и принялась, приседая, выпрыгивать из воды, брызгая на него. Он, подойдя к ней, снизу подталкивал ее из воды, заодно всячески наглаживая ее соблазнительное тело, надеясь возбудить ее. Через какое-то время он скромно поинтересовался, - а не заняться ли нам любовью? – но, получил отказ. Любая нормальная тетка давно бы возбудилась, а эта – фригидная какая-то! – с раздражением думал он.
Возвращаясь из ущелья, они встретили не большую конную группу туристов, и мужчины заулыбались, глядя на идущую в одних трусах девушку. Заговаривать с ней, при нем, никто не стал.
Ближе к концу отпуска, капитанша ему уже порядком надоела. Он, с опозданием понял, что привез с собой большую капризную девочку, с которой надо нянчиться, если есть охота. Ее отец, как он, со временем, уяснил себе, был крупный милицейский чин, и, конечно, дочка была избалована. Любила она морепродукты, все другое есть отказывалась, а, изголодавшись, капризно заявляла, - меня кормить сегодня будут? Добрый я, какой-то! – думал он, про себя, недовольно, - другой бы давно, пинком под зад, выставил бы эту красавицу! Может, кормить ее перестать, глядишь, посговорчивей будет?
Как-то вечером, незадолго до отъезда, они сидели на открытой террасе, и пили вино, играла легкая музыка, посетителей в кафе было не много – он встретил ее после концерта, словом, был приятный южный вечер.
Рядом с ними, на полупустую террасу, села пара девушек, одна из них была просто красавица – стройная блондинка с очень голубыми глазами, другая девушка была немного полновата. Сними мне блондинку! – попросила капитанша, подталкивая его под столом. Может, действительно, пригласить их к нам, в карты поиграть? – нерешительно размышлял он, поглядывая то на голубоглазую блондинку, то на толстушку. Он представил себе, как ему долго придется заниматься полненькой девушкой, и не стал выполнять поручение капитанши. Сама бы кого пригласила для меня! – ответил он ей, а сам вспомнил, как когда-то давно, когда он отдыхал у моря с подругой, на аналогичную его просьбу, та закричала девушке, на которую он показал, через всю улицу - девушка, идите к нам!
Завершался отпуск так же непросто, как и проходил. От их городка, до Адлера, как упоминалось, было часа полтора езды. А оттуда, еще до аэродрома, который располагался уже рядом. Он надеялся, как обычно, по приезду в Адлер, направиться на море, прямо с сумками, до которого было десять минут ходу, и спокойно покупаться, напоследок, перед дальней дорогой, понежиться часок-другой, под южным солнцем. Всегда это ему удавалось, один раз он успел даже познакомиться на берегу с очень миловидной женщиной, и успел даже немного нежно погладить ее в воде.
С капитаншей же получилось все по другому. Вместо того, что бы сесть на скорый поезд, как он обычно и делал, в этот раз они сели на пассажирский, идущий откуда-то из глухих краев. Успеем! – подумал он, этот же раньше других идет, дорога-то одна! Как бы не так! На первой же станции, имеющей запасные пути, их почти пустой поезд загнали куда-то в тупик, и ему оставалось только смотреть, как поезда, один за другим, проносятся мимо них. После шестого поезда он стал сильно волноваться – они опаздывали к самолету. Потом их загнали еще на какой-то станции в тупик, где они снова основательно простояли, потом еще. Вместо обычных полутора часов, дорога до Адлера заняла четыре часа. Капитанше было все равно, она только просила, каждый раз, когда видела продавцов - купи мне мороженое! Готовься ехать в Москву в плацкарте, на третьей полке! - объявил он ей, когда все запасное время вышло. Поезд, наконец-то, довез их до Адлера, и они бегом, взяв такси, прибыли в аэропорт.
Бесцеремонно расталкивая длинную очередь, - пропустите, мы на рейс опаздываем! – весь увешанный сумками, и, волоча за руку капитаншу, он, тяжело дыша, протиснулся к регистрации. Ваш вылет в Москву задерживается! – объявили ему подтянувшиеся на шум охранники, и показали на табло. Теперь можно было вздохнуть с облегчением, если бы не задержка рейса, они бы опоздали. Отойти от аэродрома к морю, несмотря на то, что до него было близко, было нереально – посадку могли объявить в любую минуту. Оставшиеся до отлета два часа они рядом просидели на лавочке, на улице, под жарким еще южным солнцем.
По прилете в Москву, капитанша потребовала довезти ее до самого дома, а на его робкое возражение ответила, - ты что, сдурел, старый! Хотя ему не терпелось от нее избавиться, пришлось везти ее на такси через весь город. Вздохнул свободно он только тогда, когда высадил девушку у подъезда. Ну, слава тебе господи, отмучился! – искренне радовался он, оживленно махая ей на прощание рукой, - теперь скорее домой, к любимой жене!
Объявилась капитанша через год, следующим летом, перед самым его отъездом в Тунис. Возьми меня с собой! – попросила она. Эх, немного ты опоздала, я уже купил билеты, а то бы обязательно взял тебя с собой отдохнуть! - ласково ответил он ей.
30 мая 2007 г.
Не прошло и двух лет, как он был в командировке в Волгограде. Это было в то время, когда он устроился в один институт, начальником отдела переработки промышленных отходов, и директор направил его, специалиста, на крупный Волгоградский металлургический завод, где скопилось много шлаковых отходов, которые можно было бы переработать в стройматериалы, в надежде на то, что он привезет оттуда крупный контракт.
Из Москвы он, крепкий сорокапятилетний мужчина, бывший спортсмен, улетал дождливым вечером. В зале ожидания, в аэропорту, он стоял у самого выхода и смотрел, как крупные капли дождя стекали по стеклу, за которым начиналось летное поле. Глядя на поле, вспоминал, как еще совсем недавно, каких-то пару лет назад, так же дожидался отлета, но направлялся не по делам, а на отдых, к любимому Черному морю. От этих воспоминаний ему стало немного грустно, и что бы развеяться, он стал разглядывать молодых спутниц.
Когда самолет приземлился в Волгограде, был уже поздний вечер, совсем стемнело, и он сразу ощутил резкую перемену погоды - несмотря на вечер, было очень тепло. Его встречали – от завода был выделен красный микроавтобус – Фольксваген, и пока он шел к нему через большую асфальтированную площадку, то ощущал, как дышал теплом нагретый за день асфальт. Надо же, как тепло у вас! – сказал он водителю. Днем было двадцать восемь градусов, - ответил тот, - совсем летняя жара стоит уже неделю.
На первую ночь он остановился в дорогой гостинице, где был забронирован номер, но, подсчитав свои финансы, передал через водителя просьбу, подобрать для него гостиницу попроще.
Утром за ним приехали, и повезли на завод. После недолгих переговоров с администрацией, его направили в лабораторию. Было решено, что в течение недели он осмотрится, подготовит рекомендации, а когда в конце недели подъедет директор его института, они выступят перед заводчанами со своими предложениями.
Задача была понятная, за время обучения в техникуме, институте и аспирантуре, он повидал много заводов, и, будучи кандидатом наук, был неплохим специалистом, в состоянии внести дельные предложения.
В лаборатории работали одни девушки, за исключением молодого парня – водителя микроавтобуса – не того, на котором его встречали, а разбитого и потрепанного Уазика. Территория завода была огромной, и, что бы объехать все цеха, нужен был транспорт. Встретили его доброжелательно. Начальником лаборатории была симпатичная высокая женщина, за тридцать, с небольшим – Ирина, ее сотрудницы были моложе. К нему прикрепили девушку-инженера – Олю, что ему очень понравилось, и он, с интересом погрузился в изучение производства, коря себя за те недалекие года, когда сам занимался бизнесом, и не работал, как специалист.
