Эсфирь Коблер

Царь Соломон

Текст о царе Соломоне труден тем, что личность и историческая, и легендарная. Приходится что-то брать из Библии, а что-то придумывать. В данной работе пришлось использовать тексты, взятые из  Библии (М.1994 г.), Торы (М. 2006), Еврейской энциклопедии, электронной энциклопедии (Википедия).

 

Видящий Соломона во сне может надеяться стать мудрым (Брахот 57 б).

 

     Прекрасен был молодой царь, когда в своем коротком голубом хитоне скакал на вороном коне по узким улочкам Иерусалима, вверх и вниз; вверх - к строящемуся Храму,  вниз – к базару, к торговым лавкам, к складам, где хранились все привезенные еще его отцом, царем Давидом,  материалы для Храма Господня. Стража всегда отставала от него. А он ничего и никого не боялся в своем городе. Черные длинные  кудри развивались и неслись по ветру как грива его коня, а синие глаза сверкали таким огнем, что смотреть в них было больно. Иногда он прогуливался от дворца к Храму пешком, но шел так стремительно, что стража вновь отставала от него, и начальник стражи, Рувим из Хеврона, стонал: «Боже, дай мне такую же молодость, дай мне 18 лет, чтобы угнаться за молодым оленем и уничтожить врагов его».

     Но царь никого не боялся в своем городе. Ему было всего 14 лет, когда, умирая, отец его, царь Давид, благословил его на царствование, и он, Соломон, уже тогда сумел защитить себя и дом свой. Да, все женщины Иерусалима оглядываются на него, многие хотели бы стать его наложницами. Он строен как кипарис, быстр как олень, нежен как цветок, а в 14 лет… тогда он желал одну Ависагу.

Когда царь Давид состарился, вошел в преклонные лета, ничто не могло согреть его, тело его ослабло, и  не мог он встать с постели. Тогда слуги  стали искать во всех пределах Иерусалимских самую красивую девушку, чтобы вошла она к царю и согрела его. И нашли Ависагу Сунамитянку, смуглую красавицу с пышными волосами и миндальными глазами, стройную как кипарис, нежную и быструю как лань. Она прислуживала царю Давиду последние месяцы его жизни, но царь не познал ее.

     Много пережил царь Давид, когда Авессалом, старший сын его, поднял руку свою на отца. Давид бежал в горы вместе с преданными ему людьми, и, понимая, что он горсть песка, а врагов его – море, он надеялся только на Господа, много и напряженно молился. Тогда и родилась в душе его молитва, страстная, лучшая из тех, что создал псалмопевец Давид.

    « Помилуй меня, Боже, помилуй меня; ибо на Тебя уповает душа моя, и в тени крыл  Твоих я укроюсь, доколе не пройдут беды».

 

     Давид победил. Но что за горькая победа! Он вынужден был покарать многих своих сыновей ради спасения царства, и, прославляя Господа за победу, рыдал над трупами детей.

     Старший сын царя Давида, Адония, сын Аггифы, из тех, кто остался в живых после мятежа, поднятого царевичем Авессаломом, был очень красив. Стройный и сильный, веселый и смелый, он кружен был друзьями и прихлебателями. Он полюбил красавицу Ависагу. Завел себе колесницы и  всадников и всем говорил:

    - Я буду царем. По праву первородства я должен стать царем.

 Его поддержал  начальник войска Иоав и священник Авиофар. Адония ждал смерти царя Давида, чтобы получить трон и Ависагу. Но пылкая молодость взяла свое, и он объявил себя царем при жизни Давида, не спрашивая его.

     А ведь обещал Давид Вирсавии, матери Соломона, что ее сын станет царем. Ради Вирсавии совершил царь Давид самый тяжелый проступок в жизни: велел послать в безнадежный бой или убить своего ближайшего друга и военачальника Урию. Много лет Вирсавия была и утешением и болью Царя.

      И теперь Вирсавия, пророк Нафан, и первосвященник Садок,  вошли к царю и сказали:

     - Вот воцарился Адония. По воле ли твоей? Для чего не открыл ты рабам своим, кто сядет на престол после тебя.

     И сказал пророк Нафан:

    - Разве не говорил я тебе, что царство твое будет укрепляться и процветать, только если Соломон станет царем после тебя?

     Как ни стар был царь Давид, но душа его воспылала. И сказал он Вирсавии:

    - Как я клялся тебе Господом, Богом Израилевым, говоря, что Соломон, сын твой будет царствовать после меня, и он сядет на престоле моем вместо меня, так я и сделаю это сегодня.

     И был Соломон помазан на царствование.

    Узнав об этом, испугался Адония. Но Соломон сказал:

     - Если будет он человеком честным, то ни один волос его не упадет на землю. Вскоре царь Давид скончался.

     После смерти царя Давида взял Соломон Ависагу в дом свой, и много было радости ему. Но и Адония  по-прежнему любил девушку. Он знал, что царь не может жениться на простой девице, и просил Ависагу себе в жены.  Соломон же не хотел отпускать ее. И еще он боялся, что Адония, взяв последнюю наложницу царя Давида в жены, вновь станет претендовать на трон.

      И сказал он Вирсавии, матери своей, просившей за Адония:

    - Зачем ты просишь Ависагу Сунамитянку для Адония? Проси ему также и царства; ибо он мой старший брат, и ему священник Авиафар и Иоав друг.

     Ныне же,  - жив Господь, укрепивший меня и посадивший меня на престоле Давида, отца моего, и укрепивший мне дом, как говорил Он, - ныне же Адония должен умереть. По его приказу Адония был убит.

Но Иоава, военачальника, поддержавшего Адонию, он не тронул в память о том, что он помог отцу его, Давиду, когда Авессалом восстал на Давида. Повелел только, чтобы никогда не видел он Иоава.

     С тех пор никто не претендовал на трон Соломона, и царствование его было полно величия и благополучия.

     Но печалился молодой царь. Был он слишком юн, - отрок четырнадцати лет, - где взять ему мудрости, чтобы управлять царством. Храма Господня не было еще в Иерусалиме. Тогда отправился молодой царь в Гаваон, чтобы принести там жертву и испросить благословения Господня. Он поставил шатер свой на вершине горы у самого жертвенника; ниже расположилась стража его, а затем Синедрион и Первосвященник. Тысячи всесожжений вознес Соломон Господу, но ничто не открылось ему, Только низкое облако окутывало жертвенник. И, опечаленный, лег он спать.

     И приснилось Соломону, что облако снизошло от жертвенника и приблизилось к нему, и спросил голос Господень: Проси, что дать тебе.

     И тогда огромная радость вошла в сердце Соломона, душа его воспарила. И ответил он Голосу.

    - Господи, Боже мой, Ты поставил раба Твоего царем вместо Давида, отца моего; но я отрок малый, не знаю ни моего выхода, ни входа.

     Даруй же рабу Твоему сердце разумное, чтобы судить народ Твой и различать, что добро и что зло.

     И благоугодно было Господу, что Соломон просил этого.

     И сказал ему Бог: За то, что ты просил этого, и не просил себе долгой жизни, не просил себе богатства, не просил себе душ врагов твоих, но просил себе разума, чтобы уметь судить.

     Я дам тебе сердце мудрое и разумное. И подобного тебе не будет никогда.

      Проснулся Соломон с легким сердцем. И когда вышел он из палатки своей, увидел он над собой голубое небо, ясное и чистое. На склонах гор зеленели виноградники, дальше простирались поля, обработанные крестьянами, многочисленные стада овец, моря, омывающие царство Израильское, пустыню Иудейскую – всю землю обетованную видел он одним взором, потому что Господь дал ее ему в руки.

     Одним из первых прислал свое посольство царю Соломону царь Тира, Хирам. Великие дары привезли послы Соломону: золото и серебро, рубины и изумруды, и много всего.  Но больше, чем дары оценил молодой царь послание Хирама.

      «Твой отец был мне другом. Мудрость царя Давида – радость человеков. Говорят, что ты также мудр. Тогда я и тебе друг». - Так писал Хирам, царь Тира.

     Соломон поспешил ответить, что гордится предложением дружбы от столь великого и мудрого человека. И писал он Хираму:

     «Ты знаешь, что Давид, отец мой, не мог построить дом имени Господа, Бога своего, по причине войн с окрестными народами, доколе Господь не покорил их стопы ног его.
     Ныне же Господь, Бог мой,  даровал мне покой отовсюду: нет противника и нет более препон».

Царь Хирам знал, в каком он выгодном теперь положении; используя спокойствие на границах с Египтом и Месопотамией, Хирам надеялся выиграть время, чтобы реализовать свои грандиозные планы. Немаловажное значение имели и хорошие отношения с соседним Израилем, он это понимал, и благоволил к молодому царю. Торговый флот сделал его несравнимо богаче израильского царя, правившего земледельцами, что считал Хирам не очень выгодным и уж совсем не почетным.

   С другой стороны, его Финикия представляла собой узкую, скалистую полосу, на которой не было места для выращивания фруктовых и оливковых деревьев. Естественно, что всяческие экономические отношения с соседями приветствовались.

   Вступив в должность, Хирам послал вестников к Давиду, как было принято в то время. Возможно, это было связано с покупкой строительных материалов, равно как и с отправкой финикийских архитекторов и мастеров для возведения дворца для Давида. И вот теперь он писал Соломону, а тот отвечал ему.

   Юный Соломон внимательно наблюдал за постройкой новой резиденции своего отца и восхищался мастерством финикийцев. То, что он одновременно услышал о Хираме, заставило Соломона серьезно подумать о своих политических возможностях.

