Роман Сибирский (c). Психологический генезис индивидуальной и социальной этики. Вечерний Гондольер. 167 номер. Русская литература. Современная проза в интернет.

Роман Сибирский

http://rmvoz.ru/forums/index.php/topic,1093.0.html

Психологический генезис индивидуальной и социальной этики

Введение

В течение всего ХХ-го века и по сей день модели социально-экономического развития стран, которые принято называть Западом, представляют де-факто модификации технократических концепций общественного устройства. Точка зрения, абсолютизирующая научное знание и результаты научно-технической революции, представляющая их как панацею, разрешающую социальные противоречия и устраняющую старые «измы», по-прежнему имеет широкое хождение. Технократический подход, характерный для западной социологии, в общем, не нов. Фрэнсиса Бэкона и Джона Локка можно считать его интеллектуальными предтечами. В эпоху Просвещения наука и прогресс стали лозунгами, которые на многие десятилетия вперед определили пути общественного развития. Но исторические реалии оказались не столь оптимистичны, как ожидали первые просветители. Коллизия «частного интереса» и «общей справедливости» так и не нашла удовлетворительного разрешения в рамках естественного права «юридической всеобщности», пришедшей на смену добуржуазных форм общности. Апелляция к научному разуму, в конце концов, обернулась вульгарным материализмом, который отвергает не только, так называемые, религиозные предрассудки, но и метафизику.

Относительная эффективность западной экономики по сравнению, например, с экономикой стран, шедших «социалистическим путем», позволяла её апологетам до поры до времени быть неуязвимыми для критики. Однако игнорировать нарастающие негативные тенденции «общества потребления» уже невозможно. Глобальные экологические проблемы, индивидуализм, обрекающий человека на одиночество, духовная нищета масс-культуры, бессмысленность сытого прозябания – вот главные вызовы современного западного общества, на которые оно не находит адекватных ответов, и по этим причинам не может служить идеалом человеческой общности.

Всё более актуальными становятся социально-преобразующие идеи, ставящие во главу угла персонифицированную личность. Легко обнаружить, что параллельно доктринам, взявшим за основу социум и послужившим мировоззренческим фундаментом капитализма, развивались идеи, обращенные к внутреннему миру отдельного индивидуума. Но философская мысль, акцентирующая внимание на субъекте-человеке и через него, через категории, имманентные сознанию и психике человека, объясняющая окружающий мир, осталась невостребованной. Еще Р. Декарт своим знаменитым «Cogito, ergo sum» («мыслю, следовательно, существую») определил гносеологический вектор, начало которого подразумевает и первичность сознания, и возможность аподиктического знания, в основе которого рационализм, присущий мышлению. Позднее И. Кант в «Критике чистого разума» с гениальной проницательностью сумел выявить категории мышления, являющиеся инструментами априорных синтетических суждений.

В «Картезианских размышлениях» Эдмунд Гуссерль [1] продолжил углубленное проникновение в проблематику механизмов мышления. Строго придерживаясь «метода радикального сомнения» и принципа интенциональности актов сознания, воспринятого от своего учителя Франца Брентано, с логической последовательностью он приходит к конституированию понятий монады как конкретного индивидуального Эго и интерсубъективности. Проясняется факт, что синтетические феномены сознания, данные человеку априори, «согласованны» со всем многообразием объектов окружающего его мира, включая социальные. Вследствие этого первичные перцепции явления через акты апперцепции позволяют составлять суждение о нем как непротиворечивом единстве. И Кант и Гуссерль с логической неизбежностью приходят к пониманию трансцендентальной природы глубинных основ человеческого сознания и мышления, не сводящихся к «телесности» и не объясняемых ею.

На мой взгляд, Гуссерль вплотную подошел к пониманию того, что трансцендентальная монада это более ёмкое явление, не сводящееся к трансцендентальному мышлению, а вбирающее явления психики. Не психосоматики, связанной с телом, а высшей психики. Последовательно применяя гуссерлевскую феноменологическую редукцию, выводящую за «скобки» все материальное, с не меньшими основаниями, чем у Р. Декарта, можно утверждать: «Желаю, следовательно, существую». Высшие психические акты наряду с сознанием самодостоверны с очевидностью.

Именно интенции высшей психики являются предпосылками нравственных императивов, а последние, в свою очередь, служат мостом к социальным механизмам. Но так как высшая психика, как выясняется, трансцендентальна, то, соответственно, и социально-исторические процессы не сводимы исключительно к онтологической каузальности, а в равной степени обусловлены трансцендентальной телеологической причинностью. Или иначе – история нарративна. Телеологическая причинность эксплицируется посредством нравственных устремлений интерсубъективных общностей. Таким образом, этика обладает реальной действенностью, это та «тонкая материя», под воздействием которой социальная действительность приобретает вполне физическую материальность. В свете сказанного очевидна исключительная важность естественнонаучной точности этического знания и происхождения понятий, составляющих его предмет.

Целью настоящей работы является определение континуума этических понятий, выявление их однозначного и конкретного смысла; прояснение их психологического генезиса.

1. Предварительные замечания

Основатель функциональной психологии Макс Люшер [2] выявил четыре психологические категории (состояния), лежащие в основе ощущений любого человека. По сути, он постулирует четырехмерность психического пространства. Приведу эти категории, как они изложены в русском переводе на стр. 44:

· стабильное самоуважение;

· активная уверенность в себе;

· удовлетворенная самодостаточность;

· сознательное саморазвитие.

Правда далее по тексту эти же категории автор обозначает более лаконично:

· самоуважение;

· самоуверенность;

· самодостаточность;

· саморазвитие.

Приведенные обозначения психологических категорий соответствуют их «нормальной» самооценке, а вся совокупность равновесному состоянию личности. В случае отклонения любой из самооценок от нормы в сторону «увеличения» или «уменьшения» наименования состояний меняются в соответствии с сутью этих отклонений.

При этом в разных контекстах используются различные, хотя и близкие по смыслу термины. Это делает изложение недостаточно доходчивым, научно не строгим. Не доходчивы и приведенные выше синонимические обозначения: стабильное самоуважение, самоуважение; активная уверенность в себе, самоуверенность. Смысловой оттенок меняется, хотя без пояснений ни тот, ни другой не раскрывает суть.

И все же, несмотря на критические замечания в отсутствии необходимой однозначности в терминах, в целом основы функциональной психологии Макса Люшера, на мой взгляд, это качественный прорыв вперед. Благодаря формулировке как аксиомы четырехмерности внутреннего психического пространства человека вся теоретическая конструкция приобрела естественнонаучную строгость, а репрезентативная статистическая проверка подтвердила теоретическую и прикладную значимость.

Прежде чем перейти непосредственно к теме данной статьи, представляется целесообразным дать более точные и однозначные термины, обозначающие основные внутренние состояния личности, как в равновесии, так и в случае отклонения от нормы (Таблица 1). В таблице психологические состояния, относящиеся к одной координате, расположены в одной строке и обобщены цветовыми обозначениями: красный, желтый, зеленый, голубой. По Люшеру между реакцией на реальное цветовое воздействие и психологическим состоянием существует однозначная функциональная связь. В данной работе цвета – это только условные обозначения психологических координат, используемые также для наименования разделов, в которых группируются соответствующие состояния.

Внутреннее состояние (чувство)

Таблица 1.

таблица 1

Если читателя интересует развернутое описание приведенных психологических состояний, следует обратиться к первоисточнику. Я бы даже настоятельно рекомендовал ознакомиться с результатами работ Люшера, поскольку это полезно, по крайней мере, в повседневной деятельности, так как позволяет легко обнаруживать мотивацию поведения окружающих.

Квинтэссенцией исследований Макса Люшера в области психологии явилось эвристическое обнаружение им связи между той или иной комбинацией «нормальных» внутренних состояний, соответствующей ей (комбинации) этической эго-характеристикой и социальной этической характеристикой. Таким образом, внутри этического континуума Люшер изначально осуществляет дихотомическое противопоставление. Характеристики первой группы (Эго), по сути, являются характерологическими, та или иная из них присуща любому индивидууму вне зависимости от принадлежности его к социуму, даже небезызвестному герою Д. Дефо Робинзону. Эго-характеристики и составляют содержание индивидуальной этики. Характеристики из второй группы эксплицируются в социуме и составляют содержание социальной этики. Именно их принято относить к нравственным. Противопоставление обусловлено объективно существующим различением индивидуумом своего Я и социума. В качестве «формулы», позволяющей устанавливать связь между психологическими категориями, характерологическими свойствами с одной стороны и нравственными предписаниями с другой, Люшер предлагает использовать «категорический императив» Иммануила Канта: «всегда поступай так, чтобы основной принцип твоего поведения мог бы стать и всеобщим законом».

Фактически Люшер вышел за рамки круга вопросов, очерченных психологией. Наверное, поэтому, в силу отсутствия навыков применения философской методологии, попытка практического использования философской категории потерпела фиаско. «Категорический императив» был применен к комбинациям (сочетаниям) из двух состояний (Чувство собственного достоинства – Удовлетворенность, Чувство внутренней свободы – Уверенность в себе и т.д.; всего 6 вариантов). В большинстве случаев результаты оказались неверными. Так, например, для сочетания Уверенность в себе – Удовлетворенность получен результат: эго-характеристика – удовлетворенность, социальная характеристика – доброжелательность. Ниже будет рассмотрена эта комбинация и обоснован другой результат. Некоторые выводы выглядят вообще курьезными. Так, для сочетания Уверенность в себе – Чувство внутренней свободы получилось: эго-характеристика – веселость, социальная характеристика – откровенное участие. Что означает веселость можно только догадываться. Более сложные комбинации (по три, например, Уверенность в себе – Чувство собственного достоинства – Удовлетворенность) вообще не рассматривались. Кроме того, причиной неудачи явилось и то, что Люшер сразу обратился к рассмотрению комбинаций состояний и вытекающих из них поведенческих типов, «перескочив» через «изолированные» состояния – Уверенность в себе, Удовлетворенность и т.д. Похоже, он даже не осознал, что «изолированные» состояния также порождают определенные поведенческие типы. А сочетание «простых» этических характеристик, дает более сложные, к анализу которых он попытался сразу перейти. Второй раздел настоящей работы полностью посвящен анализу именно «изолированных» состояний.

Любой философский тезис, если очевидны исходные посылы, а в рассуждениях не сокрыта логическая ошибка, может служить базисом для специализированных научных дисциплин. Философия всегда претендовала на роль «науки наук», так как стремилась к предельным сущностям и обобщениям. Диалектика, сокрытая в кантовском «категорическом императиве», также может быть основой для психолого-этических выводов. И все же частные науки, в большинстве своём, вырабатывают собственные логико-аналитические методы, обладающие специфической конкретностью и наглядностью и которые лишь опосредованно связаны с философской методологией. И в данном случае автор счел целесообразным в качестве главного функционального инструмента использовать представления, которые в психологии именуют компенсаторными механизмами [3]. Это естественно, так как генезис этических понятий, как будет показано ниже, имеет психологическую природу. Методология исследования включает также естественнонаучную логику, художественный метод и метод сопоставлений. Что касается последнего, то психологическая и этико-характерологическая сферы, несмотря на глубинную взаимосвязь, гносеологически различны. Поэтому выявление каузальных связей между неструктурированными элементами (понятиями) этих сфер методом сопоставления наиболее наглядно и продуктивно.

