Андрей Агафонов
Новейшая российская история
Исчезни в пространстве, исчезни,
Россия, Россия моя...
Андрей Белый
Россия бы и рада исчезнуть в пространстве, следуя призыву Андрея Белого, но она сама и есть это пространство. И она непрерывно исчезает сама в себе уже больше тысячи лет. Призрачное государство, фантомная диктатура, сумеречная зона - все, кто в нее попадает, живут долго, очень долго, и плохо, очень плохо. Гораздо хуже, чем могли бы жить, если бы умерли.
Стоит ли удивляться, что большую часть своей сознательной жизни каждый русский посвящает ее, такой-то к матери жизни, оправданию или хоть объяснению. И некоторые объяснения получаются до того замысловатыми и убедительными, что приобретают статус Национальной Идеи.
Вообще говоря, национальных идей у нас довольно много, однако строго логически весь их комплекс можно разделить на две неравные части. Первая и большая часть - это вариации на тему "В Маскву, в Маскву, в Маскву!". Суть их сводится к тому, что в России есть один город - это Москва, и все, что делается в России, делается в Москве или через Москву. От пресловутой соборности до евразийства, от "Ребята, не Москва ль за нами?" до "Закончил Одессу, поступил в Ленинград, закончил Ленинград, поступил в Москву": Москва как единственно возможный смыслообразующий центр не то что страны - мироздания. Все, что вне Москвы - или Урюпинск, или Мухосранск, или деревня Гадюкино. Там ничего не происходит и не может происходить.
Национальные идеи, базирующиеся на противоположном постулате - то есть, "ИЗ Москвы", не столь популярны. А между тем русский человек, если уж Национальная Идея действительно не дает ему покоя, не должен жить в Москве.
Более того, он и в России жить не должен.
Хотя почему "если бы"? Мое время придет... Вот что я сделаю.
Я проведу свою предвыборную кампанию под лозунгом "Русские, вон из России!" Я объясню, что не собираюсь никого задерживать, более того - вышлю всех желающих за пределы в кратчайшие сроки и с солидным выходным пособием, порядка $10.000, единовременно и безвозвратно. Все равно вы обходитесь государству гораздо дороже. Только, чур, не возвращаться.
После моего прихода к власти повсеместно, в каждом городишке, в каждом таежном районе, начнут работать иммиграционные службы, и получать они будут от выработки. Будут открыты курсы английского и китайского языков. Курсы маркетинга. Талантливую молодежь будем поощрять ускоренной депортацией и увеличением выходного пособия, скажем, до $20.000. Родители смогут не опасаться больше за судьбу сыновей - не будет никаких контртеррористических операций, потому что не будет армии. Не будет никаких экологических угроз, потому что не будет больше промышленности. Кому надо, пусть качает нашу нефть сам. А с прежними хозяевами месторождений пусть разбирается по месту юридической прописки - на Кипре, в Монако, в Швейцарии. У нас искать киллеров все равно будет некому, потому что милиции тоже не будет. Всем бывшим военнослужащим, сотрудникам органов и т.п. вдобавок к выходному пособию будет выделен участок земли - скажем, в Австралии.
Да, совсем забыл добавить: в моей предвыборной программе большими жирными черными буквами будет написано, что К МОСКВИЧАМ ВСЕ ЭТО НЕ ОТНОСИТСЯ. Пусть сами выкручиваются. Понятно, что это дешевый популизм, но это подействует, поскольку ни одна страна мира не ненавидит так собственную столицу, как ненавидим ее мы, русские.
