Андрей Агафонов

В мировом, так сказать, масштабе

•  Бумажный занавес   •  И лицо у поколения будет собачье   •  Левый демарш   •  Худые и толстые   •  Че те, НАТО?   •  Эликсир Макропулоса   •  Мимо Ябалоу   •  Что нам оставил Фидель? Йо-хо-хо – и бутылку рома   •  Евреи и Европа   •  Махмуд недаром злится

Бумажный занавес

 

Тридцать шансов пролететь над Парижем

 

Накануне Рождества Европа радовалась – она стала совсем большой. В шенгенскую зону вошли девять новых государств. Восемь из них не так давно были нашими союзниками поневоле – старики-то еще помнят. И вот бывшие союзники улепетывают туда, где свободно перемещаются люди и шкуры, а мы с братьями-славянами смотрим им вслед, сжимая кулаки и зубы в бессильной доброжелательности.

 

Без мазы

 

Шенгенская зона – это на сегодня практически вся Европа кроме пары стран, стремящихся в нее попасть, и пары стран, всячески от этого увиливающих. Увиливают Англия с Ирландией – им не нравится идея пускать к себе кого ни попадя. Вот использовать общую со всей Европой базу данных (так называемая «Шенгенская информационная система») – это пожалуйста.

Ну, а мы и не увиливаем, и не стремимся. Есть такой человек – Николай Бордюжа. Одно время его прочили в преемники Ельцина. Не просто чекист, а инструктор отдела парткома КГБ СССР. Затем – руководитель отдела кадров. То есть вообще выдающихся качеств деятель. Сейчас он возглавляет Организацию договора по коллективной безопасности (ОДКБ). Это военно-политический союз семи бывших республик СССР (Грузия и Азербайджан из союза вышли, Узбекистан погулял на воле и вернулся). Мало кто слышал про этот союз, хотя он существует уже пятнадцать лет. Есть и другая могущественная организация – ЕвразЭС. В нее входят, помимо России, пять бывших республик Союза. Это экономическая организация, занимающаяся отладкой таможенных вопросов. Отладка идет с момента основания, то есть восьмой год. И опять есть все основания подозревать, что данная структура существует исключительно на бумаге и исключительно для того, чтобы устроить парторгов и чекистов, оставшихся без работы.

Так вот, означенный Бордюжа на днях заявил, что Россия создаст собственный шенген. Евразийский. И, мол, соответствующие предложения уже сделаны руководителям государств, входящих в ОДКБ и ЕвразЭС. Это значит, что у нас тоже будут свободно перемещаться люди и товары – из Таджикистана, Узбекистана, Киргизии, Белоруссии, Казахстана… И мы сможем свободно, без визы, в любой момент поехать в Белоруссию, Казахстан, Киргизию, Таджикистан, Узбекистан. И может быть, даже в Армению.

Это окрыляет.

На ум приходят сразу две нехороших аналогии. Первая – из программы «Наша Russia», где тренер омского «Газмяса» радует своего футболиста известием, что тот продан в зарубежный клуб – кажется, как раз узбекам. Вторая – это залихватское предложение «А поедем на Ибицу! В Воронеж!»

Жизнь, однако, смешнее, чем любые специальные шутки. На инициативу Бордюжи уже откликнулись в Приднестровье. Некий Дмитрий Соин заявил: "Это хорошая альтернатива европейскому шенгену, который, к сожалению, превратился в закрытый элитарный клуб. Страны центральной и западной Европы забыли о том, что и Россия, и Украина, и то же Приднестровье являются неотъемлемой частью Европы. Кастовый подход к делению европейцев в двадцать первом веке - это не просто рудимент, это фактор, торпедирующий саму идеологию "Единой Европы". Сегодня Россия является своеобразным форпостом этой идеологии в чистом виде, предлагая открытость и доступ к европейским ресурсам для всех. Конечно, сидя за стеной европейского шенгена, легко рассуждать о правах человека и общеевропейских ценностях. Гораздо труднее найти и реализовать формулу настоящего единства Европы. Россия это делает, теперь слово за странами ЕС".

Согласитесь – трогательно!

В чем г-н Соин безусловно прав – это в том, что расширение шенгенской зоны больно ущемляет и нас, и Украину. Украине, пожалуй, даже больнее – по оценкам экспертов, от челночной торговли с Польшей там живут десятки тысяч жителей приграничных областей. Теперь, когда Польша тоже в Шенгене, получить туда визу стало гораздо сложнее. Хотя поляки обещали все уладить, но еще до Нового года на украинско-польской границе образовались заторы. Челноки, выброшенные на обочину жизни, вынуждены были перекрывать автомагистрали в знак протеста.

Здесь есть один крайне щекотливый момент. С одной стороны, теперь желающему прокатиться по Европе славянину достаточно одной визы – шенгенской. Если, конечно, он не в Англию собрался. С другой стороны – та самая Шенгенская информационная система теперь работает и в республиках Прибалтики, и в Чехии, и в Польше. Словом, на территории наших бывших союзников поневоле. Достаточно одного правонарушения – и Европа для вас закрыта. Уже, кажется, пострадали активисты движения «Наши», барагозившие в Эстонии по поводу переноса памятника. Теперь они – невъездные в Эстонию, а соответственно – и в Европу. Конечно, еще остается ОДКБ и ЕвразЭС…

 

«Русские» идут

 

Празднование расширения Европы не обошлось без сюрпризов. Немецкие полицейские назвали происходящее на немецко-чешской границе «кошмарным сном». За считанные дни поток нелегальных иммигрантов вырос в разы. Характерная цитата: «подозрение полицейских вызвал тот факт, что в автомобиле, рассчитанном на девять человек, находилось двадцать человек». Кто все эти люди, спросите вы? Это чеченцы. Кажется, в Европе начинают понимать, что чеченец это такая национальность, а не просто борец за свободу с окраины России. Причем национальность довольно специфическая. Пока чеченцы и молдаване в австрийских лагерях для беженцев проламывали головы друг другу, просвещенные европейцы корили себя за то, что доверили обслуживание лагерей недобросовестным подрядчикам. Мол, если бы не скученность и плохое питание, все было бы совсем иначе. Когда чеченцы бились с армянами в Бельгии, это тоже худо-бедно можно было списать на загадочную русскую душу. Обслуживающий персонал лагеря для беженцев в Норвегии несколько разуверился в собственной гуманитарной миссии, когда им несколько раз популярно объяснили, что надо соблюдать законы шариата, а именно – обтягивающее не носить, непонятную музыку не слушать, чеченцев вперед пропускать. Ну хотя – религия, дело святое… Но когда чеченец изнасиловал гражданку Австрии, к тому же находившуюся на девятом месяце беременности, это уже немного насторожило общественность. А перед новым 2008 годом в той же Австрии чеченец на дискотеке ударил девушку так, что она перелетела через холодильник (хотя откуда на дискотеке холодильник?) Когда друг девушки что-то вякнул, товарищи чеченца проломили ему череп кастетом. Заодно попинали других австрияков. Приехала полиция. Ей объяснили, что на мирных чеченцев напала банда нацистов. Пришлось отбиваться. Что до девушки, то она первая начала – она оскорбила джигита. Чем австрийская девушка может оскорбить джигита, вы, наверное, догадываетесь.

Полицейские, правда, говорят, что для чеченца выйти из дому без кастета все равно что европейцу без бумажника – ну, преувеличивают, конечно.

Были случаи, когда мирно игравших в песочнице чеченских детишек начинали избивать австрийские уголовники, и тоже приходилось обороняться с помощью подручных средств – палок и бильярдных киев.

Аналогичные случаи происходят в Бельгии, во Франции, в Германии… На данный момент в Европе проживает около 150 тысяч чеченцев. 15 тысяч – в Австрии. Пятнадцать человек, участвовавших в драке на дискотеке, были депортированы. Всего за год из Австрии высылают около ста чеченцев. Им на смену приезжает около двух тысяч. С расширением шенгенской зоны приток усилится многократно. Ультраправый австрийский политик Йорг Хайдер призывает власти страны закрыть Австрию для чеченцев, как это уже сделала Словения. Видимо, Хайдер немного математик.

Кстати, избавиться от чеченцев не так-то легко, поскольку они политические беженцы. На сайте «Чечен пресс» уезжающим дают рекомендации: если вам отказывают в предоставлении убежища на том основании, что с вами лично ничего не случилось, приводите в пример своих родственников и знакомых, с которыми случилось то-то и то-то.

Вот у вас, дорогой читатель, есть знакомые, с которыми что-то случилось? Может быть, дядя сидел в тюрьме? Или у коллеги по работе квартиру ограбили? Вы можете смело просить политического убежища в Австрии. Ах, вы не чеченец. Ну извиняйте.

Недавно президент Чечни академик Рамзан Кадыров выступил с обращением к чеченской диаспоре, в котором предложил землякам вернуться назад, в Чечню, где благодаря ему и президенту Путину «возрождаются города и села, восстановлен аэропорт, строятся современные жилые дома, больницы, школы, мечети, в самые отдаленные районы проложены дороги, линии газопроводов и электропередач, в высших и средних специальных учебных заведениях учатся более 37 тыс. студентов». Из Австрии. В Чечню. Хорошо пошутил, да? Представители диаспоры от всей души поблагодарили президента за интересное предложение.

 

Ура и ах

 

Так уж повелось с незапамятных времен: пирамиды строили в Египте, там же и водопровод придумали, порох и бумагу изобрели в Китае, все мировые религии появились тоже не в Европе, даром что довольно долго Европу называли «христианским миром»… Что можно назвать уникальным торговым предложением, сделанным Европой миру? Пожалуй, философию. Коренное отличие философии от религии (и то, и другое ведь есть занятие духовное) – религия работает с тем человеческим материалом, который имеется в наличии, и исходит из того, что мир во зле лежит. То есть улучшения возможны путем личного самосовершенствования, и никак иначе. Философы, начиная с Платона и Аристотеля (а потом были еще Мор и Кампанелла, Гегель и Маркс, Ницше и Сартр), считали, что надо менять всю систему, тогда и жизнь отдельного человека улучшится. Расписывали схемы будущего устройства государства, входили в подробности. И это давало результаты! Правда, иногда получалось не совсем складно. Утопия получалась. Европа периодически топила в крови себя и пол-мира. Но в общем и целом шел прогресс, то есть движение вперед. И сегодня, когда население нашей планеты (к несчастью, почти уничтоженной) составляет уже более шести миллиардов, и хоронить людей уже негде, и выбрасывать мусор уже некуда, мы можем смело сказать: философия рулит. Разум когда-нибудь победил.

С точки зрения развития философской мысли, нынешнее объединение Европы в одну кашу есть логическое продолжение Ренессанса и Просветительства. К объединению Европы призывали (и не только призывали, конечно) Троцкий и Гитлер. Их мечты сбываются у нас на глазах. Если мы признаем права человека, то без обусульманенного Лондона не обойтись. Париж в хиджабе и чеченец в Вене так же закономерны, как развитие сотовой связи. Всякие там Хайдеры, Ле Пены и другие недобитки будут сметены ходом истории. Их песенка спета. Скоро все будут приятно смуглявые и политкорректные.

А разгул преступности среди иммигрантов из стран Восточной Европы не должен смущать. Ну да, в Латвии недавно закрылся последний публичный дом – все барышни подались работать на запад. Ну да, выходцы из Албании терроризируют Италию. Ну да, во Франции жгут машины, а целые кварталы превращаются в территорию, свободную от полиции. Они перевоспитаются. Впитают истинные европейские ценности, осознают себя людьми, личностями – и начнут жить по-европейски.

Это… как бы сравнить… к двадцати выпускницам Смольного института благородных девиц подселить пяток матерых рецидивистов – с синими от наколок спинами, золотыми фиксами, сифилисом… На перековку. Бытие определяет сознание. Мы в курсах, мать писала.

 

Я к полякам в Улан-Батор не поеду, наконец!

 

В общем, не очень-то и хотелось нам в этот шенген, правда же? Но есть утешение, и помимо потешного «евразийского шенгена». Представители Европарламента считают, что через несколько лет специально для России может быть введен особый безвизовый режим. Но до этого нам надо решить пару проблем. Первая проблема – это реадмиссия. Это слово означает, что любого нелегального мигранта, попавшего в Европу через территорию России, Россия должна будет за свой счет депортировать на родину. Прикиньте на секундочку количество нелегальных китайцев и индийцев в Европе, и вы поймете, что это, в общем, недешево получается. Представляете, идут поезда на восток и на юг, а из окон на недвижных русских смотрят грустные смуглые лица нелегалов… Как там у Блока – «молчали желтые и синие, в зеленых плакали и пели…» А кроме китайцев с индийцами, есть же еще таджики, узбеки, кыргызы и другие наши военно-политические союзники, готовые обрушить европейский рынок рабочей силы.

Вторая проблема, о которой упомянул президент России академик Владимир Путин, это незащищенность наших границ. Она связана с первой. Если защитить границы, можно снизить поток мигрантов. По подсчетам академика Путина, на укрепление только южных границ нужно порядка трех лет и двухсот миллионов долларов. Правда, на юге мы граничим с теми, с кем коллега Путина Бордюжа предлагает все границы упразднить – то есть опять же с узбеками, таджиками, кыргызами… Какая-то путаница получается. Кто-то из двоих то ли тупит, то ли врет.

И в общем-то, Бог бы с ними со всеми. Ну не вступим мы в ВТО, в ЕС, в НАТО, в Шенген. В конце концов, мало, что ли, Европа нам подлостей сделала, чтобы к ней на шею бросаться и все промахиваться? У нас есть наши союзники и братья-славяне. Давайте прильнем к ним. Но тогда надо как-то определяться. Если в новогоднюю ночь по центральному телеканалу в рамках праздничного, как бы, мероприятия десять раз назвать украинцев «хохлами», с пожеланиями типа «не выделывайся, жри свои галушки» - это вряд ли по-братски. И то, что пожелания эти были озвучены людьми тоже не шибко русскими, слабо утешает.

А Шенген, что Шенген. Деревушка глухая. Типа Ватерлоо.

 

ВТО: больше хороших товаров!

 

А рынок не треснет?

 

Минутку, господа! Почему мы говорим только о скучном: тарифах, сроках, барьерах? Россия сто лет была исключена из мирового торгового сообщества. Мы соскучились, ждем с нетерпением вашего возвращения.

 

Лейф Пагротски, министр торговли Швеции

 

Есть такая лженаука – конспирология. Изучает влияние на ход мировой истории разных там закулисных мудрецов. Мудрецы при этом мечут в воздух карты Таро, рисуют тетраграмматоны (октябрятские звездочки) и совершают иные магические действия. Так вот, согласно науке конспирологии, большое подобно малому, а малое – большому, и если вы хотите оказать влияние на что-нибудь большое, сделайте или найдите его маленькую модель и позабавьтесь с ней как умеете. Ну, для простоты: не нравится вам какой-нибудь человек, сделайте его фигурку и проткните ее спицей.

С точки зрения вот этого магического принципа очень интересны последние решения президента по организации торговли у нас и во всем мире. Одновременно мы добиваем последние раунды переговоров по присоединению к Всемирной Торговой Организации (ВТО) и выгоняем с наших местных рынков иностранцев и других некоренных граждан. Снимаем последние заградительные барьеры для иностранных банков и страховых компаний – и не пускаем к себе вино, воду и рыбу из соседних государств. Рынок – любой, самый маленький, вот у дома три ларька – есть модель общего рынка, всемирного. Если мы хотим избавиться от иностранцев на наших маленьких местных рынках, если мы их не пускаем на российский рынок – то мы, скорее всего, не хотим в ВТО, а только вид делаем. А зачем мы это делаем?

 

Важен процесс

 

Попасть в ВТО Россия стремилась с 1993 года, когда и ВТО-то не было, а было Генеральное соглашение по тарифам и торговле (ГАТТ), достигнутое ведущими странами запада еще в 1947 году. Дата образования собственно ВТО – 1 января 1995 года. Поэтому, когда говорят, например, что Китай добивался членства в ВТО пятнадцать лет – это формально не совсем так. Китай добивался того, чтобы торговать со всем миром по тем правилам, по которым весь мир торгует между собой. В этом и состоит суть ВТО – единые правила торговли для всех. Причем диктуют эти правила наиболее развитые мировые экономики, что, наверное, логично, но многим менее развитым кажется несправедливым. Испокон веков, говорят эти недоразвитые, в уважающих себя странах существовал протекционизм по отношению к отечественному товаропроизводителю. Протекционизм, то есть некая смесь попустительства с родительской заботой, предусматривал в первую очередь высокие таможенные барьеры для импорта. В результате иностранные товары на границе страны внезапно дорожали и откатывались назад, невостребованные. А отечественные промышленники смеялись и показывали им нос. И потом продавали по дешевке свои телевизоры «Рассвет», стиральные машины «Вятка», костюмы «Москвошвея» и автомобили «Жигули» счастливому потребителю. Бренды взяты условные – можно вместо автомобилей «Жигули» вписать пиво «Жигулевское», суть не изменится. Просто, если продолжить ту же логику «малое в большом», то где провести черту, отделяющую протекционизм от мафии? А на уровне административно-территориального деления – где нужно защищать местного производителя от гнета конкуренции? Скажем, в регионе – нужно защищать? От конкуренции с соседними регионами? А в городе? А в микрорайоне? Вам это кажется гротеском – а мне не кажется, поскольку призывы «защитить» местного производителя раздаются на всех уровнях, где еще проходят какие-то выборы – то есть вплоть до последнего сельсовета. Более того, в любом регионе есть всем известные крупные компании, которым совершенно явно покровительствуют региональные власти, и страдает от этого население самым явным образом, и предполагает оно о мотивации такой «защиты» самое худшее – взятки оно предполагает. По большей части правильно предполагает, кстати.

Так почему же на уровне региона каждый понимает, что монополизм – это плохо, а здоровая конкуренция – это хорошо, а на уровне чуть ниже (городской рынок) и чуть выше (мировой рынок) это понимание пропадает? И почему мы, абсолютно не желая идти на этот мировой рынок, так злимся, что какая-то Грузия нас туда «не пускает»? И так радуемся, что вот-вот мы туда все-таки попадем?