Конституирование понятий в упомянутых предметных областях протекало и протекает кардинально различными путями. Если психологические категории формировались в результате естественнонаучного поиска, преимущественно эмпирического, то этико-характерологические понятия имеют культурно-исторические корни. Знаменательно здесь слово «культурно». Настоящее исследование, хотя и рассматривает «абстрактные» предметы, но, в конце концов, преследует вполне прагматические цели. Таким образом, культура, и, в частности, искусство неожиданно предстает своеобразной научной лабораторией, синтезирующей специфические феномены, имеющие, как выясняется, и научно-прикладное значение. Мы сталкиваемся с пока ещё редкой ситуацией, когда культура выступает не только как источник эстетических, но и научно-познавательных ценностей. Представляется, что чем дальше критическая мысль в поисках загадок внешнего по отношению к человеку мира будет углубляться в его внутренний мир, тем актуальнее будет становиться художественный метод. Причем не только литературный жанр, но и другие виды искусства.

Термины-характеристики есть результат культурно-исторического процесса, вследствие этого в обиходе смысл их зачастую «размыт». В нашем случае, хотя они и берутся из «жизни», но объективируются как итог рассуждения, поэтому семантика их прояснена и конкретна. В предлагаемой читателю статье для иллюстрации связи между психологической установкой, свойственной индивидууму, и нравственно-характерологическими характеристиками используются широко известные литературные персонажи. В простейших случаях (второй раздел) иллюстрации самоочевидны и из них непосредственно следует вывод. Для структурированных понятий вывод предваряется «диалектическим анализом» и лишь затем иллюстрируется. Кроме того, как эмпирическое подтверждение получаемых результатов, используются биографические данные исторических деятелей.

Последовательность рассмотрения состояний, приведенных в Таблице 1, построчно сверху вниз, а в пределах строки справа налево.

2. «Изолированные» состояния

Красный

Неуверенность. Все, наверное, помнят роман И.А. Гончарова «Обломов». Обычное положение главного героя – лежачее, хотя он вполне здоров. Культивируемая с раннего детства привычка бездействовать зафиксировалась и стала нормой жизни. Отсутствие навыков активно, деятельно познавать окружающий мир стало причиной неуверенности в себе. Только в мечтах он представляет себя то капитаном, то общественным деятелем. Возврат же «на землю» демонстрирует безжалостную реальность серого, никчемного прозябания. Кажущаяся невозможность что-либо изменить самостоятельно порождает лишь жалость к себе (самосострадание).

Эго-характеристика – беспомощность.

А как разрешается ситуация у героя, когда выясняется, что управление его поместьем запущено, процветает воровство и требуется немедленное вмешательство.. Только благодаря другу детства Штольцу, вынужденному по просьбе Обломова отправиться на место, принимаются действенные меры. Сам он беспомощен и вынужден надеяться на помощь извне.

А что мы видим в посткоммунистической России. Большая часть общества, отученная предыдущим режимом самостоятельно действовать, попав в новые изменившиеся экономические условия, «уповает» лишь на государство.

Социальная характеристика - иждивенчество.

Самоуверенность. В повести М.Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города» в образе градоначальника Василиска Семеновича Бородавкина с гениальной точностью отображен типаж, главной чертой которого является самоуверенность. На что сразу обращается внимание, так это то, что герой «представлял тип градоначальника, у которого ноги во всякое время готовы бежать неведомо куда» и «…поражал расторопностью». Эта торопливость, идущая впереди мысли, постоянно приводит к новым затеям, которые с треском проваливаются вследствие некомпетентности. Налицо – авантюризм.

Как же проявляется авантюризм, да еще подкрепленный властью? Так как произведение М.Е. Салтыкова-Щедрина – это сатира в соединении с гротеском, то и проекты Бородавкина нелепы, а иногда и просто фантастичны. То он ведет борьбу за повсеместное использование горчицы, то сочиняет трактат «о вящем армии и флотов по всему лицу распространении, дабы через то возвращение древней Византии под сень российской державы уповательным учинить». А то начинает рушить избы, видя в этом средство борьбы с инакомыслием. Вся эта общественная деятельность не что иное, как прожектерство.

А так ли уж далеки нелепости, совершаемые Бородавкиным, от нелепостей нашей недавней истории? Старшее поколение, наверное, помнит руководителя Советского Союза конца 50-х, начала 60-х годов прошлого века Н.С. Хрущева. Даже поверхностный взгляд обнаруживает в нем «классический» тип самоуверенного человека. А совпадение поведенческих черт и деяний данной исторической личности с литературным героем просто поразительное. Повсеместное насаждение кукурузы, размещение ядерных ракет на Кубе во время Карибского кризиса, снос бульдозером художественной выставки – ассоциации очевидные. Можно обнаружить и множество других параллелей.

Эго-характеристика – авантюризм.

Социальная характеристика – прожектерство.

Уверенность в себе. Состояние уверенности в себе подразумевает фактическую повседневную деятельность, позволяющую иметь ясное представление о собственных возможностях. Но не только. Повторяющаяся, рутинная работа – это тоже деятельность. Но она не прибавляет новых знаний, не дает представления о способности преодолевать возникающие препятствия. Подразумевается активная деятельность, которая характеризуется постоянным расширением сфер приложения сил, усложнением характера труда, готовностью осваивать новые приемы и навыки. Неудачи и препятствия рассматриваются уверенной в себе личностью как естественные вехи движения вперед и не являются поводом останавливаться и падать духом.

Нетрудно припомнить исторические личности, в характере которых легко заметны признаки уверенного в себе человека. Это мореплаватель Колумб, полководец Александр Македонский, политики У. Черчилль и Ф. Рузвельт. Список этот можно продолжать долго.

Эго-характеристика – решительность.

В общественной жизни решительная личность стремится себя реализовать, «навязывает» решительность обществу. Обнаруживая перспективы в той или иной сфере социальной жизни, она предлагает решения и себя для достижения поставленных целей.

В фильме режиссера Даниила Храбровицкого «Укрощение огня» в исполнении замечательного артиста Кирилла Лаврова изображен Андрей Башкирцев, прототипом которого является генеральный конструктор ракетно-космических систем С.П. Королев, положивший начало космической эре. Загоревшись идеями К.Э. Циолковского, осуществление грандиозной мечты о возможности реактивных полетов в «мировых пространствах» стало для Башкирцева делом всей его жизни. На этом пути он локомотив, инициатор, умеющий увлечь и сплотить сподвижников. «Не ошибается тот, кто ничего не делает», «Дорогу осилит идущий» - таковы постулаты героя. Скепсис и критиканство его не останавливают – «Собаки лают, а караван идет». Бюрократические препоны лишь повод для мобилизации сил - «Кто хочет - ищет возможности. Кто не хочет - ищет причины».

Социальная характеристика – инициативность.

Желтый

Чувство незащищенности. Герой рассказа А.П. Чехова «Человек в футляре» Беликов – яркий пример человека, «страдающего» чувством незащищенности. «…Одним словом, у этого человека наблюдалось постоянное и непреодолимое стремление окружить себя оболочкой, создать себе, так сказать, футляр, который уединил бы его, защитил бы от внешних влияний. Действительность раздражала его, пугала, держала в постоянной тревоге, и, быть может, для того, чтобы оправдать эту свою робость, свое отвращение к настоящему, он всегда хвалил прошлое и то, чего никогда не было…».

Каково же поведение Беликова? «Он был замечателен тем, что всегда, даже в очень хорошую погоду, выходил в калошах и с зонтиком и непременно в теплом пальто на вате. И зонтик у него был в чехле, и часы в чехле из серой замши, и когда вынимал перочинный нож, чтобы очинить карандаш, то и нож у него был в чехольчике; и лицо, казалось, тоже было в чехле, так как он все время прятал его в поднятый воротник».

Эго-характеристика – педантизм.

А как проявляет себя герой на общественном поприще? «И мысль свою Беликов также старался запрятать в футляр. Для него были ясны только циркуляры и газетные статьи, в которых запрещалось что-нибудь. Когда в циркуляре запрещалось ученикам выходить на улицу после девяти часов вечера или в какой-нибудь статье запрещалась плотская любовь, то это было для него ясно, определенно; запрещено – и баста. В разрешении же и позволении скрывался для него всегда элемент сомнительный, что-то недосказанное и смутное».

Социальная характеристика – консерватизм.

Казалось бы, такой человек ничего, кроме жалости, не должен вызывать. А уж о каком- либо влиянии на других и речи быть не может. Ан нет. «Своими вздохами, нытьем, своими темными очками на бледном, маленьком лице, - знаете, маленьком лице, как у хорька, - он давил нас всех, и мы уступали… Мы, учителя, боялись его. И даже директор боялся».

Персонаж чеховского рассказа все же литературный герой, хотя и «схвачен» изумительно. А в жизни такое бывает?

На времена Л.И. Брежнева приходится пик карьеры «главного советского идеолога», «серого кардинала КПСС» М.А. Суслова. Если обратиться к биографии этого деятеля, воспоминаниям современников, то явственно проступит типаж Беликова. Консерватор? Да, это отмечали и современники, и более поздние исследователи. По воспоминаниям, даже глава государства Л.И. Брежнев его побаивался. А просто в повседневной жизни? И здесь сплошные аналогии. Даже пресловутые калоши имеются. Из воспоминаний начальника охраны Суслова Бориса Мартьянова [4]: «Носил старое тяжелое пальто с каракулевым воротником. Никакие микропорки в обуви не признавал - носил полуботинки на кожаной подошве - ему их на заказ шили в специальной мастерской: приезжал сапожник, мерил ногу и делал. Михаил Андреевич носил их, пока всю подошву не сотрет. Еще Суслов любил носить калоши: приезжаем на Партбюро - он калоши аккуратно ставит под вешалку. Все, кто приходит, знают: "Калоши на месте - значит, Михаил Андреевич приехал". Потому что кроме него никто в калошах не ходил. Он нам по этому поводу говорил: "В калошах очень удобно - на улице сыро, а я пришел в помещение, снял калоши - и пожалуйста: у меня всегда сухая нога!"

Мечтательность. Классический литературный герой, у которого мечтательный отрыв от реальности доведен до параноидальной степени – это Дон Кихот из романа М. Сервантеса "Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский". Из-за того, что "рыцарь печального образа" живет в основном в своих фантазиях, в действительности он попадает в бесчисленные пародийно-гротескные ситуации.

Эго-характеристика – фантазерство.

««Это сбудется!», «Это, наверняка, произойдет» - такие типичные выражения фантазера. Фантазер полон желаний и надежд. Никакие препятствия ему не помеха, разумеется, в его мечтах» [2].

Так как фантазер не учитывает реальное положение вещей ему нельзя доверить никакое «серьезное» дело, требующее аккуратности, постоянства, терпения. Он способен что-либо делать только по вдохновению и жаждет быстрого успеха.

Социальная характеристика – безответственность.

Самое печальное, что фантазер безответственен в первую очередь по отношению к своей собственной судьбе. Поэтому его спутниками, по большей части, являются неустроенность и бедность. В связи со сказанным мы вряд ли найдем сохранившиеся исторические примеры среди людей «прикладных» профессий. Однако мечтатель, одаренный от природы творческими талантами, нередко оставляет после себя художественные шедевры. Правда, воспользоваться плодами своего творчества в полной мере при жизни чаще всего ему не удается. Признание, в основном, приходит лишь после смерти.

Примером может служить судьба грузинского художника Нико Пиросмани.
«С памятного лета 1912 года он жил в ожидании непонятного чуда. Надежды его были наивны и беспредметны, но он чувствовал: что-то должно было перемениться. Однако время шло, ничего не происходило, и надежда перемешивалась с горечью». «До конца жизни большую часть времени жил в полной нищете, ночевал в подвалах» [5].

