fundamentalism 

мне нечего сказать по поводу основы всех основ, 
хотя о ней я думал, больше слышал, но не видел. 
а видел больше я уверенных в себе ослов, 
читал и слышал много лёгких и красивых слов, 
блуждал в потёмках чистых и безгрешных снов, 
порой любил и, к сожаленью, больше ненавидел. 

зато я видел - на вершинах гор рождается рассвет, 
и сквозь туман знакомый контур чудом проступает, 
и взглядом я порой подробнейший ответ 
на все вопросы получал. и много-много лет 
я в той стране живу, которой вовсе нет, 
и удивляюсь, что меня всё это не смущает. 

    ..^..




* * * 

на грунтовой дороге чей-то след,
сушь, земля рассыпается в мягкий прах.
этот след шёл рядом с моим, его нет,
исчез не свернув - загадка в следах. 

следы загадок, трагедий, драм,
комедий, фарса, суетной возни,
мы проходим отрезок выданный нам,
оставляя... а вот и они, взгляни: 

отпечаток подошвы, цветной лоскуток,
монумент, мавзолей, фотографий альбом,
недовязанный свитер, шерсти моток,
неподъёмная тяжесть в сердце моём. 

    ..^..





из сундука 


Перегаром жарким голову кружит 
ветер, который с безумием дружит, 
иссушая мысли, души, лужи, 
непонятно каким он целям служит, 
от его дыханья дышится хуже. 

Городской кислород собой сжигая 
ярко-красным по жёлтому полыхая, 
за собою чёрный ковёр расстилая, 
горит на холмах трава сухая, 
обновленья природы шутка злая. 

Это лето тлеет, тбилисское лето, 
как забытая кем-то сигарета, 
продавец газет с лицом аскета 
предлагает товар желтоватого цвета, 
неужели зимой я мечтал об этом? 

    ..^..




involution 

капля крови в воде, 
твоя жизнь, 
растворяясь уходит. 
непонятная многим, 
себя отдаёт. 
не петух пропоёт, 
поутру, 
не туман хороводит, 
это просто уже возвращать, 
возвращаться, вращаться, 
пора настаёт. 

оставляя вокруг
пустоты
исчезающей пятна,
мы очистим от нас
этот мир
как дорожный трактир.
и для нас
нету входа обратно.
мы загнёмся,
замкнёмся, запрёмся 
в свой замкнутый круг. 

нету мёртвых - их нет. 
посмотри, 
есть одно лишь живое, 
и смешенья расцветших цветов 
есть неназванный цвет. 
я открою секрет: 
ты другого не жди, 
всё что есть - пред тобою, 
в этой утренней дымке 
мечты моих предков 
мне видимый след. 

    ..^..




pro and con видение 

убеждаюсь всё больше – провидение слепо,
двери сельской уборной от двери склепа
отличить не может, к тому же глухо
к просьбам страждущих – потеря слуха
явление в высших сферах нередкое,
сиди и жди – будет послана метка,
но чаще всего приходят чёрные,
впрочем подобные мысли вздорны,
а другие – мало похожи на мысли,
так же как кахури на рислинг,
снова откуда-то всплыло вино,
а может и впрямь, это всё, что дано,
судьба – индейка, пуля – дура,
и бессмертно учение Эпикура,
хорошо жить и хорошо умереть,
причём своевременно – всё успеть,
и не полагаясь на провидение
у которого (sic!) ослаблено зрение. 

    ..^..




итака 

продираясь сквозь дебри снов,
разбирая себя на запчасти,
понимаю, что я не властен
выбирать козырей и масти,
выбирать отчий дом и кров. 

где родился и жизнь прожигал,
хоронил, пировал и плакал,
этот остров – твоя Итака,
и хоть лучше бывают, однако
я о них никогда не мечтал. 

и когда крупный куш на кону,
и отломится может много,
лучше тихо сесть в позу иога,
речь прервать в середине слога,
но не пачкать свою страну. 

    ..^..




*** 

Я себе поставил большие цели: 
Чтоб весной по утрам мне птицы пели, 
Чтоб в горах и в лесу, освещая ели, 
Ночные костры для меня горели, 
Воскресение - в каждом конце недели. 

Чтоб меня понимали малые дети, 
Чтобы в каждом кармане для них по конфете, 
Можно и без кресла, на табурете, 
На расстеленной скатертью старой газете, 
Щедрый пир горой затихал на рассвете. 

Чтобы дети и внуки болели не чаще, 
Чем метеориты в тунгусской чаще 
Чтобы мне говорили - совсем пропащий, 
Но потом вспоминали, как дождь бодрящий, 
Кто меня искал - пусть тот обрящет. 

Чтоб меня миновала чаша яда 
От сограждан, любителей обряда, 
Мне от них совсем ничего не надо, 
У меня уже есть за труды награда, 
Это яблоко из осеннего сада.


    ..^..