Спишем это все на загадочные свойства отечественной натуры. Эта натура, она как война – все спишет.

И продолжим о принципах ВТО. Их немного. Это – взаимное предоставление режима наибольшего благоприятствования в торговле, взаимное предоставление национального режима иностранным товарам и услугам, отказ от использования любых ограничений, квот и тому подобного, и прозрачность торговой политики. Как это осуществляется технически – любая страна, которая желает присоединиться к ВТО, проводит двусторонние переговоры с КАЖДОЙ страной – участницей ВТО, с которой есть торговые отношения. Переговоры эти проводятся по целому ряду позиций и являют собой сложный, длительный, тяжелый процесс согласования миллиона различных бумажек. И вот, когда удастся договориться «в принципе» со всеми странами, можно поздравить себя с присоединением. А то обычно говорят о «вступлении» в ВТО, что тоже не очень правильно.

В нашем случае проблема переговоров осложняется несколькими факторами. Первый: мы последние. Россия – единственная большая страна, до сих пор не являющаяся членом ВТО. А всего в ВТО 149 стран. Мы можем стать 150-ой. Соответственно, договариваться нам надо с уймой вступивших ранее. Рабочая группа по России включает в себя представителей 58 стран (Европейский Союз идет как одна страна, заметьте). Вот сравнительно недавно успешно завершились переговоры с Гондурасом…

Второй: за последние годы мы умудрились поссориться или серьезно осложнить отношения почти со всеми соседями по периметру. А они, как назло, входят в ВТО. Даже Киргизия входит. К слову, это первая страна за всю историю существования организации, которая через некоторое время после пребывания «в рядах» попросилась обратно. Правда, ее настолько демонстративно не поняли, что о попытках ускользнуть от бремени международного разделения труда киргизы забыли напрочь.

Третий: по количеству накосяченного в сфере торгового законодательства и сертификации продукции Россия надежно опережает весь остальной мир. За что нужно сказать большое спасибо коррупции – это она породила несметное количество нигде в мире не виданных законов и подзаконных актов, касающихся регулирования торговли и производства товаров и начисто противоречащих друг другу. Последние несколько лет в министерствах «идет большая работа» по чистке законодательной базы и ее приведению в более-менее приличный вид, но этот процесс также грозит затянуться до бесконечности. Так что наши западные партнеры в какой-то момент потеряли терпение и предложили выкинуть всю эту базу на помойку и принять пакет стандартных и безличных западных законов. Каковое предложение было нашей стороной с негодованием отвергнуто. Мы же – суверенная демократия.

Однако все эти факторы, вкупе с лидерством в сфере интеллектуального пиратства, были похерены одной дружеской беседой президента США с президентом РФ в ноябре этого года. Штаты долго сопротивлялись присоединению России к ВТО – им это не только политически неприятно, но и экономически невыгодно, о чем ниже. Но внутриполитические неудачи Буша вынудили его удвоить усилия по укрощению Ирана и тамошнего буйно верующего президента. И в этом неоценимую помощь Бушу оказала Россия – она сдала своего вчерашнего союзника (в данном случае – правильно сделала). Так что, если спросите, какова цена нашего пребывания в ВТО, то это – голова Ахмадинежада.

 

Что напугало киргизов?

 

Международное разделение труда – это реальность. Экономическая самодостаточность – это миф. Тем не менее, есть масса людей, отрицающих реальность и поддерживающих миф. Их мотивы понятны – хочется верить, что «принцессы не какают», а твоя родная страна может все, пусть и в потенции.

На сегодня положение России немногим лучше Киргизии: у нас практически нет товаров, конкурентоспособных на мировом рынке, в привычном понимании слова «товар» - то есть что-то в коробке и упаковке. Даже автоматы Калашникова лучше нас делают китайцы. Зато у нас есть минеральное сырье и дешевая электроэнергия в большом количестве. Конкурентоспособно и то, что производится благодаря дешевой электроэнергии – минеральные удобрения, алюминий. Конкурентоспособен – по сравнению с Европой – сам россиянин. Он меньше просит. Это значит, что в России выгодно размещать так называемые отверточные производства, что уже и делается. «Кока-кола», «Пепси», «Нисан», «Тойота», «Форд», «Дэу» - все эти ребята уже работают у нас. Но их пока очень мало, ничтожно мало – благодаря опять-таки всепоглощающей и вездесущей коррупции. Пока мы не в ВТО, наша коррупция – это наше внутреннее дело. После присоединения к ВТО в стране автоматом начинают действовать нормы, защищающие права предпринимателей. Это значит, что любой коррупционный скандал приобретает статус международного.

Таким образом, если все срастется, лет через десять Россия будет надежно оккупирована иностранным капиталом, вы и ваши дети будете работать на каком-нибудь «Сименсе» или в «Райффайзенбанке», в гастрономе у дома будет аргентинская свинина и канадское молоко, вот только купить их сможет не каждый. Как выразился Олег Дерипаска, «потребители – они потому потребители, что где-то еще и работают. Если они не будут получать зарплату, они потребителями быть перестанут». Надо полагать, г-н Дерипаска не имел в виду свои алюминиевые заводы – им никакая конкуренция в ближайшие годы не грозит, соответственно, оттуда никого и не уволят. Возможно, Дерипаска имел в виду ГАЗ, который также его собственность. При снятии таможенных пошлин на ввоз иномарок наши автозаводы, скорее всего, обанкротятся. Бесчеловечный потребитель воскликнет: «Туда им и дорога!» Но будет ли он прав?.. Что, если завтра ему самому скажут: «Ты уволен»?

Та же участь ждет отечественный авиапром, о котором было проявлено столько заботы. «Аэрофлот» уже объявил, что отказывается покупать ИЛы и ТУ, а переходит на Boeing и Airbus. С одной стороны, за державу обидно. С другой – может быть, летать будет не так страшно, как сейчас?

Новую работу могут искать себе те, кто сегодня делает российские телевизоры, холодильники, скорее всего – мебель, совершенно точно – шины, косметику, одежду и обувь. С приходом всемирных торговых сетей типа «Ашан» и «Метро» в российские города, где нет миллиона жителей (в миллионниках-то они давно уже обосновались) закроется куча магазинов, магазинчиков, бакалей и булошных. Продавцы-то устроятся в тот же «Ашан», а вот куда деваться владельцам?.. Непросто, наверное, придется сельскому хозяйству: правила ВТО не запрещают его дотировать, они лишь запрещают дотировать его в возрастающем объеме. То есть, если на момент присоединения мы вбухивали в агропромышленный комплекс 3 миллиарда дотаций ежегодно, то больше – не имеем права. Это фактически означает окончательную гибель той деревни, которую представляют наши депутаты характерной внешности – деревни, в которой трудоспособные люди к труду не способны.

Короче говоря, нас ждут великие потрясения вместо великой России – и ведь уже не в первый раз такая байда…

 

Они опять всех надули

 

Главный козырь отечественных противников вступления в ВТО – это поведение Соединенных Штатов. Ну конечно же. Во всем мире, благодаря существованию ВТО, таможенные пошлины носят скорее регистрационный характер и потому ничтожно малы – 0-2 процента – а в Штатах могут взять и зарядить 30-процентную пошлину на иностранный (в том числе русский) сталепрокат. И Вася не чешись. Законодательство США приоритетно в сравнении с международным – то есть их законы выше, чем законы всего мира. Ловко устроились!

Конечно, их пытаются прищемить остальные страны – участницы ВТО. Говорят, что так нехорошо, подают иски об антидемпинговой политике, эти иски рассматриваются… На сегодня тройка злостных нарушителей норм ВТО выглядит так: США, Китай, Япония. То есть, оказавшись наверху, они пытаются сохранить свой статус кво всеми, в том числе и недозволенными, мерами. Это все понятно – и, кроме отчаянных русских патриотов, никто и не ждал от Штатов высокоморального поведения. Другое волнует: а КАК они оказались наверху? Почему там не оказались, к примеру, мы? Чем мы хуже?

Можно вспомнить, что вот на их территории никогда не было войн. Ну хорошо, а Япония? Там вообще пара атомных бомб взорвалась, как мы помним. Что касается экономики – в начале прошлого века слова «японский» и «некачественный» были синонимами.

Может быть, дело в тяжелом социалистическом наследии? Ну хорошо, вот Китай был до недавнего времени социалистическим. А что там Мао творил – никакому Сталину не снилось. А сейчас это лидер мировой промышленности. Правда, большинство населения живет в жуткой нищете, которая нам опять же и не снилась – но это уже детали, правда? По крайней мере, эти нищие что-то ПРОИЗВОДЯТ. Да не «что-то», а вообще все. Весь мир обслуживают. И понадобилось им для этого – всего ничего. Наличие экономической политики государства.

У нас такой политики нет. Строим ли мы олигархический капитализм или военный социализм, не знает никто, включая президента. Соответственно, никакого вступления в ВТО не будет тоже – будет имитация вступления. Как невесело пошутил один из наших «западных партнеров», Россия не перестанет быть коррумпированной – она просто коррумпирует составителей списка наиболее коррумпированных стран, и те ее оттуда вычеркнут.

Есть два объяснения всей этой нашей истории с ВТО – разумное и безумное. Разумное состоит в том, что мы усыпляем бдительность западных партнеров до поры до времени, а потом внезапно объявим им священный джихад. На пару с другом Ахмадинежадом. А безумное объяснение такое: нашему президенту просто нравится тусоваться на всяких международных сборищах. Будь то ВТО, Киотский протокол, заседание исламских фундаменталистов или сионских мудрецов, ЕвразЭС или СНГ, Шанхайская организация сотрудничества или Евросоюз…

В гениальном фильме «Гленгарри Глен Росс» продавец недвижимости торжествует, получив подпись клиентов на чеке. В красках живописует, как убеждал их поставить эту подпись. Глава офиса морщится, слушая все это, а потом не выдерживает: «Ты вообще обратил внимание, как они живут?! У нас досье на этих клиентов с такого-то года. Они сумасшедшие. Они чокнутые! Им просто нравится общаться с продавцами».

Комок, 2007

 

    ..^..

И лицо у поколения будет собачье

 

Хороший левак укрепляет барак

 

Сорок лет назад началась культурная революция в Китае. Началась – не значит, что там и закончилась. Вся Европа в конце шестидесятых пережила культурную революцию вместе с Мао. Он был идолом. Студенческие бунты в Париже-1968 проходили под знаменем МММ – Маркс, Мао, Маркузе. Что творилось тогда в сознании европейцев, можно увидеть в фильмах Годара и Антониони, услышать в песнях «Битлз» и «Пинк Флойд». Студенческие волнения в Европе были подавлены, философы-марксисты вернулись с баррикад в кабинеты, кинорежиссеры вновь принялись снимать фильмы о любви и экзистенциальном одиночестве. А «песни протеста» выродились в панк – и это, пожалуй, самое большое культурное достижение культурной революции. Хотя и побочное.

Так вот, когда я смотрю те старые фильмы, с этими романтичными революционерами и ворами, с этими омерзительными буржуа, у которых кирпичный загар и тяжелые подбородки и абсолютно нет сердца, и с девушками в тельняшках или без тельняшек, я понимаю: никогда еще «Штирлиц» (то бишь западная цивилизация) не был так близок к провалу. Никогда еще человечество не шло к самоубийству такими широкими шагами и стройными рядами.

 

Круговорот

 

Возле города Пекина

Ходят-бродят хунвейбины…

Владимир Высоцкий

 

Термин «культурная революция» был предложен Лениным, соответственно, первая культурная революция была в России. Заключалась она в двух вещах – в борьбе с тотальной безграмотностью населения и в признании прежней «царской» интеллигенции не мозгом нации, а «говном нации». Со всеми вытекающими.

Вытекало примерно следующее: вся прежняя культура никуда не годится. Поэзию – с парохода. Философию – в отстой. Религию – на свалку. Пусть народ научится читать и прочтет, что Бога нет, а счастье на земле настанет тогда, когда последнего капиталиста удавят кишкой последнего попа. Это, конечно, грубая схема, но она работала.

Через сорок с хвостиком лет культурная революция случилась в Китае. Официально ее началом считается 15 мая 1966 года, когда было опубликовано постановление ЦК КПК, в котором товарищ Мао Цзедун изложил свои соображения по поводу «культурной революции». Сразу же была создана Группа по делам культурной революции (ГКР), в которую, кроме Мао, вошла его жена Цзян Цин. А в конце мая же в одной из пекинских школ появились первые хунвейбины – по-китайски «красная вохра». Позднее к ним добавились хунсяобины – что-то типа октябрят, и цзяофани – опричники-пролетарии. Лозунги, они же дацзыбао, у хунвейбинов были простые и доходчивые: «Грудью защитим Мао от врагов и проломим их собачьи головы!» Наши опричники все-таки были скромнее – собакам они уподобляли самих себя. Даже не собакам, а верным псам.

И вот, собственно, с мая 1966 года прекратились занятия во всех китайских школах и вузах. На десять лет.

Вот такая была культурная революция.

На первый взгляд – полная противоположность ленинской. У нас боролись с безграмотностью – в Китае ее поощряли. У нас рапортовали о многократном увеличении количества школ и институтов – в Китае за десять лет из семи тысяч НИИ осталось двести. И те-то выжили только потому, что работали на «оборону». У нас призывали уничтожать представителей старой культуры – а в Китае Мао вывесил дацзыбао «ОГОНЬ ПО ШТАБАМ!», что означало – «Бей СВОИХ, чтоб чужие боялись». Если посмотреть, кого же репрессировали в годы КР, то окажется, что это в основном была китайская элита – коммунисты, включая самых высокопоставленных, министры, генеральные прокуроры, председатели творческих союзов, военачальники… Причем процесс этот был практически бесконечным – вчерашний революционер сегодня оказывался оппортунистом и подлежал изгнанию в деревню, свиней пасти. И это не метафора. Из сорока миллионов хунвейбинов-активистов семь отправились в деревню вслед за теми, кого выбрасывали из городов пинками.

А всего от культурной революции, по некоторым подсчетам, пострадало около ста миллионов человек. Это ни в какое сравнение не идет с «Большим скачком», когда 30 миллионов крестьян просто умерло от голода, но все равно впечатляет.

 

Нечисть

 

И не то чтоб эти детки

Были вовсе малолетки,-

Изрубили эти детки

Очень многих на котлетки!

Владимир Высоцкий

 

Генеральный прокурор и профессор Лань был в числе отправленных на перевоспитание. Имел неосторожность опубликовать полемическую статью. Сперва ему на грудь повесили щит с надписью «Нечисть» и заставили в таком виде ходить по институту, а следом бродили улюлюкающие студенты. Ланю еще повезло: многих бывших «хозяев жизни» избивали до полусмерти, оплевывали, выдирали волосы с головы вместе со скальпом – это перед тем, как убить (убийство не считалось преступлением, если было совершено «в интересах революции»), обобрать до нитки или выслать в деревню.

В деревне Лань ухаживал за поросятами. Как он сам считает, «был в этой ситуации и большой плюс: милые поросята не могли “стучать” на меня. В свинарник ко мне никто не заходил. Для тех, в чьи обязанности входил контроль за мной, воздух в свинарнике был слишком тяжел, да и грязи по колено». Здесь же, в свинарнике, он читал Тургенева, Гоголя и других ревизионистских авторов.

Помимо школ и вузов, было ликвидировано большинство театров, библиотек и прочих культурных учреждений. Многие из тех, кто остался на свободе, не выдерживали всеобщего презрения или внезапной бедности, и кончали жизнь самоубийством. Были уничтожены практически все храмы, включая православные (были в Китае и такие), бульдозерами срыты кладбища, сожжены иконы. Священникам сбривали волосы, лицо пачкали сажей, на головы водружали шутовские колпаки.

А еще большое значение приобрел красный цвет. В книжных магазинах продавались разные книги – малая красная и большая красная. Обе – с изречениями Мао. Хунвейбины и те, кто не хотел попасть им под горячую руку, красили свои дома в красный цвет. Были требования сделать красный сигнал светофора – революционный – разрешающим, а зеленый запрещающим. Был актуален дацзыбао «Даешь красный океан!» - но хунвейбинам, как тем синицам, пороху не хватило. А общее направление культурной революции называлось, разумеется, «красным террором».

 

Красная императрица

 

Не баба – зверь, она теперь

Вершит делами революции культурной

Владимир Высоцкий

 

Это, понятно, жена Мао – Цзян Цин, что в переводе означает «Зеленая река». Она у него была четвертой, а он у нее – четыреста двенадцатым. Шутка. Всего лишь третьим законным мужем. У бывшей актрисы была одна мечта: стать женой первого человека в Китае. Мечта осуществилась. 48-летний Мао женился на 26-летней Цзян, и без сожалений упек предыдущую жену в психушку (туда же попал и предыдущий муж Цзян Цин; впрочем, это не настоящее имя – будучи актрисой, она звалась Лань Пин - «голубое яблоко» -, а родилась и вовсе Ли Юньхэ. Что это значит по-китайски, пес его знает).

Цзян была женщиной очень хитрой. В отличие от предыдущих трех жен, она на протяжении десятилетий разыгрывала из себя скромную домохозяйку, не смеющую соваться в дела мужа. Да она и мужем-то Мао никогда не называла – только «Председатель» и на «вы». А развернулась лишь в шестидесятых. Сперва вызвала к себе министра культуры и попеняла ему на то, что простым людям невозможно ходить в театр – там вечно одни императоры, полководцы, красавицы и ученые мужи. Затем на митингах накачивала с трибуны толпы подростков. А затем и вовсе сколотила «Банду четырех» - это уже под конец культурной революции. Серьезно рассчитывала на то, что умирающий Мао завещает ей власть.