   Хирам полностью перестроил Тир. Главный, больший остров, на котором размещался город, был соединен с основной дорогой с помощью небольшого священного острова, на котором размещался храм бога Мелькарта – покровителя города. Большой остров был укреплен насыпью. На отвоеванной у моря территории поднялся самый красивый квартал Тира, портовые сооружения были расширены и заново укреплены, усыпальницы богов полностью перестроены. Причем мастера не испытывали недостатка ни в дереве, ни в материалах для отделки (использовалась позолота).

   Для себя Хирам воздвиг величественный дворец. Союз Хирама с Соломоном, давал ему   влияние на моря, расположенные к югу, а для Соломона открывал огромные возможности для укрепления царства. Земля Израильская была огромна и богата. Войны, которые вел царь Давид, сделали ее благополучной и счастливой. Соломону нужен был только мир со всеми соседями. Но главной целью своего царствования он считал только одно – прославление Бога Единого и Всемогущего. Он дарует все. И Он отнимает все.

 

     И, действительно, Соломон владычествовал над всеми землями от Типсаха до Газы, и был мир со всеми окружающими странами. И жили Иуда и Израиль спокойно.

     Еще одна радость дана была Соломону. Цари греческих городов – Афин, Спарты, Итаки и другие многие, - прислали послов со словами:

    - Мы хотим воевать против города Трои. Их суда не пропускают наши корабли, их воины разоряют наших купцов, они нанесли оскорбление царю Менелаю. Мы нижайше просим не препятствовать нам в праведном гневе.

     Главный над нами – царь Агамемнон, он шлет тебе великие дары.

     Перед царем стояли красивые и смелые люди с гордой осанкой.  Ему нравилась их храбрость, их острые мечи, их бронзовые, богато украшенные щиты. Белокожие и светловолосые, они отличались от всех остальных народов, но они были достойны дружбы.

      То, что они говорили, заставляло Соломона радоваться и трепетать. Он слушал и не верил ушам своим. Как будто Господь решил осуществить заветное его желание. Богатая Троя – препятствие для процветания Израиля. Мимо их кораблей не пройдешь без дани, союз с ними опасен, а война разорительна. И вот нашлись герои, которые берут на себя эту задачу.

    - Я не вступлю в войну, но и не буду препятствовать вам, - ответил хитрый царь, - наоборот, если будет нужда, я помогу вам  и товарами и копьями. Стойте под стенами Трои сколько сил будет у вас. Вы ни в чем не будете знать нужды. Послы поняли ответ.

     Девять лет будет длиться война, падет великая Троя. Но ее гибель объединит греков и обогатит Израиль.

    Прошло четыре года от начала царствования Соломона. Теперь строит Соломон Храм Господень, чтобы внести туда Ковчег Завета, чтобы радовался Господь и Израиль вместе с ним. Трудна, но и прекрасна задача молодого царя. Но он мудр и потому просит совета у знающих, а не надеяться на себя там, где нужны сотни мудрецов. С почтением написал он Хираму, царю Тира, что хочет построить Дом Господа Бога Израиля, и просит совета и помощи опытного строителя, содействия в приобретении тех материалов, которые не успел собрать его, Соломона, отец, царь Давид.

     Хирам был умен и сведущ. Прочитав письмо молодого царя, понял он, что пишет ему человек, поцелованный Богом, и ответил ему с почтением:

    « Брат мой,  Соломон, царь Ханаана, Самарии, Иудеи, всего великого Израиля! Пишет тебе брат твой, царь Тира, повелитель Сидона. Ты затеял святое дело. Всякая помощь будет тебе оказана. Прошу тебя, - приезжай, если это не нарушит твои планы. Мы обсудим условия соглашения. Если моя ученость малая поможет тебе построить Храм Господень, я помогу».

     С великим почтением принял Соломон приглашение. Взяв богатые дары, направился он в Тир. Лошади везли повозки с золотом, дорогими тканями и серебром, верблюды нагружены бронзовой посудой и драгоценными камнями.

     Величественный город раскинулся перед взором его. Везде возвышались храмы, богам посвященные; базары  наполнены богатством всего мира. Царь Хирам оказал величайшую почесть – он встретил Соломона у врат Тира.  Хирам восседал на золотом троне в паланкине, украшенном драгоценными камнями. Всадники стражи богато одетые, с копьями и луками окружали его. Сзади стояли боевые слоны, один вид которых пугал врагов и радовал друзей. Но, несмотря на столь богатый выезд, толпы людей сновали повсюду, мало обращая внимание на царя Хирама,  встречавшего Соломона. Привыкший к поклонению Соломон нимало был удивлен:

     - Твои люди не приветствуют тебя, друг мой, криками восторга и выражением почтения. А ведь ты расширил границы и наделил их богатством, - удивился Соломон.

     Рассмеялся мудрый Хирам.

    - Чем меньше люди думают о царе, и не боятся его, тем лучше живется подданным в таком царстве.

     Слова эти очень понравились царю Соломону.

     Пройдя во дворец и приступив к трапезе во внутренних покоях, они вели неторопливую беседу. Сотни рабов приносили блюда и вина одно изысканней другого. Сначала на огромном подносе подали мясо молодого оленя, искусно запеченное с фруктами, затем множество прекрасных блюд последовали одно за другим. Молодые танцовщицы услаждали их взор, а певцы слух. В какой-то момент внесли золотое блюдо все усыпанное цветами, накрытое серебряной крышкой.  Хирам странно посмотрел на Соломона. Молодой царь сразу понял, что подали ему что-то необычное. С почтением попробовал он угощение, и был поражен.

     - Что это такое!? Столь божественное яство вкушает, наверное, только Господь, когда хочет отведать земной пищи!

    - О! Это рыба, которая водится только в местном озере и приготовленная по особому рецепту. Его передала мне моя мать, Сидония. Я никому не открываю его, но тебе, в знак особой дружбы, открою. – И он прошептал что-то на ухо Соломону.

     Клянусь, - воскликнул молодой царь, - я никому не открою этот секрет. Его будет знать только моя любимая жена, чтобы готовить своими руками столь божественное блюдо!

     Они много говорили потом об архитектуре будущего храма, и делились замыслами и чертежами. Цари Хирам показал тайную карту мира, где земля круглая и множество земель на ней.

     - Я знаю эту карту, - сказал царь Соломон, - я также знаю, что на двух основаниях земли лежит вечный снег и холод. Моисей вынес эти карты из Египта, когда выводил народ свой. Древние знания египетских жрецов доступны нам.

Хирам слегка прикрыл глаза, искоса поглядев на юного царя.

Они говорили о семи сфирот,  о парцуфах, расположенных в них, о высших и низших мирах.

     - Человеку много еще надо создать в себе, чтобы все миры совершенствовались. Наша душа влияет на них,   -  так говорил Соломон. – Если мы испорчены, то и миры испорчены.

Адам – человек – должен был стать совершенным, но, поскольку Ева – жизнь, дающая жизнь, – получила от змея нечистоту, то Каин, родившийся первым после изгнания из рая, приобрел эту нечистоту и восстал на брата своего Авеля, и убил его. С тех пор душа человека упала в низшие миры и теперь должна пройти путь исправления.

     - Да, - задумчиво произнес Хирам, - так смерть пришла к человеку. А раз мы смертны,  значит, мы не совершенны.

     - Позволь спросить тебя, - смиренно начал Соломон, и, увидев утверждающий кивок, продолжил, - ты – великий царь, мудрый человек. Ты веришь в Единого Бога, Создателя Вселенной. Тогда почему весь твой народ верит во множество богов языческих, а иногда творит и страшное приношение – человеческое.

     - Я много думал об этом, Соломон, но не решаюсь навязать народу столь сложную веру. Единобожие и соблюдение множества правил взаимоотношений между Богом и людьми, между властью и людьми, людей между собой -  все проще объяснить множеством богов и их волей, а вот предоставить человеку остаться наедине с Единым Богом и своей совестью… Мало кто это выдержит.

     - Но ведь мой народ живет этой верой!

     - Моисей 40 лет водил их по пустыне, не давал соприкасаться ни с каким другим народом, ни с какими благами городов и селений. Только ты, пустыня и Бог. Они уверовали, потому что узрели Бога без посредников. Но ведь и Моисей применял силу!

     - Ты хочешь сказать, что мой народ обречен на одиночество  веры в Единого Всесильного?

     - Я хочу сказать, что избранность - тяжелая ноша.

    - Уверен,  что все народы поймут Истину.

     - Может быть, но не скоро.

     Много еще говорило они. Три дня и три ночи провел Соломон у царя Хирама.

      Цари расстались довольные друг другом, и пообещали помогать как в строительстве храма Господня в Иерусалиме, так и в плаваниях по морям, закрепив слова свои великим договором.

     Царь Хирам послал Соломону корабли и рабов, знающих море, и отправились они со слугами Соломоновыми в Офир, и добыли оттуда четыреста пятьдесят талантов золота и привезли царю Соломону.

     Троя воевала. Греки не были соперниками Израилю и Тиру. С Египтом царь Соломон заключил мирный договор, и женился на дочери фараона. Ничто не мешало процветанию царства Израильского.

   Соломон осмелился сделать то, что могло означать только новый поворот во внешней политике страны, – заключить союз с Египтом. Страна на берегах Нила по-прежнему оставалась воплощением порядка, примером строительного искусства и прекрасной военной организации.

   Для Соломона оказалось не так-то просто преодолеть враждебное отношение к Египту со стороны придворных и всего народа. Еще свежи были в памяти рабство в Египте и великое бегство от рабства. Большое дипломатическое искусство потребовалось юному царю, чтобы склонить к союзу египетского фараона.