А если серьезно, то ведь альтернативы-то нет. Все толкующие о встраивании в Европу и вообще мир толкут воду в ступе. Вскочить в последний вагон уходящего поезда "Золотого Миллиарда" не получится. О том, что это нужно сделать "еще вчера", писали и в прошлом, и в позапрошлом веке (Леонтьев). Нас ждет участь не Уганды, конечно, но какой-нибудь Ирландии, давшей миру Свифта, Джойса, Уайльда - и впоследствии благополучно окочурившейся, превратившейся в индустриальную помойку. Да, там и сегодня появляются какие-то культурные деятели эстрадно-декадентского толка, но на карте мира такой страны Ирландии давно нет. И нации такой нет. А есть отдельные ее представители, достаточно сильно влияющие на историю тех же США, соответственно - и всего мира. Они, положим, гордятся своим происхождением, своими рыжими волосами, но они никакие не ирландцы. Так же, как и евреи - это никакие не евреи. Это не нация и не раса, это каста, секта, что-то такое, находящееся в том же отношении к остальному человечеству, в каком человечество относится к природе. Мы - те немногие из нас, которые способны на это - можем стать одной из таких сект (кстати, довольно многочисленных), наша диаспора по своему могуществу вполне может противостоять еврейской, итальянской или любой другой. Потому что - да, мы талантливы, мы чертовски талантливы... Но вот ЭТО пространство, "от Парижа до Находки", в котором тетки смотрят в окна на поле чудес и ходят с несмываемым поцелуем Якубовича, в принципе не подвержено воздействию любой, даже самой радиоактивной, "национальной идеи". Посмотри на эти лица. Послушай эти разговоры. Зайди в их дома. Как пел Егор Летов: "Все то, что не доделал Мамай, Октябрь доделал, довел до конца, Октябрь довел до последней черты - и всем нам нечего делать здесь..." Или немножко по-другому: "Lucy with the diamonds in the sky - а мы в глубокой жопе..."
Поэтому лично я - за мафию, за диаспору, за проникновенье наше по планете, которое особенно заметно вдалеке. Нет никакой ценности в том, чтобы усиленно оберегать священный сосуд, содержимое которого изрядно протухло - Российскую Государственность. Если она как-нибудь сама собой возродится - я не буду возражать. Но усилия лучше прикладывать в другом направлении. Скажем так: в начале этого тысячелетия для русских прозвучала команда "Разойдись!" Может быть, в следующем тысячелетии прозвучит команда "Стройся!"
Заметьте, что и Леонтьев говорил ровно об этом же. О мужестве и ребячестве, о цветении и энтропии. Только у него выводы были противоположные - отвернуться от растленного Запада, буржуазного Запада, гнилого Запада - и броситься в объятия к Востоку, с его византизмом, иерархией и жестокостью.
Но не произошло и не происходит ни того, ни другого - к кому бы мы ни бросались в объятия, мы неизменно летим в пустоту. И сколько бы все геополитики мира, от Хаусхофера до нашего Дугина, ни твердили о необходимости союза Германии и России, такого союза никогда не было и не будет. А будет, напротив, перманентная грызня. В результате вся геополитика, как справедливо заметил Пелевин, сводится к борьбе западного и восточного полушарий головного мозга.
Русская идея на пяти страничках...
Почему я в принципе не разделяю энтузиазм всех взыскателей "национальной идеи"? Потому что у нас эта идея намертво спарена с некой жертвенностью, с неким отказом от чего-то. Я не понимаю, почему это так, но это так в любых вариантах. Где-то это читается как "Потерпеть", где-то как "Послужить", где-то как "Никто не забыт и ничто не забыто" - но везде вот это навлечение на себя неких вериг, принятие каких-то добровольно-принудительных обязательств перед "народом", ощущение ВИНЫ, происходящее, в свою очередь, от ощущения ВСЕОБЩНОСТИ, пресловутой СОБОРНОСТИ. То есть, мы в ответе за тех, кого изучили. А с какой стати? Народ - это та же природа, а природу нужно укрощать. С тем, чтобы использовать в своих целях. Поэтому национальная идея - в одном из своих вариантов и на каком-то этапе - могла бы звучать буквально так: "Убей русского!" Как допущение. И там, где никакой соборности нет, это возможно: говорил же Ницше, что устал метать бисер перед немцами, и что немецкая метафизика - от несварения желудка, а это то же, что "Убей!", если не хуже. Он не только говорил, он это все печатал на свои деньги, люди это читали, он не подвергался никаким репрессиям, и умер бы уважаемым человеком и герром профессором, если бы не сошел с ума. Но и после этого его книги не были ниоткуда изъяты, их читали те немногие, кому и ПОЛОЖЕНО читать такие книги, они делали некие выводы из прочитанного - и так начался двадцатый век.
Вы можете себе представить подобную ситуацию у нас? Вспомните Чаадаева.
У нас невозможно даже неизмеримо меньшее - хотя бы тот же запрет на голосование для пенсионеров. Хотя бы даже призыв к такому запрету, высказанный публично.
Я хочу сказать, что в идеале национальная идея может и должна сводиться к покорению народа, к войне против народа. Но это в идеале. А в реальности ее просто нет. Потому что нет фактических предпосылок для ее существования. Национальная идея Америки - Великая Американская Мечта, но эта мечта реальна, то есть они-то знают, за что им биться и кровь проливать.