Но Мао тоже был не дурак и всегда умел свалить провалы на других, а победы приписать себе. Вот и свою жену он жестко критиковал за перегибы и отказывался с ней встречаться. Наложниц у него и без Цзян хватало, вплоть до рокового дня. И все-таки, читая избранные места из личной переписки супругов, иной раз испытываешь… сочувствие. Вот такой, к примеру, документ:

 

«Цзян Цин!

Лучше нам не видеться. Я столько лет беседовал с тобой, но ты многое оставила без внимания, так какой смысл еще встречаться? Есть марксистско-ленинская литература, есть мои книги, но ты их не изучаешь. Я тяжело болен, мне 81 год, а ты не входишь в мое положение. Вот умру, посмотрим, что ты будешь делать? В больших делах ты не советуешься, а по мелочам постоянно беспокоишь – вот такой ты человек. Подумай об этом хорошенько.

 

Мао Цзэдун

20 марта 1974 г.»

 

Умер он, однако, только в 1976, и неожиданно для всех. А через месяц после смерти Мао вся «банда четырех» была арестована. Цзян на суде говорила, что была всего лишь собакой председателя – «кусала тех, кого он приказывал кусать». Она была приговорена к пожизненному заточению, освобождена по болезни в марте 1991-го и через несколько дней повесилась.

 

Паразиты

 

Нам каждый день насущный мил и дорог,

Но если даже вспомнить старину,

То это вы изобретали порох

И строили Китайскую стену.

Владимир Высоцкий

 

Не надо думать, что Мао со своей КР придумал что-то новое (как и Ленин – до него). Революция как стремительная смена элит существовала задолго до рождения Христа. Настольной книгой Мао Цзедуна была «Книга правителя области Шан», написанная в третьем веке до нашей эры и считающаяся «библией легизма». Бывший писатель Лимонов считает ее «самой крутой книгой в истории». Там, собственно, все написано и про нашу революцию, и про китайскую, и про любую другую. Самая суть схвачена.

Естественные свойства человека, пишут авторы книги, это жадность, своекорыстие и себялюбие. Из этого и надо исходить. Ты можешь быть гуманным по отношению к другим людям, но отсюда отнюдь не следует, что они сами будут гуманными. А значит – долой пережитки конфуцианской морали, такие, как сыновья почтительность и братская любовь, уважение к старшим и благопристойность, любовь к музыке и вообще искусству, склонность философствовать, красноречие, бескорыстие, остроумие… Умный народ вообще опасен, поскольку его не так-то просто принудить заниматься тяжелым физическим трудом. А заниматься кому-то нужно. Вот, скажем, построить стену для защиты границ. Четыре тысячи километров длиной. Стену строили, как раз в эпоху легизма, два миллиона человек. Умерших от недоедания вмуровывали в эту же стену. Безотходное производство. Практическое значение стены для защиты от набегов оказалось нулевым, но это уже неважно.

Для тогдашнего императора Цинь Шихуанди построили также и дворец в столице – да такой, что в одном зале могло поместиться десять тысяч человек. А строили семьсот тысяч. А всего этих дворцов у Циня было около шестисот – каждую ночь он проводил в другом дворце, поскольку опасался покушений на свою жизнь. И рассылал по другим странам людей в поисках эликсира бессмертия – хотел жить вечно. И было у него десять тысяч наложниц, и одна из них его и прикнокала – иглой в ухо.

Но была и справедливость. Порядок был. Законы соблюдались. В чем вообще суть легизма – это от латинского lex, «закон». В центре мироздания – фигура Правителя. Правитель не подотчетен никому. Он издает Законы. За их невыполнение каждого (кроме Правителя) ждет суровая кара. Причем суровость не зависит от тяжести содеянного вообще никак. Самым легким наказанием была смертная казнь. Далее по вкусу: выламывание рёбер, разрыв колесницами, варка в большом котле, удушение, разрубание на части, разрубание пополам, четвертование, обезглавливание и после казни выставление головы на шесте в людных местах. Особо опасные преступления карались казнью не только виновного, но и всех его родственников в трёх поколениях. Мои родственники в трех поколениях – это с сотню точно наберется. А древние китайцы были куда плодовитее нас. Помимо родственников, можно было казнить и всех остальных – кто о чем-то знал, но не донес. Основной автор древнего трактата, Шан Ян, называл это «принципом коллективной ответственности». Мы же называем это круговой порукой.

По-настоящему революционным было то, что легистами отвергалось само понятие знати, аристократии, иерархии. Правитель, и только он, решал, кто у нас сегодня совесть нации, кто мозг, а кто говно. Шла непрерывная вертикальная ротация кадров. Сущая мелочь: звание высокого чиновника при легизме не возбранялось просто купить. Хотя деньги могли взять, а соискателя сгноить. В новейшей истории такие случаи тоже известны. В любом случае, все решала личная преданность.

Наверное, вы не очень удивитесь, если узнаете, что у такого государства было две главных цели – земледелие и война. Причем земледелие как подспорье войне. Потому что без войны народ распускается, и в его теле появляется шесть паразитов: стремление беспечно пожить на склоне лет, бездумная трата зерна, пристрастие к красивой одежде и вкусной еде, любовь к предметам роскоши, пренебрежение своими обязанностями, стяжательство. Читайте, запоминайте, записывайте. Это мудрость, освященная веками.

 

Детские вопросы

 

А если зуд, без дела не страдайте,

У вас еще достаточно делов –

Давите мух, рождаемость снижайте,

Уничтожайте ваших воробьев.

Владимир Высоцкий

 

Наверное, все согласны с тем, что мир, в котором мы живем, нельзя назвать не только нормальным, но даже более-менее приемлемым. Нас всех не устраивает наша жизнь, и мы все хотим сделать ее какой-то другой. До шестидесятых годов прошлого века было два пути – социалистический и капиталистический. Китай, а вслед за ним западные интеллектуалы, выбрали третий путь. Советский социализм и немецкий нацизм были признаны жестким тоталитаризмом, либеральная демократия – тоталитаризмом мягким. Герберт Маркузе писал, что обожествление рационального приводит к фашизму, а научные эксперименты – это пытки над природой. А потому – «чума на оба ваши дома». Одним из главных лозунгов европейской весны-1968 были до боли знакомые слова: «Мир станет счастлив, когда последний капиталист захлебнется в крови последнего бюрократа». Многие интеллектуалы пошли дальше. Ролан Барт объявил, что «язык – это фашизм». То есть упростил Тютчева: «Мысль изреченная есть ложь». Ги Дебор, не только главный идеолог, но и активный участник «Парижской весны», написал знаменитую книгу «Общество спектакля» и призвал всех со спектакля уйти, заняться чем-нибудь живым и настоящим (позже покончил с собой). Деррида, Фромм, Адорно, Хабермас, Сартр и Камю – все они призывали отказаться от выбора из двух зол и выбрать что-нибудь третье. Все они вопили «Запрещено запрещать», славили ценность человеческой личности и естественным образом (если все вокруг ненастоящее, почему бы не взорвать бомбу? Кровь не врет! Винтовка это праздник!) эволюционировали к идейному оправданию террора. Красного, желтого, черного – какая, к черту, разница?

Обаятельные герои Годара и Антониони воровали без корысти, случайно убивали полицейских или просто каких-нибудь буржуазных свиней, лгали и предавали – но их было жалко, а этот мир, красиво разлетающийся на кусочки, жалко не было. Пустыню, такую живописную, такую невыразимо прекрасную – жалко. Сюда придут капиталисты и все испохабят. А капиталистов с их имуществом, со всеми этими тщательно и любовно сделанными стенами, лестницами, искусственными водоемами, рекламными плакатами, розовыми самолетами – не жалко.

Как же так – целое поколение было детей-цветов, призывавших заниматься любовью, а не войной, запрещавших запрещать – и не нашлось ни одного ребенка, который задал бы свои простые детские вопросы? Например, такой: а потом? Вот захлебнется в крови последнего бюрократа последний капиталист, а потом что? Мы домой пойдем? А где наш дом? Или – а кто же прольет эту кровь, в которой должен захлебнуться капиталист? Я? А если я не хочу? А если меня захотят убить, то кто за меня заступится? А если никто не будет работать, то что мы будем есть?

И даже ребенок непременно спросил бы – если такая огромная страна, как Китай, готовится к войне; если такая могущественная страна, как Советский Союз, готовится к войне (а мы ведь честно готовились, сразу после Второй мировой, к третьей – и окончательной); то ведь, наверное, эта война будет не внутри этих стран, а и в Европе тоже? Так чему же радуются эти дяди, которые считают себя умными? Может быть, им просто жить надоело, но при чем тут три поколения их родственников? И что плохого в стремлении беспечно пожить и любви к вкусной еде и красивой одежде? Не говоря уже о братской любви…

Вы знаете, такие вопросы можно и сейчас задавать, а ответов по-прежнему не услышать. Особенно у нас, где есть и хунвейбины, и цзяофани, и Великий Кормчий, и усиленные поиски «третьего пути». Пока жива в мире левая идея, ее непременным политическим следствием будет большая кровь, а эстетическим – полное безобразие. То есть, вполне по Достоевскому – выцарапать глаза Мадонне на холсте. Или подрисовать ей что-нибудь синим фломастером. И все это – в борьбе за справедливость, равенство и подлинность.

А выражение «культурная революция» стало нарицательным и сугубо положительным. Ну, разве что изредка мелькнет в прессе сообщение о том, что талибы в Афганистане совершают культурную революцию – недавно вот взорвали самый большой в мире памятник Будде. Памятник был в скале высечен, так они по нему – снарядами…

Козлы.

Комок 2006

 

    ..^..

Левый демарш

 

Шпага – лучшее средство от гильотины

 

Когда говорят о нынешних беспорядках в Париже, вспоминают обычно май 1968-го. Тогда тоже на улицах мировой столицы шли бои молодежи и полиции. И студенты захватывали Сорбонну. А полицейские были такие зловещие. И даже лозунги были те же: «Полиция – всюду, правосудие – нигде!»

Но вспоминать, так вспоминать. До мая 1968-го был еще 1789-й. Революция – это французская традиция. Это форма, в которой там ведется политическая борьба. Форма одна и та же, а вот содержание может быть очень различным. Давайте не отвлекаться на внешние признаки. Давайте посмотрим, что на самом деле происходит и во Франции, и вокруг нее.

 

Закон о первом контракте

 

Из-за чего на этот раз разгорелся сыр-бор? Если внимательно посмотреть, что собой представляет предложенный правительством «Закон о первом контракте», то впечатления противоречивые. Да, новый закон позволяет работодателям увольнять волонтеров моложе 26 лет без объяснения причин и трудовых разбирательств. Но это и создает конкурентные преимущества молодых перед другими возрастными категориями. Да, за два года работодатель может выжать волонтера досуха, уволить и принять нового на его место. Но позвольте, все то время, пока принятый еще в штате, он получает МИНИМАЛЬНО 490 евро в месяц (на наши деньги тысяч двадцать) – это тоже гарантирует новый закон. Причем автор закона, премьер Франции Доминик де Вильпен, готов обсуждать новые и новые гарантии. Наконец, и это самое главное, закон обязывает работодателей принимать на работу молодых сотрудников ежегодно, с установлением определенной квоты (минимум один молодой специалист на двадцать работников), если же работодатели эту квоту нарушают, то платят неслабый дополнительный налог, а во Франции налоговая система и без того достаточно жесткая.

Не случайно президент Франции Жак Ширак в самый разгар уличных волнений высказался однозначно в поддержку де Вильпена. Ширак считает, что де Вильпен прав.

А вот население Франции считает иначе. По многочисленным опросам, 69 процентов населения поддерживает молодежный протест. Ну, это и понятно отчасти: безработица во Франции традиционно высокая, больше 10 процентов, и другим возрастным категориям ни к чему поощрять поблажки для молодежи. Да, говорят студентам французы постарше, вы правы, идите под дубинки, дышите слезоточивым газом, а мы пока спокойно поработаем. «Да мы вообще в Канаду уедем!» - горячатся студенты. С богом, с богом – отвечают мудрые старшие товарищи. В Канаду уезжают, как у нас в Норильск – за высокими заработками, а потом оказывается не на что вернуться.

Вообще интересно наблюдать за проявлением россиянами сочувствия бедным французским студентам. У нас схема первичного найма «нанял – выжал – выкинул» давно доведена до совершенства, к ней прибегает абсолютное большинство работодателей, и очень многие предпочитают просто никаких денег «отжатым» волонтерам не платить. Нам такие социальные гарантии, как во Франции, и не снились.

 

Так кто же прав?

 

Право правительство Франции, это буквально. Часть семидесятых, все восьмидесятые и добрый кусок девяностых правительство Франции было левым. Что в первую очередь означает – социально ответственным. Знакомое словосочетание, правда? Социально ответственное – значит, не ответственное ни за что больше. В результате к сегодняшнему дню Франция переживает глубокий системный кризис. Безработица – 10 процентов (среди молодежи – 24), экономический рост – меньше полутора процентов в год, внешний долг – полтора триллиона долларов. Весь подоходный налог за 2005 год ушел на ОБСЛУЖИВАНИЕ внешнего долга. О том, чтобы начать его выплачивать, пока и речи нет. То есть это страна-банкрот. При этом – обладающая самой здоровой экономикой в Евросоюзе. Возможно, сказанное покажется парадоксом. Ведь тогда получается, что и весь Евросоюз – банкрот. Вы знаете, так и есть. В рамках самой же для себя установленных законов, вся нынешняя цивилизация весьма близка к банкротству. Мы тоже не исключение, разумеется. Каким-то образом к началу третьего тысячелетия весь мир оказался кругом должен непонятно кому. Если вы думаете про американцев, так они вообще больше всех должны – и у них самая мощная в мире экономика. Формальный выход из положения подсказан фильмом «Бойцовский клуб» - взорвать к чертям все кредитные учреждения, обнулить ситуацию. На руинах никто никому не должен. Авторы «встречи в верхах» («Боингов» с «близнецами») явно фильм смотрели. Теракт 11 сентября 2001 года – это автограф фаната под киноплакатом.

Что такое банкротство буквально? Жизнь не по средствам. Государство живет не по средствам тогда, когда не по средствам живет большинство его граждан. То есть – тратит больше, чем зарабатывает. Живет в долг. Именно так существовал Советский Союз – он много лет жил в долг, а затем обанкротился. Именно поэтому сегодня трясет Европу – ее банкротство уже свершившийся факт. Следующие на очереди – Соединенные Штаты. Они бы хотели несколько оттянуть «момент истины». Они это и делают.

 

Жизнь в кредит

 

Впервые роковую фразу произнес министр финансов Франции Тьерри Бретон: "Мы должны набраться смелости и открыто заявить, что Франция сейчас живет не по средствам. Французам следует это понимать". Это было сказано после провала референдума по принятию Евроконституции, в результате чего прежнее правительство Франции было отправлено в отставку, а к власти пришли правые. Если напрячь память, можно вспомнить, что ровно то же самое говорил нам один из членов правительства Гайдара, чуть меньше 15 лет назад. Суть в том, что все «социальные завоевания», которыми так гордились мы и до сих пор гордится Франция, слишком дорого обходятся. У нас это была, как мы помним, бесплатная медицина, такое же образование, практически бесплатное в обслуживании жилье. Во Франции и других странах Запада – это в первую очередь высокие социальные пособия неработающим (в том числе пенсионерам). Плюс французская специфика: 35-часовая рабочая неделя, а на множестве предприятий – и вовсе три выходных дня в неделю. Вообще забавные вещи происходят, когда ключевым критерием в оценке чего угодно становится рост благосостояния и качества жизни. Население стареет – одного ребенка поднимать дешевле, чем двух или трех, а медицина все совершенствуется, люди живут дольше. Конвергенция социалистических идей в западные страны, чем так гордятся наши коммунисты, привела к тому, что люди работают все меньше за все большие деньги и гарантии. Но и работодатели хотят зарабатывать – и выводят промышленность в Юго-Восточную Азию, где платить работнику надо копейки. Франция – на четвертом месте в мире не только по внешнему долгу, но и по внешним инвестициям – это и есть вывод бизнеса из страны. А взамен в страну приезжают арабы из бывших колоний и требуют своей доли в социальном пироге. И получают эту долю. В государстве «социальных завоеваний», где каждый работающий отдает от 60 процентов заработанного в госказну, это тем проще, что доходы какого-нибудь работяги с двадцатилетним стажем и гопника из парижского пригорода, сидящего на «социале», примерно равны. Только гопник еще наркотой приторговывает, девочками, ну и традиционным гоп-стопом. Когда гопников пытаются прижать, то получаются «волнения», как прошлой осенью. И прошлая осень не была первой. Так называемые «мультикультурные столкновения», с массовым сожжением автомобилей и прочими инородными гуляньями, происходят во Франции примерно с 1979 года, практически ежегодно, только масштаб меняется и аппетиты растут. В прошлом октябре, напомним, гопота хотела ни много ни мало – ухода с поста министра внутренних дел Николя Саркози, который всего лишь назвал подонков – подонками. И гопоту поддерживали все левые партии и газеты, включая знаменитую «Юманите». Как написала в своем ЖЖ одна простая русская женщина, живущая во Франции: «Проклятые левые суки, пардон май френч».

Кстати, любопытный факт: куда бы ни эмигрировали наши люди – в Израиль, США, Европу, да хоть Австралию – они везде становятся или правыми (в смысле политической ориентации), или крайне правыми. Исключений – единицы. Что такое победившая левая идея, наши знают с детства.

 

Поэзия и полиция

 

Сегодня громят Париж, жгут библиотеки Сорбонны, забрасывают полицию камнями и «коктейлями Молотова» те же самые подонки, которые резвились прошлой осенью. Студенты манифестируют, а по бокам набиваются вооруженные анархисты, арабы-«ракаи», троцкисты, коммунисты, тут же сбоку возникают фашисты с битами, которые отлавливают и рихтуют коммунистов, якобы в помощь полиции – на самом деле тоже веселятся. Саркози уже призвал своих подчиненных не путать погромщиков с молодежью, о том же попросил и прессу. Нынешние и прошлогодние погромы объединили двух заклятых врагов – Саркози и де Вильпена. Их вражда – отдельная интересная история.