   Соломону пришлось проявить все свое умение убеждать людей. Из-за внутренних проблем Египет не предпринимал активных действий и не искал никаких внешних контактов. Правда, союз с Израилем давал Египту и определенную выгоду - он предполагал заключение  соглашений, облегчавших провоз товаров из Финикии в Египет.   Соломон и все его приближенные стремились покупать египетских лошадей и вооружение. Фараон не смог противиться установлению дружеских отношений быстро растущим и процветающим Израилем. Поборов свое высокомерие, он принял предложение о союзе. И еще одно обстоятельство сыграло роль в налаживании связей с израильтянами. Поскольку ливийцы пытались захватить власть, создавая напряженность внутри Египетского царства, любая поддержка извне или даже ее возможность усиливала позиции фараона. Прочность соглашений была закреплена женитьбой Соломона на дочери фараона, ставшей его главной женой.

   Подобные отступления от еврейской традиции оказались возможными только потому, что Соломон был личностью сильной и яркой. Народ верил ему и любит своего царя. Пришлось вводить новый закон в Египте. Египетским женщинам запрещалось выходить замуж за иностранцев. Но во имя всеобщей выгоды фараон и царь Соломон пренебрегли обычаями.

 

     Вернувшись в Иерусалим, царь Соломон начал строительство Храма Господня и своего дворца, где бы он достойно мог принять  царей и послов со всего мира. Дворец свой он построил быстро. Украшен был дворец богато кедрами ливанскими и золотыми украшениями, но был невелик. Главное богатство заключалось в хитроумном и богато украшенном троне, механизм которого придумал сам царь.

     На ступенях трона находилось 12 золотых львов и столько же золотых орлов  один против другого. К трону вели шесть ступеней, на каждой из которых находились золотые изображения  всех животных, по два разных на каждой ступени, один напротив другого. На вершине трона велел царь изобразить голубя с голубятником в когтях, что говорило о владычество Израиля над покоренными народами. Там же  укреплён золотой подсвечник с четырнадцатью чашечками для свечей, на семи из которых  имена Адама, Ноаха, Шема, Авраама, Ицхака, Яакова и Иова, а на семи других - имена Леви, Кеата, Амрама, Моше, Аарона, Эльдада и Хура.  Над подсвечником  - золотой кувшин с маслом, а ниже - золотая чаша.  24 виноградные лозы над троном создавали тень над головой царя. При помощи механического приспособления трон перемещался по желанию Соломона.  Все животные  протягивали лапы, когда Соломон поднимался на трон, чтобы царь мог на них опереться. Когда Соломон достигал шестой ступени, орлы поднимали его и усаживали на кресло. Затем большой орёл надевал ему венец на голову, а остальные орлы и львы поднимались наверх, чтобы образовать тень вокруг царя. Голубь спускался, брал из ковчега свиток Торы и клал его на колени Соломону. Когда царь,  приступал к разбору дела, колёса  начинали вертеться, а звери и птицы испускали крики, приводившие в трепет тех, кто намеревался дать ложные показания. Ступени трона были усыпаны драгоценными камнями.

Не было человека, который, увидев трон Соломона и прекрасного царя, восседавшего на нем, не восхитился бы и не покорился мудрости его.

Соломон был очень доволен. Всю свою ученость он вложил в сложный механизм трона, а красота трона радовала его сердце.

    Одно только  унижало мудрость царя – неумеренная любовь к женщинам. Тысячи наложниц было у него, и пять жен, взятых от царей соседних стран. И ни одной не отказывал он в любви.

Соломон женился на дочери египетского фараона и получил покорённый  фараоном израильский  город Гезер в приданное. Это было ещё до постройки Храма, в начале царствования Соломона. Утонченная, изящная, всегда спокойная и умная Хапсут была первой женой Соломона. С ней он был весел и счастлив. Она была прирожденной царицей, принимала его таким, каким он был, и разделяла его заботы.
      Союз с северным соседом, финикийским царём Хирамом, был закреплен женитьбой на его сестре, Шамот, мудрой и сильной женщине. Царь уважал ее, но не любил. Для сближения  с соседними народами, царь также взял себе  в жёны моавитянок, аммонитянок, эдомитянок, сидонянок, а наложницам его не было числа. Все они доставляли ему удовольствие. Он любил кожу женщины, какого бы цвета она ни была; он любил запах женщины, какой бы оттенок он не имел; он любил глаза женщины, когда они светились и сияли. И женщины любили его. Одна слабость была у Соломона – он разрешил своим женам возводить в Израиле храмы, посвященные их богам…

     Синедрион был недоволен.  Недовольны были и многие пророки и люди, верные Богу Израиля. Соломон разрешил построить на Масличной Горе капище для моавитского бога Кмоша и аммонитского бога Молоха, а чуть дальше храм египетской богини Изиды.

-     Вот ты строишь храм Господу, Творцу всей вселенной, а разрешаешь иноплеменникам возводить свои капища, - возмущались священники.

     Но Соломон только смеялся в ответ:

     - Многие народы живут среди нас. Пусть они молятся своим богам. Истинный Бог, Господь Израиля, Создатель Вселенной все равно возвысится над ними.

    Цари всех народов искали дружбы с  Соломоном. Они приносили  богатые дары: золото, серебро, прекрасные одеяния, богато украшенное оружие, великолепных лошадей, мулов.  Богатство Соломона было так велико, что он сделал серебро в Иерусалиме равным камням, а кедры сделал равными сикоморам, и радовался Израиль. А ещё царь Соломон любил лошадей. Он ввёл конницу и колесницы в свою армию, множество красивых и сильных лошадей было в его конюшнях. Нередко сам царь скакал по дорогам Иудеи на любимом коне вороной масти, подставляя лицо ветру и солнцу.

     Еще великий царь постоянно следил за строительством храма. День и ночь десять тысяч мастеров, присланных царем Хирамом, трудились над возведением конструкции, и еще тридцать тысяч из 10 колен израилевых  занимались отделкой Храма. Еще 150 тысяч ханаанеев заняты были на тяжелых работах.  3300 надсмотрщиком следили за работами.  Медленно, но упорно шла работа. Храм должен был отразить все величие Господне. Строили его на горе Мориа, где лежал камень, на котором Авраам должен был принести в жертву сына своего единственного – Исаака.

     По замыслу Творца, - гласит священная книга, - именно несовершенное существо – человек – должен привести мир к совершенству. Но лишь единицы могут воплотить замысел Творца. Чтобы испытать Авраама, одного из избранных Им, Творец повелел ему принести в жертву единственного сына своего, Исаака, и, лишь убедившись в покорности Авраама, отменил Всевышний свой указ. Бог обещал ему, что будущее потомство станет избранным народом, несущим в себе задачи и имя Творца.

     И вот теперь, после 2500 тысяч лет испытаний, царь Соломон, потомок Авраама, строил Дом Господа.

 

     Работа была завершена в месяце бул на одиннадцатый год царствования Соломона. Празднование освящения Храма проходило в присутствии старейшин Израиля, глав колен и родов  Израилевых, и длилось 14 дней. Весь народ пел, плясал и плакал от счастья. Трубили в шафар и читали молитвы. В эти дни были умерщвлены 22 тысячи волов и 120 тысяч овец..  Ковчег Завета был торжественно принесен с горы Сион и установлен в Святая Святых, два  золотых херувима осеняли крылами своими Ковчег Завета.

     Не было в ковчеге ничего кроме двух скрижалей, которые положил Моисей на Хориве, когда Господь заключил завет с сынами Израилевыми, по исходе их из Египта.

 Вся отделка храма блистала золотом, серебром и драгоценностями.  Соломон вознес  молитву перед своим народом.  

      Облаченный в лучшие шелковые белоснежные и пурпурные одежды, стоял царь Соломон перед величественным Храмом и плакал. И сказал Соломон народу своему:

     - На горе Мориа Всевышний сотворил первого человека – Адама.

     На  этой горе Всевышний назначил, а затем отменил жертвоприношение Исаака.

     Здесь отец мой, царь Давид пел свои песни Господу, Творцу вселенной.

     И вот я воздвиг здесь Храм, чтобы Божественное Присутствие обитало здесь во всей Своей полноте. Отныне гора эта будет называться Храмовой горой.

     Иерусалим, город Господень – свет всему миру. А кто свет для Иерусалима? – Сам Господь.

    Так говорил Соломон и плакал от счастья.

     - Призри на молитву раба твоего, - взывал Соломон к Господу, - и на прошение его, Господи, Боже мой! Услышь воззвание и молитву, которою раб Твой молится перед Тобою.

     Да будут очи Твои отверсты на храм сей днем и ночью, на место, где Ты обещал положить имя Твое, чтобы слышать молитву, которою раб Твой будет молиться на месте сем.

     Услышь моления раба Твоего и народа Твоего Израиля; услышь с места обитания Твоего, с небес, услышь и помилуй!

     И когда загремел звук труб и кимвалов и музыкальных инструментов, и восхваляли Господа, ибо Он благ, ибо вовек милость Его: тогда дом Господень наполнило облако, слава Господня наполнила дом Божий.

 И вот второй раз Бог явился  Соломону во сне по окончании строительства Храма  и освящении его , и открыл царю, что внял его молитве при освящении Храма. Всевышний обещал, что примет этот Храм и династию Давида под Свою защиту, но если народ отпадёт от Него, то Храм будет отвергнут и народ изгнан из Страны.

     Так Господь возлюбил Соломона, что предупреждал его о будущем.

     От всей души молился Соломон в Храме после этого сна. Много было радости ему и много печали, ибо Господь дал ему беспредельное счастье общения с Ним, и печаль знания будущего.

За помощь, оказанную ему в строительстве Храма Господня, подарил Соломон Хираму, царю тиру земли и прибрежные города Ханаанские, чтобы могли корабли финикийцев беспрепятственно плавать по морю и заходить в любой порт.