Чувство внутренней свободы. Внутренне свободный человек в своих воззрениях свободен от условностей, предрассудков. Поэтому из всего спектра возможностей он выбирает ту, которая представляется ему наилучшей. Свой выбор он делает без оглядки на авторитеты, самостоятельно. Наиболее распространенными предрассудками являются сословные, классовые, межнациональные (расовые), идеологические. В приверженности предрассудкам проявляется человеческая ограниченность, т.е. человек, по сути, сам себя ограничивает в своих возможностях, ставит в зависимость от обстоятельств. Наивны рассуждения тех, кто полагает, что обязательным условием внутренней свободы являются принадлежность к высокому сословию, материальная состоятельность. Нередко именно принадлежность к «свету» является препятствием для осуществления свободного выбора. Наглядный пример - принцесса Диана.

Эго-характеристика – самостоятельность.

Самостоятельная личность отторгает необоснованные претензии на истину. Что есть истина, а что нет, она решает независимо от общепринятых мнений.

Социальная характеристика – независимость.

Только независимый человек мог воскликнуть: «А все-таки она вертится» или «Платон мне друг, а истина дороже».

«Я – человек фактов, человек наблюдения. Я – враг необоснованных гипотез» - говорит независимо мыслящий профессор Преображенский, мастерски изображенный в повести Михаила Булгакова «Собачье сердце». Привычные революционные «штампы», которыми потчуют советские газеты в большинстве своем невежественное общество, охваченное революционной эйфорией, для него попросту смешны. «Избитые» ссылки на разруху, бессмысленное «навешивание ярлыка» контрреволюции за любое инакомыслие, примитивное толкование учения Карла Маркса вызывают у него лишь сарказм. «Здравый смысл и жизненная опытность» - вот его кумиры.

Фигура профессора Преображенского вообще очень примечательна, так как в ней присутствуют признаки баланса и по другим координатам: Уверенность в себе, Чувство внутренней свободы, Чувство собственного достоинства. Чем не человек «нового образа»?

То же самое можно сказать об Андрее Дмитриевиче Сахарове – академике, правозащитнике, политическом деятеле. «Я думаю, Андрей Дмитриевич не только образец для россиян, но и для людей во всем мире: таким должен быть человек в самом высоком смысле этого слова. Я не преувеличиваю. Если называть человека века – это Андрей Дмитриевич Сахаров. Это так» [6].

Зеленый

Чувство неполноценности. Данное психологическое состояние ощущается как скрытое сомнение в себе. Тому, кому это чувство присуще, кажется, что, если окружить себя внешними атрибутами успеха, то окружающие это оценят «по достоинству», и, соответственно, поднимется внутренняя самооценка. Но это иллюзия. Забег за успехом (квартирами, автомобилями, модной одеждой, престижными должностями и знакомствами, титулами, славой, властью) превращается в марафон, а желаемого всё нет и нет. В этом марафоне в центре внимания только собственное Я, которое, разумеется, без всего этого не может обойтись. Мысли о том, что те, кто рядом, тоже имеют какие-то потребности, попросту не рождаются в голове, а когда об этом напоминают, то это рассматривается как досадная помеха.

Эго-характеристика – эгоизм.

Замечательным нравоучительным примером нескончаемого процесса приобретательства и закономерного финала является «Сказка о золотой рыбке» А.С. Пушкина. Новое корыто, новая изба, столбовая дворянка, вольная царица, владычица морская – вот перечень все возрастающих претензий старухи. А в итоге крах – снова разбитое корыто. Если кто-то посчитает, что сказка - это «несерьезный» пример, то замечу, что уже одно имя великого Пушкина является достаточным аргументом. Финал эгоиста – «моральное самоубийство», «разбитое корыто», а иногда и физическое самоубийство.

Простолюдин Жюльен Сорель из романа Стендаля «Красное и черное» честолюбив и горд и страстно желает «выбиться в люди». Этому подчинены все его помыслы и способности, которых он не лишен. Благодаря успеху у женщин, он почти у цели – вот-вот должен состояться его брак с дочерью маркиза де Ла-Моля Матильдой. Но возникает неожиданное препятствие - письмо бывшей любовницы госпожи де Реналь маркизу. «Она пишет о Жюльене как о лицемере и карьеристе, способном на любую подлость, лишь бы выбиться в люди. Ясно, что господин де Ла-Моль никогда не согласится на его брак с Матильдой». Жюльен стреляет в госпожу де Реналь. Матильда использует все свои связи, деньги в надежде смягчить приговор. Но нашему герою этого уже не нужно – крах его надежд, как ему представляется, не оставляет ему выбора. Суд выносит Жюльену смертный приговор.

Или аналогичная история. Клайд Грифитс из романа Теодора Драйзера «Американская трагедия». Итог тот же – смертный приговор за убийство Роберты Олден, которая стала препятствием на пути к вожделенному высшему свету города Ликурга.

Немало таких людей оставили свой след в истории, по большей части негативный. Даже когда на их счету есть свершения, достойные положительной оценки потомков, груз «смертных грехов» всегда перевешивает. Перечисление, пожалуй, можно начать с Герострата, древнегреческого жителя Эфеса, сжегшего храм Артемиды в 356 до н.э. И все ради славы, пусть и позорной. Это и Ирод I Великий и Светлейший князь А.Д. Меньшиков – фаворит Петра I. Далее: основатель советского государства В.И. Ленин, Л.И. Брежнев.

И на российском политическом и артистическом Олимпе представлены «образцы» с признаками «неполноценности». Разве человек, у которого чувство собственного достоинства в норме (а это равносильно уважительному отношению и к достоинству других людей), может публично позволить такую несдержанность - «мочить в сортире»? А другой на пресс-конференции - сорваться с оскорблениями на провинциального журналиста.

В большинстве случаев крах заключается в моральном надломе, «пренебрежении к самому себе». В рассказе А.П. Чехова «Толстый и тонкий» прекрасно изображен образчик такого пренебрежения: льстивое угодничество, низкопоклонство. Персонаж Чехова Порфирий, случайно встретив на вокзале друга детства и узнав, что тот «до тайного дослужился…», являет разительную перемену в добродушной встрече друзей детства. «Тонкий вдруг побледнел, окаменел, но скоро лицо его искривилось во все стороны широчайшей улыбкой; казалось, что от лица и глаз его посыпались искры. Сам он съежился, сгорбился, сузился… Его чемоданы, узлы и картонки съежились, поморщились… Длинный подбородок жены стал еще длиннее; Нафанаил вытянулся во фрунт и застегнул все пуговки своего мундира… - Я, ваше превосходительство … Очень приятно-с! Друг, можно сказать, детства и вдруг вышли в такие вельможи-с! Хи-хи-с».

Социальная характеристика – раболепство.

К сожалению, нынешнее общество насквозь пропитано раболепством. Речь здесь даже не о каждой второй «конторе», где начальник цинично унижает достоинство подчиненного, а тот раболепно сносит унижение. Нынешнее раболепство видоизменяется. Оно рядится в одежды субординации в государственных учреждениях, прикрывается уставными нормативами военизированных организаций. Такая мимикрия удобна и обидчикам и оскорбленным; и те и другие находят оправдание перед собственной совестью. А когда «вдруг» случается скандал: милиционер издевается над беззащитным бузотером, старослужащий – над молодым солдатом, то удивляться тут нечему. В каждом неполноценном в глубине сидит противоположность – деспот. И рано или поздно деспот обнаруживает себя.

Самомнение. В пьесе А.Н. Островского «Гроза» в образе Кабанихи показан образец человека со сформировавшимся чувством превосходства над окружающими. Заносчивость, самодовольство, отсутствие сомнений в отношении собственных достоинств обнаруживаются с первого взгляда.

Эго-характеристика – высокомерие (гордыня).

«Высокомерие складывается из чересчур высокого мнения о себе и чересчур низкого о других» (М. Монтень). Вследствие этого гордец присваивает себе право водительствовать чужими жизнями и распоряжаться ими.

Социальная характеристика – деспотизм.

А где деспотизм, там и трагедии. В той же «Грозе» деспотизм Кабанихи приводит в итоге к самоубийству Катерины.

А вот пример, где гордыня только «примеряется» к неокрепшей душе. Родион Романович Раскольников из романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание». В своих размышлениях Раскольников приходит к «теории» о «двух разрядах людей»: «тварях дрожащих» и «право имеющих» — «кровь по совести». И хотя наш герой еще не определился в отношении себя, к какому разряду он относится, он идет на преступление, убивает старуху-процентщицу – «никчемную злую вошь», а заодно и «её добрую, кроткую сестру Лизавету, неожиданно вернувшуюся в квартиру». И здесь гордыня порождает трагедию. Но в данном случае, в конце концов, «добрая натура побеждает в нем заблуждения ума».

Не всегда гордыня проявляется так однозначно. Трагедия великого Шекспира «Ромео и Джульетта». Две знатные семьи Вероны - Монтекки и Капулетти враждуют с незапамятных времен. Никто уже не помнит причину вражды. «Она давняя и непримиримая, втягивающая в водоворот страстей и молодых, и старых». Так в чем действительная причина вражды? Гордыня! Именно она движет представителями обоих семейств и лишает их разума, не позволяет сделать, казалось бы, простую вещь – сделать первый шаг к примирению. Результат? Смерть Ромео и Джульетты.

И снова У. Шекспир. «Король Лир». Отцовская гордыня, требующая непомерной дочерней любви, лишает его здравого смысла. Он не видит очевидного – фальшь и лесть старших дочерей, клянущихся в любви ради получения наследства. А искренние слова младшей дочери Корделии: «Я вас люблю, как долг велит, Не больше и не меньше; …Вы дали жизнь мне, добрый государь, / Растили и любили. В благодарность / Я тем же вам плачу» вызывают только ярость. Конец печален для самого Лира.

Наполеон I Бонапарт, А. Гитлер, И.В. Сталин – примеры высокомерных деспотов в истории.

Чувство собственного достоинства. Данное состояние характеризуется правдивой самооценкой собственного Я.

Эго-характеристика – честность.

То, что понятия достоинства и честности идут «рука об руку» отражается в устойчивых фразеологизмах языка: «он не опустится до лжи, это ниже его достоинства»; «он фальшив (т.е. не честен) насквозь в своем высокомерии». Или, обращаясь к эгоисту, переходящему всякие разумные границы в своих претензиях: «Бессовестные твои глаза…». А вот строки из гениального стихотворения М.Ю. Лермонтова «На смерть поэта»:

Погиб поэт! - невольник чести -

Пал, оклеветанный молвой…

Честь – это тоже достоинство и противопоставляется она здесь лжи, клевете, наветам.

И у В. Высоцкого мы видим тоже:

Досадно мне, что слово "честь" забыто
И что в чести наветы за глаза…

Достоинство – честь и честность неразрывны.

Честность порождает действия, направленные на устранение несправедливости, проявляется в способности отдавать должное другим, если они этого заслуживают, уважении чужого достоинства. Признавать таланты других, даже в ущерб собственным интересам, быть великодушным к тем, кто «ниже», не унижая их достоинства, но и не поощряя незаслуженных претензий, рассматривать свое эго в ряду других – вот кредо личности с чувством собственного достоинства.

Социальная характеристика – благородство.

Благородным героем средневековых английских баллад является Робин Гуд. Он грабит богатых рыцарей и раздает добытое беднякам. Средневековое народное сознание, примитивно понимая справедливость (а честность – составляющая этого более сложного этического понятия), вполне допускает насилие. Если имущественное неравенство – это несправедливо (нечестно), то насилие, восстанавливающее справедливость (честность), допустимо.