Первые три дня пролетели, как один. С утра, в простенькую гостиницу, куда он переселился, на окраине Волгограда, за ним приезжал Уазик, а вечером привозил его обратно. После работы, когда его везли в гостиницу через весь город, он с удивлением смотрел, как, закончив смену, люди толпами выходили из заводских проходных на широкий проспект. Вечерами в город он пока не выходил, ограничиваясь прогулками на берег к Волге. Там, где он проживал, было не основное русло, а, по-видимому, один из рукавов реки. Берег был усыпан острыми камнями, течения воды не ощущалось, и сильно-сильно пахло рыбой. Освоившись, он решил искупаться. Набережной здесь не было – обрывистый берег, на котором росли деревья, спускался к реке. Он подошел к воде, разделся полностью – людей вокруг не было видно, и медленно побрел в воду. Было мелко, идти пришлось довольно далеко – метров пятьдесят, пока можно было окунуться с головой. Он озабоченно оглядывался на казавшийся далеким берег, - вот утащат мою одежду, придется голышом в номер идти, то-то народ повеселится!
Днем, на заводе, он, в сопровождении Оли, отправлялся в какой-нибудь цех. Она проводила там свои замеры, а его знакомили с начальником цеха, и тот показывал приезжему московскому специалисту свой участок. Вдоволь налазившись по цеху, он обедал в заводской столовой, и потом, по его просьбе, его отвозили на высокий берег Волги – завод стоял на берегу, и оставляли там, на скамеечке, на часок-другой. На четвертый день Оля осталась с ним, на берегу. Она была молодая женщина, немного полноватая, но симпатичная, замужем. Не сказать, что бы они подружились, время было слишком мало для этого, но приятельствовали, это точно. Она рассказывала ему про жизнь на заводе, и грамотно отвечала на интересовавшие его производственные вопросы.
В тот день, ей надо было зачем-то в город, и после работы она поехала вместе с ним. Водитель, подъехав к гостинице, остановился и вышел покурить. Ну что, пойдем ко мне в гости? – предложил он Ольге. Она не возражала. Сидевшая на вахте миловидная женщина неодобрительно посмотрела на него и сказала – посторонним в номер нельзя! Да мы быстро, туда и обратно, - объяснил он. В номере он обнял Ольгу за талию и привлек к себе. Не надо, - она мягко отстранилась. Не надо, так не надо, - а сам подумал, - зачем только поднималась?
На следующий день, его пригласили на обед с руководством, и в сопровождение от лаборатории выделили женщину постарше – Татьяну, которая, по такому случаю, пришла в строгом костюме. Татьяна вела себя просто, без церемоний, и за целый день, проведенный вместе, он узнал от нее много интересного. И пообедали они в тот день на славу! В зале для руководства завода была очень вкусная домашняя еда, даже хлеб выпекали отдельно, такого вкусного хлеба он давно не пробовал! После обеда они с Татьяной сидели на лавочке перед заводоуправлением, в тени больших каштановых деревьев – его должен был принять замдиректора.
Жара стояла летняя, и Татьяна, сняв свой строгий пиджак, рассказывала, как они с мужем, на выходные, начиная с вечера пятницы, уезжают на рыбалку, на Ахтубу. Что в Волге сейчас рыбы уже нет, а вот на Ахтубе – полным-полно. Рассказывала, как они жгут костер на берегу, ставят палатку, берут с собой много-много водки, и пьют ее под сваренную уху. Перечисляла рыбу, которую они ловили, и которую любит. Надо бы и мне жену привезти сюда, - думал он, - рыбкой полакомиться, она рыбу любит! Так у вас змей полно, сказал он ей, - вы их не боитесь? Да, есть гадюки, - ответила Татьяна как-то равнодушно.
На следующий день он предложил начальнице – Ирине, - пойдем вечером погуляем, покажешь мне город. Это будет тебе очень дорого стоить, - ответила та. И эта про деньги! – раздраженно подумал он, и больше на тему совместных прогулок с ней не заговаривал. Днем Ольга снова осталась сидеть с ним на берегу. Ему понравилось это место. Лавочка была широкая доска, поставленная на кирпичи, очевидно, здесь отдыхали рабочие во время перерыва. Стояла она на высоком берегу, перед ними открывался вид на Волгу. Он снял рубашку – загорать, они с Ольгой устроились поудобнее рядом на лавочке, и принялись что-то обсуждать. Река внизу блестела на солнце, вдалеке, но вполне различимо, был виден противоположный пустынный песчаный берег, за которым тянулась какая-то растительность, слева от них был большой песчаный остров. Да, палаточку на таком берегу поставить – милое дело, - думал он. Он принялся расспрашивать девушку про город, - что интересного посмотреть, да как пройти? Сегодня вечером отправлюсь на прогулку, - сказал он ей, - дела, в целом, сделаны, план набросан, можно докладывать.
Возвращаться в гостиницу в этот день он не стал, а попросил водителя высадить его в центре города. Еще было светло, он шел по широкому и длинному проспекту, тянувшемуся вдоль реки, и рассматривал дома вокруг. Город был красивый – чистые, опрятные улицы, по большей части прямые, проспект, по которому он шел, тянулся, на сколько хватало глаз. Горожане то же выделялись - часто встречались крепкие светловолосые парни, стройные девушки. Волгари! - подумал он одобрительно. Набродившись, зашел в кафе, сел на открытой площадке, и с удовольствием выпил чашку кофе. Теперь можно и на набережную, - сказал он себе. Скоро стало темнеть, он вышел на набережную, к Волге, и осмотрелся – куда идти? Вдоль реки тянулась обустроенная набережная, широкие асфальтовые дорожки проходили через уютный сквер с большими деревьями. Стемнело, зажглись фонари, которые хорошо освещали дорогу - наступил теплый южный вечер. Он, не спеша, брел по аллее, посматривал на реку – вода стала совсем черная, на огоньки пароходов, проходящих по реке. Вокруг гуляло много людей, горожане наслаждались теплым вечером. Может, с девчонкой, какой, познакомлюсь, - обозначил он для себя цель прогулки. Подходило время его ужина, и он стал высматривать, - где бы перекусить? Вдоль набережной стояли кафе, он уже прошел несколько, и, выбрав кафе с открытой площадкой, с которой открывался вид на Волгу, а так же на ярко освещенную пристань вдалеке, зашел. Там, кроме него, посетителей не было, он заказал сыра и красного вина, и, закусывая, вспоминал свои былые южные вечерние прогулки, у моря, когда он, чуть покачивая тренированными плечами, так же бродил вечерами по набережной, и отмечал, что эта набережная не сильно уступает приморским. Пальм только не хватает, - решил он.
Так, ладно, пора знакомиться с девушкой, - напомнил он себе, направляясь к пристани. Вся пристань сияла огнями, она была довольно большая, и тянулась вдаль. Несколько небольших пароходов стояло рядом. Его внимание привлекло какое-то зарево на реке, вдалеке.
Но прежде, чем он зашел на пристань, он увидел одиноко гуляющую девушку, красиво сложенную, в короткой юбке, со стройными ногами. Интересно, чего она здесь одна бродит, может, ждет кого, или работает? – подумал он, направляясь к воде, - на плохую девчонку, вроде, не похожа. Девушка, увидев его, пошла навстречу, да так, что он отступил в сторону, что бы обойти ее. То, что надо! – оценил он, - вот с такой бы и подружиться, - девушка была как раз в его вкусе, но останавливаться не стал, а подошел к краю пристани, к самой воде. Теперь стало понятно, что за зарево он видел. Это горела сухая растительность на одном из песчаных островов посередине Волги. Сухая, жаркая погода последних дней сделала свое дело. Остров весь полыхал, над водой висел огненный шар, тушить огонь, конечно, никто и не думал, и зарево очень живописно смотрелось на фоне черной воды. Когда-то давно, вернее, не так давно, всего лет пять назад, он смотрел на подобный пожар. Тогда он был на море, так же стояла жара, и вечером, выйдя на пристань, он обратил внимание, как далеко, в темных горах, на склоне, горел большой участок леса.