Не было уже великой Трои, греки направляли суда свои в порт эвксинский, Израиль и Финикия господствовали теперь на море Черном и Средиземном.

Длина Иерусалимского храма составляла около 35 м, ширина - около 10 м. С трех сторон (за исключением восточной) Храм был опоясан примыкавшей к нему трехэтажной галереей, высота которой составляла 7,5 м. Каждый этаж здания делился на 30 комнат, в которых хранилась храмовая утварь и казна. Двор занимал большую площадь, он служил местом, где народ возносил молитвы, приносил жертвы и вопрошал Бога и где в праздники происходили сопровождавшиеся музыкой торжественные процессии. Народ собирался в Храме в дни новолуния, в субботу и в праздники.

Храм был высок. Крыша не опиралась на колонны в центре зала. Улам, предназначенный отделять святое от светского, был 10 м шириной и 5 м длиной. Вход в улам был с широкой стороны; к входу вели ступени, а с двух сторон от входа стояли прямоугольные колонны. Двустворчатая кипарисовая дверь шириной в 5 м вела из притвора в святилище. На косяке двери была укреплена мезуза из оливкового дерева. Святилище, где велось богослужение, было самым большим помещением храма  и по размерам не уступал большим храмам Египта и Тира. В верхней части стен были окна. Из Святилища дверь из оливкового дерева вела в квадратный в плане Святая святых. Приподнятый пол служил платформой, на которой помещался Ковчег завета. Над Ковчегом находились два херувима из оливкового дерева; высота фигур достигала 5 м, а размах крыльев, простиравшихся над ковчегом, – 10 м. В Святая святых не было окон.  Двир стоял на скалистом выступе - `Камень основания`, который с древнейших времен считался наиболее священной частью Храмовой горы. От него началось Сотворение мира, на нем хотел Авраам принести в жертву своего единственного сына – Исаака, и был остановлен Господом.

Перед входом в двир стоял небольшой квадратный алтарь из кедрового дерева, покрытого золотом, для воскурения фимиама. Большой бронзовый главный алтарь находился во дворе храма перед входом в улам; этот алтарь служил для храмовых жертвоприношений.

Всякий, кто видел этот прекрасный храм, сверкающий золотом, мрамором и отделанный благородным деревом, восхищался им.

 

     Счастлив был царь Соломон и в детях своих. Многочисленных наложниц, что подарили ему детей, он щедро благодарил. Если они оставались во дворце, он  навещал их, если они уходили в дом свой, он давал матери и ребенку богатые подарки.  Дети от  долго радовали его, пока не подросли они и не стали спорить за первенств. Царь помнил о смутах, вызванных семейными раздорами, и спесью его братьев, детей царя Давида. Соломон хотел мудрости всего народа, а для сыновей своих в первую очередь.

     Царь повелел построить школы и синагоги по всей стране и пожелал, чтобы весь народ иудейский знал письмо и читал Священные Свитки.

     - Богатство народа – его ум и знание, а золото и серебро только   отражение их. Богатство народа – дети его, а суетность только мешает счастью их. Заботьтесь о знании, остальное, - дастся вам, – повторял он. Царь любил заходить в синагоги, путешествуя по всей стране, или в школы. Везде раввины встречали его низким поклоном уважения и благодарности, а глаза детей блестели любопытством и радостью.

     Он сам много занимался с сыновьями своими, стараясь передать им знание и мудрость. Но с печалью убеждался, что предать знания можно, а мудрость… она появляется только там, где есть сердце мудрое.

    Соломон приглашал старших сыновей своих во внутренние покои и говорил им:

 Слушайте, сыны мои, наставление отца  и не отвергайте завета матери,  потому что это - прекрасный венок для головы  и украшение для шеи.
Сын мой! – обращался он к каждому из них, - если будут склонять тебя грешники, не соглашайся;

 Премудрость возглашает на улице, на площадях возвышает голос свой,  в главных местах собраний проповедует, при входах в городские ворота говорит речь свою:
 "доколе, невежды, будете любить невежество? доколе буйные будут услаждаться буйством? доколе глупцы будут ненавидеть знание?
 Обратитесь к моему обличению: вот, я изолью на вас дух мой, возвещу вам слова мои.
 Я звала, и вы не послушались; простирала руку мою, и не было внимающего;  и вы отвергли все мои советы, и обличений моих не приняли.
 За то и я посмеюсь вашей погибели; порадуюсь, когда придет на вас ужас;
 когда придет на вас ужас, как буря, и беда, как вихрь, принесется на вас; когда постигнет вас скорбь и теснота.
 Тогда будут звать меня, и я не услышу; с утра будут искать меня, и не найдут меня.
 За то, что они возненавидели знание и не избрали для себя страха Господня,  не приняли совета моего, презрели все обличения мои;
 за то и будут они вкушать от плодов путей своих и насыщаться от помыслов их.
 Потому что упорство невежд убьет их, и беспечность глупцов погубит их,  а слушающий меня будет жить безопасно и спокойно, не страшась зла".

 И еще говорил Соломон:

 Сын мой! если ты примешь слова мои и сохранишь при себе заповеди мои,  так что ухо твое сделаешь внимательным к мудрости и наклонишь сердце твое к размышлению;
 если будешь призывать знание и взывать к разуму;
 если будешь искать его, как серебра, и отыскивать его, как сокровище, то уразумеешь страх Господень и найдешь познание о Боге.
 Ибо Господь дает мудрость; из уст Его - знание и разум;
 Он сохраняет для праведных спасение; Он - щит для ходящих непорочно;
 Он охраняет пути правды и оберегает стезю святых Своих.
 Тогда ты уразумеешь правду и правосудие, и прямоту, всякую добрую стезю.
 Когда мудрость войдет в сердце твое, и знание будет приятно душе твоей, тогда рассудительность будет оберегать тебя, разум будет охранять тебя,  дабы спасти тебя от пути злого, от человека, говорящего ложь,  от тех, которые оставляют стези прямые, чтобы ходить путями тьмы; от тех, которые радуются, делая зло, восхищаются злым развратом,  которых пути кривы, и которые блуждают на стезях своих; дабы спасти тебя от жены другого, от чужой, которая умягчает речи свои, которая оставила руководителя юности своей и забыла завет Бога своего.
 Дом ее ведет к смерти, и стези ее - к мертвецам;

 никто из вошедших к ней не возвращается и не вступает на путь жизни.
 Посему ходи путем добрых и держись стезей праведников,
 потому что праведные будут жить на земле, и непорочные пребудут на ней; а беззаконные будут истреблены с земли, и вероломные искоренены из нее.

 Вновь и вновь повторял Соломон каждому из сыновей:

 Сын мой! наставления моего не забывай, и заповеди мои да хранит сердце твое;
 ибо долготы дней, лет жизни и мира они приложат тебе.

 

 Милость и истина да не оставляют тебя: обвяжи ими шею твою, напиши их на скрижали сердца твоего,
 и обретешь милость и благоволение в очах Бога и людей.
 Надейся на Господа всем сердцем твоим, и не полагайся на разум твой.
 Во всех путях твоих познавай Его, и Он направит стези твои.
 Не будь мудрецом в глазах твоих; бойся Господа и удаляйся от зла:
 это будет здравием для тела твоего и питанием для костей твоих.
 Чти Господа от имения твоего и от начатков всех прибытков твоих,
 и наполнятся житницы твои до избытка, и точила твои будут переливаться новым вином.

 Наказания Господня, сын мой, не отвергай, и не тяготись обличением Его; ибо кого любит Господь, того наказывает и благоволит к тому, как отец к сыну своему.
 Блажен человек, который снискал мудрость, и человек, который приобрел разум,  
потому что приобретение ее лучше приобретения серебра, и прибыли от нее больше, нежели от золота:
 она дороже драгоценных камней; никакое зло не может противиться ей; она хорошо известна всем, приближающимся к ней, и ничто из желаемого тобою не сравнится с нею.
 Долгоденствие - в правой руке ее, а в левой у нее - богатство и слава; из уст ее выходит правда; закон и милость она на языке носит;
 пути ее - пути приятные, и все стези ее - мирные.
Она - древо жизни для тех, которые приобретают ее, - и блаженны, которые сохраняют ее!
 Господь премудростью основал землю, небеса утвердил разумом;
Его премудростью разверзлись бездны, и облака кропят росою.
 Сын мой! не упускай их из глаз твоих; храни здравомыслие и рассудительность, и они будут жизнью для души твоей и украшением для шеи твоей.
 Тогда безопасно пойдешь по пути твоему, и нога твоя не споткнется.
 Когда ляжешь спать, - не будешь бояться; и когда уснешь, - сон твой приятен будет.
 Не убоишься внезапного страха и пагубы от нечестивых, когда она придет; потому что Господь будет упованием твоим и сохранит ногу твою от уловления.
 Не отказывай в благодеянии нуждающемуся, когда рука твоя в силе сделать его.
 Не говори другу твоему: "пойди и приди опять, и завтра я дам", когда ты имеешь при себе. Ибо ты не знаешь, что родит грядущий день.
 Не замышляй против ближнего твоего зла, когда он без опасения живет с тобою.
 Не ссорься с человеком без причины, когда он не сделал зла тебе.
 Не соревнуй человеку, поступающему насильственно, и не избирай ни одного из путей его; потому что мерзость пред Господом развратный, а с праведными у Него общение.
 Проклятие Господне на доме нечестивого, а жилище благочестивых Он благословляет.

 

  Мудрые наследуют славу, а глупые - бесславие.

 

     С тревогой  вглядывался Соломон в глаза сыновей своих – понимают ли они его, могут ли следовать его наставлениям и призывам.