Я вам скажу, в чем состоит национальная идея русских. Это идея-фикс: "Есть ли у России будущее?" Достоевский повесил нескольких своих героев за то, что они усомнились в этом. Но сам, заметьте, не повесился.
Любимый герой Достоевского - вовсе не Алеша Карамазов. Его подлинный герой - это всеевропеец, космополит, игрок. Вот такие "игроки" в скором времени станут (и уже становятся) серьезной политической и финансовой силой, они будут советниками князей и кумирами миллионов. Возможно, они станут "пиарить" в пользу России, своей несчастной оставленной Родины, они создадут такое мировое общественное мнение, что Северо-Запад завалит эту странную страну траншами, грантами и прочими маршаллами, как завалил в свое время Юго-Восток (без особого, впрочем, толка). Внешне это будет выглядеть, как "поддержка оппозиции", на самом же деле (о чем, безусловно, будет знать диаспора) все эти бабки будут пилиться оппозицией и истэблишментом, пока в один прекрасный день мы не почувствуем себя готовыми к тому, чтобы явить человечеству новый, облагороженный, демократический лик России - и хотя бы при этом миллионы чеченцев и не-чеченцев гнили в казематах, человечеству будет уже наплевать. Потому что мы впишемся в эту их северо-западную парадигму.
Но внутренне мы останемся теми же.
А что касается СВЕТЛОГО будущего, ПРЕКРАСНОГО будущего, то для нас, русских, оно возможно только в РАССЕЯНИИ.
2000
Лица стерты, краски тусклы
В конце марта Союз Правых Сил организовал в Москве конференцию. Конференция прошла в особняке Рябушинского, под скромным неброским названием «Стратегия России». Наш корреспондент, побывавший там, не без изумления обнаружил в президиуме конференции, можно сказать, земляка – Сергея Юрьевича Глазьева. Ну а как же не земляк? Где его еще так любят и ждут? Земляк, однозначно. Сидел земляк аккурат между Ходорковским и Авеном. Это было неплохое начало…
Собственно, данная конференция – лишь первая из примерно десяти. Будут и другие, посвященные армейской реформе, свободе слова и так далее. Так СПС начинает свою предвыборную кампанию. Появление же Глазьева в президиуме – симптоматично. Если правые как таковые не находят поддержки в народе, а ниша «центристов» не то чтобы занята, но наглухо забита «Единой Россией» и ее клонами, то где искать союзников? На левом фланге. В новейшей политической истории России такие примеры уже были. Тогда даже страшилка гуляла в демократической прессе, про «красно-коричневых». Ну вот, те же красно-коричневые, издание исправленное и дополненное. Без экстремизма. Как цинично прокомментировал Глеб Павловский: «вот вам радикальный Немцов, а вот умеренный консервативный тоже правый Глазьев…»
Постулаты, в общем и целом, были красивые. Необходима административная реформа. Причем не сами бюрократы будут себя реформировать, а… партии. В партиях-то бюрократам откуда взяться? Затем, необходимо разрешить гражданам строить частные нефте- и газопроводы. В Китай и почему-то в Мурманск. Одно это разрешение, говорит Немцов, принесет государству до ста миллиардов долларов инвестиций. В год.
Тут что-то не срастается, правда. Глава ЮКОСа Ходорковский, докладывавший о положении дел в нефтяной отрасли, сообщил, что мы сейчас продаем 380 млн тонн нефти в год, а должны продавать 500 млн, и это предел – больше продать не получится. По его же словам, вся отрасль вкупе за год заработала 57 млрд долларов, и только два миллиарда осталось в чистой прибыли – вот те самые, которые хотят отнять. Смешные деньги, если на всех олигархов поделить. Но суть не в этом, а в том, каким образом при увеличении производства примерно на треть доходы государства возрастут втрое? Тут какая-то неправильная арифметика.
Опять же Немцов говорит, что частные трубопроводы окупятся за три-пять лет, а Ходорковский – что в нефтяной отрасли меньше чем за восемь лет вообще ни один проект не окупается. Да вот хоть в нашей Эвенкии. Нефти, это верно, много – качать и качать. Только на первоначальное освоение нужно где-то 10 миллиардов зеленых. Если у частника есть свободных десять миллиардов, почему бы и нет? Но вот окупаемость наступает через десять же лет. К тому времени или ишак помрет, или и президент, и Дума поменяются.
