*** 

У одной маленькой девочки была одна большая тайна. 
Ей всегда казалось, что она похожа на королеву. 
Но соседские мальчишки говорили ей, что она похожа 
На дворовую собаку Чапу, 
Такая же белая, лохмата и с грустными глазами. 
Девочка все время мучилась оттого, что ее сравнивали не с королевой. 
Но потом перестала мучиться, может потому, что Чапа умерла. 
Однажды, когда девочка стала взрослой, 
Один мужчина сказал ей, что она очень красивая 
И похожа на королеву. 
Девочка очень обрадовалась, 
Залаяла, завиляла хвостиком 
И убежала. 

    ..^..




*** 

Свет белый, милый, белый свет, 
Не надышаться этим светом.
Я жить хочу, я пахну ветром, 
Но я уже не человек.
Я легкий стон в твоих губах, 
Я дрожь по телу, я дыханье,
Мучительное расставание, 
И безотчетный детский страх.
Верни меня потоку дня, 
Верни меня покою ночи.
Мне нужно жить, я знаю точно, 
И точно знаю, что любя. 

    ..^..




*** 

Ночи, ночи… 
В черной бездне
Звезды дышат 
Пылью звездной.
Млечный мальчик
В млечном шарфе,
Струны трогает на арфе.
По изгибам млечных улиц
Ходят барышни сутулясь.
Межпланетные пространства
Нам подмигивают страстно.
Этой ночью все случится
Ты умрешь, я стану птицей
После долгого горенья,
И космического тренья.
Ночи, ночи,
Явь короче,
Сон длиннее,
Ты умнее. 

    ..^..




*** 

И глаза впалые уже не пугали знакомых
Говорили: изменилась как, похудела что ли.
Костяшками пальцев подол юбки теребила,
И все об одном думала, об одном просила.
Тошнотой измученное горло петь не хотело.
Внутри осталось все что болело.
Семь лет у тебя в плену, много ли?
Чужие беды тогда не трогали, 
Со своим «счастьем» никак не разобраться было.
А то что горело, так за семь лет остыло.
Работа тяжкая любить тебя что есть силы.
Свобода твоя все другие свободы затмила.
И каторжный труд себя отдавать без остатка
Тому, кому этот дар, как взятка. 

    ..^..




*** 

У меня к тебе, знаешь, как же это сказать получше…
У меня история к тебе, а скорее случай.
У меня к тебе назревал роман в начале, но потом 
Меня вычеркнули из списка, обломали.
У меня с тобой, не соврать бы только,
Было много любви, но мало толку.
Были слезы и письма и даже песни,
Ну а счастья не было, хоть ты тресни.
Но зато теперь я тебя изучаю, как алжирский костюм,
Я тебя встречаю, и не кисну уже, как тогда в поселке.
Город лечит лучше любой зеленки.
У меня для тебя позабытая нежность и старинная грусть,
И близка неизбежность нашей общей черты,
За которой, знаешь, у меня к тебе будет 
Одна только...... жалость. 

    ..^..




*** 

В принципе можно попробовать перестать мечтать.
И увидеть себя среди постельного белья одной, голой, а 
Не обнаженной, живой, а не сраженной твоей стрелой 
Насквозь острой, тугой, отравленной твоим ядом.
И никого рядом, никого…..
Становлюсь сама собою, не скрою, что это неприятно, даже 
Больно скорее, но не жалею, я люблю острые ощущения и 
Сиюминутные превращения. Трансформация полезна для кожи.
В моем положении единственный выход – это запасной,
А единственно верный шаг – это назад.
Я сдаюсь, ставьте мне мат, я не выдерживаю своих фантазий,
В моей голове странные фазы, одна другой напряженней и тяжелее,
Могу даже признаться, что болею, да, точно – я схожу с ума.
Я это или не я, и где та граница, за которой буду жить,
А не думать, что живу. Эта история не моя.
Ухожу 

    ..^..




*** 

С миру по нитке, рай в шалаше….
Томные скрипки пели в душе.
Мы объяснялись не на словах,
Все было в наших руках.
Горькое чудо, сладкая муть.
Ты киноварь, а я твоя ртуть.
Яркие краски не на холсте,
Яркие краски везде.
Глазом измерить разве дано,
То, что у Бога в светлом пальто,
В правом кармане? Ты не трудись,
Это всего лишь жизнь.
Вот он достанет нас впопыхах,
Сдует обиды, ненависть, страх
Будто пылинки, и перед тем,
Как отпустить нас совсем.
Он вдруг подумает, что неспроста
Этот вот парень прыгнул с моста,
А эта вот девушка в юбке цветной
Хочет остаться живой.
Сложное в сложном, простое в простом.
Эх, не остаться бы белым листом,
Не испугаться бы взгляда его………
Дяденьки в светлом пальто. 