В мыслях он вернулся снова к девушке, и, полуобернувшись, посмотрел на нее. Она все так же одиноко бродила по пристани. Если с ней подружиться, пойдем обратно по парку, вечер теплый, с такой красавицей и до гостиницы не дойдешь! – думал он, все еще решая, подойти ли ему к девушке, и уже представляя, как обнимает ее за талию, нежно целует, в щечку, для начала, как шепчет ей на ушко всякие глупости. А какая у нее короткая юбка!
Но подходить к ней он не стал. Выйдя с пристани, он остановился перед большой площадью, по которой гуляли горожане. Да, кстати, а как здесь с плохими девчонками обстоит дело? – озадачился он, - осведомиться бы надо у знающих таксистов! Он пересек площадь, и подошел к такси-иномарке, дожидавшейся пассажиров. Зайдя со стороны водителя, спросил у грузного мужчины за рулем, - не подскажешь, где плохих девчонок мне найти? А, это тебе к баням надо, там они бродят, - ответил тот. К баням? – задумался он, - там можно будет снять номер, и попарится, заодно. Поехали! – сказал он водителю. Но у бань его ждало разочарование – никаких девчонок там не было. Перед баней ходила только одна девушка, в сопровождении какой-то старухи. После некоторого колебания, он направился к ней, - привет! – сказал он девушке. Тебе чего от нее надо? – тут же принялась наседать на него старуха, и он, сделав вид, что ничего не надо, отошел. Тоже, знаток своего города! – недовольно подумал он о таксисте.
Поодаль стояла еще одна машина – такси, старая Волга с шашечками на борту, и приезжий направился к ней. Где девчонок найти? – повторил он вопрос водителю. Здесь, недалеко, есть место, девочки уже, наверное, вышли, - ответил тот. Помоги, пожалуйста, выбрать, потом отвезешь нас в гостиницу, - он назвал адрес, и добавил, - сколько? Они договорились о цене.
Он сел в машину, и они поехали по какой-то длинной, плохо освещенной улице. Вот они! – показал водитель на двух девушек, быстро идущих навстречу по противоположной стороне улицы. Девушки были вполне прилично одеты, и совсем не походили на ночных бабочек. Да ты что, просто гуляют люди, - осторожно высказался приезжий. Да нет, они! – уверенно ответил таксист. Подожди! – он остановился, вышел из машины, перебежал дорогу, и о чем-то поговорив с девушками, вернулся. Они, сейчас развернемся, - сказал таксист, трогая машину и направляясь вперед, - и возьмем! Да ты что, здесь не можешь развернуться? – удивился приезжий. Там, впереди, разворот есть, а милиция у нас строгая, - ответил водитель, отъезжая от девушек все дальше и дальше. Сейчас увезут их, пока ты крутиться тут будешь! - недовольно сказал приезжий. Но девушки никуда не делись. Когда они, развернувшись за километр, подъехали, одна из них, в джинсах, похудее, светловолосая, сидела на теплом камне бордюра, а вторая, черненькая, крепкая, в юбке, во всю улыбаясь, направилась к ним навстречу.
О цене договорились быстро. Кого берешь? – спросила, напирая, черненькая. Ту, - он показал на сидящую девушку, которая из-за своей худобы выглядела совсем молоденькой, и которая, кажется, равнодушно отнеслась к его решению. Ей восемнадцать-то есть? – он с сомнением посмотрел на девушку. В гостиницу они ехали через весь город. В машине она назвала свое имя – он его тут же забыл, и, прижалась к его плечу. Он обнял ее, и принялся слегка поглаживать. Девушка еще больше прижималась к нему, и чуть опустившись, наклонила голову к нему на колени. Почему у меня все время любовь платная, почему не могу найти такую вот девушку, только нормальную, а не продажную? – думал он, гладя ее. Подожди, а чего это ты меня ниже спины все время гладишь? Ты на что рассчитываешь? – заволновалась вдруг она. Это я так просто, - несколько разочарованно ответил он. А чего ты так далеко поехал, не мог рядом со своей гостиницей найти? – спросила она. Да нет у нас там никого! – ответил он. Этого не может быть! – сказала девушка, снова наклоняя голову.
Когда они подъехали, таксист вопросительно посмотрел на него, очевидно рассчитывая на прибавку – ведь он помог так оперативно выбрать девушку, но сверх оговоренной суммы ничего не получил. Мы ненадолго, - сказал приезжий женщине на вахте. Пока они поднимались в номер, девушка спросила, - есть у тебя что перекусить? У него ничего не было. Я выскочу, - ответил он, - возьму что-нибудь. Все равно надо купить что-то себе на завтрак, - подумал он про себя. Возьми колбаски и колы, - попросила, вернее, приказала она, - только обязательно колы, сладенького хочется!
Я в ванну, - первым делом сказала девушка, едва они вошли в номер, юркнула в ванну, и закрыла за собой дверь. Схожу пока в магазин, - он направился к выходу. Быстро купив все, вернулся. Можно Вас, - поманила его женщина-администратор на вахте. Ну, как же Вы оставили девушку одну в номере, вот стащит она что-нибудь! – принялась выговаривать она. Администратор, очевидно, воспринимала его похождения близко к сердцу. Что у меня брать? – усмехнулся он. Документы в одном кармане, деньги в другом – солдатское правило! В номере ценного - только бритвенные принадлежности, да амбарная книга с производственными записями.
Девушка все не выходила, а прошло уже минут сорок. Он уже несколько раз стучался, в последний раз довольно сильно, и медленно закипал от негодования, - да что себе позволяет эта шлюшка! Сейчас взломаю дверь, да выставлю ее пинком под зад! Наконец, она вышла. Ее худенькое тело было обмотано большим гостиничным полотенцем. Подожди, я перекушу, - объявила девушка, увидев воду и колбасу. А почему ты простую воду взял, а не колу? – принялась она выговаривать ему, - я же колу просила! Ну вот, сейчас еще ее капризы выслушивать! – немного растерялся он, и твердо спросил, - ты будешь есть, или нет? Девушка принялась за колбасу, основательно налегая на нее, и запивая водой. Изголодалась, бедная, тяжело, поди, на улице стоять! – усмехнулся он.
Наконец, девушка наелась, и посмотрела на него. Иди в ванну, - сказала она, - и обязательно с мылом! Он нехотя направился в ванну, девушка пошла за ним - проконтролировать. Мыло у тебя душистое, - одобрительно сказала она.
Они вернулись, и он лег в постель. Пусть сама отрабатывает, ни чуточки ей не помогу, - мстительно думал он. Она, размотав с себя полотенце, легла рядом, вернее, не легла, а устроилась у его ног. Вытяни ноги, - попросила, дотрагиваясь до его поднятого колена. Мне так удобнее, - недовольно ответил он.
Но в следующие мгновения, он расслаблялся все больше и больше, постепенно начиная думать о ней, - какой молодец! Он чувствовал, как одну руку она подсунула ему под спину, вернее, ниже, а другую положила на живот, а на колени опустила свою голову. Дальше ее движения он почти не ощущал, чувствуя только, что сильно возбуждается, а ее прикосновения были так легки, как касания крыла бабочки. Время от времени, она целенаправленно нажимала на какие-то точки внизу его живота. Точечный массаж делает, специалистка! – оценил он. Продолжалось это довольно долго, гораздо дольше, чем обычно. Иногда девушка останавливалась, и говорила, - прямо, как клубникой полакомиться! Понимает толк в этом деле! –поддерживал он ее мысленно.
Дальше было уже все обычно. Ну, давай попробуем, только, аккуратно, пожалуйста, сказала она, ложась на спину.
Потом он то же перевернулся на спину, и она, устроившись у него на плече, затихла. Так лежали они довольно долго.
Собиралась девушка, молча и быстро. Я провожу тебя до остановки, - вызвался он, и подумал, - заодно и в магазин зайду, куплю себе что-нибудь вкусное на утро, а то съела всю мою колбасу! На улице это был уже другой человек, девушка вела себя отчужденно, быстро шла вперед, и не разговаривала с ним. Проводив ее до остановки, он махнул ей рукой, она еле заметно ответила.