А то, что разговор идет о нефти в основном, сказал Ходорковский, так это правильно. Никаких других экономик в сегодняшней России нет, только нефтяная. Да вот беда – рост ее завершился. А соответственно, рост российской экономики – тоже. Последнее полугодие мы живем при высоких ценах, затем они упадут до привычных 18-21 доллара за Urals – и все, привет.
К слову, Ходорковского слушали очень внимательно. Все присутствующие понимали, что это человек серьезный. Когда он покидал зал, половина аудитории потянулась следом, с телекамерами и диктофонами.
Взял слово Глазьев. Говорил дольше Немцова с Ходорковским, вместе взятых. Народ заскучал и потянулся к выходу. Объем инвестиций должен вырасти не меньше чем втрое, доходы населения не меньше чем вдвое… Темпы роста ВВП – желательно – 8-10 процентов в год, инвестиций – 20 процентов… Кредитовать предприятия малого и среднего бизнеса обязан Центробанк, который над златом чахнет. Мы почему-то много говорим о природной ренте, сказал Глазьев самокритично, а есть ведь еще рента интеллектуальная. Можно брать деньги за радиочастоты. Германия только на этом зарабатывает 10-20 миллиардов евро. (Смех в зале).
Понимаете, дорогие читатели, в чем дело – Москва это не совсем Минусинск, там народ как-то скептичнее, что ли. Уж на что завиральны идеи Бориса Ефимовича про частные трубопроводы (видимо, аналогия частному китайскому чугуну), но до Сергея Юрьевича ему далеко. Какие темпы роста в 20 процентов? Какое увеличение доходов втрое?! Откуда такие цифры? Глава «Альфа-банка» Петр Авен был просто напуган: «Уход в дискуссию, какие экономические реформы нам нужно делать, какие технические решения принимать, мне представляется крайне наивным и опасным. Сергей Юрьевич считает, что чиновники должны заниматься социальной помощью. Я считаю, что это последняя задача государства. Фундаментальная опасность сегодня - пытаться хоть как-то усиливать экономическую роль государства. Тут Сергей Юрьевич рассказывал про бюджет развития, про Центробанк. Минимально я столкнулся с нашими реалиями. Идея, что ЦБ может кредиты раздавать под векселя - это очень ужасная, опасная идея. Там завтра будут розданы все деньги в течение недели. И все. Представить, что наше государство может заниматься бюджетом развития, деньги раздавать, кредиты выдавать - это фундаментально, мне кажется, страшно опасно».
Опасения Авена разделили и другие участники конференции. Представитель малого и среднего бизнеса настырно поинтересовался, не за его ли счет собирается Глазьев осуществить свои реформы. Борис Немцов предостерег:
- Мы все время искусственно пытаемся навязать стране какую-то свою умозрительную конструкцию: ты высокими технологиями занимайся, а экспортом нефти не занимайся. Или, например, ты производством тракторов, давай, займись, а вот производством ракетных двигателей лучше не занимайся. Это же абсурд! Это абсолютный абсурд! Почему мы против того, чтобы через бюджет перекачивать деньги для якобы государственных инвестиций? Дайте людям возможность самим решить, чем им заниматься. И не надо обрезать то, что плодоносит, то, что действительно дает результат.
Буквально все положения Глазьева были разбиты в пух и прах. И о том, что у нас в стране дешевый труд – на цифрах доказано, что вознаграждение за труд вполне адекватно его качеству – и о пресловутой природной ренте, которая, будучи взыскана, якобы удвоит доходную часть бюджета. Вот что об этом сказал Ходорковский:
- Можно и нужно изымать у отрасли тот самый рентный доход, о котором сейчас так много говорят. Но для этого все страны придумали очень простой и понятный механизм. Это - продажа лицензий на аукционах.
Уже упоминавшийся Глеб Павловский доклад Глазьева и конференцию в целом счел «убожеством»:
- Я могу только процитировать Ильфа и Петрова: трудовой коллектив «Геркулеса» часами томился на совещаниях, выслушивая унизительную болтовню Скумбриевича. Если б я был студентом, встал бы и ушел. Но неудобно…
И уж совершенно безжалостно отозвался Петр Авен об идеях «красного профессора» в кулуарах:
- Он жизни не знает, он думает, что государство может что-то делать. Оно ничего не может делать, потому что оно слабое, малоквалифицированное и коррумпированное. Мне симпатичен Сережа Глазьев лично, я с ним много лет дружу, поэтому я ему желаю всего хорошего, но в ограниченных масштабах. Потому что иначе его идеи будут опасны для страны.