 

«Пришло время политическому классу говорить на настоящем французском языке, на котором говорит наш народ, и нечего этого стесняться. И я не вижу в термине "рокай" что-либо вульгарного или насильственного. Я никогда не использую грубых слов, я хорошо воспитан. Хулигана я называю хулиганом, а убийцу убийцей. Я говорю теми словами, которые понимают французы. А слов для разрядки уже недостаточно, нужно что-то и делать, причем реагировать со строгостью и справедливостью".

 

(Николя Саркози)

 

Николя Саркози – сын венгерского иммигранта, Паля Шаркёзи, завербовавшегося в Иностранный легион и таким образом ставшего французом. И мама у него тоже не совсем француженка. В общем, по-нашему говоря, инородец. Не слишком хорош собой – субтильный, невысокий. Жизнь прожил бедную, но честную – провинциальная школа, третьеразрядный вуз, а потом по политической линии. Папа-венгр сказал Николя в детстве обидную фразу: «Ты никогда не станешь президентом этой страны, тут тебе не Америка». Америку Саркози любит – киношную, с шерифами, с конкуренцией, с акулами капитализма. Еще он любит Ширака, причем давно – впервые поддержал его еще в начале восьмидесятых. Однажды Саркози дрогнул и переметнулся к левым – ему показалось, что они победят на выборах – чего Ширак ему до сих пор не простил. Саркози хочет быть президентом и хочет снизить подоходный налог до 50 процентов – то есть обещает французам, что они будут отдавать на чужие пенсии и пособия не больше половины своего заработка. Он – за снижение социальных и государственных расходов, за налоговую реформу, за обуздание преступности. До того, как Саркози возглавил МВД, в «черных» пригородах Парижа полиция не появлялась десятилетиями. А там ведь и традиционные французы живут.

Саркози очень популярен. Он – лидер партии «Союз народного движения». И до недавнего времени был кандидатурой номер один на пост президента.

 

«Для такого народа, как наш, долго сопротивлявшегося рыночной экономике, – большое потрясение: кажется, надо всем, что мы привыкли почитать, восторжествовал закон джунглей… Мафиозные структуры растут как грибы».

«Принципы светского государства дрогнули под напором фундаменталистских тенденций в иммигрантских общинах; национальные меньшинства навязывают свои порядки молчаливому большинству…»

 

(Доминик де Вильпен)

 

Доминик де Вильпен – это совсем другая песня. Аристократ, голубая кровь. Родился в Марокко, учился в Венесуэле. В мае 1968-го ему было 15, и он бастовал в знак солидарности с парижскими студентами – то есть не пошел на уроки. Единственный на весь Каракас.

Жизнь Доминика была усыпана лилиями и горностаями. Учился он в Институте политических наук, затем в Высшей школе администрации, основанной де Голлем. В 1984 году стал первым секретарем посольства Франции в США. В 1986 и 1988-м – выпустил первые сборники стихов. В 1995-м возглавил президентскую администрацию. В 2002-м – выпустил книгу «Крик горгульи», моментально ставшую бестселлером. В этом эссе де Вильпен пишет о тревожной тенденции: уровень требований граждан к государству постоянно растет, в результате сама государственная машина становится все более громоздкой и неэффективной. Де Вильпен скорбит о былой французской интеллектуальной элите, о негативных последствиях глобализации. Говорят, у него блестящий литературный стиль. А что у него – не блестящее? Ширак любит его как сына. Поговаривают даже, будто Доминик и есть его сын. Еще премьера называют «шпагой Ширака» - де Вильпен довольно-таки воинственный малый, морской офицер.

Де Вильпен состоит в той же партии, что и Саркози. Сменив последнего в 2004 году на посту главы МВД, он недрогнувшей рукой провел в жизнь закон прежнего министра о запрете ношения хиджабов во французских школах (вы наверняка помните этот скандал). Чем, естественно, не завоевал себе союзников среди радикальных мусульман. В 2005 году отставка прежнего правительства, формирование нового – и де Вильпен становится премьером. Саркози, узнав об этом, сказал Шираку: it means war. То есть, по-русски, ужо тебе! Однако благородный де Вильпен тут же вернул Саркози в правительство, на должность опять же главы МВД.

Как и его отец, сенатор Ксавье де Вильпен, Доминик – убежденный голлист. Это значит, что он за сильную Францию, за патерналистскую политику в отношении бывших колоний в противовес Израилю, за дружбу с Россией в противовес Америке, и вообще – последовательный антиамериканец. Речь де Вильпена в ООН по поводу войны в Ираке сделала его знаменитым не только во Франции. Там Доминик произнес великую фразу: «Прежде чем начинать войну, создайте мир». Нации аплодировали ему. Война все-таки началась.

Высокий седовласый красавец де Вильпен и чернявый угрюмый коротышка Саркози – смертельные враги. Но они оба правы. Их вражда – это их личное дело, разногласия чисто стилистические – шпага против полицейской дубинки.

 

Осыпьте их мелом

 

Для американцев на самом деле не стоит выбор, кого поддержать в 2007 году – де Вильпена или Саркози. Им не нужен ни тот, ни другой. С этой точки зрения любопытно проанализировать, как освещались события во Франции «мейнстримными» американскими СМИ. Национальные волнения, по версии сверхвлиятельного CNN, были вызваны тем, что французское правительство плохо проводит интеграцию нацменьшинств, а среди работодателей преобладает расизм: дескать, юноше с именем Махмуд или Саид куда сложнее найти работу, чем юноше с именем Пьер или Поль. Но юноша с именем Махмуд во Франции чаще всего и не хочет искать работу, он не видит в этом никакого смысла. Навязанная Европе извне политкорректность приносит свои плоды. Звездами телеэкрана становятся некие арабские юноши без определенного рода занятий, которые требуют на переговоры де Вильпена, а на обед – голову Саркози. На юношах появляются деловые костюмы взамен спортивных, и они уже могут произносить несколько предложений без единого «бля».

Характерно, что ракаи (в старорусской литературе еще можно встретить слово «ракалья», вместе со словом «каналья» - ну, так это одно и то же) участвуют не только в расовых волнениях, а практически в любых уличных тусовках. Например, когда в октябре прошлого года ведущие профсоюзы Франции объявили суточную забастовку в знак протеста против отмены «социальных завоеваний», ракаи живо поучаствовали все тем же «коктейлем Молотова». А вот когда во Франции проходили многочисленные митинги против войны в Ираке – ракаи сидели смирно по домам.

Не исключено, что к выборам 2007 года у французов появится новый кандидат в президенты. Его поддержит вся прогрессивная общественность, от телеканала CNN до товарища Зюганова. В программе кандидата будет «повышение социальной ответственности правительства, поддержка социально незащищенных граждан, миролюбивая внешняя политика с нашими стратегическими партнерами». А звать кандидата будут… ну, к примеру, Саламбек. Чем плохое имя для президента Франции?

Комок 2006

 

    ..^..

Худые и толстые

                      

Я серьезно убежден, что миром правят сумасшедшие.

Лев Толстой

 

Каждый год в странах третьего мира умирает около 12 миллионов детей. 55 процентов из них умирает от голода. В США 55 процентов взрослых обладают излишним весом.

Всего в мире – миллиард сто миллионов людей, которые страдают от голода и недоедания. И миллиард сто миллионов людей, которые страдают от переедания.

Вес среднего американца за последние 20 лет увеличился на 25 килограмм.

Подсчитано: денег, которые ежегодно тратят на парфюмерию жители США и стран Евросоюза, хватило бы на то, чтобы снабдить продовольствием всех голодающих мира. А денег, которые тратят те же люди на корм для кошек, собак и аквариумных рыбок, хватило бы с лихвой.

Но это же не повод задушить своего хомячка и отказаться от губной помады?

 

Миру ли провалиться, или мне чаю не пить?

 

Англиканский священник Томас Мальтус был умным и трезвым человеком, имевшим как собственные убеждения, так и смелость их отстаивать. Поэтому его убеждения принято считать «человеконенавистническими». Сводятся они, если вкратце, к следующему: производство продовольствия на земле растет в арифметической прогрессии, а количество населения – в геометрической. Есть некоторые естественные ограничители, как то: голод, войны, эпидемии, но все они вкупе не способны предотвратить феномен «абсолютного перенаселения», и единственный выход – это добровольное (для человечества в целом) ограничение рождаемости, регламентация браков и количества детей в браке.

Мальтус призывал человечество к ограничению рождаемости в конце восемнадцатого века, когда население всей планеты было меньше миллиарда. В 1930 году нас стало 2 миллиарда. В 1961-м – уже три. Когда родился я, еще не было четырех миллиардов. Сейчас – около семи. То есть при моей жизни население планеты почти удвоилось.

Мальтуса, разумеется, убедительно опровергли. И не однажды. Маркс утверждал, что рост производства продовольствия может быть произвольно любым, хоть астрономическим, и зависит это от того, насколько прогрессивны производственные отношения. Вроде бы жизнь подтвердила его правоту: в начале двадцатого века, говоря словами Наума Коржавина, «голод фактически исчезал на глазах». И на сегодняшний день мир буквально завален едой: на каждого жителя планеты Земля в среднем приходится 3.500 калорий ежедневно, этого не только для сытости, но и для отрыжки с изжогой хватит. Европейские правительства покупают у своих фермеров урожаи по высокой европейской цене и сжигают эти урожаи, либо в буквальном смысле гноят в «резервных фондах» - таким образом они «поддерживают сельхозпроизводителя». Собственно, это тот идеал, к которому стремится и наш сельхозпроизводитель. Неважно, что его продукция никому даром не нужна; купите! Иначе нам нечего будет есть и не на что будет купить телевизор.

Возможно, благодаря этому постиндустриальному изобилию, всякий рост производства продовольствия прекратился еще в 1988 году. А площади сельскохозяйственных угодий не увеличиваются с 1981 года. Как и рост урожайности. По всем статьям неправ получается товарищ Мальтус.

Но это как посмотреть.

Мальтус смотрел в будущее дальше товарища Маркса и говорил об «убывающем плодородии почвы» как о процессе не политэкономическом, а чисто математическом. То есть – конечном. Земля перестает рожать. И перестанет рожать совсем, когда перестанет быть землей. Уже и сегодня это не столько почва, сколько минеральный субстрат. За сорок с лишним лет «зеленой революции» (то есть обильного использования пестицидов, удобрений, гибридизации культур) землю превратили в помойку реактивов. Не всю, будем справедливы. Но ведь и классические, элегические распаханные нивы – это сцены из фильма ужасов для любого эколога, поскольку означают они ровно одно: существовавшая здесь ранее естественная природная среда полностью уничтожена. Есть такой закон пирамиды энергий Линдемана, согласно которому все позвоночные Земли (включая людей) не могут потреблять более 1 процента чистой первичной продукции биосферы без того, чтобы не вывести всю систему из равновесия. Мы успешно пересекли эту границу еще в начале двадцатого века, и с тех пор крушение всей системы – вопрос только времени.

Миллиардам людей нужна ведь не только мука. Нужно мясо, рыба, птица – и каждый год все меньше на земле животных, птиц, рыб… Нужна вода – и в странах Индостана каждый год уровень подземных вод снижается на 1-3 метра. Это также необратимый процесс. Нужна нефть – и она на исходе. Нужен кислород, а значит, нужны новые леса – но вырубаются и старые, чтобы на их месте распахать землю и бросить зерна. Это выбор между голодом и удушьем.

Для нас природа – давно уже и не храм, и не мастерская, а естественный враг. Так же, как и мы для природы. Как говорил другой известный человеконенавистник, «Земля имеет оболочку; и эта оболочка поражена болезнями. Одна из этих болезней называется, например, человек».

 

Косметические войны

 

В свете вышесказанного – а что, например, означают толки о «демографической катастрофе»? Как ни странно – вовсе не чрезмерный рост народонаселения имеется в виду, а его убывание. В России, где смертность превышает рождаемость, мы с утра до вечера слышим о демографической катастрофе и о геноциде населения в интересах Запада. Но на Западе та же история. Там еще более остро, чем у нас, стоит проблема старения – на одного работающего приходится два пенсионера, и это не предел. И мы, как западные страны, довольно успешно решаем проблему нехватки собственного населения за счет импорта трудовых ресурсов. Так откуда же тогда истерика по поводу «вымирания»?

Все просто. В отличие от западных стран, где мигрантов со скрипом (иногда со взрывом), но встраивают в уже существующую систему, мы еще - к счастью ли, к сожалению ли – не потеряли свою национальную идентичность. Фактически в России живет (и трудится) больше двухсот миллионов, но, поскольку 60 миллионов из них мы людьми не считаем, то вот вам и вымирание.

Но ведь и нас не считают людьми. Мы для государства – та нужная биомасса, которая позволяет «на равных» разговаривать с точно такими же бандитами на саммитах, встречах «восьмерки» и прочих воровских малинах. На одной из таких малин обсуждалось недавно, как бы помочь голодающей Африке. Интересный поворот сюжета.

 

То, что они не доедают…

 

Голод всегда считался самым страшным бедствием, хуже чумы и войны. И никогда это бедствие не было стихийным. Одни люди морили голодом других – осознанно, добиваясь определенных результатов. Это легко доказать.

Самый страшный голод в Европе был в 1315 году. Годом раньше случилась засуха, а затем – потоп. Цены на зерно выросли в пять раз, торговцы хлебом добавляли в муку всякую дрянь. В Париже и Антверпене люди умирали прямо на улицах. Но хлеб-то был! Просто его не продавали по низкой цене. Придерживали. А в 1318 году урожай был уже приличный. Тем не менее, в 1320 году отребье с севера Франции отправилось на юг, убивая и грабя по пути. Это событие назвали «походом пастушков», поскольку в числе предводителей был какой-то пастух, которому было видение, что на плечо ему села птица и сказала: «Бей жидов, спасай Францию». Меньше чем за год в результате крестового похода «пастушков» было разграблено и уничтожено 140 еврейских общин, а когда евреи кончились, пастушки взялись за церковь. Но тут им сказали: шалишь! Папа Иоанн и король Филипп обрушили на оборзевших «крестоносцев» анафему и регулярные войска, и от «пастушков» ничего не осталось.

В 1601-1603 годах самый страшный в истории голод постиг и Россию: два неурожая подряд вызвали рост цен на хлеб с 20-30 копеек за четверть до 11-12 рублей. Очевидцы утверждали, что "вымерла треть царства Московского". И опять голод был вызван не недостатком продовольствия как таковым, а недостатком денег у населения.

Неурожаи случались и позже. В 1871 году призрак голода показался в Самарской губернии. Самарское земство обратилось в казну с просьбой выделить денег на закупку зерен, но самарский губернатор Аксаков просьбу земцев дезавуировал – дескать, в Самаре все спокойно, ничего нам от родного правительства не надо. И в 1873-м голод-таки грянул, и длился до 1875-го. Хотя и относительный был голод, без массовых смертей. Люди просто ели «не каждый день». Времена были дикие – каждое земство, каждая губерния имели свой «продовольственный капитал», то есть запас зерна на черный день, но делиться с соседями в случае нужды у тех – не имели права. Только через столицу.

Тревогу забил Лев Толстой – после его письма в «Московские ведомости» все общество (тогда в России было общество) буквально заболело помощью «голодающим самарцам». Эта помощь стала национальной идеей. Славянофилы и западники издавали совместные сборники, вся прибыль от продажи которых шла самарцам. Самарский Дамский комитет собрал пол-миллиона рублей частных пожертвований – огромные деньги! (Для сравнения – министр внутренних дел ссудил, то есть дал С ВОЗВРАТОМ, 50 тысяч). В результате за три голодных года население Самарской губернии не только не сократилось, еще и выросло.

 

Не могу молчать!

 

Над этой толстовской фразой принято слегка так насмехаться. И чуть ли не столбиком писать с нино-андреевской «Не могу поступиться принципами», с подведением общего знаменателя. А между тем граф принципы и убеждения понимал несколько иначе, чем печатные заклинания. В 1873 году он принялся деятельно спасать самарцев. В 1891 году голод охватил уже несколько губерний, и граф Толстой, писатель действительно с мировым именем, ездил сам по этим губерниям, записывал в тетрадочки, сколько у кого голодных ртов, организовывал бесплатные столовые – по опыту, лучшее, что можно было сделать в голодной деревне. А следом за ним и его приспешниками шли урядники, и столы в этих столовых ломали на куски, и запрещали туда ходить впредь – вона, дескать, какую напраслину на нашего губернатора возводят, что у него люди голодают! Кто тут голодный, кому березовой каши?

Рассчитав, что у него капитала не хватит содержать до нового урожая всех голодающих крестьян, Толстой опять обратился к обществу, и скрупулезно потом в печати отчитался за каждую копейку – куда потрачена, кого накормили. В наше время, когда писатели способны разве что банчить и клянчить, такое толстовское подвижничество сочли бы пиаром либо попыткой нажиться. Но, поскольку реально это пиаром не было, Толстой не только помогал – он и выводы делал, и не самые утешительные. Он считал, что истоки голода – не в неурожаях, а в людской психологии. В рабской психологии, точнее. Если у людей, писал Толстой, воля подавлена – властью, церковью, помещиком – то при столкновении с любым серьезным личным испытанием они тушуются и опускают руки. Голод – это обострение хронического недоедания, которым, по Толстому, поражена была значительная часть русского крестьянства – сравните забитого деревенского мужика, которым помыкают все кому не лень, от дьячка до агронома, сутулого, с землистым цветом кожи, изработанного – и крестьянина, попавшего «на хорошие харчи – в дворники, кучера». Там уже и румянец во всю щеку, и походка горделивая… картина, несколько отличающаяся от той, которую мы привыкли видеть в лубочных фильмах про прежнюю Россию.