Роман Э.Л. Войнич «Овод». Главный персонаж Артур Бёртон - участник итальянского национально-освободительного движения «Молодая Италия». Ради благородных идеалов он способен даже на самопожертвование. И здесь - борьба, бескомпромиссность.

И Владимир из повести А.С. Пушкина «Дубровский» превращается в «благородного разбойника» в борьбе против произвола знатного барина Кирила Петровича Троекурова.

В 1919 году писатель Джонстон Маккалли создал персонаж Зорро - «образ благородного разбойника, одетого во всё чёрное и покрывающего лицо чёрной маской, который защищает людей земли от произвола властей и других злодеев».

Приведенные литературные примеры вызывают двоякие ассоциации. Благородство, как «естественная» нравственная норма, заслуживает, чтобы быть «краеугольным камнем» в воспитательной системе. Но то, что благородный герой зачастую «скатывается» до насилия, безусловно, не приемлемо. В «изолированном» виде, без учета других свойств человеческой натуры, благородство не является достаточным условием социальной гармонии. Впрочем, как и все другие свойства.

В современной истории благородным борцом за гражданские права черных в США являлся Мартин Лютер Кинг. Примечательно то, что в отличие от литературных героев, он выступал за ненасильственное сопротивление расизму. По-видимому, решающую роль в этом сыграло его религиозное воспитание, которому присущи высокие нравственные нормы.

Без всякого преувеличения выдающейся благородной личностью был Махатма Ганди – политический деятель, философ, участник движения за независимость Индии от Великобритании. Центральным моментом философии борьбы, исповедуемой им, было ненасильственное сопротивление (сатьяграха). Корни убеждений Ганди уходят в великую многовековую религиозную культуру Индии.

Голубой

Неудовлетворенность. Согласно выводам Макса Люшера, данное психологическое состояние возникает «из-за не сложившихся в раннем детстве отношений с матерью», а данный типаж он называет «неудовлетворенный дьявол». «Его проблема состоит в том, испытывает ли он чувство принадлежности к внутренней связи в общении с партнером или находясь в каком-либо обществе. У него никогда не проявляется чувство расслабленной близости… Ему не хватает прочной основы доверия, которая позже помогла бы преодолеть обидчивую чувствительность и конфликты». «…Неудовлетворенный дьявол воспринимает отношение к своему ближнему как нечто малозначительное. Поэтому он живет, руководствуясь лозунгом: «этого слишком мало, я хочу больше». Он чувствует себя эмоционально, а потому часто и сексуально обделенным. То, что ему предлагается в данный момент, он считает скучным и неудовлетворительным. Поэтому он с жадностью к переживаниям заявляет: «Почему я должен всегда отказываться?». Все вышесказанное приводит к поведению, характеризующемуся неумением подчиняться установленному порядку, ограничивать себя существующими возможностями, следовать сложившимся правилам общежития.

Эго-характеристика – притязательность.

Социальная характеристика – маргинализм.

Само собой разумеется, это понятие не имеет отношения к экономическому течению, имеющему аналогичное наименование. Кроме того, следует отмежеваться от явлений, рассматриваемых в социологии и связанных с анализом поведения людей, «находящихся на границе различных социальных групп, систем, культур и испытывающих влияние их противоречащих друг другу норм, ценностей, и т.д.». Там так же используется этот термин.

По расхожей традиции к маргиналам в нашем обществе относят изгоев, окончательно потерявших «социальный облик»: людей, не выполняющих своих родительских обязанностей, алкоголиков, тунеядцев и т.п. Однако это узкая трактовка, характерная для нашего атеистического века. Если за ориентиры брать нравственные правила и традиции, исповедуемые, в частности, христианством, то выяснится, что число маргиналов неизмеримо больше. Просто современное общество относится терпимо к якобы «мелким грешкам», иначе бы оно просто ужаснулось уровню безнравственности.

Если не брать в расчет упомянутых изгоев – маргиналов, то в первом приближении это явление проявляется на следующих уровнях:

· семейно – бытовом;

· корпоративно – групповом;

· национально – государственном.

Классическим литературным примером маргинала на семейно–бытовом уровне является Дон Жуан, легендарный испанец, распутник и беззаконник. Его безнравственные похождения, попирающие моральные и религиозные нормы «вдохновляли» позднее многих писателей и в других странах, создававших своих национальных «искателей приключений». Итак, сексуальные взаимоотношения мужчины и женщины – сфера, в которой маргинализм просто захлестнул современное общество. Прелюбодейство, которое христианство относит к смертным грехам, расцвело махровым цветом и не рассматривается большинством как нечто ужасное. Более того, нередко приводятся аргументы – эмансипация, свобода, оправдывающие это явление и рассматривающие его как норму. А средства массовой информации, в особенности телевидение, попросту пропагандируют порок, преследуя при этом свои корыстные цели, зарабатывая на низменных интересах.

К этому же уровню относится маргинальное поведение, заключающееся в отказе от выполнения своих родительских обязанностей, и, наоборот – в отказе выполнения обязанностей по отношению к родителям, чаще всего престарелым. Ясный, убедительный и однозначный взгляд на эти явления дан в статье Протоиерея Бориса Балашова из города Клина «Предательство любви» [7]. Предательство – широко распространенная форма маргинализма.

А вот маргинал другого уровня - Иуда Искариот, имя которого стало нарицательным для обозначения предательства. Согласно библейской истории, за 30 сребреников он предал Христа. Истокам маргинального поведения Иуды можно дать объяснение с позиций современной психологии. Согласно преданию его родители бросают новорожденного в ковчежце в море, так как видят сон, что их сын станет погибелью для них. Через много лет, проведенных на острове Искариот, Иуда возвращается, убивает отца и совершает грех кровосмешения с матерью. Предательство родителей возвращается к ним через годы и усугубляется.

Из Нового Завета известен маргинальный персонаж Саломея - иудейская принцесса, дочь Иродиады и Ирода Боэта, падчерица Ирода Антипы; впоследствии царица Халкиды и Малой Армении. Распущенность, кровосмешение, другие нарушения религиозных и нравственных правил – такая память сохранилась о ней. И, кроме того «…Дочь Иродиады Саломея (не названная в Евангелиях по имени) в день рождения Ирода Антипы «плясала и угодила Ироду и возлежавшим с ним». В награду за танец Ирод пообещал Саломее выполнить любую её просьбу. Она по наущению своей матери, которая ненавидела Иоанна за обличение её брака, попросила голову Иоанна Крестителя и «Царь опечалился, но ради клятвы и возлежавших с ним не захотел отказать ей». В темницу к Иоанну был отправлен оруженосец (спекулатор), который отсёк ему голову и, принеся её на блюде, отдал Саломее, а та «отдала её матери своей» [8].

Маргиналом, который известен из советского периода российской истории, является сталинский палач Л.П. Берия. В его раннем детстве сформировались психологические предпосылки для этого. “Его отец был так беден, что не мог купить обувь, поэтому Лаврентий ходил в школу босиком, - рассказывает Сурен Иосифович (Тертерян – прим. автора). - Мой дядя однажды увидел его во время дождя дрожащим от холода под деревом, подозвал и отдал свой пиджак. И потом не раз Лаврентия подкармливал. В 30-е годы, когда начались репрессии, дядю арестовали, обвинили в государственной измене, и он все ждал, когда Берия вспомнит добро и заступится. Не дождался...”. «…Берия, по воспоминаниям односельчан, рос слабым и болезненным ребенком. Отец умер рано, и мальчика из жалости взял на воспитание совершенно посторонний для него человек - уже пожилой в то время крестьянин Николай Кварцхелия, живший по соседству. Друзей у Лаврентия не было. Мальчишки его недолюбливали и часто колотили». «…- Мы пошли в первый класс в 1947 году, - рассказывает жительница села Нели Гвинчели. - Школу к тому времени отремонтировали, сделали к ней несколько пристроек с колоннами, присвоили имя Берии. Нам внушали, какое это счастье - быть земляками такого человека. Но рядом текла совсем другая жизнь: мы видели заброшенную могилу отца Берии, на которую он никогда не приезжал, помогали, кто чем мог, добрейшему Нико Кварцхелия. Он умер в сто с лишним лет бедным и одиноким, и Берия ни разу его не навестил. Этого мы понять не могли» [9]. Предательство своего прошлого для маргинала – дело обычное.

Печально, что маргиналов нередко можно встретить на самом высоком уровне. Устроить потасовку с женщиной в зале парламента, плеснуть сок в лицо оппоненту перед телевизионной камерой – для маргинала нравственные понятия фикция. А неуклюжие попытки отказаться от своей биографии, предавая своих предков и нацию, – предатель просто омерзителен. И, если всё это сходит с рук, это свидетельствует о нравственной болезни общества.

Самоотречение. Данный типаж в «чистейшем» виде представлен в повести Ф.М.Достоевского «Село Степанчиково и его обитатели». «Бывший гусар, сорокалетний полковник в отставке Егор Ильич Ростанев — владелец богатого и благоустроенного поместья Степанчикова, где проживает вместе с матерью, вдовой генерала Крахоткина, незамужней сестрой, дочерью Сашенькой пятнадцати лет и сыном Илюшей восьми лет. Жена Ростанева умерла несколько лет назад. Дом наполнен приживальщиками, среди которых выделяется Фома Фомич Опискин, ранее бывший шутом «из-за куска […] хлеба» у Крахоткина, но сумевший всецело подчинить своему влиянию генеральшу и её свиту… Добрейший, совестливый, уступчивый, склонный к самообвинению хозяин Степанчикова по своему характеру не способен утвердить собственные достоинство, независимость и интересы. Главное его стремление — мир и «всеобщее счастье» в доме; довольство окружающих — глубокая душевная потребность, ради которой он готов жертвовать почти всем».

При всей «положительности» хозяина дома поведение его все же двулично, думая и чувствуя одно, он подчиняется наглецу Фоме, говорит и действует по-другому.

Эго-характеристика – лицемерие.

А что же являет собой Фома Опискин? «…это «плюгавенький человечек» «лет под пятьдесят», с ханжескими манерами и «нахальной самоуверенностью» на лице». Да он тоже не кто иной, как лицемер, только возведший это свойство в ранг «политики» ради своих корыстных целей. Демагог, интриган, притворщик, толкующий «христианские добродетели», примеряющий их к другим, но не к себе.

Социальная характеристика – ханжество.

История церкви, как западной, так и православной полна периодов, когда лицемерие и ханжество подменяли собой истинные нравственные ценности. Вместо действительных добродетелей, возвышающих все лучшее в человеке, ему предлагалась аскеза, убивающая все искреннее, живое, божественное.

И атеистический советский режим со своим «кодексом строителя коммунизма» в итоге не поднялся выше лицемерия и ханжества.

Удовлетворенность. Прекрасный женский образ, в котором это психологическое свойство почти совершенно, создал гениальный А.С. Пушкин в своем романе в стихах «Евгений Онегин». Татьяна Ларина. Вот что мы узнаем о ней с первых строк:

Задумчивость, ее подруга
От самых колыбельных дней,
Теченье сельского досуга
Мечтами украшала ей.

…

Она любила на балконе
Предупреждать зари восход,
Когда на бледном небосклоне
Звезд исчезает хоровод,
И тихо край земли светлеет,
И, вестник утра, ветер веет,
И всходит постепенно день.
Зимой, когда ночная тень
Полмиром доле обладает,
И доле в праздной тишине,
При отуманенной луне,
Восток ленивый почивает,
В привычный час пробуждена
Вставала при свечах она.

…

Ей рано нравились романы;
Они ей заменяли все;
Она влюблялася в обманы
И Ричардсона и Руссо.