Заключить контракт с заводом ему не удалось. Приехавший директор с ходу предложил заводчанам свой вариант, связанный с грубым нарушением техники безопасности, и те отказались, и правильно сделали. Провожала их Татьяна, опять в строгом костюме, по такому случаю. На последний обед директор взял пару бутылок коньяку, и хорошо напился, Татьяна то же выпила крепко, а он, как обычно, мало. После того, как директор уселся в поданную черную Волгу, он подошел к Татьяне – попрощаться, она основательно поцеловала его и сказала – ну, ты приезжай еще, мы тебя ждем!
17 января 2007 года
В этом году рано сошел снег, уже в двадцатых числах марта появились маленькие желтые цветочки, и стали набухать почки. Глядя на теплую погоду, я засобирался съездить к своим друзьям на дачу – они жили там постоянно, а я не был у них всю зиму, проведать их, развеяться от житейских забот, а главное, рассказать о своих последних успехах на литературном поприще. На мой взгляд, мне, начинающему литератору, было чем похвастаться. Число моих читателей на крупном литературном сайте перевалило за тысячу, один электронный и один печатный журнал начали публиковать мои рассказы, и я, окрыленный первыми успехами, вдохновенно работал над новыми произведениями.
Это ничего, - думал я, - что, пока творчество не принесло мне ни копейки – электронный журнал вообще не платил гонораров, а печатный только запросил данные для бухгалтерии. Да и гонорар, – не сомневался я, - предстоял копеечный – разве может быть большой за один рассказ. Но это было начало, первые шаги, и я, ведя машину за город, предвкушал предстоящий отдых, а главное, заслуженную похвалу от моих друзей.
Ты же не забудь, жареной баранины приготовить, да водочку с грейпфрутовым соком, ты же знаешь, как я их люблю, а как на работника, на меня не рассчитывай! – давал я наставление хозяйке – Лене, моей старой подруге. Приезжай, приезжай! – отвечала она, - тут Саша, - это был ее муж, - дрова для тебя приготовил, колоть их будешь!
По дороге, я все представлял, как одобрят мои успехи, и готовился выслушать хвалебные слова, а так же держать скромные речи в ответ, - да что вы, друзья, я еще не достоин такой похвалы!
Но, хвалиться, особо, оказалось и нечем. Приехав, я как-то очень быстро рассказал про один журнал, про второй, а больше, рассказывать было и не о чем. И сколько денег ты за это получил? – спросила Лена, выслушав меня. Так, печатный журнал уже запросил данные! – объяснил я, - скоро должны выплатить, но пока, правда, еще ничего не получил! Но, много, конечно, не дадут, - добавил я, - что там может быть за один рассказ – тысячи полторы, не больше!
А что с твоим репетиторством? – поинтересовалась она. Мы сидели в открытой беседке, на лужайке, вдвоем, Саша в это время кормил живность – нутрий и кроликов, и тех, и других, ребята держали десятка по полтора, Саша, заядлый охотник, был большой любитель животных.
С теткой я закончил заниматься, - доложился я, - она уже уехала в Будапешт, подарил ей на прощание свой любимый словарь –женщина была прилежной ученицей, а парень, который ходил на занятия уже с полгода, куда-то пропал, и не звонил мне уже вторую неделю. Словом, сейчас, пока, никого нет, - подвел я итог, - только переводами небольшими перебиваюсь, ну, и ищу новых учеников.
Да, невеселые у тебя дела, - подвела итог услышанному Лена, - невеселые! И ты даже не похвалишь меня? – удивился я, - ведь, какие-то успехи уже есть, ведь я заявил о себе! Ну и что, – ответила она, - не за что хвалить, не за что! Ладно, чем кормить сегодня будешь? – сменил я тему.
В беседке, где мы сидели, был камин, где я любил поджаривать на углях заготовленную ребятами баранину или свинину. Два цыпленка у меня есть, сегодня их поджарим, - ответила Лена. Ладно, - согласился я, - огонь я сам разведу, а пока машиной займусь, тряпку мне выдай, пожалуйста!
Немного раздосадованный отсутствием похвалы, я, получив у Саши еще и черную краску, отправился закрашивать проржавевшие пороги своей Волги, которую оставил перед дачей, на дороге. Дрова, когда колоть будешь? – крикнула вдогонку Лена. Положи рядом топор, будет настроение – поколю, - ответил я.
Солнце светило вовсю, была теплая весенняя погода, и я, помыв машину, принялся за покраску. Саша мне выдал хорошую краску, и удобную большую кисточку, и я в охотку закрашивал проступающие пятна ржавчины. Работа увлекла меня, и хотя, я еще бубнил про себя что-то, про свои успехи, но вскоре, переключился только на машину, отходя от нее, посматривая, как идет дело, и, подходя снова, что бы нанести очередной слой краски. Подошла Лена посмотреть на мою работу. Ты знаешь, они, наверное, на заводе, загрунтовать забыли, - сказала она, посмотрев на ржавчину. Они много чего забыли здесь сделать! – ответил я, раздраженно думая, - что, действительно, мешает сделать качественную вещь, что бы через несколько лет эксплуатации машину не съедала ржавчина?
Подкрасив все, что можно, я вернулся в беседку, и принялся разводить огонь. В открытом прицепе к Сашиной машине, стоявшем тут же, на лужайке, было много больших щепок – в нем он недавно возил дрова. В сухую и солнечную погоду щепки хорошо подсохли, и вполне годились для разведения огня. Набрав их с полведра, и положив в камин, я бросил туда же пару сыроватых поленьев, а старый толстый журнал из моей машины порвал, и подсунул листки под щепки. Потом, положив на пень несколько досок, принялся кромсать их тяжелым колуном. Подошел Саша, посмотрел на мои занятия и сказал, - так поленья не загорятся, углей хороших не получится! Не мешайте городскому развлекаться, костер разводить! – ответил я. Засунув в камин расщепленные доски, и попросив у Лены спички – она принесла охотничьи, я зажег листки журнала, и принялся наблюдать, как огонь пожирает сухие щепки. И они еще говорят, что я что-то не так делаю! – самодовольно подумал я.
Усевшись, с сознанием выполненного долга, за стол в беседке, рядом с Леной, я продолжил расспрос. Значит, ты не одобряешь мою деятельность? – спросил я, потягивая коктейль грейпфрутового сока и водки, приготовленный Леной, пока разжигал камин. Нет, не одобряю, - ответила она, и повторила, - невеселые у тебя дела, невеселые! Ну, лиха беда сначала! – возразил я. Какое начало, тебе уже сорок семь скоро, о боге пора думать! – воскликнула Лена. - То, чем ты занимаешься, это все развлечение, такое же, как у Саши - разведение живности, - продолжала она, - тот то же, собирается все разбогатеть на этом! - То, кроликов разводил, то нутрий, а теперь за страусов хочет взяться! Я рассмеялся сравнению – женская логика необъяснима и непредсказуема!
А ты не думаешь работать по твоей специальности? - спросила она, - у тебя, раньше, здорово получалось. Когда-то мы вместе работали на крупном производстве, одним из руководителей которого я был. Нет, при этих условиях, видимо, по ней я работать не буду, - ответил я, и объяснил, - не хочу на кого-то работать. – Какие-то новоявленные дельцы, присвоившие себе средства производства путем махинаций с акциями, или другими способами, не важно, сами греющие в это время телеса на пляжах Испании, мне предлагают на них работать. У меня другие виды на эту братию. Чего эта камарилья добилась за последние годы, так это моего стойкого неприятия и противодействия любым их начинаниям. Да и не востребована моя специальность, под их пустую болтовню о развитии, реальное производство давно свернуто, ты представляешь, в техникуме, который я заканчивал, просто ликвидировали это отделение, за ненадобностью, а какая база была, какие преподаватели! – воскликнул я, вспомнив о своих учителях. Ты знаешь, о чем меня спросили на последнем собеседовании? – продолжил я, - были ли Вы замечены в каких-нибудь акциях протеста? – Да, и что ты ответил? – Ответил, что время акций протеста давно прошло, что мне автомат в руки пора брать! Она рассмеялась в ответ, - так ты никогда на работу не устроишься!