    ..^..




*** 

В моем королевстве все по уму,
Слуги дуют в одну дуду.
Придворные дамы, все как одна,
Толще меня.
Повар, прикрывшись советом врача,
Вместо того чтобы дать мне борща,
Поит меня минеральной водой,
Как на убой.
Первый министр с утра мне твердит,
Что я вполне моложава на вид,
Что хоть весь свет обойди, никогда
Краше не встретишь меня.
А белошвейка с главным портным
К каждому платью мне шьют кринолин,
Чтоб не бросалась людям в глаза
Моя худоба.
И музыкант воспевает меня
Каждой фальшиво исполненной Ля.
Чувствую, что все вокруг по уму,
Но по чьему не пойму. 

    ..^..




*** 

Вот когда ты станешь моим фанатиком,
оловянным солдатиком,
ореховым прутиком,
тогда я расскажу тебе
в чем секрет красоты.
а пока ни-ни……
тогда я открою тебе вселенную,
проведу через волну пенную,
через раскаленное жерло.
уйдешь со мной на дно,
поднимешься на вершину,
узнаешь мою тишину,
голос мой,
полюс,
пульс.
стремлюсь,
говоришь, стремлюсь?
только не опоздай.
все турниры начнутся в полдень.
забудь о свободе.
будешь во мне,
между двух берегов.
не надо искать любовь,
она уже есть
Здесь. 

    ..^..




*** 

Какая тягучая 
весна, 
как судорогой сдавливает горло,
ломит кости.
Сердце тяжелым камнем внутри,
в груди шпагаты, 
жгуты, 
шнуры.
В голове ты.
Как только вскроется река, станет легче.
Лед давит на плечи,
небесная синева на глаза.
Пойти попробовать узнать себя 
в витринах,
желательно в винных.
Пойти на поводу.
Снять шапку на бегу 
и расплакаться от ветра.
Весна зиме шлет приветы,
становясь взрослой и красивой.
Нет тепла, нет квартиры, нет работы,
нет тебя рядом.
По Невскому ходят женщины стадом,
мужчины роем.
Оставь меня в покое 
весна. 

    ..^..




*** 

Я пишу длинные письма папе. Ответа жду долго.
Получаю всего несколько строк. 
Он печатает медленно, его точки это всегда комок.
Комок нервов, застрявший комком в груди, в горле.
У меня впереди мысли о нем, у него обо мне.
Я пишу ему длинные письма даже во сне.
Он много работает, я учусь жить.
Пишу ему о чувствах, стараюсь не ныть.
Ем его хлеб, он мою соль. 
Не равный обмен, но вполне простой.
Его советы меня берегут, но я уже на другом берегу.
Сама себе крепость, сама себе ров, 
сама себе ключ и железный засов.
А он моя почва, моя земля. 
И если б я знала слово «нельзя»,
то огорчала бы меньше его.
Я помню из детства его пальто,
Как у киноактера, шляпу и длинный зонт.
Это был стиль, а не просто понт.
Он читал мне стихи – Маяковский кричал.
Он читал мне стихи – Высоцкий рычал.
Он читал мне жизнь свою через них,
И это был самый лучший стих.
Я пишу длинные письма папе обо всем на свете.
Хорошо, когда есть папы и непослушные дети. 

    ..^..




*** 

И хочется, не помня дат и адресов, 
 Ходить по улицам. Прильнув лицом к витрине, 
 Смотреть на жизнь, которая проходит мимо. 
 И чувствовать, что можешь, что готов. 
 В воде каналов грязных утонуть, 
 Идти ко дну, не чувствуя препятствий. 
 Найти любовь по шрамам на запястьях. 
 Закрыть глаза, по левой полоснуть. 
 Ты можешь все, слеза сожжет гортань, 
 Горючая печаль вдруг разольется в сердце. 
 Ты можешь все, но никуда не деться. 
 Ты высохла, как кактус, как герань. 
 Дойти до ручки. Снявши каблуки, 
 Шагнуть к себе, понять, что там не страшно. 
 Там много чувства и сплошная каша, 
 Порезы, ссадины, ушибы, синяки. 
 Все заживет. Весна врачует вновь. 
 Сирень, черемуха, скворцы уж прилетели, 
 Так разве мы не этого хотели. 
 От чувства острого и носом льется кровь. 
 Все заживет. От первых дней весны 
 Я не сумела спрятаться надежно. 
 И мне теперь представить невозможно 
 Где ходишь и кого целуешь ты. 


    ..^..