Умение видеть и находить интересное, прекрасное, занимательное во всем, что тебя окружает – книгах, природе, людях, порождает непритязательное поведение, позволяет легко подчинять себя существующим возможностям, принимать как данность то, чего нельзя уже изменить без вреда для окружающих.

Эго-характеристика – скромность.

А вот Татьяна уже замужняя женщина.

Она была нетороплива,
Не холодна, не говорлива,
Без взора наглого для всех,
Без притязаний на успех,
Без этих маленьких ужимок,
Без подражательных затей...
Всё тихо, просто было в ней…

…

К ней дамы подвигались ближе;
Старушки улыбались ей;
Мужчины кланялися ниже,
Ловили взор ее очей…

Социальная характеристика – самодостаточность.

Нарицательным образом скромности и самодостаточности является Диоген Синопский – древнегреческий философ, представитель школы киников. Скромность его запросов иллюстрируется тем, что в качестве жилья он избрал обычную бочку, а самодостаточность – его диалогом с Александром Македонским. На предложение Александра: «Проси у меня чего хочешь», он ответил: «Отойди, ты заслоняешь мне солнце».

Итак, мы рассмотрели все «изолированные» психологические состояния, как в норме, так и при отклонении в ту или другую сторону (Таблица 2).

Поведенческий тип

Таблица 2.

Таблица 2

Как отмечалось выше, отправным пунктом в психологических исследованиях Люшера явилось постулирование четырехмерности психического пространства человека, выявление существа каждой из психологических координат. Это взято как данность. При этом автор не задается вопросом о происхождении указанной данности. Но если бы и задался, то вопрос «повис бы в воздухе». С позиций строгой научности в современном ее понимании, когда всё, что не поддается наблюдению, объявляется не существующим, ответа просто нет. Религиозно–мистические (религиозно–философские) допущения для автора просто не приемлемы. По ходу изложения он неоднократно подчеркивает свое атеистическое кредо и даже иронизирует по поводу тех, кто не понимает, с его точки зрения, очевидного. При этом не замечает собственного противоречия, когда называет «внутренний мир» человека реальностью, которая отлична от внешней реальности, но находится с ней во взаимодействии. Атеист не может называть «внутренний мир» реальностью, так как он ненаблюдаем. А если нет реальности, то нет и предмета исследования. В противном случае надо сделать другие допущения.

Если естественные науки, изучающие окружающий мир, еще могут пренебрегать явлениями, не укладывающимися в принятые мировоззренческие каноны, закрывать на них глаза, то дисциплины, изучающие человека, исторические процессы, роль и место в них отдельной личности, постоянно наталкиваются на несуразности, подобные приведенной здесь.

«Имеющий глаза - да увидит!..». Как увидел Даниил Андреев и поделился с нами в своей книге «Роза Мира». Есть реальность общедоступная, привычная для большинства. Она находится в поле зрения современной науки. Есть другая реальность. И нельзя сказать, что она доступна только избранным. С множеством её явлений сталкиваются почти все, но не замечают. Но немало явлений, которые на самом деле открываются пока немногим. Между двумя этими реальностями нет противоречия. Одна является продолжением другой. Пока эта вторая реальность лежит вне поля зрения науки, она является предметом интереса «дисциплин», объединенных термином «мистика». Этим термином обозначают и филосфско – религиозные учения, опирающиеся на тысячелетний опыт человечества, и «мистическую чушь». Природа психологических координат, лежащих в основе поведенческих типов, как раз находится в области второй реальности. Пока большинству людей она открывается только благодаря редким вестникам, каковым являлся и Даниил Андреев.

3. Комбинации двух состояний

В данном разделе мы рассмотрим в основном только комбинации из двух равновесных состояний как представляющие наибольшую ценность. Именно в равновесном состоянии индивидуум приближается к некоторому единству и соответственно эти состояния являются ориентиром самосовершенствования личности. Николай Бердяев [10] провиденциально уловил, что этика человека будущего – это этика персоналистическая в противовес «законической», которая преобладает до сих пор. Законической этике нет дела до внутренних переживаний и устремлений личности, её творческих порывов; она стоит на страже интересов только социума. Персоналистическая этика, признавая первенство индивидуального творческого начала – «богосотворчества», предполагает при этом нравственную ответственность личности перед окружающими, поскольку «мы в ответе за тех, кого приручили». Трагизм бытия состоит в том, что противостояние имеет место не только между добром и злом, но и между одним добром и другим: творчеством и долгом. Как удержаться «между Сциллой и Харибдой» этих императивов? «Нормальные» этические состояния и есть тот балансир, позволяющий сохранять равновесие, порой хрупкое. Личности постоянно приходится делать собственный выбор. В диалектическом единстве этих противоположностей состоит искусство оставаться цельной натурой, не изменяющей своему предназначению и не переступающей той грани, после которой нет оправдания даже таланту.

Всего число комбинаций по два равно 54. Рассмотреть их все весьма трудоемкая задача. Да такая цель и не ставилась. Континуум определен, заинтересованный читатель по образу и подобию приведенных рассуждений всегда может получить собственный ответ на актуальный для него случай. Также как в химии открытие периодической таблицы Д.И. Менделеевым позволило привести в систему разрозненные знания о химических элементах и целенаправленно осуществлять поиск неизвестных элементов, так и обнаружение системы в этических понятиях позволяет целенаправленно их выявлять и «конституировать».

Четыре варианта, не подпадающие под определение баланса, но показавшиеся автору заслуживающими внимания, представлены в заключение этого раздела.

В качестве базисных «атомов» при синтезе бинарных этических «молекул» следующей ступени иерархии взяты уже не исходные психологические категории, а этические понятия, сгруппированные в Таблице 2.

Красный – Желтый

Комбинация Эго-характеристик: решительность – самостоятельность.

Комбинация Социальных характеристик: инициативность – независимость.

Решительный человек – это человек с интенцией на действие. Самостоятельность позволяет видеть множество направлений действия, континуум которых ограничивается объективными причинами, а не условностями, предубеждениями и предрассудками. Этот факт позволяет выбирать наилучший вариант среди всего множества возможных. Убежденность решительной и самостоятельной личности в возможности всегда найти решение позволяет ей без страха смотреть в завтрашний день, будучи уверенной, что «будет день, будет и пища».

Интегральная Эго-характеристика – оптимизм.

В социальной группе преобладание и в независимости суждений и в инициативности кого-либо из членов группы фокусирует внимание остальных на нем, группа делегирует ему прерогативу в принятии решений, закрепляя за ним функции неформального лидера. Неформальный лидер своим примером демонстрирует способность находить решение и осуществлять его, что признается другими членами группы (компенсаторная реакция на недостаточность собственных потенций). Признание компетентности лидера фиксируется как некий статус, придающий значимость его вердиктам, советам.

Интегральная социальная характеристика – авторитетность.

В художественной прозе можно найти немало примеров персонажей, отличающихся оптимизмом, и вследствие этого приобретших заслуженный авторитет. Это и исследователь–первопроходец, и военноначальник, и общественный деятель, и «воин духа». В книге Пауло Коэльо «Пятая гора» пророк Илия, уверовав в свое предназначение, преодолевает множество препятствий и опасностей, но не теряет присутствия духа. Не раз ему приходится смотреть смерти в глаза. Преследуемый у себя на родине в Израиле, он находит приют в финикийском городе Акбар и принимает деятельное участие в жизни города. Его жители исповедуют политеизм. Среди них с незапамятных времен бытует мнение, что на вершине Пятой горы, расположенной неподалеку от города, живут боги и если кто-либо осмелится подняться на нее, то его ожидает смерть. Илия покоряет гору, поколебав устоявшийся предрассудок. Когда же город оказывается разрушенным и разграбленным ассирийцами, а правитель сбегает, оставшиеся в живых горожане полностью деморализованы. И только Илия действует: убирает трупы, находит запасы провизии, организует обучение детей. И вдохновленные его примером к нему присоединяются старики, женщины, дети. Жизнь постепенно возрождается. А когда возвращается правитель, вознамерившись вернуть власть, жители отдают предпочтение пророку.

Исторической личностью, заслужившей авторитет своими незаурядными талантами полководца, является маршал Г.К. Жуков. Даже в самые критические моменты войны хладнокровие и твердость не оставляли его.

Красный – Зеленый

Комбинация Эго-характеристик: решительность – честность.

Комбинация Социальных характеристик: инициативность – благородство.

Честность подразумевает, в первую очередь, неискаженное видение значимости собственного Я в ряду других. Адекватное «схватывание» иерархии аксиологических параметров позволяет давать непредубежденную оценку каждому индивидууму, включая самого себя. При этом существует латентный конфликт собственных интересов и непредвзятого мнения о себе. Решительность, дееспособность индивидуума противопоставляется этому конфликту. Принятие факта, что и в своей нише, благодаря имеющимся потенциям, можно быть значимым, нивелирует конфликт, предостерегает от завистливых сравнений. Осознание истин "Каждый сверчок знай свой шесток", "Что позволено Юпитеру, не позволено быку", "Кесарево — кесарю, богово — богу" как естественных данностей формирует реальный взгляд.

Интегральная Эго-характеристика – объективность.

Благородство – это установка на честность, объективность в социальных компенсациях личности за вклад в общественную копилку. Инициативность это активная практика, из опыта которой уясняется, что результаты деятельности индивидуума должно дифференцировать не только по количеству, но в первую очередь качеству, сложности, незаурядности. И, соответственно, социальные компенсации требуют дифференцированного подхода.

Интегральная социальная характеристика - справедливость.

Именно в результате активной фактической деятельности, разнообразной практики эксплицируются грани понятия справедливость, уберегая от примитивного, «плоского» толкования. Примитивизм чаще всего сводится или к уравнительной шкале или вообще искаженным умозрительным представлениям и предпочтениям, являющимся следствием узкого, ограниченного субъективного опыта.

В романе Алексея Толстого «Петр первый» царь, как это не покажется странным, являет образец объективности и справедливости. Вопреки консервативным нравам, где предпочтения традиционно отдавались знатности рода, клановой принадлежности, он выдвигает людей самобытных, мастеровитых, талантливых. И предпосылками этому являются врожденные благородство и деятельный характер.

В современной истории эти качества были присущи первому президенту России Борису Николаевичу Ельцину.

Красный – Голубой

Комбинация Эго-характеристик: решительность – скромность.

Комбинация Социальных характеристик: инициативность – самодостаточность.

Скромность предполагает умение подчинять себя существующим возможностям. Духовная наполненность скромной личности не требует материальных суррогатов извне для заполнения внутреннего пространства. Необходимый минимум материальных и иных потребностей, связанный с внешним миром, легко обеспечивается благодаря решительности и деятельной практике.

Интегральная Эго-характеристика – неприхотливость.

Самодостаточность объективируется в общественной жизни отсутствием претенциозных интенций к окружающим. «Мне никто ничего не должен» – кредо неприхотливого человека. Так как его главные «богатства» имеют феноменологическую природу, он менее всего подвержен фобиям потерь, поражений. Поэтому и не рассматривает окружающих как угрозу для себя. Более того, они являются для него источником новых знаний, впечатлений, позволяющим расширить собственные горизонты.

Интегральная социальная характеристика – доброжелательность (приветливость).

«Добрый, приветливый, милый» образ мы видим в сказке Ш.Перро «Золушка». Тот факт, что этому персонажу более 300 лет, а он по-прежнему «актуален», что он вдохновлял великих композиторов Д.Россини и С.С.Прокофьева, свидетельствует о его точности, жизненности, присущности человеческой натуре. И в этом образе наглядно видны исходные характерологические предпосылки: скромность, трудолюбивость, покладистость.