 

Из огня да в полымя

 

И сбросил угнетенный народ ненавистную власть, и призвал на царство большевиков. И случился страшный голод 1921 года, охвативший не только центральную Россию, но и юг, Урал, часть Сибири и Украины… Но можно сравнить все с той же Самарской губернией. Цитата из газеты: "уплачено рабочим на перевозку со ст. Сызрань и рытье могил для 800 голодных трупов 15.875.000 руб. Осталось непохороненными еще 100 трупов из-за отсутствия средств". Во всех селах Самарской губернии была объявлена трудовая повинность на рытье братских могил, да только копать было некому – люди обессилели. Трупы складывали в общественных амбарах. В селе Толстовка – больше 200 трупов – это ведь те самые крестьяне, которых за двадцать лет до того спасал Толстой. Питались падалью, причем распределялась очередь по дворам – кому когда. Об этом писалось в советских газетах, и писалось неспроста. Дело ведь было не только в небывалой засухе и разрухе, а в новой системе администрирования, новых задачах. Была, например, такая задача – разгромить зажиточное крестьянство и церковь. Натравив на них крестьянство беднейшее. Церковь сама объявила сбор средств на помощь голодающим, сама согласилась пожертвовать те предметы церковного обихода, без которых могла обойтись – вплоть до окладов с икон. Шалишь, сказала новая народная власть. Нам подачек не нужно. Церкви запретили заниматься благотворительностью и разграбили храмы подчистую. В той же Самаре организованный Церковью комитет помощи голодающим быстренько разогнали, а «помощников» расстреляли как контру. Помощь голодающей России шла со всего мира. Международный Красный Крест, Миссия Фритьофа Нансена. Одна только американская благотворительная организация АРА отправила 25 вагонов продовольствия. Вся Европа помогала. Пролетарский поэт Владимир Маяковский отблагодарил их таким вот стишком:

 

Будьте прокляты!

Пусть

за вашей головою венчанной

из колоний

дикари придут,

питаемые человечиной!

Пусть

горят над королевством

бунтов зарева!

Пусть

столицы ваши

будут выжжены дотла!

Пусть из наследников,

из наследниц варево

варится в коронах - котлах!

 

В общем, мы наш, мы новый мир построим. Неважно, вымрет или не вымрет 20 миллионов (вымерло 12 только в 1922-1923 годах), главное – не пустить церковь, не пустить буржуев, не дать подняться «кулаку». Ладно, 1923 год – позади война и революция. В 1931-1933 годах никакой войны не было, революция давно позади – восемь миллионов вымерло! Вся их вина – не хотели идти в колхозы, не хотели сдавать хлеб и мясо государству бесплатно. Из города приезжали товарищи, правильно понимающие ситуацию. Скот угоняли и держали в вагонах без воды и корма, пока не околеет. Мясо засыпали хлоркой. Пшеницу жгли. Прошлый опыт был учтен: по всей России врачам запрещено было писать в графе «диагноз» слова «истощение» или «дистрофия». Умирающих выписывали с пометкой: «Пошел на поправку». Первые два слова – правда.

Вот отрывок из документального романа Анатолия Кузнецова «Бабий Яр» - о том, что тогда происходило на Украине.

"Мы им: колхозы или смерть. Они на это: лучше смерть...

Нам, коммунистам, выдавали по талонам, чтоб не сдохли, немножко, деревенским активистам тоже, а вот что ОНИ жрут — это уму непостижимо. Лягушек, мышей уже нет, кошки уже ни одной не осталось, траву, солому секут, кору сосновую обдирают, растирают в пыль и пекут из нее лепешки. Людоедство на каждом шагу...

Сидим мы в сельсовете, вдруг бежит деревенский активист, доносит, в такой-то хате девку едят. Собираемся, берем оружие, идем в ту хату. Семья вся дома в сборе, только дочки нет. Сонные сидят, сытые. В хате вкусно пахнет вареным. Печка жарко натоплена, горшки в ней стоят.

Начинаю допрашивать:

— Где ваша дочка?

— В город поихала...

— Зачем поехала?

— Материала на платье купить.

— А в печи в горшках что?

— Та кулиш...

Выворачиваю этот "кулиш" в миску - мясо, мясо, рука с ногтями плавает в жире.

— Собирайтесь, пошли.

Послушно собираются, как сонные мухи, совсем уже невменяемые. Идут. Что с ними дальше делать? Теоретически — надо судить. Но в советских законах такой статьи — о людоедстве — нет! Можно — за убийство, так это ж сколько возни по судам, и потом голод — это смягчающее обстоятельство или нет? В общем, нам инструкцию спустили: решать на местах. Выведем их из села, свернем куда-нибудь в поле, в балочку, пошлепали из пистолета в затылок, землей слегка присыпали — потом волки съедят".

 

Чума на оба ваши дома

 

Так было не только у нас. Северная Корея. Здесь нет массовых смертей. Здесь всем выдают по 250 грамм риса в день – по справедливости. Вообще-то для нормального питания полагается 700 грамм. Семилетний ребенок в Северной Корее весит, в среднем, 15 килограмм. В Южной Корее – 26. На заводах, построенных бывшими соцбратьями из СССР и ГДР, не дымят трубы, не летит стружка из-под резца. По цехам скользят, как тени, тощие корейцы, протирая тряпочками пыль со станков и портретов Ким Чен Ира. Урожай в стране собирают вручную. Похожая ситуация на Кубе. Стакан молока в день старикам и беременным женщинам – гарантирован. Кусок мыла ежемесячно – вообще каждому. А вот собственную скотину забивать нельзя – в тюрьму сядешь. Недоедание как идеологическая основа.

Туристам, впрочем, нравится – проститутки дешевые, портреты Че Гевары опять же…

Можно, конечно, сослаться на капитализм как на панацею. Мол, там, где ресурсы распределяет не государство, никакого голода быть не может – вышел на улицу и купил еды. Неправда. В 1845 году население Ирландии сократилось с восьми до пяти миллионов человек – при этом экспорт мяса и муки в Англию был как никогда высоким. Во время второй мировой войны в Бенгалии (Бангладеш) был организован голод британцами. Вымерло 6 миллионов человек. В том же Бангладеше был голод в 1974 году – при том, что запасы риса были самыми высокими за пять лет. Но из-за наводнения рисовые поля оказались под водой, а поденщики – без работы. Еда была. Не было денег, чтобы ее купить. То же самое – Эфиопия, 1973 год. Многолетняя блокада Ирака, результат – смерть от голода двух миллионов только ДЕТЕЙ.

Что говорить, если в богатейшей стране мира – США – каждый десятый страдает от недоедания? В самом прямом смысле, как у нас – едят картошку, хлеб, изредка могут позволить себе мясо или фрукты, выбирают, на что потратить деньги – на еду или оплату коммунальных услуг. Это не красная пропаганда, это данные американского Министерства сельского хозяйства.

Единственный более или менее объективный, то есть при любом экономическом строе действующий, ограничитель голода – это наличие гражданского общества, гражданских свобод, наличие оппозиции, наличие свободной прессы. Как ни идеалистично это звучит. Там, где власть вынуждена прислушиваться к мнению общества, где сильны традиции общественных обсуждений любых тем – голод не может возникнуть в принципе, даже после наводнений и ураганов. А дальше мы наблюдаем любопытный парадокс: свободные страны являются таковыми в силу того, что кто-то другой несвободен. Потому что, как гласит известная любому политику мудрость, бунтуют не голодные. Бунтуют сытые, если их два дня не покормить. Это значит, что сытых нужно держать хотя бы в относительной сытости – ценой того, что голодные останутся голодными навсегда.

Впрочем, если верить старику Мальтусу, это – целебное голодание…

 

ноябрь 2005, Комок

 

    ..^..

Че те, НАТО?

 

Замыкая круг

 

Паника на российской политической бирже – НАТО заходит на Украину! Американская военщина в Крыму и даже с гастролями по России! Военщина одета в легкомысленные футболки и шорты, пытается читать какие-то лекции, показывать слайды, но ее с улюлюканьем гонят из российских городов и пикетируют в Феодосии, тоже, по чести, российской. Но и на Украине дела у агрессоров немногим лучше: чуть больше 20 процентов населения оранжевой республики хотели бы видеть свою страну в составе НАТО, и правительство Ющенко отменяет уже было разрешенный референдум, поскольку результаты известны заранее и печальны. «Не созрел еще наш народ до демократии». Ходят жуткие слухи о коррумпированном Министерстве обороны Украины – за то, чтобы к 2008 году затащить Украину в Североатлантический альянс, генералитет получит солидные персональные вознаграждения. О Ющенко и говорить нечего, он на работе. Что скажут заокеанские хозяева, то и сделает. Идут стычки между активистами – пенсионеры-крымчане дерутся с привезенными на автобусах марки «Мерседес» бандеровцами из «Поры», у которых над головами реют плакаты «Россия – враг, НАТО – друг». Троих активистов-антинатовцев убивают на Украине, причем двоих – двумя выстрелами в голову. Один почерк. Достаточно сложно предположить, что это работа ЦРУ (хотя при наличии фантазии – почему бы и нет?) Возможно, новая украинская власть на такое способна – была же способна старая отрезать голову журналисту Гонгадзе.

Наши депутаты мотаются в Крым и по Крыму, сбивая вокруг себя народ и умело митингуя. Депутата Константина Затулина выдворяют за вмешательство во внутренние дела суверенного государства. Зюганова выдворить не удается – у него паспорт Совета Европы, то есть он тут как гражданин мира присутствует. Госдума России в полном составе принимает обращение к украинским коллегам, где говорится, что мы в печали и вынуждены будем денонсировать договор о мире и сотрудничестве, заключенный с Украиной в 1997 году. Министр обороны России Сергей Иванов заявляет о выходе России из проекта создания российско-украинского самолета АН-70. Самолет – это первая ласточка; вот прекратим всякое военно-техническое сотрудничество – «и вы просто загнетесь», дружелюбно предупреждает министр и возможный преемник. О том, во что НАМ обойдется экономический ущерб от прекращения сотрудничества – не сообщается. Но ведь не можем же мы допустить, чтобы системы наведения для баллистических ракет поставляла страна, которая является союзником вероятного противника. А вдруг они там такое напаяют, что все ракеты прямо в Кремль полетят, вместо Бонна и Вашингтона. Это официальная версия, между прочим. Версия диверсии.

Во что обойдется обустройство российско-украинской границы – отдельная тема. Мы же в своей военной доктрине исходили из того, что Украина будет как минимум нейтральной, а хотелось бы дружественной. А если там войска НАТО будут стоять, значит, напротив должны стоять наши войска, и их должно быть много, и вооружение совсем другое для сухопутного дебюта, чем для обмена ракетными любезностями. Тысяча километров границы. Танки и самолеты. Миллиарды долларов. Какое там – сотни миллиардов!

Удружили, короче, братья-славяне.

 

И ты мне друг, и я тебе друг, да не оба вдруг

 

Все это началось так давно, что уже и не верится, и мало кто помнит, с чего, собственно. Да и разные версии предлагаются на этот счет.

Короче, когда с Великой Шахматной Доски стряхнули Гитлера с тысячелетним рейхом, фигурки тут же начали расставлять заново. Встреча на Эльбе была короткой, а проводы затянулись. После окончания Второй Мировой товарищ Сталин начал усиленно готовиться к третьей. Конечно, она не должна была начаться сразу же – «винтики» устали, развинтились, да и прочую материальную базу нужно было укреплять. Но где-то так к 1954-55 году мы были бы готовы к полномасштабным боевым действиям в Европе. И не только в Европе. Наверное, нужно напомнить читателю, что тогда происходило.

Еще вовсю шла война, а мир уже перекраивался заново. Рузвельту нужна была помощь Сталина в войне с Японией. Взамен он предполагал отдать русским всю Европу: «и делай с ней что хошь». Однако в июле 1945-го, после успешного испытания американцами атомной бомбы, концепция поменялась: русские стали не нужны.

А «русские» даром времени не теряли: осенью 1945 года была предпринята попытка отхватить изрядный кусок северной территории Ирана, назвать который планировалось «Демократической Республикой Иранского Азербайджана». Иран пожаловался в ООН, что и дало повод Черчиллю произнести в марте 1946-го свою знаменитую Фултонскую речь, которую принято считать анонсом «холодной войны». В 1947 году ООН уже разбирался с Грецией, где военные советники из СССР, Югославии, Болгарии и Албании по мере сил помогали греческим партизанам стряхнуть буржуйское иго. В 1948-м было создано государство Израиль, на которое тут же напали арабские государства, провоцируемые «англо-американцами», стремящимися «сохранить колониальную систему в Палестине» и «удушить национально-освободительное движение» (цитаты из выступлений в ООН А.А. Громыко и Б.В. Киселева). Тогда же была организована блокада Западного Берлина и коммунистический переворот в Чехословакии. Тогда же не без помощи СССР в Китае, ранее верном союзнике американцев, пришел к власти Мао. Чуть позже, в 1950 году, КНДР напала на Южную Корею. Добавьте к этому, что «народные демократии» последовательно перевооружались и готовились к военному объединению; что во Франции было коммунистическое правительство, в Италии коммунисты набирали силу, а в Англии на парламентских выборах 1945 года победил лейборист Эттли, обещавший построить там социализм.

В 1948 году американцы сворачивают свою программу разоружений и возвращают авиацию в Великобританию. А Сталин приказывает сформировать сто дивизий реактивных бомбардировщиков фронтовой авиации, способных нести водородные бомбы. Аэродромы для бомбардировщиков строятся на Чукотке.

Что тут скажешь? Сталин как стратег был гениален. А у Запада оставалась только воля к жизни. Эта воля и воплотилась в НАТО.

 

Позвольте вам выйти вон

 

Итак, в 1949 году двенадцать стран – десять европейских держав (включая Бенелюкс) и США с Канадой – подписывают Североатлантический договор с созданием соответствующей Организации (вот она и есть НАТО). Немедленно после создания НАТО Сталин обращается к лидерам США и Великобритании с настоятельной просьбой принять в эту организацию Советский Союз. Это был тонкий ход. Лидеры отказали с формулировкой: «Нет необходимости подчеркивать совершенную нереалистичность такого предложения», чем изрядно уронили себя в глазах всей прогрессивной общественности. В 1954 году советское правительство (Хрущев, Берия, Маленков) вновь обращается к западным лидерам с требованием принять СССР в НАТО и распространить действие плана Маршалла на нашу страну. Но Берия, а тем более Хрущев – это не Сталин, и советским вождям попросту указывают на дверь. Более того – 9 мая 1955 года, точно в день десятилетия со дня Победы, в НАТО принимают Западную Германию. Даже с ней вместе НАТО в Европе абсолютно проигрывает Восточному блоку в военной мощи, особенно по количеству сухопутных войск. Единственная «крыша» у Западной Европы – это американская атомная бомба.

Спустя пять ДНЕЙ после приема в НАТО ФРГ восемь стран восточного блока (включая, разумеется, ГДР) подписывают Варшавский договор, де-юре закрепляющий существование военного союза, давным-давно существующего де-факто. Там, в частности, декларируется недопустимость военного вмешательства одного из участников Договора во внутренние дела другого – совсем как у НАТО. Военную доктрину Варшавского договора адекватно передавала следующая песенка: «Десять ядерных ударов подряд – и в Париже наш отряд! И снова танки, в Париже танки, и вот уж в Сене тонут янки…» В реальности советские танки, хоть и не дошли до Парижа, но изрядно отутюжили Будапешт в 1956-м и Прагу в 1968-м – вот тебе и недопустимость военного вмешательства. В 1985 году действие Варшавского договора закончилось, и он был продлен еще на двадцать лет. Но одновременно с этим началась perestroyka, и к 1991 году Варшавский договор, на полгода раньше СССР, приказал долго жить. Правда, тут же был заключен другой Договор – о коллективной безопасности. А уже при президенте Путине создана Организация ДКБ. Это – наш ответ «расширению НАТО на восток». Только вот под каждым новым договором все меньше подписей – как страны «народных демократий», едва вырвавшись из-под опеки варшавского договора, тут же ломанулись не куда-нибудь, а в НАТО, так и бывшие союзные республики одна за другой уходят не в нейтральные воды, а в объятия вероятного противника. Как медом им там намазано. Причем со странной мотивировкой: якобы Россия, претендуя на лидерство в каждом таком договоре, не выполняет прописанных договором обязательств коллективной безопасности. Если за всю историю существования НАТО ни одна страна – участница блока – действительно не ссорилась по-взрослому с другой такой же страной, то у нас Армения воевала с Азербайджаном (мы поддерживали Армению), Южная Осетия и Абхазия откололись от Грузии (не без нашей, опять же, помощи), а уж о Чечне и Приднестровье и говорить не стоит.

В результате у нас сегодня есть ОДКБ, под которым подписались Россия, Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия и Таджикистан, и еще есть созданная в 2001 году «для борьбы с терроризмом» Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), куда входит в основном Китай, а по периметру располагаются пять азиатских государств СНГ и Россия. Мы проводим совместные военные маневры и временами говорим об экономике (торговать Китай предпочитает с теми, у кого есть деньги, то есть с американцами же). В статусе наблюдателей при ШОС обретаются Индия, Пакистан и Иран. Недавно Владимир Жириновский предложил принять Иран в ШОС. Это не просто жест доброй воли.

 

Чтоб не пропасть поодиночке

 

Дело-то, собственно, вот в чем. И Ельцин в 1991 году, и Путин в 2000-м заявляли, что были бы не против вступления России в НАТО. И даже по населению раскладка качественно другая, чем на Украине – противников и сторонников вступления России в НАТО примерно поровну. Но нас туда никто никуда не примет. Во-первых, этот блок создавался для обеспечения безопасности в Европе. А если в блок вступает Россия, то кого тогда Европе бояться? Китая? А ей Китай по барабану, даже вместе с Индией. Что касается американцев, так они и с Индией, и с Китаем – прекрасные друзья.

Во-вторых, пятая статья Североатлантического договора – ключевая статья – предусматривает коллективную защиту территории всех стран – участниц блока. Защищать границы России силами НАТО просто нереально. Не говоря уже о том, что очень дорого.