Говорила я тебе, - оживленно сказала Лена, - когда все разворовывалось, что бы ты не зевал, набивал себе карманы! А ты, то немногое, что ухватил, и то, на поездки в Венгрию тогда истратил, месяцами там жил! Ну, не вор я, - растерянно ответил я ей, а сам подумал, - нашла, чем упрекнуть, сама же со мной и каталась! А зачем, тогда, родственнику своему красть помогал? – наседала она, - предупреждала я тебя тогда, что обманет он, что о себе подумай! Я на минуту отвлекся, вспомнил, как, будучи директором подставных фирм, помогал родственнику отмывать деньги – огромные суммы, и как он, накупив на эти деньги земли – сотни гектар, недалеко от Москвы, тут же отказался от меня. Что теперь говорить! – ответил я, - не спорю, на делягу работал, слушал его басни - про то, что наше все, наше! Но, согласись, это не самый крупный делец, сейчас полно прохиндеев и покруче него!
Тем временем, мои щепки как-то быстро прогорели, а сырые дрова так и не занялись. Саша, закончив возиться с нутриями, подошел к нам, посмотрел на камин, на мои догорающие щепки, покачал головой, взялся за топор, и принялся рубить доски, ставя их на ребро, и показывая мне, - вот как надо! – Да еще пару осиновых поленьев бросить не забудь, для жару! – добавил он.
От самого поджаривания цыплят на огне в тот день меня мягко отстранили. Ребята споро управились сами – Лена положила посыпанные специями тушки на сетку, а Саша ловко пристроил ее над углями, отгребая крупные в сторону. После второго бокала коктейля, я почувствовал некоторое расслабление. Ты знаешь, - обратился я к Саше, - не признает она наши успехи, ни мои, творческие, ни твои, животноводческие! – Нет, говорит, отдачи, результата не видно! – Считает, что так, для развлечения только, стараемся! Да, - ответил Саша, - а мясо нутрий она нахваливала! Вкусное было мясо, вкусное! – подтвердила Лена. Я то же подумал, что очень вкусное, - я ел их нутрий раньше. Немного поспорив, сообща решили, что животноводство – дело стоящее.
Ко времени подоспел и обед. Лена быстро накрыла стол – зелень, помидоры, поджаренные курчата, лимоны – под водочку все шло очень хорошо!
Страусов вам, здесь, на десяти сотках, конечно, развести не удастся, землю надо покупать, подальше от Москвы, километров за триста, гектара четыре брать надо, не меньше, да крестьянское хозяйство организовывать, тогда и я подключусь, - развивал я мысль о страусиной ферме. – Да еще место такое надо подобрать, что бы река была недалеко, - это я беспокоился исключительно о себе, что бы было, где купаться мне летом.
Дальше, как обычно и бывает при хороших застольях, пошел шумный спор о преимуществах покупки земли подальше от Москвы, о ее количестве, о тонкостях разведения страусов, и прочих очень важных вещах, о которых почти сразу забываешь, как только встаешь из-за стола.
После обильной и вкусной, как всегда у них, для гостей, еды, Саша отправился в дом спать, Лена, потягивая пиво, закурила очередную сигарету, а я, подойдя к камину, принялся мешать горящие угли. Жар от них стоял такой сильный, что я, через матерчатые перчатки, чуть не обжег руки. Саша, не в пример мне, хорошо знал свое дело. Посмотрев на груду больших сучковатых пней, лежащих рядом с беседкой, на большой колун рядом с ними, приготовленный для меня, я решил поколоть дрова. Поставив большой пень на другой, еще больший, я с силой, и, как мне казалось, точно, ударил по нему. Но никакой точности не получилось, большая щепа откололась от пня, и со скоростью полетела в сторону беседки, а сам пень отлетел в другую сторону. Нет, сегодня колка дров явно не шла, - я положил колун, и снова уселся в беседке, рядом с уютно потрескивающим камином.
Лена, сидя в кресле, задумчиво курила. Как твоя любимая жена? – спросила она. Да, нормально, все по старому, - ответил я. - Я тебе еще не рассказывала, - продолжила она, - у Саши-корейца, сына с наркотиками взяли, да еще лицо ему порезали! Кореец был наш старый приятель, ровесник, его приемному сыну было около двадцати лет. Сейчас мы обратились к адвокату, - рассказывала она, - к тому, который тебя вытаскивал, он уже работает. Это был очень сильный и дорогой адвокат, бывший прокурор, крепкий мужчина, не боящийся браться за самые трудные дела, и хорошо знающий всю подноготную милиции. Ну, этот, все, что можно, сделает, - одобрил я, - Алешу он тогда чудом вытащил, если бы не он, был бы Алеша сейчас на зоне! Да, - согласилась Лена. Алеша был ее сын, двадцатидвухлетний парень, когда-то он то же оступился, и попался с наркотиками, и адвокат, путем сложных ходов, сумел спасти его от тюрьмы.
Алеша опять не работает, - рассказывала Лена. Да, опять? – переспросил я, - только недавно работал, вроде все его устраивало, довольный был. Парень за последний год бросал третью работу. Да, - продолжала Лена, - он хочет найти пару больших фирм, и взять на обслуживание их компьютерные сети, то есть, хочет работать самостоятельно, говорит, что в фирмах его постоянно обманывают, а занят он с утра до вечера.
Я встал, подошел к камину, и снова помешал догорающие угли, жар от них стоял еще сильный. А девушка его, как, работает, рожать она пока не собирается? – спросил я. Да, та молодец, работает, на нее вся надежда, недавно ей зарплату повысили, - и она назвала сумму. Я горестно усмехнулся про себя – продавщица парикмахерских принадлежностей получала зарплату, в три раза большую, чем доцент ВУЗа, на место которого я смотрел, как на последний вариант для себя, если ничего другого не смогу добиться. Но, знаешь, у них, теперь, другая идея есть, - объясняла Лена, - они английский усиленно учат, в Австралию хотят уехать! В Австралию? – я удивленно посмотрел на нее. Да, - продолжала она, - квартиру в Москве они хотят сдавать, и на эти деньги там жить. Алеша говорит, что жизнь там значительно дешевле, чем в Москве, и еще говорит, что на квартиру здесь, он все равно, никогда не заработает! Там они и рожать, вроде как, собираются!
Да, - ответил я, - молодежь самостоятельно приходит к тем мыслям, которые одолевали и меня. Я то же пытался в Канаду уехать – помнишь? Не получилось, правда, да и моя последняя поездка в Англию два года назад – из этой же серии. На вопрос она не ответила, а продолжала рассказывать дальше, - и меня, говорят, на старости лет, к себе заберут! Было видно, что эта мысль захватила ее, хотя она, умная женщина, не скрывала своего иронического отношения к задумкам молодежи. Что же это такое! – подумал я, - неужели влияние воров уже настолько сильное, что реальная перспектива молодым видится только вдали отсюда! Что это за поколение растет, которое не связывает свое будущее со страной, в которой живет, а цель которых – уехать из нее, побыстрее, да подальше! И меня такие мысли сколько раз посещали! Те, кто подталкивает к этому – думают ли они о последствиях для себя?
Ты знаешь, - сказал я ей, - если хорошо писать, то можно привлекать внимание к этим и другим вопросам, да и личные счеты у меня накопились к ворью, я вообще прохиндеев не очень жалую! – А кто их любит! – вставила Лена. - Для меня, знаешь, - тихо рассказывал я, - и выплаты за публикации сейчас не так важны, я и репетиторством, пока отлично продержусь, да переводами, а важно успеть наработать хорошую базу, что бы было с чем идти к читателю. Тогда можно будет, и мягко так, в нужное русло мысль направлять.