Дружба Глазьева с банкиром Авеном и миллиардером Ходорковским только на первый взгляд кажется странной. Начинали-то все вместе, в правительстве Гайдара. Только у кого-то (у Ходорковского и Авена) карьера после этого задалась, а вот Немцову и Глазьеву до сих пор приходится довольствоваться участью «публичных политиков». Совсем как в песне Олега Газманова – «А после закрутило-понесло – меня на БАМ, тебя в валютный бар…»
И, в общем-то, все бы ничего, если бы не настойчивые упования всех без исключения участников конференции на какой-то мифический средний класс, на какой-то совсем малый бизнес. Такое впечатление, будто идеологи разных партий без зазрения совести сдувают друг у друга предвыборные стратегии. А там во первых строках начертано: «Особое внимание уделить среднему классу, проблемам малого и среднего бизнесов. Это привлечет на нашу сторону до 40 процентов электората…» Ребята, опомнитесь. Нет никакого среднего класса, тем паче – нет никакого малого бизнеса. Давно его прикончили. У нас нормальная сырьевая империя третьего мира, с компрадорским правительством, с узким слоем очень богатых, чуть более широким слоем разнообразной обслуги этих самых богатых – и всеми остальными. И во втором полугодии, когда всякий рост экономики прекратится, поскольку упадут цены на нефть, «остальных» станет еще больше. Их голоса можно будет купить задешево, а то и просто прикрикнуть.
Комок, 2003
Глазьев: шел в комнату, попал в другую
Политическая тусовка функционирует по тем же законам, что и тусовка светская. Одни и те же люди перетекают с коммунистических митингов на правые конференции, с правых конференций – на передачу «Свобода слова»… Скажем, в программу Савика Шустера 29 марта чуть ли не все участники пожаловали прямиком с конференции СПС. Оказался в их числе и Глазьев. Как всегда, случайно. Еще на конференции он объяснил, каким ветром его занесло в стан правых сил:
- Меня пригласили поучаствовать в научно-практической конференции. Никто не говорил, что будет конференция СПС. Хоть формально СПС и организовал данное мероприятие, но оно открыто для всех.
- Как Вы восприняли грубый личный выпад Петра Авена?
- Я не считаю, что это личный выпад. Это просто его точка зрения, достаточно поверхностная, потому что отражает текущее состояние российской власти, ее коррумпированность. Но отсюда ведь не следует, что государство надо упразднить. Просто надо заставить государство работать в интересах общества. Те, кого все устраивает, не хотят перемен – но их абсолютное меньшинство.
- Правые тоже выступают за перемены.
- Понимаете, если правые будут вести себя как настоящие правые, то есть выступать за сохранение наших традиционных ценностей… В частности, наше предпринимательство всегда отличалось благотворительностью и патриотизмом… Сегодня правые очень часто называют себя правыми, а то, что они делают, никакого отношения к реальной правой идеологии не имеет…
- Так же, как и левые…
- Почему? Левые последовательно отстаивают интересы рабочего класса, трудящихся, в этом смысле их упрекнуть нельзя. (В этом месте, клянусь, Глазьев не удержался от ухмылки – А.А.) А когда правые говорят о свободе, скажем, предпринимательства и понимают под этим отсутствие ответственности, то это не правые. Это обслуживание интересов отдельных лиц. А правая идея заключается в том, что и бизнес, и государство должны вести себя ответственно как партнеры. Партнеры, которые отвечают за всю страну. И бизнес должен быть столь же патриотичен, как государство. А СПС как-то не соответствует своему названию.
Похоже, у Сергея Юрьевича свое, достаточно специфическое понимание «правых». По его мнению, правые – это такие же левые, только с деньгами. Которые они должны левым отдать. Вот тогда они будут правы… Если брать российскую историю, то истинные правые, по Глазьеву – это Савва Морозов и Савва Мамонтов, видимо. Которые мало того что галереи открывали и балерин любили, но и большевикам на революцию подбрасывали. Не хотелось бы разочаровывать Сергея Юрьевича, но истинные правые – последовательные индивидуалисты, ни в грош не ставящие государство и мало озабоченные проблемами социума, всяких там деклассированных элементов и даже бюджетников. Конечно, если по гамбургскому счету, тот же Немцов, говорящий об «эффективном государстве», никакой не правый. А правый, например, Авен. Но он не в СПС. И он не собирается подкидывать денег большевикам.