     Тем временем, во дворце между женами его разгоралась настоящая война. Каждая хотела влиять на Соломона, и дети его следовали в душе за матерями своими. Царь начал уставать. Чтобы угодить женам, он время от времени отправлялся в их храмы, чем вызывал недовольство священников и народа. Он так много сделал для Израиля, для Господа, для народа Его и для своей семьи, что ему хотелось отдохнуть. Благодарности он не видел. Наоборот, свары во дворце вспыхивали вновь и вновь. Только Господь был его защитой и опорой. Часто он обращался к песнопениям Давида, все более понимая их глубину.

 

     Только в Боге успокаивается душа моя; от Него спасение мое.

     Только Он – твердыня моя, спасение мое, убежище мое: не поколеблюсь.

 

     Когда разнесся слух о прибытии царицы Савской, царь почувствовал возможность отвлечься и отдохнуть.

      Так же как когда-то царь Тира Хирам встречал его у ворот, так и он выехал навстречу молодой царице к Золотым воротам. Только выезд его был скромен. Сам Соломон на благородном скакуне и небольшая охрана. Народ бежал за ним со словами:

     - Да будет благословен великий царь Соломон! Да продлятся его дни!

     Царь любил слушать такие речи. Благоденствие Иерусалима в дни  Соломона достигло такой степени, что не было человека, который бы не благословлял его. Даже рабочие, строившие Храм, получали столь большую мзду, что тяжкий труд почитали за благо.

     Подъехав к Золотым воротам, он остановился, вглядываясь в даль, внимательно смотря на приближающийся караван. Перед ним лежал поток Кедрон, за ним, по Масличной горе вилась дорога и караван царицы медленно, поскольку повозки и верблюды были нагружены многочисленными дарами,- как понял царь, - спускался к  Кедрону.

     Отношения между ним и царицей Савской складывались непросто. Народ Сабейского царства состоял из множества племен, верил в многочисленных божков. Мать нынешний правительницы двадцать лет мудро управляла страной. Она и отец Македы, - так звали царицу Савскую, -  умный и грозный первый советник государства, объединили все племена, и  принял единого бога Ягве,  требуя того же от своих подданных. После  смерти родителей царица Македа  унаследовала трон, но колебалась в выборе веры. Царь Соломон послал ей грозное письмо, напомнив, что Господь карает отступников. И вот теперь царица прибыла в Иерусалим, чтобы окончательно все решить для себя и своего народа. Соломон понимал, что от ее выбора во многом зависит его влияние в Аравии и Африке. И поступление золота, благовоний, безопасность путей для купцов тоже очень важны. Он должен  миром решить эти проблемы. Война  не входила в его планы. Соломон слышал, что царица хороша собой и умна, и надеялся, что прекрасная женщина поймет его.

     Царь оглянулся на свой город. Прекрасный Иерусалим парил над землей. Каменные стены как будто рвались из земли к солнцу, прозрачное голубое небо шатром – от горизонта до горизонта  - накрывало город, а в центре всего сиял золотом Храм Господень, и, Соломон твердо знал это, Господь присутствовал здесь. Невидимый, Всеобъемлющий и Всеблагой, Он был здесь. Много еще нужно отделки для Храма, много не сделано, не было достойных ступеней – простой камень лежал у порога дома Господня, не вся утварь была из золота. Царь надеялся изменить с помощью царицы Савской эти недочеты, ибо в ее стране золото было как песок. Кроме того, через ее страну лежал путь к благовониям и слоновой кости. Он понимал, что царица Македа ищет его политической поддержки, и надеялся, что сотрудничество их будет весьма плодотворно.

Как он слышал, в караване царицы 797 верблюдов, не считая мулов и ослов, нагруженных провизией и подарками: золота, драгоценных камней, пряностей и благовоний – было множество. Сама царица восседает на редком белом верблюде.

     Потом он узнал, что свита её состояла из чёрных карликов, а гвардия - из светлокожих высокорослых гигантов. Голову царицы венчала корона, украшенная страусовыми перьями, а на мизинце её правой руки был перстень с камнем "астерикс", перстень, дающий мудрость и бессмертие. Для путешествия по воде были наняты 73 корабля. Все богатства своей страны хотела Македа положить к ногам Соломона, лишь бы мудрость его была равна славе его.

 

     И вот караван подъехал к Кедрону. Сама царица, тонкая и стройная, в белом одеянии ехала на своем белом верблюде.  Перед переправой через поток верблюд встал, и никакая сила не могла заставить его перейти через мост. Царица Македа сошла на землю, внимательно осмотрела место, затем преклонила колени и помолилась, заставив своих спутников сделать тоже самое, а затем перешла поток вброд, не жалея ни свои драгоценности, ни одеяния.

     В мокрой одежде, облегающей ее тело, босая и прекрасная предстала она перед Соломоном, внимательно наблюдавшим за происходящим. Тело царицы отливало золотом, и, покрытое каплями воды, как бриллиантами, сверкало и манило, глаза сияли весело и умно, а густые черные волосы,  небрежно развевающиеся на ветру после долгого перехода, окутывали ее почти всю. Царь спешился и с восхищением смотрел на столь необычную царицу. Сказочная красавица стояла перед ним.

     - Царь Соломон приветствует тебя, - сказал он, поклонившись Македе. -   Почему ты не пошла по мосту, когда верблюд встал, почему не проехала на колеснице?

     - Разве ты не знаешь, мудрый царь, что в основании моста лежит посох Аарона, даже мой верблюд остановился перед ним. Посох Аарона священен, его перебросили через Кедрон, чтобы навсегда Иерусалим был связан с Волей Господней и всем Израилем, а я чужестранка, я только хочу приобщиться к мудрости древних знаний и Богу Израилевому. Посох этот освящен Славой Господней, и у него столь же значительное будущее, как и прошлое.

     Внимательно посмотрел царь Соломон на женщину, стоявшую перед ним.

     - Ты также мудра, как и прекрасно, - сказал царь. -  Прошу, проследуем в мой дворец, где ты сможешь отдохнуть и одеться подобающим образом.

     По дороге они весело болтали о многих вещах, интересных им. Соломон был очарован. После раздоров своих жен и детей, после мелочных сплетен и склок, вечно процветающих во дворце, он отдыхал душой, беседуя с этой прелестной женщиной.

     Царь устроил пышный ужин в честь приезда царицы Савской. И, хотя женщины должны были находиться за отдельным столом, Македа сидела рядом с Соломоном и даже приподняла бокал, которым надеялась, как она сказала, освятить их вечный союз. Придворные и священники были возмущены, но царица только усмехнулась, глядя на их гневные лица и слыша перешептывания.

     - Я люблю загадывать загадки! - весело воскликнула она, - позволит ли мудрый царь обратиться к его подданным.

     - Ты вольна делать все, что захочешь,- ответил Соломон.

     - Тогда, - обратилась она к придворным, - ответьте мне. Что дороже золота, мягче глины, острее кинжала?

     Все переглянулись, начали шептаться, но не смогли дать ответ.

     - А что ты скажешь, царь? - спросила Македа.

     - Я скажу, что это мудрое слово. Оно дороже золота, оно может быть мягким и нежным, но оно может и разить острее кинжала.

     Царица, очень довольная, склонила голову.

     - Верно то, что я слышала в земле своей о делах твоих и о мудрости твоей. Но мудрости и богатства у тебя больше, чем говорят.

     Блаженны люди твои и блаженны слуги твои, которые всегда предстоят перед тобою и слышат мудрость твою!

     Много месяцев они провели вместе, беседуя и веселясь. Царь велел выстроить для своей гостьи небольшой хрустальный дворец. Под хрустальный полом вырыли бассейн и в нем плавали рыбы. Когда Македа первый раз вошла во дворец, она вскрикнула и приподняла платье, - ей показалось, что вода плещет у самых ее ног, - ноги, которые она обнажила по самую щиколотку, не были идеальной формы. Ведь с раннего детства она привыкла скакать на лошади и сидеть в седле как любой воин в ее царстве.

Недостатки царицы не смущали Соломона. Их близость была искренней и нежной. Лаская золотистую кожу или распуская жесткие черные волосы, Соломон с удивлением думал, что, наверное, впервые он получает удовольствие  не только от близости с прелестной молодой женщиной, но и от разговора с ней.

     Через три месяца царица почувствовала, что забеременела.

     - Я воспитаю твоего сына настоящим царем Савии. Он будет достоин тебя! – радостно воскликнула она, сообщив Соломону эту новость.

Насладившись ласками Соломона и испытав его мудрость, царица отправилась в обратный путь. Она получила  дорогие подарки и со всеми подданными возвратилась к себе на родину. Царь Соломон дал царице все, что она желала, и, кроме того, подарил ей царь своими руками  множество золотых украшений и драгоценных камней, одарив ее сверх меры. С тех пор царица правила в одиночку, ни разу не выйдя замуж. У  царицы Савской родился от Соломона сын Менелик, который стал основателем трехтысячелетней династии императоров Абиссинии.

     Долго не мог царь Соломон забыть прекрасную царицу. Все хотелось ему побеседовать с ней и поделиться своими радостями и печалями.

     На прощание подарила она ему необычный перстень с черным камнем,- но если вглядеться в него, то камень, оказывается, был красным,- перстень этот давал необыкновенную мудрость его владельцу и даровал бессмертие.

     - Я насытилась твоей мудростью, - сказала царица Соломону перед прощанием, - а бессмертие мое – в твоем сыне. Дар бессмертия – тяжкий дар, но ты сможешь в телесном обличье путешествовать между мирами. Мне этого не достичь.

