Тамагочи
 
в детстве я воображала себя тамагочи
электрозверюшкой без определенного имени 
она не стареет, не врет, ничего не хочет
мама, давай, я буду такой? Люби меня. 
А матушка пела в церкви про херувимов
на голову платок надевала синий.
тогда я читала сказки, а не Мисиму
но с каждым днем становилось не-вы-но-си-мей.
приторный страх по ночам мои руки скрещивал
страшно заснуть, а проснуться еще страшнее
в каждой из сверстниц - я видела! - дремлет женщина.
в каждом из яблок таится зачаток змея.
я зажимала вопль и глотала рвоту
ум умирал, изнасилованный бессильем,
я ненавидела взрослых, но пела в ноты
и выполняла все, что меня просили.
однажды мне надоела истошность лета
где небо казалось скучным, а солнце - страшным
и я расплела косичку, чтоб вынуть ленту 
(петля получилась кривой и неантуражной)
я знала: у выброшенной на сушу рыбки
и человека
одни и те же симптомы смерти
но гвоздь оказался ржавым, а стенка - хлипкой
позорный провал мой никто не успел заметить
и я осталась мучительно невредимой
потом была осень, зима и т.д. по списку
матушка пела в церкви про херувимов
таскала меня на музыку и английский.
я говорила  "здравствуйте" и "спасибо",
мало просила и меньше того хотела.
думала только о море. И в каждой рыбе
видела висельное веселье тела. 
мои одноклассники (их было двадцать восемь)
дразнили меня "чумой" и "сибирской язвой",
в жестокости уподобляясь богам и взрослым.
их будущее представлялось предельно ясным:
окончат школу, найдут себе ВУЗ, работу
жену, любовницу, пиво по воскресеньям.
в счастливых семьях обычно не без урода
но их - по соответствующим заведеньям.
невроз, склероз, некроз головного мозга
кормить таблетками, клеить на лоб диагноз
у каждого свой внутри умирает космос.
у каждой эвтаназии свой анамнез.
по пункту "итоги жизни" поставят прочерк
подпись, печать на лоб и закрыто дело.
в детстве я воображала себя тамагочи
наверное, 
что-то
где-то
перегорело. 
 
    ..^..
 
 
 
 
Белоснежка
 

Кто ни всклад, ни в лад, кто - из ряда вон, среди белых палат расцветает сон: 
Белоснежка спит. 
У соседа - СПИД, 
у нее - летаргия.
(Господи, помоги ей.)
Кто богат, кто рогат, кто совсем урод, кто сто лет женат, кто сто лет живет. 
За стеной - дома, 
за окном - зима. 
Скоро снег растает.
а она - не встанет.
Белоснежка бела, Белоснежка была, а потом уснула - и все дела, и теперь из вены торчит игла, чтоб она случайно не умерла, как ее спидозный сосед вчера - он весь вечер метался и ждал утра, а потом его труп увезла медсестра.
И давно пора.
За окном светло, по весне тепло, да с погодой школьникам повезло, а сосед расправил свое крыло.
он стучит в стекло.
Белоснежка спит, у соседки - рак. А сосед летит на семи ветрах. Белоснежка видит его во сне - летаргия и смерть на одной волне. 
Где-то там, вовне. 
Белоснежке снится полсотни лиц, белоснежкин рыцарь - спидозный принц, он в окно стучится и тянет вниз, 
он кричит "Проснись!".
По асфальту грязь, по стеклу вода, а соседка стонет почти всегда, белоснежкин лоб холоднее льда, 
медсестра, сюда!
Белоснежка бела, Белоснежка была, а потом по небу пешком ушла, вместе с тем, кто утром пришел за ней, 
и теперь они на одной волне 
где-то там, во сне.
  
 
    ..^..
 
 
 
 
Алые паруса
 
Ассоль, не смотри на море, оно обманчиво.
оно как небо, молись- не молись, бессмысленно.
оно пожирает тела стариков и мальчиков,
плюется кровью, дышит дождем и мыслями.
живая водица по горлу скребется горечью,
но не напиться, хоть выхлебай все до донышка.
когда ты не спишь, твое чудо сродни чудовищу,
твори свою тварь, улыбайся, 
 
а там позади - гляди - загремели выстрелы,
собаки воют по сотне умерших мальчиков.
Ассоль, ну чего бы тебе не вернуться с пристани?
не слушай море. Сказки - они обманчивы. 
 