В-третьих, Россия всегда претендует на ключевые позиции в ЛЮБОЙ международной организации. К слову об изживании имперского мышления.

Наконец, в-четвертых – американцы не хотят нас видеть в блоке, не хотят нас видеть вообще в Европе, в идеале предпочли бы, чтобы нас не было вообще. Разумеется, не все американцы, а только такие, которые принимают решения. И примерно такое же отношение к России – со стороны Великобритании. И, учитывая историю вопроса, их трудно в этом винить.

Так что наиболее позитивным для России и при этом реалистичным было бы такое развитие событий, при котором НАТО как военная организация вовсе перестала бы существовать. В начале девяностых годов общественное мнение в странах Запада было к этому вполне готово. Разговоры о целесообразности содержания огромной военно-бюрократической махины велись, и очень упорные.

Но чем дальше, тем меньше было этих разговоров. А сегодня, когда Россия официально поддерживает палестинских террористов и иранского буйно помешанного президента, втихую модернизируя армии всех маргиналов Ближнего Востока (Россия, чтоб вы знали, крупнейший мировой экспортер оружия), они и вовсе прекратились.

 

Помирать, так с музыкой

 

Короче, мы трагически одиноки. Нас никто не любит. И нам больно сознавать, что братскую Украину любят больше нас – и примут не только в НАТО, но еще и в Евросоюз. Хотя и не в 2008 году, как обещает Ющенко. А наш удел – евразийство, то бишь метания между Стеной Плача и Великой Китайской Стеной, декламирование блоковского «Да, скифы мы, да, азиаты мы, с раскосыми и жадными очами», и все большее сосредоточение военной силы на все меньшем цивилизованном пространстве – визуально это можно представить себе, как десятки тысяч километров надолбов, ракетных шахт и траншей вокруг Садового кольца. Но американские военные базы в Грузии и Таджикистане, но войска НАТО на Украине и в Прибалтике, но коварные китайцы на востоке с химическим помидором за пазухой – рано или поздно замкнут кольцо и возьмут нас голыми руками.

И вот тут начнется самое страшное.

Комок 2006

 

    ..^..

Эликсир Макропулоса

 

Вот что бывает с людьми, которые стремятся в президенты

 

6 мая пройдет второй тур президентских выборов во Франции – и кто бы из двух кандидатов ни победил, Пятую республику после 6 мая сменит республика Шестая.

Из борьбы официально выбыли, но активно участвуют ультраправый Жан-Мари Ле Пен и центрист Франсуа Байру, набравшие прилично голосов в первом туре. Правую часть электората возьмет, естественно, Николя Саркози, кандидат от правоцентристской правящей партии. Интрига заключается в том, кому отойдут голоса Байру. Сам он уже высказался за союз с Сеголен Руаяль, женщиной и префектом, самой популярной социалисткой в современной Франции – а стало быть, и Европе. Но не факт, что избиратели г-на Байру пойдут в указанном им направлении. А так бы как с нашим Лебедем в 1996 году получилось.

 

Руаяль с сыром

 

Сеголен старше, чем Николя. Не будем уточнять, на сколько, это было бы не галантно. Тем более, она чертовски хорошо сохранилась. Незадолго до выборов мадмуазель Руаяль подкараулили папарацци на пляжу и сопроводили снимки в купальниках подписью «Ну, кто скажет, что ей 53 года?!» По опросу какого-то французского журнала, она на шестом месте по красоте среди женщин мира, сразу после Анджелины Джоли и намного опережая Монику Белуччи. На мой взгляд, типичная (даже чересчур типичная) француженка. Вся такая воздушная, к поцелуям зовущая. Стрелы ресниц, взлетающие углы рта, волосы флажком. В Париже ее недолюбливают, называют «Валькой со стаканом». По слухам, внебрачная дочь Миттерана (ага, а Вильпен – внебрачный сын Ширака). Феерическая дура, судя по некоторым ее высказываниям. В беседе с каким-то прибабахнутым диссидентом из Канады заявила, что была бы не против, если бы Квебек (франкоязычная провинция Канады) стал независимым государством. Премьер-министр Канады был в шоке. Программа у мадмуазель Руаяль простая и понятная каждому – особенно тем, кто недавно пережил какие-нибудь выборы. Зарплату минимальную повысить до полутора тысяч евро, а затем ежегодно проводить всенародные конференции по вопросам повышения. Адресная, целевая, прицельная помощь людям, попавшим в трудную жизненную ситуацию. Молодым работу, пожилым заботу. Пять причин голосовать за Руаяль. И так далее.

Сведущие люди подсчитали, что на реализацию только основных обещаний левой кандидатки понадобится около 36 млрд евро. Для Франции, которая в долгу как в шелку, это деньги. «Несерьезный человек», - резюмировал Доминик де Вильпен, нынешний премьер-министр. Это с кем сравнивать. Коллега Руаяль по партии - бывший министр финансов Доминик Строс-Кан – открытый гомосексуалист. Серьезный человек? Был решительно против выдвижения Сеголен – бабье ли, де, дело. Не то что мы, мужчины. «А кто будет сидеть с ее детьми?» Но Сеголен не растерялась, обещала Доминику похлопотать насчет легализации однополых браков. Там во Франции это просто. Сожитель Сеголен, главный французский социалист Франсуа Оллан, уже провел закон о новом виде брака – «пакт гражданского согласия». То есть люди живут вместе, но ничего друг другу – и, что существенно, государству – не должны. У двух главных социалистов Франции только недвижимого имущества больше чем на миллион евро, а во Франции семьи уже с 750 тысяч платят особый налог. Но, поскольку формально социалисты не расписаны, с них и взятки гладки. В сожительстве с Франсуа Сеголен родила четверых детей, но строго-настрого ему сказала – и не думай, милый, что привяжешь меня к дому. Это у нее с детства. Папа был тиран и домостроевец, говорил о детях так: «У меня пятеро детей и три ссыкухи». Жене развода не давал, алименты платить отказывался до самой смерти, а умер от рака. Военный человек…

Кстати, служил папа в Африке, где и родилась Руаяль. Но арабские кварталы Парижа за нее – по другим причинам.

 

Районы, кварталы, жилые массивы

 

«Я выхожу, выхожу красиво!» - так бы мог спеть, наверное, Николя Саркози всем этим подонкам, отщепенцам, швали – то есть обитателям пресловутых арабских кварталов. Подонками он их назвал во время известных волнений, а швалью – чуть погодя. Словами Саркози не ограничился. Наращивал с 2001 года экспорт нелегалов ударными темпами. Сейчас вот пробивает новую редакцию Закона об иммиграции. Согласно нынешнему, какому-нибудь марокканцу достаточно иметь родственников во Франции, чтобы тоже туда переселиться. Саркози предлагает сдавать интеграционный тест – на знание языка и истории Франции.

Сам Саркози, мы уж об этом писали, француз на какую-нибудь четверть, а то и меньше. Папа – венгерский аристократ (словосочетание такое же странное, как «цыганский барон»), мама – католичка еврейского происхождения. В результате получился, как ни странно, типичный француз – мелкий чернявый холерик с внушительным шнобелем. Не чета белобрысому Де Вильпену, у которого с родословной примерно как у глухого разноглазого ангорского кота – не подкопаешься.

Кстати, куда делся Де Вильпен, он же собирался бодаться с Саркози? О, это прелюбопытная история. Официальный преемник Ширака в 2004 году попытался свалить Саркози с помощью полученной им «конфиденциальной» информации о банковских счетах последнего. Сведения эти пришли из концерна EADS, совместного франко-германского аэрокосмического предприятия. EADS – это монстр с годовыми оборотами в десятки миллиардов евро. «Внешторгбанк» недавно потихоньку купил 5 процентов акций EADS. Указывается сумма в миллиард долларов, но вряд ли она достоверна. Это чтобы вы масштаб представляли. Так вот, вице-президент EADS Жан-Луи Гергорен (по другим источникам Гергорян) пишет французскому судье анонимку, что-де у Саркози и нескольких других влиятельных политиков есть счета в люксембургском банке Clearstream, где они отмывают полученные откаты. Это все равно как у нас, я не знаю, Михаил Прохоров занялся бы разоблачениями коррупционных скандалов в свободное от Куршевеля время.

Гергорен же эти сведения получил от загадочного персонажа по фамилии Лахуд. Это программист EADS, а раньше он работал в спецслужбах, расследовал механизмы финансирования исламского терроризма. И еще какое-то время в тюрьме посидел. Тоже человек не последний. Он племянник президента. Правда, ливанского. Какие то армяно-ливанские шутки.

Короче, когда вся эта история стала достоянием гласности, акции Де Вильпена не просто упали, они рухнули. А после того, как премьер-министра семнадцать часов допрашивали в МВД, он и вовсе отказался от планов порулить. Крышка Вильпену. Хотя по замыслу организаторов накрыть должно было обоих – и Вильпена, и Саркози. Почему? Да потому, что они оба – правые.

 

С особым сарказмом

 

На самом деле отношение кандидатов к иммигрантам – не главное. Есть вещи более существенные для Франции. Например, EADS – Франция хочет увеличить свою долю в концерне, отжав немцев. И французы, и немцы хотят вытеснить с авиакосмического рынка американцев. В результате долгих и сложных переговоров вокруг того самого 5-процентного пакета (Путин сильно извинялся перед «партнерами» и обещал, что если им что-то не понравится, то «для нас это просто будут ценные бумаги») «Аэрофлот» разорвал намечавшийся контракт на поставку американских «Боингов» и закупил европейские самолеты в большом количестве и подозрительном качестве. За это нас поощрили еще двумя процентами акций EADS и созданием совместного (с немцами) предприятия по «конвертации» (то есть переделке) пассажирских самолетов в грузовые. Это не шутка. Надо же было что-то делать с незадавшимися «Аэробусами». Не выкидывать же.

А взамен EADS получит контрольные пакеты во всех предприятиях российского авиапрома. Это тем проще, что они сейчас сбиваются под одну крышу – ОАК, и ключи от ОАК будут лично у российского президента. С точки зрения государственной – сделка невыгодная. С точки зрения частной – 7 процентов от EADS в каком-то смысле куда лучше 100 процентов от «Аэрофлота» или даже «Газпрома». Просто конвертация некоторых статей уголовного кодекса в иностранные ценные бумаги.

Но мы отвлеклись.

 

«Откаты? Какие откаты?»

 

Понятно, что во всех этих хитросплетениях социалисты разбираться вообще не будут. Трудно себе представить мадмуазель Руаяль, расследующую антикоррупционный скандал или наводящую порядок в арабских кварталах. То ли дело – повысить зарплаты, пенсии. Не особо интересуясь, откуда дровишки и скоро ли кончатся опушки. Так что, несмотря на тщательно культивируемый Саркози имидж «крутого шерифа», американцам объективно выгодна победа Руаяль – им не нужна сильная Франция, потому что не нужна сильная Европа. Немцам тоже больше нравится Руаяль – им не нужна сильная Франция, потому что они сами хотят быть во главе сильной Европы. Собственно, легко проследить, как в очень короткие сроки мадмуазель была раскручена на международном уровне – главами дипломатических представительств Германии, США, Англии… У всех свои интересы. И всех устраивает нынешняя Франция – раздираемая межнациональной грызней, без амбиций, с огромным внешним долгом и половиной населения, сидящей на госдотациях. Всех, кроме другой половины.

Через четыре дня мы узнаем, какая Франция победила.

Комок, 2007

 

    ..^..

Мимо Ябалоу

 

 

 

Пять дней в Пекине

 

Так сложилось, что я в жизни не был за границей. Если, конечно, не считать Украину. Даже начал бояться, что так и умру, не посмотрев, как другие люди живут. Говорят, от пребывания за границей, пусть и кратковременного, кругозор стремительно расширяется. В прежние времена, если кто из СССР впервые попадал в какую-нибудь сытую европейскую страну, с ним мог и припадок случиться. Марина Влади рассказывала про Высоцкого, что его в Германии вырвало после посещения колбасного магазина. Только, как мне кажется, она не совсем правильно это событие интерпретировала.

Рассудив, что к загранице нужно привыкать постепенно, я купил пятидневную путевку в Пекин. И недалеко, и недорого, и страна, считай, социалистическая. Адаптация должна была пройти без особых потрясений. Все написанное в результате не есть путевые заметки (я вообще этот жанр ненавижу) - скорее, общие рассуждения человека, оказавшегося на время вне родины.

 

Портал

 

Погружение в Китай началось в жутковато-современном (или современно-жутковатом) терминале аэропорта Емельяново, где двое китайцев весьма простецкой наружности взяли что-то в буфете, съели и аккуратно убрали за собой. Переглянувшись, мы с женой сделали то же самое. Я даже вытер салфеткой пролитый на стол чай. Далее вплоть до посадки в самолет все ждал какой-нибудь каверзы - рейс отменят, кому-то мой паспорт не понравится. Но нет, мы взлетели, пересекли границу и приземлились уже в Пекине. Очень странно - приземлиться не в России. Честное слово. Те, кто много путешествовал, наверняка уже это ощущение забыли. Эту смесь восторга и ужаса. Когда с диким любопытством разглядываешь разметку на взлетно-посадочной полосе. Форму служащих. Небо над головой. Ждешь вообще-то чуда, но чудо уже случилось. Вот в Европе люди путешествуют так же запросто, как мы в магазин ходим. Нормально - родиться в Испании, учиться в Дании, работать и жить где-нибудь под Марселем. Им повезло, у них маленькие государства и нет особых претензий друг к другу. У нас само по себе пересечение границы - в силу удаленности от нее - из разряда "могу себе позволить". А раньше тебе еще и государство должно было "позволить". В частности, взять у тебя твои трудовые рубли и обменять их по газетному курсу на деньги. Курс был, я напомню, 65 копеек за доллар. Поэтому меняли ограниченную сумму денег - в "капстраны" до 60 рублей, в "соц" - до трехсот, кажется. Убытки от данной операции государство компенсировало себе заоблачной стоимостью собственно путевки.

Итак, мы приземлились в Пекине, который на самом деле называется Бейджин, но уж для простоты будем его и дальше называть Пекином. Быстро прошли паспортный контроль и в ожидании, пока пройдет вся группа, развлекались тем, что угадывали, кто из какой страны прибыл. Американцы - как на подбор, страдают лишним весом. Причем сам человек худой, но у него огромный уродливый живот. Или зоб. Или задница. Похожи на неумело набитых кукол. Немцы - со странностями, типа выбритого с одной стороны черепа или какого-нибудь радикального пирсинга, и это не тинейджеры безбашенные, это взрослые люди. Распознать "наших" проблемы тоже не составляло. Если особи белой расы питают в одежде пристрастие к люрексу, стразам и прочим блесткам, если у них проблемы с волосами и кожей, несвежая одежда и брезгливо-угрюмое выражение лица - это наверняка русские. Подчеркну: не все русские такие. Мы видели и других. Тут своя специфика - в Пекин большинство русских ездит в шоп-туры, на рынки вроде Ябалоу (говорящее название). Это особенный тип. Раньше их называли мешочниками, потом челноками, теперь это частные предприниматели. В основном - коренастые тетки неопределенного возраста, базарно-гламурного вида и соответствующих повадок. Они нужны обществу, поскольку выполняют определенную социальную функцию. Но иногда хочется быть человеком без национальности. Потому что из-за таких вот теток (и соответствующих им дядек, типа - в идеальном выражении - Михаила Прохорова) нас за границей не любят. Я слышал, что русских любят в Индии. Индия вообще страна чудес. Но мы отвлеклись. Итак, очередь в аэропорту Пекина. Вокруг русских туристов порхает миленькая китаянка, совершенно по-птичьи выпевающая фамилии каких-то "глигольевых". Не китаянка, а колибри. Угрюмая очередь соотечественников медленно, как масло на сковороде, расплывается в улыбках. Колибри летит по залу дальше и теряется в толпе, а мы с сожалением провожаем ее глазами, завидуя неведомым "глигольевым". Еще одно отличие наших туристов от европейцев и американцев - у них путешествуют в основном старики. Считается, что это показатель западного благополучия. На этом месте полагается всхлипнуть: а вот наши пенсионеры на свою нищенскую пенсию... Вы знаете, пенсионеры - они и в Африке пенсионеры. У старости на западе те же проявления - пигментные пятна, дрожащие пальцы, одышка, отсутствие пола. Я вот смотрел на них и думал - ну и какая радость всю жизнь вкалывать, чтобы под занавес поездить по миру? Когда от эмоций остались одни сожаления, когда не различаешь запахов, плохо видишь и постоянно хочешь в туалет? Путешествовать надо молодым, наслаждаться ощущениями, впитывать, пока впитывается. С другой стороны - кто я такой, чтобы судить? Может быть, нормально - ездить за границу, чтобы там купить, здесь продать. Или - насладиться сервисом. Или - погреть экзотикой старые кости. У каждого своя цель и свое дело.

На этом вот замечательном по толерантности рассуждении мы и покинем аэропорт Пекина, я только замечу еще на ходу, что это очень удобно, когда в аэропорту есть тележки, и на них можно ставить сумки и катиться до самого автобуса. Надо будет рассказать нашим в Емельяново, а то и в Шереметьево. Англичане, мол, ружья кирпичом не чистят...

 

Сможешь выйти на площадь?

 

Сразу по прибытии из аэропорта, еще не распаковав вещи, мы совершили вылазку в город. В номере как-то не сиделось. В холле гостиницы купили карту Пекина на английском и китайском языках. На всякий случай попросили портье написать иероглифами название знаменитой Тяньаньмынь. С портье я объяснялся по-английски. Мой английский, мягко говоря, скуден, но бой, который поднимал наши сумки в лифте, спросил, не американец ли я. Это обнадеживало.

