Георгий Воинов
Стихотворения
* * * За ухом еле видимый разрез скрывает он - чужого мира Крез, с торговой прибыв миссией сюда с планеты Нет или с планеты Да. И шрам его - холодный, как слюда. Его глаза за стёклами очков мертвы, как рыбьи в пальцах моряков. В них тучи цифр, но лишь "один" и "ноль" реальны, как для нас реальна боль. Пронизан он бесплотностью, как моль. Никто не знает, что он продает. Никто не знает, что он покупает. Но в страхе расступается народ, когда он вниз по лестнице шагает, он - мрачный и опасный звездочет. И только ростовщик, банкир и кат в его дверях услужливо стоят, его в гондоле золотой везут на Пьяццо; там выходят и идут до Loggia под Часами, - и назад. И, под Минервой стоя вчетвером, они подносят к горлу влажный ком, и к Башне руки тянут в тишине, где Вздохов Мост сияет как венец. И шепчутся они между собой, и чертят знаки в небе под Луной... Июль, 1979. ..^.. СОРАЗМЕРНОСТИ На часах моей жизни ещё два. Как ножи, передвигаются стрелки мгновений. Между их лезвиями моя жизнь. Она оборвется, когда обе стрелки сойдутся на цифре д в е н а д ц а т ь. А мгновения ползут медленней или быстрей; Иль замирают, или обращаются в минуты. Их длина зависит от величины Скачков потрясений и несчастий, И моей (собственной) неисправимой вины. Неравномерность и постоянство В этих гложущих время скачках. И то, что придет за безвременьем, И долг, сознательно исполняемый мной. И то приближение розой пустоты, И створки раковин, защемившие душу: Что о н и значат по отношению к НИЧТО в о о б щ е, К тому великому, что поглочено бездной Времени? Я лишь часть в этих огромных, безжизненных; В этих зажимающих душу тисках. Как соотнести часть и целое - не измеримое? И то окно, плотно и холодно чернеющее в тумане И вторым гребным винтом раздвигающее чрево пучины, И растягивающее, как две стрелки, ещё не прошедшие половины. Май, 1980. ..^.. * * * Во сне ломается заслон, И подсознание трепещет, И взорами немыми хлещет, И пробивается сквозь сон. И мозг общается во сне С другими разумами спящих, Неподотчётных и лежащих, И растворённых в тишине. И, может быть, что где-то там, В дали слоистой и саднящей, Раскрепощённый и летящий, Я сердце хрупкое отдам. Сентябрь, 1980. ..^.. НЕ... не угольное золото шагов и не стрела на бархатном атласе в забвении о предпоследнем часе в забвении о холоде веков но та святая боль что не прошла что гложет тело душу защищая и (словно арбалетная игла) в полёте мир грядущего пронзает и - может - слово скажет и о том безвинном ожидаемом что лечит но все равно в неведенье своем своей безумной силой искалечит. Февраль, 1981. ..^.. ИНСЕСТ Л. Медведевой ты - это я в зеркалах запотевшей души я - это ты в увеличенных гроздьях соитий внемлют глаза в глубине обнажения шин в теле твоём моё тело дрожит от открытий неисчерпаема ульем его новизна глубина до бесконечности падать в тебя как в колодец это в себе никогда не достигну я дна каждый из нас не изучен не познан не пройден и растворяет друг в друге нас каждая ночь март за окном и горят фонари умирая и на проспекте трамвая подсохший желток слабо полощется в окнах другого трамвая... Март, 1981. ..^.. МЕЖСЕЗОНЬЕ А март как будто бы не тем, Но новым должен был казаться. И площадь эта стала пьяццо, И "знаю я" звучит: "ja wiem". Синеет даль, и на деревьях Светло особое "лигт, лагт…". C`est amusant!.. И снег сереет Не очень мужественно. Наг Узор-витраж сплетённых веток. И цвет их с серой желтизной. Луч солнца яркий, летний, леток. Он выделяет всё собой, Что на пути его случится. И закрывает пеленой Двора оконные глазницы. Кирпич подкрасит - милый, "мой", Балконы яркие и лица (Если по ним чуть-чуть скользнёт). И сизый воздух весь дымится, А грусть покоя не даёт... Nat?rlich! Это перепутье Между зимой - и не зимой. И больно, больно прикоснуться К разлому этому рукой. И так нацелить в расстоянье, Лучом проснуться и скользить - Захочет день. Но для вживанья Нужна другой окраски нить... Март, 1981. ..