По слухам, на роль современного Саввы Морозова мог бы претендовать Ходорковский. Злые языки с кремлевского сайта утверждают, что ЮКОС выделяет КПРФ 70 млн долларов на период с 2003 по 2007 годы. И не просто деньги дает, а еще и снабжает собственными специалистами по выборам. Вот и в наших палестинах коммунист Романов неоднократно высказывался в беседах с партийными товарищами в том духе, что «а почему же не взять денег у комсомольца Ходорковского»?
Сам Михаил Борисович, однако, на прямо поставленный вопрос – финансирует ли ЮКОС коммунистов – сперва никакого ответа дать не захотел, отвернулся. Пришлось вопрос повторить. И вот что Ходорковский ответил:
- Значит, ЮКОС не финансирует ни одну политическую партию и финансировать никогда не будет, потому что, конечно, это не наша функция а, и б – инвесторы это никогда не поддержат. НЕМЦОВА ТОЖЕ ФИНАНСИРОВАТЬ НЕ БУДЕМ.
Я попрошу занести эти слова в протокол.
Комок, 2003
12 июня 1990 года первый съезд народных депутатов РСФСР принял Декларацию о государственном суверенитете России. Спустя четыре года президент Ельцин своим указом распорядился считать 12 июня Днем независимости России. Полное название звучит так: День принятия декларации о государственном суверенитете России. Позднее название редуцировали до Дня России – видимо, чтобы не подражать американцам, у которых есть свой День Независимости и даже одноименный фильм с большими кассовыми сборами.
Авторство идеи ошибочно приписывается Ельцину. Однако первым о необходимости суверенитета публично заявил писатель Валентин Распутин, что было расценено как шантаж и злая шутка – многие тогда дружно выходили из состава СССР и объявляли о своем суверенитете. Многие, но не мы. И вот Ельцин воплотил идею Распутина. Как говорят, по своим соображениям – чтобы не быть под Горбачевым. Президент СССР в одночасье оказался без государства. Как председатель акционерного общества, из которого уведены все активы.
Все, что последовало за принятием декларации, Народная партия теперь предлагает считать одной непрерывной цепью катастроф и лишений. А посему – отменить празднование Дня России и перенести его на какое-нибудь более благоприятное число. Например, на 26 марта – день выборов президента Путина. Как именно будет называться новый национальный праздник, народники не уточняют. Может быть, День Путина. Чем плохо?
Ничем не плохо, но несколько устарело. В свое время, выступая на съезде нацистов, гауляйтер Польши Ганс Франк произнес проникновенные слова: «Благодаря вам, мой фюрер, впервые за всю историю Германии любовь к фюреру стала юридическим термином». Теперь и у нас есть шанс сделать любовь к фюреру юридическим термином. Фактически для этого многое сделано. Партийный принцип любви к фюреру зафиксирован в программных документах. Есть приветствия и униформа. Ночные факельные шествия и обструкция диссидентов. И не надо думать, что авторы этих акций не видят нежелательных параллелей. Еще как видят. Просто они не считают эти параллели – нежелательными. Если где-то когда-то уже сгодились факельные шествия и сжигание книг, то почему бы это не использовать еще раз? Если где-то уже окончательно решали вопрос с представителями определенной национальности, почему бы еще раз и тоже окончательно не решить этот вопрос с какой-нибудь другой национальностью? Или, например, пересажать всех гомосексуалистов. Или вернуть смертную казнь за бесплатный проезд в автотранспорте. Все полезно, что в рот полезло.
Впрочем, задействуется только внешняя атрибутика успеха. Фюрер, дабы обеспечить любовь к себе народа, предпринял и кое-какие шаги в экономике и внешней политике. И этих шагов было довольно много. От наших народных «фюреров» такого ожидать не приходится в силу их изначальной мелкотравчатости. С другой стороны, это и хорошо – меньше дров наломают.
Любовь к фюреру вообще есть понятие юридически немецкое. То есть – не русское. Не изначально русское. В России дореволюционной мало кто делал карьеру на любви к царю. В обществе этого не поняли бы. И вот сегодня, когда НПРФ (партия РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ) предлагает нам поменять независимость на любовь к фюреру, можно судить о том, что общество наше существенно не то, что было прежде. Теперь это не моветон, не лизоблюдство, не подхалимаж, а укрепление вертикали власти, патриотизм и бла-бла-бла.