Академик Дмитрий Сергеевич Лихачов [11] – пример нашего современника, сумевшего противопоставить жестокости своего времени человеколюбие, у истоков которого высокая духовность, уходящая корнями в русскую культуру.

Желтый – Зеленый

Комбинация Эго-характеристик: самостоятельность – честность.

Комбинация Социальных характеристик: независимость – благородство.

Самостоятельность это различение возможностей. Честность, обусловленная аксиологической экспликацией собственного Эго, проявляется в различении горизонтов возможностей Эго. Иными словами, сочетание рассматриваемых характеристик дает ясное представление о себе, достижимых и пока недостижимых целях. Обращение сознания на свое Я фиксируется как перманентное состояние.

Интегральная Эго-характеристика – рефлективность.

Благородство и независимость позволяют различать содержание социальных ценностей и осуществлять их иерархическую дифференциацию. При этом осуществляется ценностное позиционирование Я, определение его места в ряду других. Ограниченность собственных горизонтов и связанная с этим естественная рефлексия в аподиктичности оценок порождает критическую перцепцию своего Эго в социуме.

Интегральная социальная характеристика – самокритичность.

Целая «плеяда» рефлектирующих персонажей представлена в пьесе А.П. Чехова «Вишневый сад». Это и помещица Раневская Любовь Андреевна, и её брат Гаев, и гувернантка Шарлотта Ивановна, и даже купец Лопахин. Они «хорошие, добрые» люди; но от соприкосновения с миром, в котором они живут, остается тягостное ощущение. Они лишены воли, поэтому не способны ничего изменить и исправить.

Имеются основания полагать, что рассматриваемые личностные характеристики были присущи Н.И. Бухарину, советскому политическому, государственному и партийному деятелю, фактическому автору Конституции СССР, которая вошла в историю под названием сталинской. «Любимец всей партии» вполне мог избежать трагической судьбы. «Весной 1936 г. Сталин послал Бухарина вместе с женой за границу за архивами германской социал-демократии, в том числе, за рукописями Маркса (архивы вывез из фашистской Германии Б. Николаевский, видный меньшевик, известный историк-архивист российской социал-демократии). Бухарин посетил Прагу, Берлин, Копенгаген, Париж. В европейских столицах он встречался с меньшевиками, бывшими большевиками, иностранными коммунистами, известными деятелями культуры; со всеми он был предельно откровенен и, в первую очередь, в оценке Сталина и своей судьбы — «теперь он меня убьет», на этот счет у Бухарина уже не было никаких иллюзий. Ему советовали не возвращаться в Москву, но Бухарин не мог этого сделать, полагая, что эмиграцией перечеркнет свое большевистское прошлое» [12].

Желтый – Голубой

Комбинация Эго-характеристик: самостоятельность – скромность.

Комбинация Социальных характеристик: независимость – самодостаточность.

Апперцепция физической необходимости продуцирует нравственную необходимость. Реальность воспринимается как обусловленная обстоятельствами данность и нравственно объективируется как скромность. Интенция скромной личности обращена на окружающий мир и гармонию, присущую ему как всеобщая необходимость. Самостоятельный, а, следовательно, непредвзятый, непредубежденный взгляд на эксплицирующуюся действительность позволяет в актах воображения, интуиции синтезировать предикатные связи и категории наблюдаемых объектов. Воображение и интуиция конституируются как трансцендентальные сущности.

Интегральная Эго-характеристика – созерцательность.

Самодостаточность это выделение себя из социума как автономной и конкретной единицы – монады и перцепция экзистенции этой монады как самостоятельного сущностного целого, не обусловленного социумом. Независимое суждение обнаруживает универсальные дескрипции, описывающие разные монады. Также универсальны имманентные каждой монаде категории восприятия мира, в первую очередь пространственно-временные. Он видится как согласованный для всех автономных монад и не распадается на независимые миры. Ему присуща интерсубъективность, несмотря на автономность субъектов. Все это с неизбежностью осознается как имманентность сообщества монад некой целостности, которая всеобща. Трансцендентальный характер обнаруживаемой всеобщей целостности и ее недосягаемые горизонты позволяют с аподиктичностью утверждать только одно, то, что эта целостность существует - «Я ЕСМЬ».

Интегральная социальная характеристика - религиозность.

Удивительно тонко духовные устремления человеческой натуры представлены в переживаниях князя Андрея Болконского из романа Л.Н.Толстого «Война и мир». Особенно проникновенно это отображено в сцене созерцания огромного бездонного неба раненым в аустерлицком сражении Болконским. Фактически религиозным становится его мировосприятие у последней черты. Смертельно раненному князю открываются христианские откровения: милосердие, любовь, прощение, твердая вера в мудрость Творца.

Тот факт, что вся история человечества это одновременно история мифотворчества, наглядно демонстрирует неслучайность, устойчивость этого явления; его укорененность в природе человека. О том же свидетельствуют индивидуальности, в которых рассматриваемые феномены проявлены с необычайной силой. Близкими к нам по времени и наиболее заметными фигурами являются религиозный философ Вл.С. Соловьев; поэт, духовидец Д.Л. Андреев.

Зеленый – Голубой

Комбинация Эго-характеристик: честность – скромность.

Комбинация Социальных характеристик: благородство – самодостаточность.

Скромность есть устойчивая форма онтологической экзистенции человека в «царстве необходимости». Это бытийное существование в условиях диалектического антагонизма свободного автономного Я и внешней среды, диктующей свои императивы. Стабильность антагонистической структуры невозможна без перманентных энергетических, волевых актов; предполагает наличие субъекта таких актов.

Аксиологическая экспликация бытия, обусловленная такой нравственной категорией как честность, позволяет объективно позиционировать свое место в нем. Факт неизбежности перманентных волевых актов и невозможность уклониться от них находит «честное» разрешение путем определения субъекта волевых актов в собственном лице. Это принятие на себя постоянной ответственности по прозябанию. Чтобы жить - надо иметь мужество существовать.

Интегральная Эго-характеристика – мужество.

Актуализация коллективной задачи в социальной группе делает значимой функцию нравственно - поведенческого самоопределения отдельного индивидуума по отношению к этой задаче. Благородство как поведенческая черта налагает на него обязательства перед группой в солидарном решении проблемы. Эти обязательства приобретают ценностность, сохраняя цельность натуры. Самодостаточность суть социальная скромность – энергетический источник, волевая предпосылка реализации обязательств. Именно в сочетании рассматриваемых качеств эксплицируется аутентичность благородной личности. Коллективные условия, в рамках которых воплощаются нравственные императивы, естественным образом становятся гармоничной средой, бытийной необходимостью.

Интегральная социальная характеристика - коллективизм.

Итак, коллективизм имманентен природе человека. Это обстоятельство объясняет, почему историческая форма бытия человека имеет общественный характер; эта форма единственная, уникальная, что свидетельствует о глубинных, основополагающих предпосылках. Социальные качества, таким образом, изначально укоренены в Эго человека; расхожие мнения, рассматривающее их как приобретаемые, неубедительны.

В автобиографическом романе Н.А. Островского «Как закалялась сталь» с наивной откровенностью изображен типаж «бойца» - коллективиста Павки Корчагина. Со свойственным юности максимализмом он даже в, казалось бы, второстепенных вещах проявляет принципиальную непреклонность, оставаясь верным своим убеждениям. Вид «расфранченной» Тони на комсомольском собрании «среди выцветших гимнастерок и кофточек» - достаточный повод, чтобы усмотреть в этом «дешевый индивидуализм». Дилемма между романтическими чувствами и принципами разрешается в пользу последних. И позже веление долга заставляет героя преодолевать в себе естественные человеческие порывы. Молодая женщина Рита Устинович, которую он сопровождает в поездке на губконференцию, влечет его, волнует кровь. Видя в Рите, прежде всего, соратника по борьбе, политрука, и полагая, что личное в данном случае неуместно и вредно для общего дела, он порывает с ней.

Каждый день Корчагина это мужественное преодоление себя. И работа на строительстве узкоколейки до полного надрыва, и сражения гражданской войны, и борьба с бандитизмом. И даже литературная работа; безнадежно больной и прикованный к постели он движим одной мыслью - «надо остаться в строю».

Персонаж Николая Островского, да и его собственная судьба - ярчайшие примеры многогранности человеческой натуры. И суждения, сводящие суть человека лишь к стремлению к удовольствию слишком упрощенны. И концепции общественного устройства, где индивидуализм чуть ли не краеугольный камень общественного здания весьма сомнительны.

Мы получили равновесные бинарные этические понятия. В Таблице 3 сгруппированы все рассмотренные варианты, соответствующие норме; из разделов 2 и 3.

Равновесные этические понятия. Таблица 3.

Таблица 3

Еще Люшер [2] обратил внимание на родство содержания нравственных предписаний и 10 иудейско-христианских заповедей. И то, что количество заповедей совпадает с числом «нормальных» характеристик в Таблице 3, по-видимому, неслучайно. Поразительно, как результаты естественнонаучного анализа коррелируют с откровениями Библии. Это еще раз свидетельствует (как минимум), что в ней обобщен и критически осмыслен действительный культурно-исторический опыт нравственных исканий человечества. И если две тысячи лет тому назад библейские заповеди выглядели как недосягаемый идеал общественных отношений, то, казалось бы, сегодня они должны были стать обыденной реальностью. К сожалению, приходится констатировать, что «истины», которые известны уже «с незапамятных времен», по-прежнему актуальны.

История двадцатого века выдвинула на политическую авансцену две одиозные фигуры – А. Гитлера и И. Сталина. Два диктатора, деспота, но, в то же время, очень разные индивидуальности. В чем же различие? Представляется любопытным определить их характерологические параметры. Может быть знание, позволяющее идентифицировать подобные личности, и исторический опыт, послужит предупреждением на будущее. Хотя, как известно, «история учит тому, что она ничему не учит».

Итак, типаж А. Гитлера. Психологические состояния: самомнение, самоуверенность.

Комбинация Эго-характеристик: высокомерие (гордыня) – авантюризм.

Комбинация Социальных характеристик: деспотизм – прожектёрство.

Для авантюриста характерно перманентное ощущение, что жизнь проходит мимо, и он куда-то не успевает. Осмыслить, куда именно, у него нет времени. Ему необходим немедленный результат, и он спешит действовать. Но все же какой-то «теоретический» базис, который служил бы в глазах окружающих фундаментальным обоснованием его бурной деятельности, желателен и необходим. Принудить себя к углубленному изучению чего-либо у него недостает терпения. Максимум, на что его хватает, так это «причаститься» к какой-либо грандиозной идее. Поэтому чаще всего он становится апологетом какой-либо одной доктрины или одной книги. Причем трактует её поверхностно, дилетантски. И, по большому счету пребывает в невежестве. Будучи ещё и гордецом, он ставит ценность своей личности выше остальных, для него это очевидность, не требующая доказательства. Посему умозаключения, к которым он приходит, представляются ему окончательными истинами. И тот, кто усомнится в этом, подвергается остракизму. Отождествляя себя с носителем окончательной истины, призванным активно проводить её в жизнь, гордец-авантюрист мнит себя центральной фигурой и бесцеремонно присваивает себе право регламентировать жизнь окружающих.

Интегральная Эго-характеристика – эгоцентризм.