Ассоль, твой квартал вчера разнесли снарядами,
твой город горел, горизонт багровел в истерике, 
такой был грохот, что боги - и те попрятались,
а ты встала солью столба возле стали берега. 
 
Ассоль, твои косы свалялись седыми космами,
платок почернел и свернулся на шее петелькой. 
твой Грей костенеет где-то в открытом космосе,
его бригантину море и не заметило. 
 
Ассоль, не смотри на море, оно заманчиво,
постелью под ноги пасть его пусто скалится,
да на ухо шепчет хор неотпетых мальчиков,
что главное - не проснуться и не раскаяться. 
 
Ассоль, не смотри на море, оно заманчиво.
оно - как небо. 
 
    ..^..
 
 
 
 
Герда
 
Вот представь, идешь ты по темной улице, потерялась в городе - не ищи, 
где-то дома бабушка ждет-волнуется, выключает радио, стынут щи.
А твое лицо от мороза белое, на пушистой шапке искрится снег, 
что бы ты с собою теперь не сделала, все равно отыщешься по весне. 
Ты - сплошное "вряд ли": улыбка нервная, голос слишком тихий, рука дрожит, 
если бы тебя не назвали Гердою, ты бы и не стала, наверно, жить. 
А тебе по паспорту - восемнадцатый, по глазам - не меньше, чем тридцать три. 
Вот представь, допустим, любила братца ты, вырезала буковки на двери, 
бабушка забрасывала вопросами, начинала плакать, ворчать, бранить. 
Вы себе казались ужасно взрослыми, буркнув неразборчиво "извини", 
да ныряли из дому в омут улицы, чтобы не выныривать до зари. 
А потом он вырос и чуть ссутулился, приучился хмуриться и курить. 
 
Вот представь, он вышел за сигаретами, а когда вернется - не знает сам. 
А в твоих наушниках песни Летова, встречные машины - по тормозам. 
Город прокажен, обезжизнен, выстужен - ледяной занозой застрял в груди. 
Вот найду и все ему прямо выскажу, что это за мода - не приходить? 
Где же его носит, помилуй Господи, прямо хоть из дому не выпускай!
ветер вымораживает до косточек, рельсы прозвенели - ушел трамвай. 
 
Вот представь:  в окно запулили камушком, стеклышки рассыпались горстью страз, 
из осколков "Вечность" сложила бабушка, впавшая на старости лет в маразм.
На асфальт - окурки, плевки, проклятия , к небу - никотиновый фимиам. 
Вот представь, найдешь ты свою Лапландию, обморозишь ноги, напьешься в хлам, 
свалишься в сугроб да уснешь, и вот тебе - тут тебе и вечность, и Кай, и снег. 
Может,  ты проснешься, а может - оттепель, все равно отыщешься по весне. 
 
Где-то дома к бабушке мчится "скорая", где-то на столе остывает чай. 
И чего забыла ты в этом городе, если больше некого повстречать? 
 
    ..^..
 
 
 
 
Все хорошо
 
телефон, сигареты, ключи,
перетертые в пыль калачи,
Если можешь терпеть - не кричи.
между ребер простудно стучит
 полгроша за душой. 
 
импозантен, успешен, богат
тело в секонд, а сердце в ломбард,
душу в землю, впоследствии -  в ад.
кто не спрятался, тот виноват.
 видишь - все хорошо. 
 
    ..^..
 