В июне 1994 года Ельцин уже был не слишком популярен. Что не помешало ему править страной еще шесть лет. Совсем недавно он в близком кругу возмущался тем, что новый президент боится разменивать свою популярность на непопулярные реформы – «а я вот не боялся!» И действительно, не боялся. За десять лет суверенитета страна преобразилась до неузнаваемости. Появился рынок. Свобода слова. Прошла приватизация. Все это сопровождалось не очень большой, но кровью – как, заметим, и всегда бывает в таких случаях. Сформировалось гражданское общество. Это гражданское общество возненавидело Ельцина и сделало все, чтобы его не стало. Но одно оказалось настолько интимно и тесно переплетено с другим, что вырезать Ельцина и его «семью» из ткани гражданского общества оказалось возможно только вместе с этим самым гражданским обществом. Теперь у нас нет Ельцина, но и общества нет. Потому что общество Россию на фюреров не меняет. И не отказывается от независимости потому, что за нее пришлось платить большую цену.
В декабре в нескольких российских городах провели любопытный опрос на тему – ваше отношение к богатству?
Все в голос говорят, что не имеют ничего против богатых людей, которые нажили свое богатство «честным» путем. Однако, когда нужно привести примеры таких честных богатеев – их соотечественников, приводят максимум один-два примера, и то после жестокой дискуссии «вор или не вор» сходятся в том, что все-таки вор. Лишь один Билл Гейтс почему-то вне подозрений – мол, он действительно свои миллиарды заработал. Эх, сказали бы вам программисты, что они про это думают…
И ведь не секрет, что те, кто особенно яро критикует «богатеев», сами по мелочи приворовывают достаточно регулярно. Имеет место реакция переноса – то есть собственные возможности по присвоению «плохо лежащего» проецируются на человека, у которого таких возможностей гораздо больше, и автоматически делается вывод о том, что «уж этот-то точно наворовал!»
Многие говорят, что неважно, как именно человек заработал деньги – важно то, как он относится к обществу. Вот хоть Анатолий Быков – дважды осужденный – народный герой Красноярского края. По одной простой причине – он делится. Строит храмы, содержит детдома. Будучи владельцем КРАЗа, платил зарплату без задержек. И всем наплевать, кого и за что он убил. Если убил, конечно.
Ну и самый главный вопрос в том опросе был такой: «Как бы лично вы хотели разбогатеть? Какие способы вы считаете приемлемыми и осуществимыми?»
Что, вы думаете, выбрало абсолютное большинство? Вот вы бы – что выбрали?
Десять лет рыночной экономики, приватизация, дефолт – все это прошло как-то мимо народного сознания. В глубине души большинство из нас как считало, так и считает любое богатство – неправедным, а любую работу – подневольной. От трудов праведных не наживешь палат каменных, пусти душу в ад – будешь богат, богатые раньше нас встали – да все и расхватали… То есть мы им с удовольствием доверяем погубить их собственные души, но при одном условии – пусть потом с нами поделятся, честными и чистыми, и может быть, Боженька их и простит.
Два важных момента. Первый – размер чужого богатства определяется исходя не из приложенных усилий, а исключительно по собственному внутреннему ощущению. Еще проще – «больше, чем у меня». Учитывая, что даже у живущих ниже черты прожиточного минимума доходы все-таки разные – богатых в нашей стране полно!
Второй момент – аргументы в пользу того, что богатые должны делиться, мало-помалу кончаются. Сама жизнь оставляет от них рожки да ножки. Когда наши трудяги-олигархи продадут свои активы какой-нибудь «Бритиш Петролеум», и заводы с вышками станут охранять не говорящие по-русски мордатые ребята с автоматами, взывать к их сознательности будет несколько проблематично. И останемся мы со своим презрением к деньгам у запертых ворот, вернее – у разбитого корыта. Ну, мы-то ладно. А дети?
А детей мы обрекаем на то, чтобы этим, с автоматами, всю жизнь ботинки чистить (в лучшем случае). И обрекаем вполне сознательно. Потому что на вопрос «Как бы вы лично хотели разбогатеть?» абсолютное большинство ответило просто: «ПОЛУЧИТЬ НАСЛЕДСТВО». Простая мысль о том, что наследство могли бы оставить богатые родители, никому в голову не приходит…
На самом деле наши бедные и наши олигархи друг друга стоят и друг без друга не могут. Их роднит одно – принцип «После нас хоть трава не расти». Не то что дети – трава. Сейчас объясню, почему.