Сам термин достаточно красноречив. Будучи включенным в социальные отношения, эгоцентрист стремится преобразовать их под себя, чтобы весь мир «вращался» вокруг него. Для этого им предлагаются скороспелые инициативы – прожекты, авантюрные по целям и эклектичные по содержанию. Эклектичность мышления – его характерная неотъемлемая черта, обусловленная невежеством и попытками элементарными категориями судить о многогранных явлениях. Фактически это возврат к доисторическому примитивизму. Не в силах усвоить и противопоставить что-либо достижениям культурно-исторической мысли, последние объявляются архаизмами, не заслуживающими большего, чем пылиться на полках. А когда появляется возможность, то отправляются в костер. Что мы и наблюдали в нацистской Германии. Другим следствием эклектичного мышления является формирование образа врага, виновного во всех проблемах. Антагонизмы разнообразных сторон социальной жизни подразумевают диалектическое единство методов их разрешения, осуществляемого в процессе эволюции социально-исторической действительности. Но диалектика не воспринимается эклектическим сознанием. Социальная действительность в таком сознании мозаична, распадается на независимые элементы. При такой перцепции безапелляционно верифицируются «ненужные, вредные» элементы, которые объявляются главными причинами проблем. Достаточно, по мнению эгоцентриста, «устранить» их, и автоматически разрешатся общественные противоречия. Исторически наиболее востребованным жупелом всегда оставался «еврейский вопрос». Так было в гитлеровской Германии, так есть сейчас в России.

Гордец, облаченный властью, предстает как деспот. Эгоцентричный деспот руководствуется только своеволием, зачастую даже вопреки здравому смыслу. Обычаи, правила, законы, нравственные традиции для него не имеют ценности. Если они становятся препятствием, то с легкостью переступаются. Фактически он презирает всех.

Интегральная социальная характеристика – цинизм.

Для циника имеет значение только его личность. В собственной аксиологической шкале ценность её настолько гипертрофированна, что в жертву ей он готов принести весь мир. Что и было продемонстрировано А. Гитлером.

Типаж И. Сталина. Психологические состояния: самомнение, неуверенность.

Комбинация Эго-характеристик: высокомерие (гордыня) – беспомощность.

Комбинация Социальных характеристик: деспотизм – иждивенчество.

Высокомерие с необходимостью требует признания своего превосходства. Но какое-либо признание возможно лишь при активной продуктивной деятельности. Беспомощность же, являющаяся следствием неуверенности и заключающаяся в отсутствии навыков деятельно осваивать окружающий мир, приводит к творческому бесплодию. Творческая импотенция фокусирует интенции индивидуума на сравнениях своего Эго с окружающими и проявляется в акцентуации зависти.

Интегральная Эго-характеристика – завистливость.

Возможности иждивенца, движимого завистью, удовлетворить свои притязания быть признанным, сводятся к механистическому освоению культурологической терминологии, а также, по мере возможности, присвоению чужого - плагиату. Взаимодействие с социумом для завистника заключается в утверждении и поддержании своего превосходства над другими. Он внимательно отслеживает появление в своем окружении каждой новой личности и, если усматривает в творческих потенциях пришельца угрозу своему положению, обрушивается на него с критикой, прибегая к эквилибристике наукообразных терминов. Целью критики является не выяснение истины, а осмеяние и дискредитация. А для этого хороши все средства: фальсификация, наветы, подлог. Для сокрытия своих истинных целей универсальным приёмом является демагогия. Если в чем завистник-демагог и добивается совершенства, так это в плетении интриг. Для этого он широко использует слабости и недостатки окружающих. Например, эксцентричность некоторых характеров, которая проявляется, в частности, в безудержных и бесплодных дискуссиях с единственной целью привлечь внимание к своей персоне. Такие индивидуумы демагогом снисходительно поощряются, так как эксцентричная натура вступает в бесплодные словопрения, чаще всего, с творческой личностью, фактически отвлекая её от созидательной деятельности. Что играет на руку демагогу.

Интегральная социальная характеристика – демагогичность.

В случае, когда завистнику присущи и маргинальные черты, он зачастую прибегает к обычной брани. Впрочем, достается от завистника и тому, кто не представляет для него угрозы в силу ограниченных интеллектуальных и творческих возможностей. Объектом критики могут стать явно наивные и недалекие суждения, но цель прежняя – актуализация статуса превосходства. И делается это из профилактических соображений для поддержания своего статуса в глазах социальной группы. В таких случаях оппонент подвергается просто грубым оскорблениям. Так как властный завистник не афиширует свои истинные цели, то скрытые рычаги воздействия он облекает в «псевдодемократические» формы. В действительности он проводит лишь свои самовластные решения, используя фальсификацию и демагогию.

Зависть не имеет пределов. Если демагог получает властные полномочия, то плагиат становится преимущественным средством утверждения своего превосходства, как наиболее эффективный («Лучше воровать, чем торговать…»). Интриган ещё и двуличен. Прикидываясь не тем, кем является в действительности, он провоцирует талантливую личность. Автор впоследствии уничтожается. Фальсифицируя историю, деспотический властитель результаты присваивает себе. Но в большинстве случаев используется примитивное принуждение. Уничтожая автора, завистник не только устраняет свидетеля, он мстит за свое творческое бессилие. Будучи творчески бесплодным, деспот-демагог не терпит рядом с собой одаренных и окружает себя серостями. Только на этом фоне правдоподобно мнимое превосходство завистника.

Психолого-этическая дифференциация структуры личности И. Сталина проясняет смысл известного высказывания Л.Д. Троцкого о нем как о «гениальной посредственности». Как интриган он гениален, как творческая личность – посредственность. Контраст между жестокой изощренностью, с которой деспот манипулировал людьми, и бездарностью во всем остальном демонстрирует редкий пример сублимации всех интенций в единственном направлении – тиранического утверждения своего превосходства. И всё ещё существующую неоднозначность оценок «отца всех народов» как исторической личности следует квалифицировать попросту как политические спекуляции. Суждения, что, несмотря ни на что, он «эффективный менеджер», мол, де и война была выиграна под его руководством, представляют собой не более чем избитые «штампы». Такие оценки сомнительны и могут, что называется, с цифрами в руках быть оспорены беспристрастным критическим анализом и сравнением с возможными альтернативными вариантами развития событий. Подобные исследования имеются и последнее слово здесь ещё не сказано.

В рамках этики выводы достаточно очевидны. Нравственные телеологические установки как социума в целом, так и политического лидера, в иерархии мотиваций развития общества, включая экономику, занимают первостепенное значение. Не случайно любой режим, приходящий к власти, с первых своих шагов озабочен «национальной идеей», которая, так или иначе, апеллирует к нравственности. Только когда элита и всё общество солидарны в оценке социальных ценностей возможно устойчивое динамичное движение. Понимая же скрытые личные мотивы «замечательного грузина», которые с точностью «до наоборот» соответствовали декларируемым целям, признание его заслуг есть такое же насилие над логикой, как и его парадоксальные суждения: «чем ближе построение коммунизма, тем сильнее и острее классовая борьба». Если общественные цели и интересы в какой-то мере и брались в расчет, то только лишь в той части, что не противоречила личным притязаниям на властное превосходство. Более здраво говорить об упущенных возможностях, чем о достижениях. Только лицемерная демагогия, профессионально поставленная на поток, может так извратить восприятие действительности, что не позволяет различать истину и ложь. А победа в войне для диктатора была, в конце концов, делом личного выживания. И достигнута победа была благодаря неимоверным жертвам народа и талантам полководцев, сумевших побеждать вопреки военно-политическим просчётам генералиссимуса. А то, что основные лавры победителя им были приписаны себе, то в плагиате опыта ему было не занимать.

Типаж Й. Геббельса. Психологические состояния: чувство неполноценности, самоуверенность.

Комбинация Эго-характеристик: эгоизм – авантюризм.

Комбинация Социальных характеристик: раболепство – прожектерство.

Эгоист озабочен завоеванием и поддержанием статуса, свидетельствующего о значимости его личности. В этом направлении он направляет свою энергию. Он амбициозен, ему необходим успех, который бы сделал его известным и свидетельствовал бы о его неординарности. С авантюристической поспешностью, лихорадочностью он пытается проявить себя, хватаясь за любой престижный, с его точки зрения, род деятельности, который мог бы «обессмертить» его имя. В качестве таковых очень часто выступают занятия, принятые относить к интеллектуальным: писательский труд, политика и вообще любое творчество. Но так как то, чем он занимается, его интересует лишь в той степени, какой это способствует получению желаемых дивидендов, приближает его триумф, то результаты в большинстве случаев посредственны. Пустая, суетная слава и есть та цель, которая интересует эгоистичного авантюриста; сам он, конечно, свои устремления квалифицирует иначе. Они представляется ему величественными и направленными на общественное благо. Поэтому, будучи отвергнутым, он очень остро переживает неудачи.

Интегральная Эго-характеристика – самолюбивость.

Уязвленное самолюбие болезненно переносит критику. Критика вызывает озлобление и спонтанную ответную реакцию, которая нередко проявляется в скандальности. Скандальность же, в свою очередь, служит банальным приёмом добиться известности любой ценой – для достижения заветных целей все средства хороши. Именно это и подметил великий баснописец Иван Крылов:

"Эх, эх! - ей Моська отвечает,-

Вот то-то мне и духу придает,

Что я, совсем без драки,

Могу попасть в большие забияки.

Пускай же говорят собаки:

"Ай, Моська! знать она сильна,

Что лает на Слона!"

Желание быть предметом славы, почитания, потребность в подтверждении своих незаурядных способностей – таковы мотивы социального поведения самоуверенного индивидуума со скрытым чувством неполноценности.

Интегральная социальная характеристика – тщеславность.

Очень глубокую мысль о генезисе тщеславия как древнем атавизме раба высказал Ф. Ницше [13]: «…тот факт, что с незапамятных времен во всех сколько-нибудь зависимых слоях народа заурядный человек был только тем, чем его считали: вовсе не привыкший сам устанавливать цену, он и себе не придавал никакой другой цены, кроме назначенной ему его господами (создавать ценности — это истинное право господ). […] Тщеславный человек радуется каждому хорошему мнению, которое он слышит о себе (совершенно независимо от его полезности, а также не обращая внимания на его истинность или ложность), точно так же как от всякого дурного мнения он страдает: ибо он подчиняется обоим, он чувствует себя подвластным им в силу того древнейшего инстинкта подчинения, который проявляется в нем. — Это «раб» сказывается в крови тщеславца, это остаток лукавства раба…».

Средством, радикальным способом, разрешающим проблемы ущемленного самолюбия тщеславца, является возможность оказаться включенным в «успешную команду» признанного лидера. Авторитет и властные полномочия лидера защищают его от критики, позволяя беспрепятственно «осчастливливать человечество» своими прожектами, естественно, являющимися апологетикой взглядов лидера. Тщеславный индивидуум, фактически, не имеет собственных убеждений, он воспринимает как собственные любые доктрины, лишь бы избавиться от чувства неполноценности. Подчинение (раболепство) лидеру является «платой» за избавление от чувства неполноценности. Хотя в действительности имеет место трансформация этого чувства – обуздание самолюбия в угоду одному человеку взамен возможности проявлять свою «незаурядность» перед всеми остальными. Удовлетворение своей потребности в «господине», благосклонно оценивающем усердие поданного, – вот неосознаваемая, но истинная цель прожектера с рабской психологией.

Обстоятельством, обращающим на себя внимание, является личность лидера, в орбиту которого с необходимостью вовлекается самолюбивый прожектёр, выбравший себе кумира. Только самоуверенный доктринер, невежественный и недалёкий, может всерьёз воспринимать заурядные опусы преданного ему вассала, считая их теоретическим развитием своих схем. Поэтому неудивительно, что именно одиозный А. Гитлер стал покровителем Й. Геббельса, до этого безуспешно пытавшегося проявить себя на «интеллектуальном» поприще. Оба типажа как пазлы дополняют друг друга.