Надежды, однако, лопнули, едва мы оказались за пределами отеля. Вопреки уверениям всевозможных путеводителей по Пекину, на его улицах совершенно невозможно найти людей, понимающих русский, и не так-то легко найти людей, понимающих английский. Англоговорящие китайцы водятся в супермаркетах, барах и аптеках, да и там их обычно немного - какой-нибудь один специальный человек на весь отдел. Его подзывают, и он худо-бедно добивается от тебя, чего тебе надо. Да и то большая часть объяснений - на языке жестов. Мало того - как правило, китайцы в Пекине и китайского языка не понимают! Серьезно. Мы в этом убедились, показывая китайцам их собственные китайские карты, их собственные китайские иероглифы.

Собственно, значительная часть того, что я читал или слышал о Китае до поездки, оказалась не то чтобы враньем - но чем-то второстепенным. Это опять же зависит от точки зрения - что есть главное. Для врача любой человек - это прежде всего его история болезни. Для торговца чужие страны - это рынки, разница курсов и цен. Для человека с государственным мышлением, которых в России всегда хватало через край, главное - это размах. Вот размаха в Китае хватает. Там действительно строятся миллионы квадратных метров жилья и офисных площадей, в буквальном смысле - на глазах, суперсовременные небоскребы - в форме капли, зеркальные, искусно скособоченные... Отличные дороги, развязки, уйма автомобилей, уже не редкость - автомобильные пробки, хотя совсем недавно их не было. Ну, про инвестиции, про ВВП вы и сами все знаете. Но я - обычный человек, у меня никогда не было государственного мышления, поэтому я видел другое. Потрясающую, совершенно не представимую в России бедность - прежде всего. И не надо далеко ходить, чтобы ее увидеть. Достаточно отойти на три квартала от собственного отеля. Несколько раз куда-то свернув, мы оказались в так называемом хутуне. Это - то, что у нас назвали бы "частным сектором". Домишки, прилепленные друг к другу, узкие улочки-проходы между ними. Домишки - не совсем подходящее слово. Конурки. Нечто размером с балкон в хрущевке, дверной проем задернут тряпкой, за тряпкой кто-то живет. Или бывают такие гаражи - ракушки. Среди ракушек и конурок мелькнет что-то похожее на общежитие - заходишь, а там еще два этажа под землей. В Пекине вообще никогда не знаешь, что тебя ждет за углом.

Чтобы собраться и поговорить, люди выходят на улицу, садятся где-нибудь на ступеньки и общаются. Едят тоже не дома. Внутри конурок нет ничего, кроме постели да, может быть, телевизора. Что едят - это отдельная тема. Мы набрели на одну такую столовую. На пальцах объяснили, что хотели бы поесть. Китайцы, естественно, сильно потешались, когда поняли, чего мы от них добиваемся. Потом наложили каждому по три или четыре тарелки какого-то совершенно невообразимого варева. Там было что-то серое, что-то склизкое, что-то червеобразное - и слипшийся в ком рис. Были, кажется, какие-то древесные грибы. Запивать это все полагалось водой. Ничего хуже и гаже я в своей жизни не пробовал. Так что мы не осилили и малой части. Зато получили за пять юаней (рублей двадцать на наши деньги) хорошую прививку от "экзотики".

Конечно, есть в Пекине и кафе средней руки, и суши-бары, и рестораны. Кто спорит. Есть там и другие хутуны - те, в которые возят туристов. С красными воротами (символ богатства), с обихоженными двориками и высокими крылечками (чем больше ступенек, тем выше социальный статус). Мы позже побывали в доме, где в молодости жила китайская императрица. Там все по фэн-шую. Хозяева угощают замечательным, вкуснейшим зеленым чаем. Показывают, как писать иероглифы. На столе в деревянной клетке - настоящий живой сверчок. А в соседней комнате переминается следующая группа туристов... Я с прискорбием замечаю, что все время отвлекаюсь, перескакиваю и забегаю вперед. Надо как-то уже разобраться с первым хутуном и первым днем. Вдоволь насмотревшись на спящих оборванцев и стада ржавых велосипедов, мы начали задумываться о том, как бы все-таки выйти на Тяньаньмынь. С этой целью я выудил из кармана бумажку с иероглифами и начал совать ее под нос встречным и поперечным китайцам. Один из них, с зачесанными назад седыми волосами, с портфелем и подтянутый (не иначе коммунист, подумал я), провел нас через какую-то не то проходную, не то прачечную, и перепоручил мальцу в джинсах. Малец вместе с нами дошел до стоянки такси, где вступил в дискуссию с двумя или тремя таксистами, поочередно тыча то в бумажку с иероглифами, то в нашу карту. Судя по всему, мнения таксистов разошлись. Я-то думал, мы просто сядем и поедем - но они про нас вообще забыли. Они смеялись, ругались, вертели руками у головы, к ним подходили все новые участники. В конце концов мы тихонько высвободили карту из пальцев таксиста и ушли незамеченными. На углу я оглянулся - они все еще спорили.

Короче говоря, в первый день мы на Тяньаньмынь не попали, но дошли до Пекинского железнодорожного вокзала. Сели передохнуть и изучить карту - и тут к нам конвейером потянулись попрошайки. С котомками, увечьями, самого отвратительного вида. Многие ставят в вину российскому капитализму то, что при нем появились нищие, а пенсионеры "роются в помойках". В социалистическом Китае нищих на порядок больше, чем у нас, причем не в абсолютном выражении, а на единицу населения. Что касается помоек - мусорные баки в Китае синего цвета, стоят повсюду, и в каждом баке обязательно кто-нибудь ковыряется. Люди спят на улицах повсеместно. Спят в хутунах, спят возле правительственных учреждений, спят в подземных переходах, спят у здания китайского парламента возле площади Тяньаньмынь. Прохожие, которые бодрствуют, в подавляющем большинстве одеты или бедно, или очень бедно. Типичная одежда пешехода в Пекине - линялая рубашка или майка, спортивные штаны без срока давности и домашние тапочки. Зарплата в тысячу-полторы юаней считается нормальной для Пекина, а те, кто получает четыре тысячи - "хорошо устроились". Это при том, что работают китайцы больше любой другой нации в мире, практически без выходных. Наши публицисты, начиная с Говорухина, любят рассуждать о странном парадоксе - "как в богатой стране могут жить бедные люди". Да запросто. Часто это вообще взаимосвязано. Только к России прямого отношения не имеет. Поскольку русские настолько же богаче китайцев, насколько Российская Федерация беднее КНР. В разы. Мы в разы богаче индусов (а разве Индия - бедная страна?), афганцев, африканцев, кубинцев и северных корейцев. Мы, пусть и не в разы, но богаче мексиканцев, албанцев, румын... Собственно, мы бедные только по сравнению с белым населением США, нефтяными арабскими странами, Западной Европой и Японией. Наверное, то, что мы сравниваем себя именно с этими странами, а не с Китаем или Индией, и есть лучшее доказательство того, что Россия - по-прежнему сверхдержава. И это очень плохо... На вокзале мы купили каких-то конфет, мяса в вакуумной упаковке (все это, конечно, оказалось совершенно несъедобным) и вернулись в отель.

 

Эмма

 

Итак, выяснив опытным путем, что без гида не обойтись, мы позвонили встречавшему нас Коле, а Коля познакомил нас с Эммой. Я так и не спросил, как их настоящие имена. Гиды влетают в копеечку - пятьдесят долларов на человека в день. Правда, сюда входит и транспорт, и обед, и посещение всевозможных фабрик. Это, наверное, неизбежно для новичков - чайная церемония, шелковая фабрика, нефритовая, жемчужная, эмалевая... Везде вам предлагают что-нибудь купить, и везде вы можете отказаться. Но это огорчает вашего гида. А Эмма была замечательным гидом. Она охотно отвечала на любые вопросы, была дружелюбна и щепетильна, любила пошутить, хотя мы и не все ее шутки понимали, равно как она - наши. У китайцев свои представления о смешном. Таксист, увидев, как я снимаю из окна толпу на Тяньаньмынь, изобразил голосом звук затвора фотоаппарата и, довольный, залился смехом. Еще их очень веселит, когда белый человек торгуется, да и вообще когда речь идет о деньгах. В одном из магазинов на улице Сидань я, не расслышав, сколько должен заплатить, жестом предложил кассирше взять у меня столько бумажек, сколько нужно. Это почему-то дико рассмешило кассиршу и еще пяток продавщиц из соседних отделов.

Раз уж речь зашла о такси и о чувстве юмора - тамошние таксисты слушают по радио не китайский шансон, а некие с большим чувством исполняемые монологи. Я как-то предположил, что это "юмор", вроде нашего Петросяна. Нет, сказала Эмма, это исторические романы, они очень популярны в Китае. В этом конкретном романе речь шла о династии не то Цин, не то Мин - древний китайский правитель возжелал жену моряка, а она не захотела ему отдаваться и прыгнула в море. "Во время правления императоров простых людей за людей не считали", - резюмировала Эмма.

Итак, возвращаясь на площадь Тяньаньмынь, которая оказалась самой большой архитектурной посредственностью в мире. На одном ее конце - мавзолей Мао, на другом - ворота в Запретный город, над которыми висит гигантский портрет Мао. Весом, как с гордостью сообщила Эмма, в шесть тонн. На площади - куча народу, много родителей с маленькими детьми, и всех можно совершенно безбоязненно фотографировать - китайцы охотно позируют, а иногда и сами просятся в кадр. Я в основном фотографировал детей, поскольку маленькие китайцы мне представляются одними из самых совершенных созданий природы. Здесь же, на площади, какая-то безумная старушка пыталась продать мне набор марок за 200 юаней, в итоге я купил их за двадцать - просто чтобы проверить истинность утверждения, что предлагаемую цену можно сбить в десять раз. Хотя такой номер проходит не везде - в некоторых магазинах на Сидане и юаня не уступят.

Что касается Запретного города, который считается самым большим дворцовым комплексом в мире, то выглядит он примерно так. Вы заходите в ворота и видите перед собой узкое невысокое строение красного цвета в китайском стиле, с узорчатой зубчатой крышей и орнаментом из драконов. Два таких же здания, но пониже - по бокам. Внутри здания стоит статуя какого-нибудь бога (или нескольких), иногда трон. Вы проходите здание насквозь и видите перед собой другое здание - такое же, как и первое. И так несколько десятков раз. Почти то же самое было в ламаистском монастыре. Только там в последнем из храмов вместо привычной статуи Будды взгляд упирался в огромные отливающие золотом ноги Будды, поднимался выше под все более острым углом и тонул в сумраке, а из сумрака на тебя смотрел уже сам Будда - с высоты примерно пятого этажа. Тут я, кажется, понял структуру буддистских коанов. Это когда чудесное сперва превращается в обычное и "твое", а потом равнодушно давит тебя чудовищной золотой пяткой. В наборе туристических банальностей на первом месте - Великая китайская стена. Разумеется, Эмма отвезла нас и туда. Разумеется, мы на стену вскарабкались. Прямо скажу, это было нелегко. Подъем в хорошем темпе занял полтора часа, спуск - 30 минут. Ноги адски болели еще дня три. Одного мы не могли понять - сувенирные магазинчики на разных дистанциях пути, как туда добираются продавцы с товаром? Их что, с вертолета сбрасывают, или они пешком ходят каждый божий день туда и обратно? Так это и осталось загадкой.

После Стены нас угощали обедом, состоящим из полутора десятков блюд. Съесть все было попросту невозможно. Но официантки периодически подскакивали и спрашивали, не принести ли чего-нибудь еще. Затем, усталых, сытых и покорных, нас повезли в центр китайской народной медицины. Та еще лавочка, скажу я вам. Сперва заходит такой профессор в белом халате и на красиво изломанном русском рассказывает о главных отличиях китайской медицины от европейской. Оказывается, китайские врачи лечат не симптомы, а причины болезней (понимая сами болезни как симптомы), а диагнозы ставят по пульсу, причем не просто меряют пульс, а оценивают его по какому-то дикому числу критериев. За пять минут, говорит профессор, наши врачи безо всяких анализов ставят больному диагноз. Все это говорится мягким, ворчащим голосом, сопровождается сдержанными плавными жестами, и вас даже немножко клонит в сон. А сейчас, говорит профессор, если вы хотите, наши специалисты сделают вам массаж ступней и поставят вам диагноз. Вы, конечно, хотите. Вы опускаете натруженные, гудящие ноги в деревянный таз с горячей водой, в которой плавают цветы. Затем вам начинают разминать ступни. Надо сказать, это временами довольно болезненно. Массаж сам по себе бесплатный, но полагается давать на чай 20 юаней. Во время массажа заходит второй профессор, который не говорит по-русски, он пожилой, у него мешки под глазами, твердые пальцы, тяжелый, но сочувствующий взгляд. Он берет ваше запястье, слушает, что-то говорит низко жужжащим голосом своему ворчащему коллеге. Тот переводит - и вы узнаете обо всех своих болячках. В итоге вам прописывают лекарства на несколько сотен долларов ("некоторые травы мы собираем в Тибете"), вы приезжаете домой и забрасываете их куда-то в дальний ящик - все в тех же синих холщовых мешочках...

 

Люличан и Санлитун

 

Это - улицы. Самые, наверное, замечательные улицы в Пекине. На улице Люличан продаются картины, кисти, книги, краски, антиквариат... Это маленькая улочка, которую ночью мы прошли за полчаса, а днем не смогли пройти и до середины. Магазинчик, где продаются старинные рукописи. Магазинчик, где продаются только кисти. Галерея современных художников. Снова книжный, снова кисточки. В переулок, в неприметную калитку - и нас зовут из-за поспешно открываемой двери. Мы попали в мастерскую художника. Он рисует смешных стариков, вишню в цвету, чайные церемонии... прежнюю жизнь. В мастерской - его жена, сын и друг, мы с ними весело торгуемся, используя сотовый телефон как калькулятор, и уносим с собой четыре картины. Сын догоняет в переулке и предлагает купить кисть - с 25 юаней я сбиваю цену до десяти, а в соседнем магазине такая же точно кисть стоит пять, но уже и пыль улеглась в том месте, где мы с ним попеременно рисовали на земле щепкой цифры, да и не жаль нисколько. В другом переулочке совершенно ветхий старик, словно с картины этого самого художника, рассыпает перед нами свое богатство - крошечные статуэтки Будды, чайники с отбитыми носиками, железных черепашек, весы с противовесом в виде камня... Он так трогательно и прерывисто дышит, торгуясь и выторговывая, что по коже бегут мурашки.

Соседняя с Люличан улица, как и весь прилегающий квартал - живая иллюстрация к романам Уильяма Гибсона или фильму "Бегущий по лезвию бритвы". Ночью в этих крохотных заведениях, распространяющих сладковатый удушливый запах китайской трапезы, творятся странные вещи, там ссорятся какие-то люди, на улице горят костры, а вокруг костров сидят оборванцы, ветер носит по улице искры, мусор и куски полиэтилена. Вместе с тем - как и во всем Пекине, не чувствуешь ни малейшей опасности. Это самое спокойное место на земле. За пять дней шатания по китайским улочкам и довольно активных приставаний к местным жителям я разве что однажды почувствовал чужую неприязнь - толкнул кого-то, переходя дорогу, и меня толкнули в ответ. Это как с уличным движением - куча машин (преимущественно такси), никто не соблюдает правила, велосипедисты просто лезут под колеса, и за пять дней я видел только одну аварию - две машины легонько "поцеловались" на одной из самых оживленных магистралей. Что до Санлитун, то это улица баров и ночных клубов, там тусуются иностранцы, и там в баре "Красная луна" какие-то чуваки из Израиля приняли меня за немца. Еще там подают коктейли "Оргазм" и "Секс на пляже", а электрифицированные китайцы довольно компетентно и напористо играют "Зомби" группы "Крэнберриз" и "Ви вилл рок ю" группы "Куин". За столиком две коренастых молодых китаянки совершают под музыку такие движения, что хочется угостить парой коктейлей каждую, а рядом со мной официант сажает, как розу в горшок, бледную и прекрасную девушку лет пятнадцати в мини-юбке, чью улыбку я, как сказал бы классик, чувствую даже в заднем кармане брюк. Но, к сожалению, это последний вечер в Пекине, пора собираться домой.

 

Переход в иное

 

Самый популярный вопрос по возвращении - "Как они относятся к русским?" На самом деле я не знаю. Я знаю, как я отношусь к китайцам. Они очень милые. Я ходил на массаж, недалеко от отеля. Когда вышел из кабинета, меня провожали три этажа, и на каждом этаже несколько десятков китайцев кланялись мне, улыбались и говорили: "Ни хао!", и я с удовольствием отвечал им тем же. Вспоминаю сейчас - никогда в жизни я не улыбался и не смеялся так часто и охотно, как в Китае.

В магазине на Сидане мне не хватило юаней расплатиться за костюм, и мы с девушкой-продавщицей битых два часа искали возможность поменять валюту, поскольку это не так просто в Китае, а я еще и паспорт забыл прихватить. Очередь в банке огромная, еще бы - кто-то сдал пачку баксов, и вот кассир сидит и проверяет на свет каждую банкноту. Жара. Мы с продавщицей ждем, когда назовут наш номер. Я передразниваю кассира, продавщица и другие китайцы в очереди смеются. Меняем деньги, возвращаемся, за все это время - хотя бы тень раздражения, усталости, нетерпеливости с ее стороны. И дело не в деньгах. Эмма специально для подъема на Великую стену прихватила для жены кроссовки из дома. Новенькие, аккуратные, бело-голубые кроссовки после восхождения стали грязными и потертыми, но Эмма и слышать не хотела ни о какой компенсации. Свидетельство ли это ее симпатии к туристам из России? Я не уверен. По-моему, они вообще не считают нужным показывать свое отношение к кому бы то ни было. Они не такие, как мы, они даже не такие, как эти снобы из Западной Европы. Они - коротышки из Солнечного города. Поэтому, когда я услышал в летящем обратно самолете, как две тетки переговариваются между собой о том, что "китайцы совсем обнаглели", мне это показалось какой-то фантастикой. Китайцы и наглость - это несовместимо в принципе. Тетки переговаривались громко, на весь самолет, а то, что в этом же самолете летят и китайцы, которые наверняка понимают по-русски - их не волновало. Я вспомнил другую такую же тетку - в ресторане, где подают утку по-пекински, она зычно требовала за уплоченные деньги "всей утки, а не этих объедков". Она, видимо, тоже считала, что китайцы совсем обнаглели.