Она уехала и увезла с собой не только дары, но и их будущего сына, и покой души Соломона. Как будто последние дни благоденствия и тишины увезла с собой Макеба. Во дворце царил раздор, подозрения и жажда не упустить власть. И, хотя царь был молод и полон сил, печаль посетила его. Он помнил, что пережил его отец, когда сыновья восстали против него. Соломон во что бы то ни стало хотел избежать этого.

     Теперь, пытаясь избежать дрязг, уйти от проблем и дел неспокойного царства, множества забот и беспокойства о сыновьях, полюбил царь ночные прогулки у ворот прекрасного Иерусалима. Он как простой путник, улизнув от стражи, уходил за стены города и садился на склонах горы, чтобы посмотреть на звезды и помечтать о них. Ему было 36 лет и уже 22 года правил он Израилем.

     Однажды ночью он медленно шел вдоль крепостной стены за Яффскими воротами. Ночь была тиха и прохладна. Покой царил в мире и успокаивал царя. Вдруг он услышал серебристый голосок, певший чудную песню. Слов царь не мог разобрать, потому что поющий то приближался, то удалялся, но голос был так нежен и чист, а мелодия так радостна и сладка, что Соломон остановился пораженный, не в силах сдвинуться с места. На следующую ночь он вновь вернулся на то же место, но ничего не услышал и не увидел, и на следующую ночь тоже. Тогда он пошел пораньше, когда солнце еще не упало за город, нежно-оранжевым светом освещало дома и храм. У входа в тот виноградник, где слышал он дивный голос, стоял молодой мужчина и юная девушка, прекрасная, как и ее голос, который так заворожил царя.

     - Прости, сестра, - говорил мужчина, - постереги виноградник еще одну ночь. Работники будут спать в шалаше. Ты не бойся. Они защитят тебя. Если мы сейчас не продадим молодое вино, нам не прожить этот год. Ты ведь знаешь, как трудно теперь, после смерти отца. Мы должны уехать в Яффо.

     - Да, - печально ответила девушка, - я буду ждать вас. Ты и Яаков – это все, что у меня осталось. Берегите себя, братья.

     Мужчина поцеловал девушку и они расстались. Она долго смотрела вслед брату, не желая оставаться одна. Зато в это время царь смог рассмотреть ее. Легкая и тонкая она как будто золотым светом светилась изнутри. Каштановые волосы спускались до пояса и, если бы не были убраны парчовой лентой, легли бы бесконечными кудрями на плечи девушки. Зеленые глаза отливали изумрудным блеском, но вся она была столь целомудренна и чиста, что, не осознавая своей божественной красоты, как бы стеснялась себя. Заметив мужчину так упорно рассматривающего ее, она зарделась и убежала вглубь виноградника. Соломон же стоял в глубокой задумчивости. Буря чувств поднялась в нем. Он, пресыщенный женщинами, знавший любовь царицы Савской, как-то оробел. Он не знал, как поступить ему.

     Семь вечеров и семь ночей провел Соломон у виноградника, пока девушка не решилась заговорить с ним. Она думала, что перед ней царский виночерпий и что пришел он спросить молодого вина у братьев ее. Отец их недавно умер, и братья оставили ее сторожить виноградник вместе с работниками, пока продают они в Яффо молодое вино, чтобы купца развезли его по всем городам на морском побережье.

     Царь любовался ею, и радовался той молодой непосредственности, которую она излучала. Ей исполнилось 14 лет.

     Она была свежа и чиста. Окруженная любовью отца и братьев (мать рано умерла), жила она в невинности и наслаждалась жизнью. Соломон же с горечью вспомнил, как много ему пришлось пережить к 14 годам, вспомнил, что он в это время стал уже царем Иудейским, и бремя власти легло на него. Суламита же, так звали девушку, была светла и легка как птичка на свободе. Он любил ее простые песни, ее звонкий голосок, ее глаза, излучавшие радость при его приближении. Он любил и впервые в жизни не знал, как взять простую девушку из виноградника в свой дворец. Старшие его сыновья могли бы стать ей мужьями. Жены его не потерпят простушку рядом с собой. И пришло время, когда не застал он Суламиту в винограднике. Царь в задумчивости вернулся во дворец. Он надеялся забыть ее, -  ведь ничего не было между ними, кроме легких разговоров и песен, которые она ему пела, -  но время шло, а Соломон не мог забыть свою Суламиту. Тогда послал он слугу узнать, кому принадлежит виноградник у Яффских ворот. Тот вернулся и рассказал, что братья Яаков и Аарон унаследовали виноградник от отца своего. Теперь они продали виноград и молодое вино и решили строить новый дом для себя и своей сестры Суламиты.

    Тогда Соломон надел лучшие свои одежды и в сопровождении свиты отправился к новому дому братьев.

     - Мир вам, - сказал он, входя в дом.

Братья оробели, увидев царя во всей роскоши его, а Суламита не верила глазам своим: тот, кого она считала придворным виночерпием, оказался самим царем Соломоном.

     - Я пришел, - продолжил царь, глядя на Суламиту, - просить вас отпустить сестру со мной во дворец. Я постараюсь, чтобы она была счастлива.

     Это было неслыханно. Царь Соломон, который мог сделать наложницей любую женщину в Иудее и Израиле, царь, пресыщенный женщинами и богатством, смиренно просил Аарона и Яакова разрешения взять их сестру во дворец. Чуткое сердце Суламиты не выдержало такого унижения любимого. Не дожидаясь ответа братьев, она воскликнула смело:

    - Я раба твоя, чего захочешь ты, то и сделаю я!

     Так Суламита стала жить во дворце царя Соломона. Впервые Соломон знал, что любят его не за царское величие, не за богатство, не за мудрость, а потому, что он мужчина по имени Соломон и Суламита принадлежит ему всем телом своим, всем дыханием  своим, всею душою.

     Много песен любовных сложил он для нее, и радостно было ему, что эта простая девушка из виноградника могла сложить стихи и песни так же, как это делал он, искушенный в искусстве и знаниях царь Соломон. Любовь вела её.

     - Да лобзает он меня лобзанием уст своих! Ибо ласки твои лучше вина.
 От благовония мастей твоих имя твое - как разлитое миро; поэтому девицы любят тебя.
 Влеки меня, мы побежим за тобою; - царь ввел меня в чертоги свои, - будем восхищаться и радоваться тобою, превозносить ласки твои больше, нежели вино; достойно любят тебя!
 Дщери Иерусалимские! черна я, но красива, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы.
 Не смотрите на меня, что я смугла, ибо солнце опалило меня: сыновья матери моей разгневались на меня, поставили меня стеречь виноградники, - моего собственного виноградника я не стерегла.
 Скажи мне, ты, которого любит душа моя: где пасешь ты? где отдыхаешь в полдень? к чему мне быть скиталицею возле стад товарищей твоих?
     -  Если ты не знаешь этого, прекраснейшая из женщин, то иди себе по следам овец и паси козлят твоих подле шатров пастушеских.
 Кобылице моей в колеснице фараоновой я уподобил тебя, возлюбленная моя.
 Прекрасны ланиты твои под подвесками, шея твоя в ожерельях;
 золотые подвески мы сделаем тебе с серебряными блестками.
     - Доколе царь был за столом своим, нард мой издавал благовоние свое.
 Мирровый пучок - возлюбленный мой у меня, у грудей моих пребывает.
 Как кисть кипера, возлюбленный мой у меня в виноградниках Енгедских.
     -  О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! глаза твои голубиные.
     - О, ты прекрасен, возлюбленный мой, и любезен! и ложе у нас - зелень;
 кровли домов наших - кедры,  потолки наши - кипарисы.

       -Я нарцисс Саронский, лилия долин!
       - Что лилия между тернами, то возлюбленная моя между девицами.
     - Что яблоня между лесными деревьями, то возлюбленный мой между юношами. В тени ее люблю я сидеть, и плоды ее сладки для гортани моей.
 Он ввел меня в дом пира, и знамя его надо мною - любовь.
 Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками, ибо я изнемогаю от любви.
 Левая рука его у меня под головою, а правая обнимает меня.
     -  Заклинаю вас, дщери Иерусалимские, сернами или полевыми ланями: не будите и не тревожьте возлюбленной, доколе ей угодно.
     -  Голос возлюбленного моего! вот, он идет, скачет по горам, прыгает по холмам.
 Друг мой похож на серну или на молодого оленя. Вот, он стоит у нас за стеною, заглядывает в окно, мелькает сквозь решетку.
 Возлюбленный мой начал говорить мне: встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди!  Вот, зима уже прошла; дождь миновал, перестал;
 цветы показались на земле; время пения настало, и голос горлицы слышен в стране нашей;  смоковницы распустили свои почки, и виноградные лозы, расцветая, издают благовоние. Встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди!
 Голубица моя в ущелье скалы под кровом утеса! покажи мне лице твое, дай мне услышать голос твой, потому что голос твой сладок и лице твое приятно.
     -  Ловите нам лисиц, лисенят, которые портят виноградники, а виноградники наши в цвете.  Возлюбленный мой принадлежит мне, а я ему; он пасет между лилиями.
 Доколе день дышит прохладою, и убегают тени, возвратись, будь подобен серне или молодому оленю на расселинах гор.

     Отныне и во веки все любящие пели эту песню, ибо не было ничего прекраснее из того, что сочинил царь Соломон. Отныне и во веки все свадьбы свершались под эту песню, ибо  звучала в ней любовь идущая из самого сердца.