Кому это сейчас надо! – ответила она, - люди обеспокоены выживанием, все силы уходят на то, что бы достать кусок хлеба, да прокормить себя. Так тем более, надо обращать внимание на ситуацию постоянно, - воскликнул я, - капля по капле камень точит! Если и дальше оставаться сторонним наблюдателем, то эта братия, утвердившаяся у хлебных мест, быстро приспособит всех себе в обслугу, а кому места не хватит, тем остается один выход, как Алеше – уезжать! Но, знаешь, я-то пробовал ведь уже уехать, - напомнил я, – не очень-то где меня ждали! Проще здесь навести порядок. Про трубу еще какую-то говорят, кто к ней пристроился – тот молодец! Не понимаю я этого! Труба – это физический предмет – перебей ее, и что, жизнь остановится, что-ли?
Сейчас на каждом углу слышна все возрастающая неприязнь к наглости жулья - особую любовь вызывает жупел их, первый вор на всей Руси, и, по-моему, пора с ними заканчивать! И первым делом, их воровской идеологии надо противопоставить нормальную идеологию большинства, основанную не на набивании отдельных карманов, а на развитии всего общества. Даже не идеологию, а просто неприятие их воровских законов. Ну-ну, - попробуй, - ответила она. Одному, конечно, трудновато будет, - сказал я ей, но, не один я так думаю! Любой армейский офицер сейчас находится в положении, немногим лучше моего, значит, и мыслить мы должны примерно одинаково!
За разговорами время пролетело быстро, угли давно прогорели, и на их месте остался только белый пепел. Сделай мне, пожалуйста, чай! – попросил я Лену, и отправился в теплицу, посмотреть на живность. В теплице было тепло и уютно, приятно пахло сеном, и было забавно смотреть на молодняк нутрий, расположившихся кругом, и сладко спавших, уткнувшихся носами друг в друга. Саша, конечно, хорошо заботился о них, понятно было, что зверьки содержатся в уюте и достатке.
Прогревая машину, я думал о том, как много еще предстоит мне сделать, что бы по праву называться литератором, уверенно выступать перед большой аудиторией, и действительно заслужить похвалу моих друзей. Но, главное, о чем я думал, это о том, что в правильности своих действий я полностью уверен, что бить по воровской идеологии – вполне достойное занятие, пусть и не приносящее большого дохода. Поездка на дачу, к ребятам заканчивалась, пора было возвращаться домой, в Москву.
14 апреля 2007 г.
В отпуск он ездил, как правило, вместе с любимой женой, или с какой-нибудь девчонкой, которую находил где-нибудь. В тот год жена сама, по путевке, уехала с детьми на Юг, и он, особо не расстраиваясь, обратился в агентство знакомств, с просьбой подобрать ему девушку для совместного отдыха на Юге, у Черного моря. Ему попалось хорошее агентство, и пожилая женщина, с голосом пятнадцатилетней девушки, которая с ним поговорила, хорошо знала свое дело, и через пару дней представила, на выбор, сразу десяток кандидатур, желающих с ним поехать. После всех перезваниваний и переговоров, он встретился с тремя девушками. У первых двух были какие-то условия, а третья согласилась на поездку сразу, почти ничего не обсуждая. Звали ее Виолета. Первый раз они встретились в метро, на малолюдной станции, у барельефа. Красивая, высокая девушка в синем коротком платье, со светлыми волосами, улыбаясь, шла ему навстречу. Стройные ноги были покрыты золотистым загаром. На вид ей было лет двадцать пять, она была почти на двадцать лет моложе его. Девушка, конечно, сразу ему понравилась. Они поднялись на поверхность, и направились в расположенный недалеко сквер, рассказывая по дороге, каждый о себе. Она оказалась офицер милиции, да еще капитан, а он в те времена, а было это три года тому назад, был директор охранной фирмы. На этой почве они сразу нашли общий язык, так как половина его сотрудников были бывшие милиционеры.
До предполагаемого отъезда оставалось еще три дня, в Москве стояло жаркое лето, и, познакомившись, они решили куда-нибудь съездить, позагорать, узнать друг друга поближе, все-таки предстояло целый месяц провести вместе.
Он начал было предлагать поехать куда-нибудь за город, - найдем подходящее место у реки, остановимся, покупаемся, но она перебила его, - ты был на пляже в Серебряном Бору? Нет, слышал только, что там чистая вода и песок, но ни разу не был, - ответил он. Так давай завтра съездим туда, - предложила она, и отправилась по своим делам – ей перед отъездом надо было закончить какую-то срочную работу.
На следующий день, с утра, он встретил ее на своей машине у метро, и они поехали в Серебряный Бор. И, хотя накануне он посмотрел по карте дорогу, маршрут он выбрал не лучший, поехал зачем-то по кольцевой, и они долго добирались до места, объезжая большую пойму, видимую издалека. Солнце уже основательно припекало, и его зеленая Волга сильно раскалилась, в машине было очень жарко, хотелось скорее доехать до места и залезть в воду. Наконец, они подъехали совсем близко к воде, дорога шла по краю большого залива, до другого берега, как ему показалось, было не меньше полкилометра. По водной глади скользили парусники, катера, на берегу призывно играла музыка. И хотя это был еще не сам пляж, по берегу гуляло много людей в купальниках. Долго еще нам ехать? Давай здесь остановимся, я пить хочу, сок купим, - предложил он. Виолета не возражала. Припарковавшись, они подошли к одному из многочисленных кафе. Он заказал сок, и Виолета, глядя на аппетитные кусочки балыка, поджариваемые на вертеле, попросила взять и их. Дома не могла плотно позавтракать! – недовольно подумал он, а сам сказал ей, - будем отдыхать на море, обязательно будем заходить в такие заведения пообедать, ну, не часто, но время от времени будем. Я тоже люблю балычок, но, завтрак уже был, а обедать еще рано, - добавил он, с сожалением. Квартиру снимем отдельную, будем дружно жить-поживать, купаться да в горы ходить, - говорил он Виолете сладкие речи, - на море буду водить тебя за ручку.
Сидеть на открытой веранде кафе, слушать музыку и смотреть на воду, на парусники, было приятно, и он, с неохотой покидал это место. Может, здесь где-нибудь остановимся, вода ведь рядом? – спросил он. Нет, нет, поехали, недолго осталось, я хочу на свой пляж, - ответила она. Они сели в совсем уже раскаленную от солнца машину, и поехали дальше по дороге, показываемой Виолетой. Наконец, они добрались до въезда в Серебряный Бор. Дорогу перекрывал шлагбаум, у которого многочисленная охрана собирала деньги. Скажи, что едем на дачу, на четвертую линию, - подучила она. Это на моей-то потертой Волге иметь здесь дачу? – переспросил он. Скажи тогда, в гости едем, - ответила она. Но этот номер не прошел, пришлось заплатить за въезд двести рублей.
Здесь есть хороший и чистый пляж, - рассказывала Виолета, как только они заехали на территорию, можно поехать туда. Но он, правда, нудистский, ты как к этому относишься? Его трудно было чем удивить, а побывать там было бы интересно. На нудистском пляже я еще ни разу не был, ответил он, - но, можно и туда. Тогда решили, поедем, - она уверенно показывала дорогу. Они ехали по широкой асфальтированной улице, по которой даже ходили троллейбусы, а по сторонам стояли большие дачи за высокими заборами, в окружении высоких сосен, потом, повернули на дорогу поменьше, и подъехали к большой асфальтированной стоянке. Машин уже было полным-полно, день был жаркий, и стоянка, и все пространство перед ней, были заполнены ими. Да еще подъезжали маршрутки, подвозя новые партии отдыхающих. У въезда на стоянку, рядом со шлагбаумом, стояли два дюжих охранника, собиравших очередную плату. Сколько берете? – спросил он, подъехав к ним. Сто рублей за весь день, - ответил охранник, критически посмотрев на машину. Мы так разоримся, пока доедем, - сказал он, повернувшись к Виолете. Давай туда попробуем, - она показала ему направление по грунтовой дороге, уходящей в сторону, на обочинах которой так же вплотную стояли машины. Двигаясь задним ходом, они отъехали от стоянки довольно далеко, пока нашли место, куда можно было приткнуться. Быстро собрав покрывала и сумки с вещами, ребята наконец-то отправились на пляж.