Чувствую я, что пора эти заметки заканчивать, а ведь не рассказал и половины того, что хотел. Где Пекинский цирк? Мы были там, и я сидел и плакал от восторга, настолько это волшебно и по-детски. А зоопарк и Дом панды? А поездка на велорикшах и Дом барабанов? А как мы в сауне отеля с женатым на канадке голландцем обсуждали бои без правил, фальшивое "Армани" и фильмы Верхувена? Бесполезно, не угонишься за всем. Но одно воспоминание сильнее прочих, оно беспокоит меня каким-то скрытым символизмом, и я был бы неправ, если бы его не выговорил. Подземный переход в центре Пекина, от одного сияющего супермаркета к другому. Нищенка в лохмотьях сидит на полу, за ней - спит изможденный китаец непонятного возраста. Все это настолько привычно, что почти не задерживает взгляд. Но, когда мы тем же переходом возвращаемся обратно, вокруг нищенки уже собирается приличная толпа китайских полицейских. Судя по капусте на фуражках и толщине животов, тут не только рядовые полицейские, но и какое-то начальство. Обступив нищенку, они чего-то требуют от нее. Наконец, она берет своего компаньона за плечи и поднимает его. И, видя, как легко и не сгибаясь поднимается это тело, мы понимаем, что перед нами - давно окоченевший труп.

Комок, 2007

 

    ..^..

Что нам оставил Фидель? Йо-хо-хо – и бутылку рома

Хорошо быть романтиком, верить в романтику, видеть лучшее, светлое. Как те заросшие повстанцы, которые однажды приплыли на яхте «Гранма» и пошли через всю страну в Гавану, обильно гадя по пути (читайте дневники Че Гевары). Постепенно к повстанцам прибивались разные люди – не крестьяне (те были отсталыми, консервативными, и все время норовили предать революцию) , а такие же интеллигенты, бытовые неумехи, периодически заливающие карманы сгущенкой из перевернутых банок, однако всегда готовые перерезать горло какому-нибудь полицейскому или солдату. И гадили они все обильнее, и предателей разоблачали все регулярнее, и ширились их ряды, и дошли они до Гаваны, и вышвырнули оттуда кровавого диктатора Батисту, и установили суровый, но справедливый режим свободы. А удалось им это, потому что верили в себя, в собственные силы, в социализм, во все светлое и теплое.

Достижения повстанцев неоспоримы. Когда они пришли к власти, большая часть населения была неграмотна, а средняя продолжительность жизни была примерно как у нас сейчас. А сегодня на Кубе почти все грамотные, а средняя продолжительность жизни – одна из самых высоких в мире. Там хорошо развита медицина, там есть институты и инфраструктура, разве что до недавнего времени не хватало инноваций и инвестиций. Дело в том, что после свержения кровавого режима Батисты новое правительство Кубы зачем-то национализировало имущество крупных иностранных компаний – да и мелких тоже, и местных частных, и вообще любых. Но американцы конкретно обиделись за свое крупнобуржуазное имущество и объявили Острову Свободы эмбарго. Отказались, то есть, торговать с Фиделем и Че Геварой. Как сказал на днях известный журналист-международник Генрих Боровик, «подумаешь, у них там чего-то национализировали! И из-за этого – 50 лет эмбарго?!» Старой закалки человек.

Мы Кубу тогда не бросили в беде. Она же стала социалистической и верила в лучшее – а мы были самые главные социалисты. Поэтому покупали у Кубы чуть ли не весь ее сахар по ценам впятеро дороже мировых (а сахарный тростник – сюрприз, сюрприз! – растет не только на Кубе). Поэтому завозили туда промышленность отраслями. Поэтому пели песни «Куба далеко, Куба рядом» и отправляли туда нефть в долг, этак на шесть миллиардов долларов ежегодно (по кубинским оценкам – на два миллиарда), а русская деревня в это время разорялась и спивалась, а что мы сделали со своей природой, со всей этой гребаной нефтью, лучше и не думать.

И вот теперь приходит время платить по счетам. Харизматичный лидер сурового, но справедливого режима Фидель Кастро уходит – и вместе с ним рассыпается и загибается режим. Казалось бы, так хорошо было народу Кубы последние 50 лет – зачем же режим-то отменять? Затем, что задолжали уже выше крыши. И не только СССР и России, но и всему миру. Социализм в принципе – жизнь за чужой счет. И уже расписано, кто что из кредиторов получит на Кубе. Там есть никель, добывать его значительно проще, чем в Норильске. Сахар тоже сгодится – по нормальным ценам. Испания нацелилась на туристический бизнес, Бразилия – на нефть, Канада возьмет под себя рудники. Уже сейчас на Кубе больше трехсот совместных предприятий с участием иностранного капитала. Из них предприятий с участием российского капитала – ноль. И это очень странно. По самым скромным оценкам, Куба была должна нам за советский период около 20 млрд долларов – но президент Путин этот долг уже простил. А что же мы получили взамен? Рудник какой-нибудь, сеть отелей? Нет, мы получили ПРЕТЕНЗИЮ. Харизматичный Фидель обвинил Россию в том, что из-за резкого прекращения российско-кубинских экономических связей в девяностых годах Куба потеряла порядка 30 млрд долларов. То есть вот еще столько мы должны были вложить в светлое будущее далекой страны, но – недовложили. После предъявления ПРЕТЕНЗИИ мы выдали Кубе еще кредитов, уже российских, на 166 млн долларов, и Куба нам их не вернула. Тогда Путин послал премьер-министра Фрадкова, и тот добился крупных успехов – Куба пообещала вернуть нам 166 млн долларов, а мы за это выдали ей еще кредитов, товарных, на 355 млн долларов. На десять лет и под четыре процента годовых. А что мы ТЕПЕРЬ получили взамен? Йо-хо-хо…

Хорошо быть романтиком.

 

    ..^..

Евреи и Европа

 

Все изложенное ниже - просто версия.

Опускаем всю историю преследования евреев до двадцатого века.

Переходим непосредственно к революции 1917 года в России.

В России на тот момент жила чуть не половина всех европейских евреев.

Роль евреев в революции хорошо известна.

Результаты революции тоже стали очень быстро известны - гражданская война, тотальное обнищание, развал империи, военный коммунизм.

" Ну уж нах!.. " - подумала Европа и решила избавиться от своих евреев.

А как избавиться? Двумя способами - депортировать или уничтожить. Поэтому надо поддерживать два политических течения - сионизм (эмиграция евреев в Палестину) и нацизм.

К концу тридцатых годов практически вся континентальная Европа была нацистской. Естественно, решающую роль в этом сыграл страх перед коммунизмом, а не перед евреями как нацией, но и последний фактор недооценивать не стоит.

Роль Англии в решении "еврейского вопроса" была довольно-таки... как бы это... циничной, вот. С одной стороны, это единственная европейская держава, противостоявшая нацизму. С другой - в самый разгар европейских гонений на евреев Англия взяла и перекрыла им дорогу в Палестину. Фактически - дорогу жизни. Установив квоту на въезд в 70 тысяч человек в год.

Дальнейшее известно. Холокост. За который почему-то расплачиваются одни немцы. Но давайте честно скажем: на уничтожение либо изгнание евреев работала вся Европа. Согласованными усилиями. Особенно преуспела Польша. А защищали евреев от физического уничтожения две державы - СССР и США. СССР - жизнями своих солдат, США - деньгами.

Я думаю, евреи не любят и не хотят об этом вспоминать. Потому что европейцы - они культурные, политкорректные, терпимые. Теперь. Они, кроме того, богатые. Теперь. Но еще недавно (с исторической точки зрения - вчера)они не были ни терпимыми, ни богатыми.

Другое дело Россия. Это единственная европейская держава, где евреев НИКОГДА не преследовали с истинно европейским размахом. В России (не в Кишиневе и Киеве, а именно в России) до революции фактически не было еврейских погромов. В России никогда не было нацистов у власти.

Но, и это тоже следует признать, здесь евреев никогда не любили. Не любили до 1917 года, не любили после 1917 года, не любят и теперь.

Могу в оправдание своих сограждан сказать, что евреи - не единственные, кого они не любят. Весь список слишком длинный, и на одном из первых мест - сами русские.

Россия - опасная для проживания страна, перенасыщенная ненавистью всех ко всем. Никакой терпимости. Никакого всеобщего процветания. Такой стране и таким людям хочется ответить взаимностью в ответ на исходящую от них неприязнь.

Но на месте евреев я бы этого не делал.

Почему? Потому что деды и прадеды этих антисемитов спасли еврейский народ от полного уничтожения.

И самую малость - потому, что в нынешнем состоянии России есть некоторая доля вины прадедов и прапрадедов самих евреев.

Я периодически пытаюсь себя представить на месте еврейского мальчика в стране антисемитов. Я прихожу в детский садик, я еще не знаю, чем мальчики от девочек отличаются, а меня уже дразнят "евреем" и "жидом". Я думаю, что это ужасно. Я бы даже, допустим, хотел ассимилироваться, я не иудейской веры вообще, говорю я им, я не обрезанный, я ругаюсь матом и пью водку, я в церковь хожу... Да, но у тебя глаза навыкате, нос с горбинкой, и фамилия твоя Шухман - говорят мне. - Какой же ты русский? Не примазывайся! Ты еврей! Ты жид! Вы все заодно!

Даже если не говорят - думают...

В итоге я стараюсь дружить с теми, кто не будет так говорить и думать - то есть с евреями же...

И получается, что мы все заодно...

Замкнутый круг.

Нет, конечно, можно уехать в культурную и терпимую Европу. В наиболее культурную и терпимую Германию, где тебе просто за факт еврейства будут платить деньги. Можно уехать в Израиль и сражаться там с арабами - опасно, но психологически куда комфортнее. Все-таки вокруг свои. Ну, а если уехать нет возможности или желания?

Тогда надо делать эту страну лучше. Наплевав на антисемитизм. Чем богаче и благополучнее будет Россия, тем меньше в ней будет нетерпимости. Тем больше гарантий, что твоим детям никто не будет тыкать их национальностью. Причем даже политический вектор задан - современный российский еврей, если он заботится о будущем своей нации здесь, не может не быть либералом. Рыночником. Антикоммунистом. Правым. Соответственно, он не может не быть в оппозиции к действующей власти - антирыночной, левой, коррумпированной, фундаменталистской.

Вот написал я все это и вспомнил последнюю серию "Южного парка". Там сюжет был такой: через временной портал в Америку начинают прибывать в массовом порядке мигранты из будущего, готовые работать за копейки. Сперва против мигрантов выступает привычно только Озлобленное Белое Быдло, а на их стороне не менее привычно - Стареющие Либеральные Говнюки Хиппи. Потом уже и либералы, лишившиеся работы, присоединяются к быдлу. Повсюду идут собрания трудовых коллективов под лозунгом "Из-за этих хадов мы сидим без работы". Потом у одного из работяг рождается решение - а давайте внедрять гомосексуализм, тогда рождаемость упадет, и из будущего просто некому будет прибывать в таком количестве. Жарьте друг друга, мужики! И мужики начинают друг друга жарить... Потом один мальчик говорит: это не выход! лучше давайте построим такое будущее, в котором все будет прекрасно, и тогда никто не захочет сбегать в прошлое. Точно! - говорят мужики. И устраивают что-то типа субботника. Но это им быстро надоедает. Говно идея! - говорят мужики. И снова начинают жарить друг друга...

Гениально, я считаю... Но как-то очень уж безнадежно.

2009, не публиковалось.

 

    ..^..

Махмуд недаром злится

 

Самое ужасное в фильмах восьмидесятых – то, насколько они соответствуют действительности. Люди на самом деле так одевались, разговаривали и причесывались. Это не злобная клевета на человечество. Розовые штаны-«бананы» с вареной джинсой казались нормальными, и вот эти начесы жуткие над разрумяненными лицами с синими тенями – тоже. И музыка – что у нас «Ласковый май», что у них какая-нибудь Си Си Кетч или «Дюран Дюран». Были и политики в стиле диско – депутат Марычев в красном пиджаке (иногда в женском платье), ранний Жириновский, поздний Горбачев.

Прошли, как говорится, годы. Кто-то сменил стиль, кто-то остался в прошлом. «Он весь в прошлом» - сказал Горбачев о еще живом Солженицыне. Но и сам Михаил Сергеевич стал неактуален, еще будучи формально президентом. Никто не виноват, так уж история распорядилась. И вот теперь – да, можно быть фанатом восьмидесятых, коллекционировать фильмы тех лет, прибиваться по раннему Жирику, смаковать бытовавшие тогда культурно-политические тренды, но это будет ваше частное дело, в общем-то. Никогда не станет ножка маленькой, а сердце большим, а Си Си Кэтч теперь соберет аудиторию разве что в интернете, и то если выставит свои ранние домашние порно. И смешно как-то обсуждать идеи товарища Жириновского о бросках на юг и вагонах на север. И от писателя Лимонова ну как-то совершенно уже не прет. Они все – там, в прошлом тысячелетии.

Что происходит сейчас? Мы хороним девяностые. Девяностые хоронят нас. Тех из нас, кто пустил там корни. Девяностые виснут на ногах как бетонные колодки. От них так просто не уйти. Иной раз начнешь рассуждать о Востоке и Западе, Киплинга цитировать, и думаешь – стоп! Какой восток? Какой запад? О чем это все? Какую реальность описывает эта модель, так долго принимавшаяся на веру?

Старые парадигмы не работают. Алан Гринспен, бывший глава Федеральной резервной системы США, заявил, что кризиса, подобного нынешнему, еще не было, и он даже представить не мог, что такое вообще возможно – поскольку «эта модель исправно работала больше сорока лет!» Он же в книге мемуаров валит все на Буша, поскольку тот за весь срок своего президентства ни разу не воспользовался правом вето, тупо визируя все законопроекты Конгресса. Общий стиль администрации Буша-младшего Гринспен характеризует как «политический», читай «политиканский». Это была первая администрация на памяти 80-летнего Гринспена, которая действительно выполняла предвыборные обещания. В буквальном смысле слова. Обещали снижение налогов – получите снижение налогов. И ровно на ту цифру, на какую было обещано. Обещали социальные программы круче, чем у демократов – вот вам ипотека для жителей гетто с минимальным процентом и по устному заявлению. Обещали невмешательство в дела частного бизнеса – и никто не лез к спекулянтам, в короткие сроки загнавшим цены на заложенную-перезаложенную недвижимость до кончика Фудзиямы. В итоге за два срока своего правления Буш-джуниор, будучи субъективно честным малым, прогадил ту невероятно благоприятную конъюнктуру, которая существовала на рубеже тысячелетий – каждый год Штаты заканчивали с гигантским профицитом, им буквально деньги некуда было девать, им бы десять Ираков потребовалось, чтобы избавиться от излишков ликвидности. А внутренний долг Америки, о котором у нас так любят вспоминать, с теми бюджетами можно было погасить за пять лет, но тогда бы финансовая система США лишилась инструментов регулирования банковского рынка. Все это было загублено благодаря субъективному фактору – во главе страны оказался человек, который по формальным признакам похож на недостижимый идеал современного российского политика. По крайней мере, как мы себе представляли идеального политика в девяностые годы. Американцы тоже на это купились. Что с них взять – они ведь, как уверяет еще одно ископаемое, тупые.

Неудивительно, в общем-то, что на фоне ретро-Буша стали неожиданно популярны маргиналы вроде Чавеса и Ахмадинежада. Терроризм приобрел стиль. Крутые гопники с шейными платками снова стали ролевыми моделями для офисных задротов – впервые с шестидесятых годов.

Обама положил этому конец.

Приход Обамы в Белый Дом готовили все – доктор Хауз и Тони Скотт, авторы сериала «Прослушка» и чуваки из «Outcast», Хиллари Клинтон и английская королева. Дело не в том, умен ли Обама («а он умен» - как изящно в скобках написал про другого президента ископаемый Дмитрий Быков), эффективен ли – допускаю, что есть там люди и потемнее, и поумнее. Но он остро актуален. Обама бренд, потому что таков тренд. Обама человек этого тысячелетия, он именно так выглядит, мыслит и выражается. Он как Гагарин, только летает пониже.

И вот уже одним движением века новый президент укрощает Кубу, и Чавес бросается к нему с рукопожатием, и независимый обозреватель «Независимой газеты» пишет настолько смешную ерунду по поводу неучастия Обамы в недавней конференции ООН против расизма, что плакать хочется – где они его выкопали? Там же, где Аркадия Мамонтова хранят? Цитирую, наслаждайтесь: «Со стороны Барака Обамы было бы вполне естественным шагом появиться на международной конференции по борьбе с расизмом, и он упустил исторический шанс, поступив иначе. Сам факт выступления первого афроамериканца-президента США на подобном форуме дал бы его стране имиджевые очки... Обама предстал бы живым воплощением того прогресса, которого в деле борьбы с расизмом добилась отдельно взятая страна, где еще несколько лет назад по улицам разъезжали автобусы со специальными сидениями для чернокожих».

(Я вот читаю это и думаю – а не жирно ли было отдельному автобусному сидению целого чернокожего? Может, все-таки были специальные сидения для черных задниц?)

Какая обида сквозит в речи специалиста по шлифованию имиджевых очков – последний аргумент отняли, сакраментальное «зато у вас негров вешают». Теперь что остается отечественным специалистам по борьбе с расизмом? Правильно, бороться с черным расизмом. И мы это еще наверняка застанем. Похожий фокус (на примере «расистского Израиля») недавно пытался продемонстрировать Ахмадинежад – но публика его освистала. А ведь раньше его выступления пользовались успехом. Народ валом валил. «Что случилось? Неужели это только потому, что я не пользуюсь дезодорантом?»

Они до самого конца так и не поймут, что же произошло.

Первый ряд, 2008

    ..^..