^.. ОБСТАНОВКА-2 В окне стоит давно прошедший день. А на стене - забытая картина. Тут, в этом мире, правит Прозерпина и соправителями тишина и лень. На бледном мраморе давно увядших плеч и поцелуй остался ясноокий, и слёз давно безвредная картечь, и лобызанье в тишине далёкой. И глаз теперь уж выпитых озёр остатком голубеет сердцевина. А над кроватью - п р о ш л а я холстина, и скатерть п р о ш л а я лежит здесь до сих пор. Тут прошлое в себя благословит уйти, ему отдавшись без остатка. И трепетно в груди, тепло и сладко, и нежный ангел в воздухе висит. Засахаренных леденцов в шкафу и статуэток-слоников в серванте недосчитавшись, разложил на вате удары маятника, косо, на софу. Но тень, которой глаз не обойдёт, лежит в углу. И, как мертвец, взрывает забвение того, что все уйдёт и что она - кусок напоминанья. И губы извиваются змеёй, и всё молчит в свиданье этом кратком - моём уже (иль всё же не моём?) - и эхо выпадает в мир осадком. Май, 1981. Бобруйск. ..^.. * * * сновидений вчерашних червонная ваза на подносе стоит чаевых вечеров и в прихожей ещё силуэт керогаза не исчез до утра до вторых петухов и хозяйка приветливым жестом купчихи приглашает войти в одностворную дверь в этой горнице стены и образы тихи и портреты на стенах - симбады потерь когда все разошлись мы остались с хозяйкой с глазу на глаз (вот благостно сельской молве!) не отступишь теперь - только тело под майкой и какая-то враз пустота в голове и два омута глаз погружают бездонно два магнита два космоса тянущих вглубь и свеча на тарелочку капает сонно и глазам и рукам недостаточно губ Ноябрь, 1981. Старые Дороги. ..^.. КОНТУРЫ-1 Fur Linda Выгиб плеча нежнее шеи лебедя. Зелёные глаза искрятся двумя угольками. И шорох мыслей приподнимает завесу над тем, что внутри. Май, 1981 КОНТУРЫ-2 Fur Linda рядами рядами несутся автомобили к зелёному полотенцу оно висит на гвозде повторяя контуры мыслепада Прозрачность стеклянных дверей магазина не уступает прозрачности твоих глаз И птицы летящие к ним исчезают в их глубине Май, 1981 ..^.. СТОЛИК В КАФЕ Л. Медведевой На дне бокала спрятан блик. И пьешь, покамест не устала надежда пойманный родник замкнуть в стеклянный мир бокала. И пальцы тонкие одни на скатерти полугодичной подрагивают, как огни в упругом воздухе столичном. А два алмаза на щеках - как ленты в косах - это данность. Они - лишь отчасти жеманность, и замерзают на глазах. И в зеркалах твоё лицо запечатленно и нетленно: как запах тени на устах. Ты в свете люстры леденцом амальгамической вселенной, непотопляемой в веках... Декабрь, 1980. Минск. ..^.. * * * стеклярус Блока за двойным стеклом и Агвинцева экипаж в разлёте мне в городе Петра всегда везло в бездельчаньи если не в работе за сценой клуба их я целовал и зажимал под ветошью в гримёрной в музее пыльном кажутся слова таким же экспонатом как и корна в прихожей от дыханья белый пар душой весна от тела отделяет и в комнате бренчание гитар под хохот увеличившейся стаи спросонья чей был голос не узнал одну с другой по-джонсоновски спутав и невпопад ей что-то отвечал а на стене всегда летели утки и чью-то знаменитую шинель я лобызал под серым полумраком и носом различал: опять шанель и это было неудачи знаком Апрель, 1982. Санкт-Петербург. ..^.. ПЛАНЕТА СТРАСТЕЙ 1 весна день любой поститься придумали карлики-пигмеи на берегу залива в солнечный день жучки и ракушки малиновые рыбки у берега каракули на песке - загаданные желанья как волна прихотливы наши сокровенные помыслы уходят и приходят не спрашивая у нас... слова на песке... магия счастья... 2 рукотворные дни запирают занозой и беспечен залив как у леса стрекозы горизонта шафран светлых тучек белила этих дней высота как рукой разделила на тебя и меня и на тайну меж нами и чиста вся земля как в заброшенном храме 3 упадёт этот день с высоты разобьётся на части исчезает вся жизнь в хищной времени пасти и смывает дождём с плёнки памяти кадры гладят пальчики струй черноту тротуаров и звенят как стекло разбиваясь минуты и пройдёшь перед сном в белом саване тут ты 4 алфавит добра алфавит страстей нами правит РА и не правит эй за рекой река за окном окно за судьбой века или веки сном после жизни жизнь после смерти смерть нам в аду и в нём вместе не гореть не лежать в земле прахом к праху нам не делить нам лет корку пополам не срастить костей не прижать к груди холод тайных дней тает впереди 5 из уст в уста проползёт змея из меня в тебя из тебя в меня из глаз в глаза пробежит рассвет где нет меня и где нас нет и голубки лёт на зубчатой канве траекторией замёрзнет к зиме... Октябрь, 1983. ..^..