 
 
 
*** 
 
обводились вокруг пальца хороводами, 
заблудились в трех стенах, ища четвертую. 
перепутьями-путями перепутались, 
полдороги не пройдя, упали замертво. 
зазвенели безголосые бубенчики, 
застучали молотки по чьим-то гвоздикам, 
заточились топоры по чьи-то головы, 
зарыдали небеса по чьей-то радости. 
стать бы Каином без права на раскаянье 
или Каем с замороженными веками, 
с разноцветными игольчатыми льдинками, 
да нетронутым стаканом с мутной вечностью. 
станет плакать заблудившаяся девочка, 
станет петь свои оборванные песенки. 
в темноте пути не видно, не воротишься, 
ни найдешь себе ни правды, ни спасения. 
значит, будет виноватым, кто не спрятался, 
значит, будет осужденным, кто не судится, 
кто не встанет, кто заснул, и не добудишься, 
не поднимешь ни проклятьем, ни молитвою. 
вот и вышел весь твой суженый да ряженый, 
вышла боком недописанная сказочка 
как по нотам, как по маслу, как положено, 
не отмеришь, не отрежешь, не открестишься. 
ну и пой свои оборванные песенки, 
ну и рви свои исписанные листики, 
прикрывай слепые глазки ладошками, 
от небес, да от людей, да от зеркала. 
 
    ..^..
 
 
 
 
*** 
 
А ты отвернись, не гляди на небо,
там пахнет фальшивыми серыми снами,
там пахнет отцветшими именами
И нами.
А нас зашвырнут в ледяную небыль
с самой-самой высокой крыши,
чтобы когда-нибудь стало тише.
Ты слышишь?
А нас заставляли ходить по полоске,
по струнке железной, издерганно-нервной,
выигрывал тот, кто сорвется первым.
Ведь верно?
Ты помнишь, земля оказалась не плоской,
не круглой,
а клетчатой и треугольной.
когда мы ходили, ей было больно.
С меня - довольно. 
 
    ..^..
 
 
 
 
*** 
Господи, дай мне силы любить не каждого, а хотя бы каждого третьего из невстреченных, дай мне терпения видеть не то, что кажется, а то, что есть - неразумное, злое, но вечное. Господи, дай мне силы не бить ниже пояса кровавому месиву за чертой вымирания, что раньше не-было мной, позабывши в поиске свои имена - от прозвища до названия.
Я догорела до дна, до последней черточки. Скажи мне, Боже, в раю продают подснежники? Ключик от неба выбросился из форточки. Он слишком устал, а может быть, он помешанный. 
Решил, бедолага, что крылья сзади встопорщились, хотел до ворот, а влетел в ледяное месиво. Земля в крови - как бы ангелы там ни морщились, но это, по крайней мере, смешно и весело. Чужая боль разрывает сознанье клочьями, терновый венчик кладет на дурную голову. Ведь правда, Господи, каждое многоточие кончается точкой - свинцом, серебром и оловом?
Я - ключик от ада, Господи, я не потеряна. Слепой потолок, спящий разум, неспящее чудище - я. И путь устилают, конечно, благие намеренья, да вера в наше прекрасное светлое будущее. 
Господи, дай мне силы не оборачиваться, а то соляные столбы зазывают в компанию, хватают за руки, тянут - от них не спрячешься, а я ведь и так изнутри почти что вся каменная. Земля - под ногами, самое время маяться, весна набивает карманы пылью и крошками. 
И если от мира хоть что-то еще останется, 
то пусть это будет, Господи, что-то хорошее. 
 
    ..^..
 
 
 
 
*** 
 
разноцветные мячики тонут на дне глазниц,
плачет Танечка, визгом срываясь на ноте "хватит!"
верхним "ля" обозначив пределы своих границ,
форс-мажорный аккорд  диссонансной дыры в сонате.
до упора и вниз, 
расшибись о гранитный стих
не жалей, нас таких все равно развелось в достатке.
отмирающий орган, гнилое зерно в горсти
пропусти прорасти - клином клин, если взятки гладки.
ампутируй
меня,
вырви все, что еще искрит,
заглуши все, что стонет на тонкой истошной ноте.
я снаружи почти такая же, как внутри.
посмотри, я без платья и даже почти без плоти.
я - коллега калек. 
у меня в голове - дыра,
под ногтями иголки неоновой гроздью вспышек
беззащитно о-ка-ме-не-ла в твоем вчера,
ампутируй меня, если ты еще что-то слышишь.
над твоей головой рассыпается в пыль земля
под ногами желе облаков в паутинном танце 
я, фантомная боль за пределами ноты "ля",
резонансами крика 
прошу 
твою тень 
остаться. 

 
    ..^..