Они прошли через всю стоянку, по левую сторону от них стоял лес, по правую сторону начинался большой песчаный пляж, за которым тянулась широкая река. За решетчатым забором, отделяющим пляж, играла музыка, и сквозь решетку было видно лежащих и загорающих людей, некоторые играли в волейбол, кто-то плавал. От расположенных на пляже шашлычных валил дымок, и народ тянулся к ним, подкрепиться. Вход на пляж был через калитку, у которой то же стояли сборщики. И здесь за вход платить надо? – спросил он, хотя все было и так понятно. Нам не сюда, - ответила она, - пойдем дальше, может быть, через забор перелезть удастся.
Они двинулись по грунтовой дороге, вдоль забора. Пока шли, многие обгоняли их, пары, одинокие мужчины, торопились на пляж. Минут через десять они дошли до того места, куда вела Виолета, она замедлила шаг, и стала посматривать на сплошной высокий бетонный забор. Здесь, что-ли, перелезать будем? - поинтересовался он. Обычно здесь милиция патрулирует, - ответила она, если быстро перелезем, то не попадемся. Удостоверение покажешь, - сказал он ей. Мне нельзя, - ответила она. Ты что, в натуре? – он вопросительно и с иронией посмотрел на Виолету. Ага, - ответила она, - в натуре, в прокуратуре! Двигаясь дальше, вдоль забора, они дошли до небольшого проема в стене, заваренного решетками, сквозь который был виден пляж.
Давай здесь попробуем перелезть, - предложила Виолета. Посмотрев по сторонам, он передал ей сумки, взобрался по решеткам наверх, принял сумки, и перелез с ними на другую сторону. Она так же быстро последовала за ним, никто их не остановил. Теперь ребята стояли по другую сторону забора, уже на пляже.
Виолета уверенно повела его к группе людей среднего возраста, загоравших без купальников в сторонке, обособленно. Он, следуя за ней, с интересом посматривал вокруг – на таком пляже он был впервые. Довольно большая территория, размером, наверное, с футбольное поле, была покрыта где-то высокой травой, где-то песочком. Вдоль забора стояли спортивные снаряды, там же была волейбольная площадка, посыпанная песком.
В той стороне, куда они направились, была, как раз, высокая трава. Загорелые, красивые тела располагались среди нее, на примятых покрывалами участках. Немного в стороне от этой компании, по другую сторону тропинки, ведущей к воде, люди были уже разных возрастов, были и молодые, и пожилые, причем, мужчин было больше. А с другого края поля от них, прогуливались, почему-то, одни мужчины.
Когда они приблизились к компании, на них недовольно посмотрели, но ничего не сказали. Вот здесь давай расположимся, - Виолета указала на примятый участок травы, недалеко от тропинки. Они постелили большое покрывало, и принялись раздеваться. Он, не спеша, снимая одежду, посматривал краем глаза на лежащих рядом, среди высокой травы женщин. Все они были покрыты ровным, без полос от купальников, загаром. Женщины, по крайней мере, те, кто лежал на спине, внизу были бритые, Виолета, когда разделась, оказалась тоже. Мужчины, которые загорали с ними, были так себе, не атлеты. Зато, атлетами были другие мужчины, которые в одиночестве, каждый сам по себе, подходили к тренажерам, и усиленно качались на них. Люди в компании, рядом с которой они расположились, были хорошо знакомы друг с другом, и переговаривались о всякой всячине, кто, где сейчас работает, кто сегодня не пришел на пляж и почему.
Какой-то невысокий худощавый мужчина средних лет, с сумкой, приблизился, было к ним, и тут же одна из женщин, вскочив, злобно зашипела на него, - нечего здесь ходить! Мужчина пытался возразить, что он просто так проходил мимо, но та еще решительней стала выговаривать его, - ходят здесь всякие, потом вещи пропадают! Тот, уже ничего не говоря, направился прочь, а женщина все продолжала говорить ему вслед всякие гадости. Они не любят, когда чужие к ним близко подходят, – объяснила тихо Виолета. Странные какие-то люди, сами разделись, разлеглись на виду, а стоит кому-то подойти – ругаются, - так же тихо ответил он.
Как только они расположились на новом месте, он принялся спокойно разглядывать Виолету. Вблизи ее кожа казалась золотистой, бархатистой, по ней так и хотелось провести ладонью. Как и многие светловолосые девушки, загорая, она становилась не чернее, а именно золотистее. Совсем небольшие волосики внизу живота тоже были золотистого цвета.
Да, за месяц с ней, наверное, соскучиться не удастся, решил он, разглядывая ее, – некогда будет скучать с такой красавицей!
Освоившись, он позвал Виолету купаться. Пока шли по тропинке к воде, он внимательнее поглядывал на людей вокруг. И хотя он с интересом рассматривал женщин, их красивые тела, здесь они его не возбуждали совершенно, так только, интересно было, какие они, вблизи, без купальников. Особенно ему понравилась одна молодая женщина, сидевшая ближе всех к ним. Она, видимо, была или гимнастка, или хорошая танцовщица. Крепкое красивое тело, покрытое ровным загаром, так и притягивало к себе его взгляд. Загорала она, с интеллигентного вида, из-за очков, наверное, спутником.
Впрочем, Виолета была не хуже нее, да и высокая, к тому же, с него ростом, сто семьдесят шесть, значит.
Вода в реке ему понравилась, она была чистая и прозрачная, другой берег, заросший деревьями, был довольно далеко, а под ногами, приятно было ощущать песочек. Они с удовольствием поплыли на середину реки, и долго плавали рядом, она, не окуная голову в воду, а он, время от времени, подныривая под нее, подщипывал ее за живот. Вдоволь накупавшись, они вышли на берег.
На спортивной площадке шла игра в картошку. Волейбольный мяч летал над головами людей, сидящих в круге. Немного поодаль от играющих, красивая пара средних лет – мускулистый мужчина с небольшой бородкой и стройная женщина, кидали друг другу летающую тарелку. Видишь эту пару? – спросила Виолета, показав на них. Вижу, и что? – ответил он. – В прошлый раз, когда я здесь была, они любовью прямо здесь занимались. - Да ты что! Прямо здесь? – переспросил он. Да, - ответила она. Эх, жалко, меня не было, я не видел! – искренне огорчился он. – А как остальные к этому отнеслись? Спокойно, - ответила Виолета, - смотрели. Это как? – переспросил он, - вокруг, что-ли, собрались? Она не ответила, а, перевернувшись, легла на живот. Кстати о любви, - обратился он к Виолете, - нам с тобой, до отъезда, обязательно надо будет попробовать, как подходим друг другу. Нам негде, - ответила она, - там, на отдыхе и займемся. Нет, так не пойдет, вдруг мы не подходим, друг другу, - заволновался он, - что тогда целый месяц будем делать? Встречаться им, и в самом деле, было негде, у него дома постоянно сидел его дед, а она жила с матерью и братом. Можно, конечно, было бы снять номер в гостинице, или сауну на пару часов, как он обычно раньше и делал, но сауну Виолета решительно отвергла, заявив, что там слишком грязно для нее, а к гостинице отнеслась без энтузиазма. Вопрос пока оставался открытым.
Подходило время обеда, они жарились уже полдня. Его белая полоска от плавок на теле, сейчас, незащищенная ничем, немного покраснела – он начал подгорать. У Виолеты был ровный загар, никаких белых полос на ее теле не было.