     Три года радовался Соломон своей любви. Три года был он безоглядно счастлив. Три года, проводя дни и ночи со своей возлюбленной, со своей Суламитой,  забывал он обо всем, но дела управления государством не выпускал он из руки своей. Казалось, что весь Израиль счастлив вместе с ним. Но были и те, кто злобно и подозрительно относились к счастью царя. Это его жены, его старшие сыновья и их советники. Кто знает, как сложится судьба! Ведь отдал царь Давид свое царство сыну от любимой жены, отдал его Соломону, младшему сыну!

     И вот стало ясно, что Суламита ждет ребенка. Царь обеспокоился. Зная, что происходит в покоях его жен, прошел к старшей из них, к Хапсут.

     - Что мне делать? -  спросил он, глядя в ее настороженные глаза, - твои предки, фараоны Египта, умели не только управлять страной, но и укрощать своих детей.

     - Как женщина, прожившая с тобой, о, царь, свою жизнь, я сочувствую тебе. Как мать я желаю, чтобы власть перешла к моим сыновьям, как жена царя и дочь фараона, я говорю тебе – если родится сын, ты должен сослать девушку и дитя очень далеко, ведь она не жена тебе, и будет много желающих убить твоего сына. Если родится дочь, ты волен поступить как хочешь, но не держи ее во дворце.

     Соломон пристально посмотрел в глаза жены, но она выдержала взгляд. Лицо ее было холодно и неприступно.

И царь понял – все будет так, как она сказала. Здесь он не властен. Слишком многие хотят владеть Израилем.

     Опечаленный вернулся он к Суламите. С этого дня он начал готовить ее к разлуке. Девушка похудела и побледнела. Жизнь без Соломона казалась ей лишенной смысла. Но царь повторял ей:

     - Наш ребенок – это продолжение любви. Думай обо мне, глядя на него. Я буду помнить тебя всегда, ибо не было у меня большего счастья, чем твоя любовь.

     Когда родилась девочка, царь вздохнул с облегчением. Его дитя будет жить, ибо для остальных, жаждущих власти, оно не опасно. Взглянув в синие, как у него самого, глаза дочери, он шепнул обессиленной родами Суламите:

     - Знай, - сейчас мы должны расстаться, - но когда-нибудь я вернусь к тебе.

     На седьмой день он понес девочку в Храм и нарек ей имя Рахиль. Вскоре он удалил Суламиту с дочерью из дворца, одарив так, что сама царица Савская могла бы позавидовать таким дарам. Но любящее сердце Суламиты было полно печали. Она поселилась на окраине Яффо в небольшом, но богатом доме. Жила уединенно, а Соломон издали наблюдал, как растет его красавица Рахиль.

Пытаясь примирить народы и веры, много чужих храмов разрешил построить Соломон, но вдали от Иерусалима и Храма Господня, «Ибо, - говорил царь, - все народы когда-нибудь найдут путь к Единому, Всеблагому и Бесконечному Господу, а пока пусть тешат свои заблуждения».

     Только одно категорически запретил Соломон – человеческие жертвоприношения в храме Молоха.

- Мерзость сия была запрещена Господом тысячи лет назад, когда Господь остановил руку Авраама направленную на Исаака. Никогда и нигде евреи такую жертву не приносили, и не будет мерзости этой в царстве моем, - говорил царь. Чтобы смягчить свой указ, царь однажды, путешествуя к морю, по дороге зашел в храм Молоха и побеседовал с его жрецами. С ужасом услышал он от жреца, ехидно кривившего губы, что жертвоприношения тут не свершаются по его, Соломона, указу, но иногда женщины, родившие без мужа, чтобы скрыть свой грех приносят сюда младенцев и бросают их у жертвенников, а мертвых положено ведь сжигать.

     Плохо спал царь  в ту ночь. Явился ему Ангел Господень и казал сурово:

     - Ты пришел к мерзости Молоховой, сам, без принуждения посетил его храм, за это будет разрушено царство твое, город твой и храм Господень. Но за то, что ты построил храм Господа Бога Всевышнего, не распадется царство при жизни твоей. Отдай в нужное время царство в руки сыновей твоих. Триста лет просуществуют еще Иуда и Израиль. А теперь смотри.

     И ударил ангел Господень посохом, и образовался полуостров, похожий на сапог. Вновь ударил Ангел господень посохом, и потекла река, называемая Тибр, еще раз ударил Ангел Господень и показался город, называемый Рим.

     - Видишь, - сказал Ангел Соломону, - вот город, который разрушит царство твое и храм Господень, и будут рассеяны евреи по всей земле, еще и потому, что не узнают времени предсказанного в Завете.  

     Отныне печаль поселилась в сердце царя. Много сил уходило на то, чтобы удержать страну в единении, чтобы не дать старшим сыновьям своим начать раздоры и споры о власти. Он давал им важные поручения, приучал к управлению, но видел, как они жадны до власти и понимал, что сохранить целостный Израиль ему не удастся. Всего себя посвятил он теперь стране и Богу, только песнопение облегчали его душу. Но однажды еще одна радость была дана ему.

     В дни  пасхальной молитвы, когда возносились благодарения Богу за избавление от плена, когда огромные толпы народа со всей Эйкумены стекались в Иерусалим, чтобы помолиться в храме, вошел в храм юноша 14 лет, статный и прекрасный как царь Соломон в его годы, только кожа его была эбеновой, а глаза черными. Это был сын царицы Савской и Соломона, Менелик.  Прибыв в Иерусалим и явившись в Храм на богослужение, Менелик достал портрет, но увидел вместо рисунка небольшое зеркало. Посмотрев на своё отражение, Менелик обвёл взглядом всех присутствовавших в Храме людей, увидел среди них царя Соломона и по сходству догадался, что это и есть его отец.

 После молитвы юноша подошел к царю и что-то шепнул ему на ухо. Соломон заулыбался, развеселился и повел юношу в свои покои.

Долго говорил он с юношей. И понял царь, что перед ним его духовный наследник, и возрадовалось сердце его.

     Потом Соломон призвал первосвященника.

     - Ангел Господень, - сказал Соломон, - открыл мне, что через 300 лет будет разрушен Храм Господень. Мы должны сохранить Святая Святых – Ковчег Завета со скрижалями Моисеевыми. Вот перед тобой сын царицы Савии и мой – Менелик. Ему хочу передать я святыню, ибо будет царство его процветать 3000 лет.

     - Как можно допустить такое святотатство, - ужаснулся первосвященник!

     - Не святотатство, а сохранение, - ответил царь.

     Долго спорили они. Наконец решили, что объявят о краже реликвии, но скажут, что народ Савии с трепетом и упованием принял ее, приняв Господа в сердце свое. Ковчег Завета будет храниться в подземном Храме, недоступный врагам, и появится перед людьми в свое время.

     Навсегда был увезен Ковчег Завета из Иерусалима. Теперь  Бог Израиля становился Господом всему миру. Об этом каждый день молился Соломон в Храме, и каждый день просил прощение у Бога, что отдал Ковчег Завета. Соломон знал, что суждено Ковчегу и скрижалям Моисеевым появиться перед людьми через  тысячи лет, когда человек осознает цель творения.

      Много передумал он за  последние пять лет своего правления, много печали ощутил, зная о судьбе своего царства и своего рода, но покинул дворец тогда, когда увидел ненависть в глазах сыновей своих, их стремление взять власть силой меча, если понадобится. Горько стало царю Соломону. Голова его поседела, 54 года было ему, уже 40 лет правил он Израилем, и вот теперь могло произойти кровопролитие  через него. Тогда позвал он во внутренние покои старших сыновей своих, их матерей – царство свое он отдает Равоаму, сыну аммонитянки, иного народ не примет.

      Соломон поник головой.

 –Вы объявите о моей смерти, но, знаю, по пророчеству, царство распадется и часть его отойдет Иеровааму из колена Ефремова. Все за грехи мои. – Он вздохнул. - Я же ухожу из дворца. Не ищите меня. Считайте, что я обезумел, но это безумие даст всем долгожданную власть. Я не хочу кровопролитной войны между собратьями.

     На следующий день было объявлено о смерти царя.  Долгий траур объединил весь народ. Всеобщая печаль была искренней и глубокой. Но странные  были похороны – никто не видел траурной процессии, никто не видел тело царя.

     Спустя несколько дней, в двери небольшого, но богатого дома на окраине Яффо, постучал путник. Одет он был как купец, пересекающий пустыню: весь закутан куском дорогой льняной ткани, только синие глаза блестели между кусками полотна. Слуге, который открыл дверь, он передал небольшую печать с просьбой показать ее хозяйке дома.

       Через минуту красавица Суламита, это был ее дом, выбежала, чтобы встретить гостя. Тот открыл свое лицо, и она бросилась к его ногам, целуя и плача.

    - Встань, Суламита, - сказал гость, - дай обнять себя. Ведь я обещал, что вернусь к тебе. Долго стояли они, прижавшись друг к другу. Путник, просивший называть себя Моше, разжимал объятия Суламиты и любовался ею. Она почти не изменилась. Только несколько морщинок печали появились возле глаз.

      В комнату вошла девушка как две капли воды похожая на Суламиту в 14 лет, но глаза были пронзительно-синие, такие как у странного купца.

    - Вот, Рахиль, твой отец, - сказала Суламита, - он вернулся из дальнего странствия. Он приехал перед твоей свадьбой. Дары его бесконечно щедры, но много радостней его присутствие в нашем доме.

     Свадьба была весело и шумной. Человек, который     назвался отцом Рахили, сидел в дальнем темном углу. Когда раби Нахум, благословлявший молодых, подошел к нему с просьбой пожелать что-то жениху и невесте, сказал Моше:

     - Голубица моя в ущелье скалы под кровом утеса! покажи мне лице твое, дай мне услышать голос твой, потому что голос твой сладок и лице твое приятно!