До тех пор, пока государство будет преследовать цели «социальной справедливости», то есть распределения изъятых у олигархов сверхприбылей среди наиболее нуждающихся, никакой прогресс в экономике невозможен, равно как существенный подъем жизненного уровня. Давая «добро» на социальную справедливость, мы тем самым подписываемся под тем, что согласны с существующим положением вещей, когда 90 процентов национальных богатств находятся в руках нескольких десятков олигархов, а 90 процентов всех денежных средств крутятся в Москве.
Судя по действиям нынешнего президента, он ничего кардинально менять не собирается. Экономика страны остается ориентированной на экспорт сырья, и по-прежнему как в экономике, так и в политике главенствуют владельцы естественных монополий – Газпром, Норильский Никель и так далее. Это пирамидальная структура. На самом верху – несколько «олигархов» (их число неуклонно снижается, а размеры личного состояния и состояния компании – растут). Далее идут топ-менеджеры, менеджеры, обслуга, рабочий класс и «социально незащищенные слои населения» – то есть всевозможные бюджетники. Это, разумеется, никакой не капитализм и никакая не рыночная экономика. Это именно военно-полицейский режим латиноамериканского типа, еще проще – хунта.
Есть естественные пределы ежегодной добычи полезных ископаемых, и есть пределы самим запасам полезных ископаемых. Именно поэтому нефть сперва добывали в основном в Каспийском регионе, затем сместились в Тюмень, а теперь уже речь идет о разработке восточно-сибирских месторождений. При нынешних темпах добычи разведанной нефти хватит от силы на 50 лет. Если темпы увеличить вдвое – на 25 лет. Та же ситуация с никелем, газом и т.п. Спрашивается – что мы будем продавать через 25 лет? Олигархов это по понятным причинам не очень волнует, за 25 лет они сколотят капиталы на много поколений вперед и легализуются на западе в полной мере. Оставив дотла разоренную, выпотрошенную страну.
То есть – их существующая модель вполне устраивает, и по собственной воле они менять ничего не будут. Для того, чтобы на протяжении этих нескольких десятков лет (фактически – ВСЕГО двух поколений) избежать социального взрыва, они время от времени будут подкидывать остальному населению «на бедность» - ровно столько, чтобы народ не зажрался и не перестал быть конкурентным преимуществом в качестве крайне дешевой рабочей силы, на уровне турков. Если население это устраивает – то почему бы и нет? Но вот вопрос – а устраивает ли это население?
Интересно, что изменилось бы, если бы наши политики вместо кучи обещаний предельно четко и жестко объяснили народу, что автоматически означает подпись под таким социальным договором? Объяснили бы, что каждый из нас будет работать больше за все меньшие деньги. Что наши дети будут жить не лучше, а хуже, чем их родители. Что они полностью лишатся любых перспектив, поскольку будут лишены и бесплатного образования (качественного, по крайней мере), и медицинского обслуживания, и социального обеспечения – то есть родить ребенка будет означать обречь себя и его (и его детей, если они будут) на нищету.
В этой ситуации естественными союзниками олигархов (помимо иждивенчески настроенных низших слоев населения) становятся прикормленные ими и опекающие их чиновники и силовые ведомства. Милиция перестанет быть народной окончательно, и своей основной задачей будет считать «охрану общественного порядка», то есть – пинками гнать случайно заблудившуюся голытьбу из богатых кварталов и убивать на месте любого, кто осмелится поцарапать гвоздем борт «Мерседеса». Армия будет нужна только для того, чтобы подавлять внутренние беспорядки – и будет их подавлять без тени сомнения и сожаления, поскольку будет полностью наемной. В судах установят ценовый барьер для собственно подачи исковых заявлений – то есть отсекать бедноту от правосудия будут уже на подходе. Для борьбы с диссидентами будут применяться несколько иные способы, чем сейчас. Вместо спора хозяйствующих субъектов – несчастный случай или таинственное исчезновение. Нет человека – нет проблемы. Если вам кажется, что я сгущаю краски, возьмите Латинскую Америку и посмотрите, как обстоит дело там. Вполне возможно, кстати, что они удваивают ВВП. Колумбия – сто пудов.
Новороссийск 2003, в СМИ не публиковалось