Здесь есть рядом, где перекусить? – спросил он. Да, - ответила Виолета, - на соседнем пляже есть шашлычная, можно сходить туда. Пойдем, самое время пообедать, - предложил он. Они надели купальники, и направились, вдоль пляжа, на выход.
Проходя мимо загорающих мужчин, он отвернулся, не желая на них смотреть. Разлеглись, старые бесстыдники, - отметил он про себя.
Через калитку они вышли на соседний пляж, где стояла совершенно пустая шашлычная. Люди, отдыхающие на этом песчаном пляже, были в купальниках. Пообедав шашлыком, и выпив по бокалу невкусного пива, ребята отправились обратно на свой пляж. Из-за сильной жары, многие люди потянулись к воде – купаться. Пойдем и мы сразу купаться, - предложила она. Зайдя на свой пляж, и подойдя к тропинке, они направились прямиком в воду. Дружная компания, на этот раз с интересом, рассматривала их. У самой воды, на берегу, поджав колени и обхватив их руками, сидели две молодые симпатичные девушки. Он спустился с песчаного берега к воде, и, полуобернувшись, посмотрел на Виолету, а заодно и на девушек, сидевших теперь выше него. Опускать ноги девушки даже и не думали, напротив, та, что посимпатичней, еще и уставилась на него, глядя прямо в глаза, и не отводя взгляда. Ну, это, наверное, настоящие нудистки, - оценил он девушек. Но пора было заниматься Виолетой, и, изобразив на лице улыбку, он двинулся к ней подавать ей руку и помогать зайти в воду. Окунувшись, они опять поплыли на середину.
По реке плыл одинокий спортсмен на байдарке, который совершенно не обращал внимания на стоящих и сидящих на берегу голых людей, а очень старательно делал сильные гребки.
На этот раз, его пощипывания и поглаживания Виолеты стали куда решительней. Она только брызгалась в ответ, когда он мешал ей плыть. Наплававшись, они вернулись к берегу, но из воды выходить не стали, он задержал ее там, где им было примерно по грудь, и, обняв Виолету под водой, принялся гладить ее. Две молодые девчонки на берегу, глядя на них, принялись хихикать, и Виолета направилась к берегу. Проходя мимо девчонок, он замедлил шаг, и в упор принялся рассматривать их, а та, что побойчее, даже несколько развернулась к нему, что бы ему удобней было на нее смотреть, и сама, бесстыдно, так же уставилась на его живот. Ну и молодежь, еще и студентки, наверное! – только и подумал он, поспевая за Виолетой.
Они уселись на свое место, на покрывало, среди высокой травы. Гимнастка, сидя спиной к ним, делала шпагат, и, раскачиваясь из стороны в сторону, пыталась достать носка то одной, то другой ноги. Виолета легла на живот, и принялась дремать. Загорать просто так, лежа рядом с красивой девушкой, было неинтересно, и он, сорвав высокую травинку, принялся водить ею по спине Виолеты. Она сначала смахивала травинку рукой, не поворачиваясь, видимо думая, что это какой-нибудь муравей по ней ползает, а он, еле сдерживая смех, снова щекотал ее травинкой по тому же месту. Наконец, она повернулась, вырвала травинку у него из рук, и, скомкав ее, кинула в него. Сделай мне лучше массаж, - попросила.
Это можно, - оживился он, и, не глядя больше на гимнастку, занялся подругой. Он гладил ее спину, потом ноги, потом всю ее с головы до ног. Очень скоро он почувствовал, что возбуждается. Высокая трава вокруг, вроде как скрывала их от остальных. Переворачивайся, - сказал он Виолете. Она послушно перевернулась. Он немного привстал перед ней, и, подсунув руки под ее колени, поднял их и стал разводить в стороны. На всякий случай, он поднял голову, и осмотрелся вокруг. Со всех сторон, народ, прямо-таки бегом, приближался к ним. То есть, не весь народ, конечно, но одна симпатичная женщина с волейбольной площадки, да двое мужчин, постарше, увидев его характерное движение, чуть ли не бегом направлялись к ним. Он опустился животом на покрывало, рядом с Виолетой. Ты чего остановился? – удивленно спросила она. Да ты что, посмотри, к нам народ со всех сторон сбегается! – ответил он, - я так не могу! Виолета приподнялась и осмотрелась вокруг, потом, усевшись ему на спину, принялась нарочито высоко, как в седле, подпрыгивать на нем, да еще сорвала травинку, и принялась нахлестывать его. Ну что, народ действительно собирается? – переспросил он снизу. Ага, собирается, - ответила она.
Немного поскакав на его спине, она улеглась на живот рядом. Разочарованные люди разошлись по пляжу. Он снова, сорвав травинку, принялся щекотать ее над губой, а она отмахивалась, стараясь вырвать травинку у него из рук. Потом они просто валялись рядом, на спине, болтали о предстоящей поездке.
Да, ну надо же довести дело до конца! – встрепенулся он. Давай на потом отложим, у нас целый месяц будет - пробовала возразить Виолета. Мы с тобой договаривались, что до отъезда попробуем, так, для совместимости только, - недовольно ответил он ей. И предложил, - пойдем в лес, прогуляемся. Виолета без особой охоты надела купальник, а он – красные спортивные трусы, которые возил с собой в машине, и которые захватил на пляж. Они еще раз посмотрели на свои вещи, сумку Виолета, на этот раз, спрятала под покрывало, и не спеша, они направились к выходу. А как пойдем, через забор перелезать опять будем? – спросила она, - обходить далеко. Перемахнем быстро, - ответил он. Они перелезли через забор, и направились в лес. Сначала шли по песку, потом, углубились в лес, вернее, лесопарк, весь пересеченный тропинками. Отошли они довольно далеко от пляжа, как можно было отойти, идя босиком. Но тропинок меньше не становилось, напротив, их стало еще больше, и они пересекали друг друга во всех направлениях. Пока им никто не попадался навстречу.
Да ладно, куда еще идти, давай здесь остановимся! - он показал ей на большую сосну, стоявшую, вроде как в стороне от тропинок. Они зашли за сосну, он снял с нее купальник и с себя спортивные трусы, и принялся обнимать Виолету, целуя ее время от времени. Откуда-то налетели комары, и стали невыносимо кусать их. Под сосной был ковер из осыпавшихся и высохших колючек, которые так и норовили впиться в их босые пятки. Откуда-то сбоку, на тропинку, оказавшуюся рядом, вышел молодой человек, и, проходя мимо них, замедлил свой ход, рассматривая, чем они там занимаются.
Ложись, что-ли, нехотя предложил он, отмахиваясь от комаров. Постелить им, кроме его спортивных трусов, было нечего, и Виолета улеглась прямо на колючки.
Как только он опустился, на тропинке опять появились люди, на этот раз пара средних лет. Ну, мы и выбрали место! - шепнул он Виолете. Мужчина, улыбаясь, смотрел на них, женщина посматривала без улыбки, и он махнул паре рукой, - мол, проходите, не задерживайтесь! Он ожидал, что мужчина скажет что-нибудь, вроде – бог в помощь! Но пара, ничего не сказав, удалилась.
Только пара ушла, почти сразу появился тот парень, что проходил раньше, теперь он шел в обратном направлении, так же посматривая на них.
Знаешь что, - сказал он Виолете, поднимаясь, и помогая ей встать, - давай и в самом деле перенесем это дело на потом. А то комары кусают, колючки колются, граждане разгуливают туда-сюда, не дают расслабиться, не до того сейчас.
Они надели купальники, и отправились обратно на пляж. Называется, нашли самое тихое место! - прокомментировал он, - стоило так далеко отходить!
В который раз, перемахнув через забор, они оказались на пляже, где вся дружная компания уставилась на них с нескрываемым любопытством. Проверив сохранность вещей, ребята отправились купаться, и на этот раз, плавали особенно долго.
На следующий день они встретились у касс аэрофлота, где купили билеты, а еще через день, самолет уносил их к Черному морю, где им предстояло провести вдвоем целый месяц!
23 августа 2006 г.