Типаж М.И. Калинина. Психологические состояния: самоуверенность, неудовлетворенность.

Комбинация Эго-характеристик: авантюризм – притязательность.

Комбинация Социальных характеристик: прожектерство – маргинализм.

Никто и ничто не могут надолго удержать внимание «неудовлетворенного дьявола». У него нет привязанностей, нет доверительных отношений с кем-либо. У него не выработались социальные навыки, в том числе элементарные навыки самостоятельного труда, требующие терпения и самодисциплины. Никакое занятие не вызывает у него интереса. Поэтому его главная проблема это скука. Движимый ею, он с жадностью обращает свои притязания на всё броское, зрелищное. Энергия самоуверенного авантюризма делает скуку нестерпимой и толкает его на необдуманные, поспешные действия. Вследствие этого они зачастую выглядят как сумасбродные, экстравагантные.

Интегральная Эго-характеристика – эксцентричность.

Только очутившись в центре внимания или действа эксцентричная натура ощущает дыхание жизни. «Хлеба и зрелищ!» – вот её действительные приоритеты. По-видимому, и в данном случае имеет место атавизм раба, привыкшего только к принудительному труду, который он ненавидит, и не знающего «вкус» свободного творческого труда. Оказавшись в обществе, скучающему маргиналу нечего ему предложить. Если он не лишен талантов, лишь желание привлечь к себе внимание и этим разогнать скуку подвигает его к какой-либо самостоятельной продуктивной деятельности, и то лишь на очень короткое время. Обратив на себя внимание, он тут же теряет интерес. Внутренней потребности направлять свою энергию на позитивные социальные цели, подразумевающей кропотливость и упорство в их достижении, у маргинала нет.

Интегральная социальная характеристика – леность.

Кардинальное решение, позволяющее эксцентричному маргиналу почувствовать себя стабильно комфортно в социальной жизни, это оказаться в кресле зиц-председателя. Ленивое прозябание при внешней видимости деятельной вовлеченности в важные социальные действа – предел его притязаний. Но такое положение вещей возможно лишь в том случае, когда имеется фигура, обладающая реальными и исключительными рычагами воздействия на социальную действительность. Только будучи марионеткой в руках этой фигуры можно, ни за что не отвечая, пользоваться своим положением. Лентяй с необходимостью нуждается в хозяине, который освободил бы его от всяческой ответственности, позволив при этом «сохранить лицо». В этом проявляется его рабская ментальность. Она же с детерминированной определенностью характеризует лицо хозяина. Только авторитарный стиль социального взаимодействия востребует беспрекословных исполнителей, главным требованием к которым является преданность. Нетрудно в представленных противоположностях, составляющих диалектическое единство, разглядеть явление, именуемое бюрократией. Засилье бюрократии это торжество маргинального лентяя, не способного к творчеству, имеющего рабскую психологию и навязывающего её социуму, на котором он паразитирует. Различение психолого-этических составляющих бюрократической системы лишь подтверждает свойственные ей пороки, проверенные временем.

В свете сказанного становится понятным феномен Михаила Ивановича Калинина, входившего в ближайшее окружение И. Сталина. Будучи де-юре, первым лицом страны, но, не обладая реальными властными полномочиями, он послушно проводил все решения диктатора. И не случайно тот остановил свой выбор именно на нём. «Всесоюзный староста» в силу своих природно-психологических данных, которые были идентичны рассматриваемым здесь, не мог быть самостоятельной политической фигурой и, следовательно, не представлял опасности даже на таком высоком посту. И «хозяина» и «верного соратника» это устраивало – они были необходимы друг другу. А «приключения» с балеринами Большого театра – точный индикатор маргинальной сути бывшего лакея.

4. Комбинации трех состояний

Как следует из Таблицы 1, общее количество возможных вариантов по три равно 108. Приведем лишь сочетания пар «нормальных» характеристик, служащие основой этических понятий более высокой степени иерархии. Красный – Желтый – Зеленый

Пары комбинаций Эго-характеристик:

оптимизм – честность;

решительность – рефлективность;

самостоятельность – объективность.

Пары комбинаций Социальных характеристик:

авторитетность – благородство;

инициативность – самокритичность.

независимость – справедливость. Красный – Желтый – Голубой

Пары комбинаций Эго-характеристик:

оптимизм – скромность;

решительность – созерцательность;

неприхотливость – самостоятельность.

Пары комбинаций Социальных характеристик:

авторитетность – самодостаточность;

инициативность – религиозность;

доброжелательность (приветливость) – независимость. Красный – Зеленый – Голубой

Пары комбинаций Эго-характеристик:

объективность – скромность;

решительность – мужество;

неприхотливость – честность.

Пары комбинаций Социальных характеристик:

справедливость – самодостаточность;

инициативность – коллективизм;

доброжелательность (приветливость) – благородство. Желтый – Зеленый – Голубой

Пары комбинаций Эго-характеристик:

рефлективность – скромность;

самостоятельность – мужество;

созерцательность – честность.

Пары комбинаций Социальных характеристик:

самокритичность – самодостаточность;

независимость – коллективизм;

религиозность – благородство.

Если провести некоторую аналогию с геометрией, обращает на себя внимание факт, что более «высокоорганизованные» этические понятия приобретают «объём». Они имеют «грани» и «вершины». И задача состоит в том, чтобы по ним реконструировать целое. Проблема заключается не только и не столько в том, что усложняется аналитика; если придерживаться принятой аналогии, то от анализа на плоскости необходимо перейти к пространственной геометрии. Более существенно другое. Культурно-историческая практика во многих случаях не выработала устоявшейся терминологии, предикатов, позволяющих определить явление. И это не удивительно. Часто ли мы встречаем людей, облик и бытиё которых понуждали бы извлекать из памяти такие понятия как праведность, мудрость, жертвенность, героизм. А ведь это не поэтические изыски. Это этические реальности, зачатки которых имеются у любого человека. Но нераскрытые, неразвитые, не проявившиеся. А если этого почти нет в жизненной практике, то отсутствуют и сущностные «номиналы». В данном разделе мы ограничимся, по сути, постановкой задачи, объективацией «пласта» этических субстанций, иерархически занимающих более высокую ступень, чем рассмотренные ранее. Раскрытие их содержания выходит за рамки настоящей работы. Заключение

Основное содержание настоящей работы заключается в рациональном обосновании того, что нравственные императивы это та фактическая реальность, которая предопределяет социальную действительность. Для теологии или гуманистического мировоззрения в этом нет большой новизны. Но там этот тезис декларативен, что позволяет апологетам технократических или иных концепций оспаривать или осуществлять вольные толкования этических понятий. Констатация психологического генезиса этики свидетельствует о глубинной укоренённости её субстанций в человеке. Это его сущностное свойство, а не привнесённая из социума в сознание «идея». Поэтому этические категории абсолютны. Не состоятельно поверхностное суждение об относительности добра и зла. Те, кто разделяет такую точку зрения, ставят эти извечные категории в зависимость от господствующих социальных оценок. Поэтому нередко зло рядится в одежды социального добра, а добро выставляется как наивное заблуждение, далёкое от жизни. Зло всегда будет злом, а добро добром, если подходить с абсолютными этическими мерками, свойственными духовной природе человека.

С логической неизбежностью становится очевидным факт первичности духовных ценностей и, соответственно, необходимости поворота вектора социальных приоритетов в направлении культуры в самом широком её понимании. Включая религиозно – мифологические традиции, аккумулирующие в концентрированном виде онтологический опыт и прорывы человеческого сознания за его горизонты. В технократической цивилизации место культуры успешно занял её эрзац, а сама она представлена номинально–декоративно, как дань традиции. Бессмысленный материальный фетиш есть корыстная подмена «корпорации торговцев», стремящихся превратить потребление в «дурную бесконечность». Итогом этого безумства может быть только катастрофа. Экологические последствия вакханалии «золотого тельца» видны уже невооруженным глазом. Возврат к естественной для человека ценностной шкале, начавшей формироваться в средние века, но искаженной и в результате прерванной на долгие столетия, – насущная потребность, требующая своего осознания. Восстановление иерархии ценностей человеческого сообщества позволяет духовное развитие индивидуума сделать главной целью всех общественных институтов, подчинить их деятельность этой цели. В частности, науки. Следствием аксиологического абсурда стала ситуация, когда научное знание признаётся самоценностью, способной стать панацеей от всех проблем, а конкретная человеческая личность - нет. Вторичное заместило главное. Средство превратилось в цель. Вернуть статус-кво Человеку – вот грандиозная задача современности.

О практических аспектах использования полученных результатов. Уже занимаясь оформлением настоящей работы, автор несколько раз имел возможность на основе психолого-поведенческих параметров составить представление о некоторых персоналиях. В каждом таком случае причиной тому было не желание апробировать методологию, а реальная озадаченность их поступками, объективная потребность вынести суждение о преследуемых целях, не доверяясь ни собственным эмоциям, ни декларациям оппонента. Этический «диагноз» позволил сделать соответствующие выводы, понять скрытые мотивы.

Перспектива непредвзятого суждения о нравственных предпосылках, лежащих в основе устремлений личности, представляется чрезвычайно важной. Особенно в социально значимых сферах. Незавидна судьба граждан страны, во главе которой стоит демагогичный деспот или циничный прожектёр. Свидетельством тому исторический опыт. Вердикты судьи, не склонного к независимости, честности, не знающего жизни, вряд ли будут справедливыми. Опрометчиво доверить возглавлять коллектив в новом и неизведанном деле человеку, если он не обладает решительностью и самостоятельностью. Индивидуалист, ставящий своё Эго выше других, независимо от действительных достоинств, подведёт коллектив при возникновении трудностей, требующих мужественных поступков. Во всех перечисленных случаях и многих, многих других, разнообразных как сама жизнь, выбор, основанный на объективных этических характеристиках, – реальная альтернатива субъективизму, возможность тайное сделать явным вопреки риторике и демагогии.

Литература

1. Эдмунд Гуссерль и его «Картезианские размышления»// Русский гуманитарный интернет-университет. http://www.i-u.ru/biblio/archive/gusserl_logiccheskie/11.aspx

2. Магия цвета. – Харьков: АО «Сфера»; «Сварог», 1996г., - 432 с.

3. Андреева Г.М., Богомолова Н.Н., Петровская Л.А. Современная социальная психология на западе. М., 1997.

4. Российская газета. http://www.rg.ru/Anons/arc_2002/1122/4.shtm

5. Нико Пиросмани. http://niko-pirosmani.ru/lastyears4.php.

6. Центр содействия реформе уголовного правосудия «Тюрьма и воля». http://www.prison.org/personal/sakharov.htm

7. Б. Балашов «Предательство любви». http://www.pravklin.ru/publ/11-1-0-45

8. http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%98%D0%BE%D0%B0%D0%BD%D0%BD_%D0%9A%D1%80%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B8%D1%82%D0%B5%D0%BB%D1%8C

9. Лаврентий Берия звался Карапетом Абамляном http://www.pseudology.org/people/Beriya_LP.htm

10. Бердяев Н. О назначении человека. Опыт парадоксальной этики // http://krotov.info/library/02_b/berdyaev/1931_026_01.html

11. Академик Дмитрий Сергеевич Лихачев // http://likhachev.lfond.spb.ru/

12. Николай Бухарин // http://www.istorik.ru/library/persons/2/buharin.htm

13. Ф. Ницше. По ту сторону добра и зла. http://www.philosophy.ru/library/nietzsche/gutundbose/

Ноябрь, 2010 г.

..^..

Высказаться?