     Тогда заплакала Суламита слезами счастья, слезами вечной возлюбленной, ибо она помнила, как говорил ей Соломон эти слова..

     После отъезда Рахили в дом мужа своего, Моше и Суламита жили тихо и счастливо еще двадцать лет, поглощенные друг другом. Иногда Моше уезжал по делам купеческим. Но всегда привозил он рыбу из пресного озера, расположенного возле города Тира. И Суламита готовила ее по рецепту, который муж доверил только ей. Служанку она не подпускала к котлу. Приготовив рыбу по особому рецепту, она заворачивала ее в кусок льняной ткани, на которой был царский вензель.

    - Когда-то, - говорил Моше, - царь Хирам дал мне рецепт приготовления этой рыбы, он говорил, что такое блюдо, приготовленное руками
любящей женщины, становится пищей богов. Он забыл добавить, что женщина должна быть любима.

Я записал рецепт на этом пергаменте, - и он показал его Суламите, - спрячь его от посторонних глаз. Его найдет только тот, кто будет любить свою женщину так, как люблю тебя я.

     Счастье их было тихим, но полным. Еще муж Суламиты что-то писал долгими вечерами на пергаменте, дни и ночи просиживая за работой. В это время она любила сидеть рядом с ним, наблюдая за его вдохновенным лицом. Иногда он отрывался от дела и рассказывал ей о царице Савской или о царе Хираме. Иногда он беседовал с ней о замысле Творца.

     На ее слова, что она лишь  женщина, которая любит его и не все доступно ее уму, он отвечал:

     - У тебя умное сердца, а лучше этого нет ничего.

     Когда Суламита умерла, Моше долго глядел на свое кольцо бессмертия.

      - Бессмертие – тяжкий дар, - сурово проговорил он, как будто обращаясь к кому-то. Он знал, что теперь душа его будет путешествовать в мирах, но телесно возвращаться на землю сможет тогда, когда кто-то призовет его.

Хххх

 

     Через несколько дней раби Нахум принес Первосвященнику в Иерусалим  некий свиток. Отдав его, он сказал, что один человек просил передать его как свое завещание.

     Вот, что было в свитке:

     Слова, сына Давида, царя в Иерусалиме.

 Все суета сует, – сказал царь; суета сует, все суета.  Какая выгода человеку от всех трудов его, что он трудится под солнцем?  Поколение уходит, и поколение приходит, а земля пребывает вовеки. И восходит солнце, и заходит солнце, и устремляется к месту своему, где оно восходит.  Идет к югу и поворачивает к северу; кружится, кружится, движется ветер, и на круги свои возвращается ветер.  Все реки текут в море, но море не переполняется; к месту, куда реки текут, туда вновь приходят они.  Все вещи утомляют, и никто всего не сможет пересказать, – не насытятся очи тем, что видят, не переполнятся уши тем, что слышат.  Что было, то и будет, и что творилось, то и будет твориться, и ничего нет нового под солнцем.  Бывает, скажут о чем-то: "Гляди, это новое!" – а уже было оно в веках, что прошли до нас.  Нет памяти о прежних поколениях, и о последующих, которые будут, не останется памяти у тех, что будут после.  Я, был царем над Израилем в Иерусалиме.  И обратил я сердце мое, чтобы мудростью изучить и исследовать все, что делается под небесами; дурное дело возложил Бог на сынов человеческих, чтобы томились им.  Видел я все дела, что делаются под солнцем, и вот все суета и погоня за ветром.  Искривленного нельзя выправить, а то, чего не достает, нельзя исчислить.  Говорил я так в сердце своем: вот я мудрость приумножил и увеличил более всех, кто был прежде меня над Иерусалимом, и много видело сердце мое мудрости и знания.  И отдал я сердце мое, дабы познать мудрость и познать безумие и глупость; и узнал я, что и это – томление духа,  Ибо умножая мудрость, умножаешь огорчения, а добавляя знание, увеличиваешь скорбь.

     Сказал я в сердце своем: давай испытаю себя весельем и познаю благо. Но и это тоже суета.  О смехе сказал я: он безумен, а о веселии: что проку в нем?  Пытался я увлечь плоть свою вином, хотя сердце мое руководилось мудростью, придерживаться глупости, пока не увижу, как лучше поступать сынам человеческим под небесами за считанные дни их жизни.  Большие я делал дела: строил себе дома и насаждал для себя виноградники.  Я устроил себе сады и парки и насадил в них разных дерев плодовых.  Я устроил себе пруды – орошать из них рощи, растящие деревья.  Приобрел я себе рабов и служанок, и были у меня домочадцы; также крупного и мелкого скота у меня было больше, чем у всех, что были до меня в Иерусалиме.  Собрал я себе и серебра, и золота, и сокровищ царей и государств; завел я себе певцов и певиц, и услады сынов человеческих, роскошные колесницы.  И возвысился я более всех, кто был до меня в Иерусалиме, и мудрость моя помогала мне.  И ни в чем, что очи мои просили, я не отказывал им, ни от какой радости не удерживал я сердца своего, ибо радовалось сердце мое от всех трудов моих, и это была моя доля от всех трудов моих.  Но оглянулся я на все дела свои, что сделали руки мои, и на труды, что я свершил, и вот все суета и погоня за ветром, и нет в том пользы под солнцем.  И обернулся я, чтобы взглянуть на мудрость, на безумие и глупость, ибо что может сделать тот, кто придет после царя?  Лишь то, что уже делали! И увидел я, что есть преимущество у мудрости пред глупостью – оно такое же, как преимущество света перед тьмою.  Глаза мудреца – в его голове, а глупый ходит во тьме. Но и то я узнал, что единая участь постигнет всех их.  И сказал я в сердце своем: участь глупца и меня постигнет, так зачем же я стал столь премудрым? И сказал я себе, что и это – тщета.  Ибо как о глупце, так и о мудром, вовек не вспомнят, все будет забыто в грядущие дни; как же это мудрый с глупцом наравне умирает?  И возненавидел я жизнь, ибо дурные дела, по-моему, вершатся под солнцем, ибо все – суета и погоня за ветром.  И возненавидел я весь труд мой, над чем трудился под солнцем, потому что оставляю его человеку, что будет после меня.  И кто знает, он будет мудр или глуп, а овладеет всеми моими трудами, что я трудился, явив мудрость, под солнцем. Но и это – суета.  И обратил я к отчаянью сердце свое из-за всего того труда, что трудился под солнцем.  Ибо бывает, что человек трудится мудро, со знанием и умело, а отдает свою долю человеку, кто над этим не трудился; – это – тоже тщета и большое зло!  Ибо что получает человек от всего труда своего и стремления сердца своего, когда он трудится под солнцем?  Ведь все дни его – страдания, и дело его – огорчение, даже ночью нет сердцу покоя. И это – тоже тщета.  Нет лучшего блага человеку, чем есть и пить, чтобы было ему хорошо на душе от труда его. И увидел я, что и это – в руке Божьей; Ибо кто мог есть и наслаждаться так, как я?  Ведь тому, кто благ пред Ним, дал Он мудрость, и знание, и радость, а грешнику дал Он заботу копить и собирать, чтобы отдать тому, кто благ пред Богом. И это – тщета и погоня за ветром.

     Всему свое время, и свой срок всякой вещи под небесами:  Время рождаться и время умирать; Время насаждать и время вырывать насаженное.  Время убивать и время исцелять; Время взламывать и время строить.  Время плакать и время смеяться; Время скорбеть и время плясать.  Время разбрасывать камни и время собирать камни; Время обнимать и время удаляться от объятий.  Время искать и время терять; Время хранить и время бросать.  Время разрывать и время сшивать; Время молчать и время говорить.  Время любить и время ненавидеть; Время войне и время миру. Что пользы тому, кто свершает, от того, что он трудится?  Увидел я дело, которое дал Бог сынам человеческим, дабы забавляться этим.  Все создал Он прекрасным в свое время, даже вечность вложил в их сердца, но так, чтобы дела, творимые Богом, не мог постичь человек от начала и до конца. Узнал я, что нет для него ничего лучшего, чем веселиться и делать добро в жизни своей.  И если кто ест и пьет и видит благо во всяком труде своем, это – дар Божий.  Узнал я: все что Бог творит, это будет вовек, к тому нельзя прибавить и от того нельзя убавить; а сотворил Бог так, чтобы боялись Его.  То, что было – это и есть, а то, что будет – уже было; и Бог взыщет за преследуемого.  И еще увидел я под солнцем: место суда, а там – беззаконие, место справедливости, а там – беззаконие.  Сказал я в сердце своем: праведного и нечестивого Бог рассудит, ибо там есть время для каждой вещи и для любого дела.  Сказал я в сердце своем по поводу сынов человеческих, что отличил их Бог от других существ, но увидел, что сами по себе они скоты.  Ибо участь сынов человеческих и участь скотины – одна и та же участь: как тем умирать, так умирать и этим; и дыханье одно у всех, и нет превосходства человека над скотом, ибо все – суета.  Все идет в одно место; все произошло из праха, и все возвратится в прах.  Кто знает, возносится ли ввысь дух сынов человеческих, а дух животных – нисходит ли вниз, в землю?  И увидел я, что нет ничего лучшего, чем радоваться человеку делам своим, ибо это доля его. Ибо кто приведет его взглянуть на то, что будет после него?

Первосвященник закрыл глаза. Только один человек в мире мог написать такие слова. Только тот человек, что сказал: «Приклони ухо твое, и слушай слова мудрых, и сердце твое обрати к моему знанию,… чтобы научить тебя точным словам истины, дабы ты мог передавать слова истины посылающим тебя».

     Говорят, что Соломон, действительно, обрел бессмертие. Только в этом ли счастье?

 

    ..^..