dementia senilis 


время кружит слова, роняет буквы, путает падежи,
собирает строку из медовых пчёлок,
шепчет: малыш, лижи,
вот леденец, вот медовый пряник, сахарное драже,
не умирают быстро в винительном падеже,
не отпускают под лёд в винительном падеже,

время спотыкается о числа, лица, путает имена,
бродит потёмками вдоль извилин,
шепчет: малыш, беги,
спрашивает: сегодня вторник или весна,
спрашивает: тётя, бабушка, дочь, жена,
не узнаёт,
говорит: встало сегодня не с той ноги,
падает со всех ног,

время вычёркивает глаголы, выдумывает глаголы,
шепчет: только сегодня не умирай,
глаз устал не различать, ухо не слышать,
голос не говорить, память не вспоминать:
кто, откуда, куда, чей караван-сарай,
кто хозяин твой самурай,
то ли буддистский ад, то ли буддистский рай,
а оно треклятое шепчет:
только быстро не умирай,
медленно умирай…

февраль 2009 


    ..^..






анна 


ей не полагается радоваться по сану,
у неё мать мария, а сестра анна,
она переводит печальное с арамейского на русский,
мечтает: вот бы онеметь, онемечить,
перейти на прусский,
уйти в этруски,
больше не горевать по-русски,
не глотать северного тумана,
не вдыхать арктического дурмана,
не видеть, что плачет анна,

ей убежать бы в поднебесную без оглядки,
забыть кириллицу,
забыть святки,
ворковать на диалекте пекинском,
не то кантонском,
не то шанхайском,
выводить по шёлку спящего дракона,
слушать как входит в лоно
дух ветра, потока, пение цикады,
слагать баллады
о бессмертных, великом пределе, вратах пустоты,
не стесняться собственной наготы,
не стесняться жасминовой густоты,
не пугаться собственной высоты,
нарожать выводок мандарину,
вельможному вану,
уйти в нирвану,
не слышать, что плачет анна,

ей не полагается радоваться по сану,
у неё мать мария, а брат иаков,
у неё на земле, на небе,
в лицах избыток знаков,
она закидывает в небо невод,
снимает со слов покров,
делит на всех улов,
но отчего-то плачет анна,
отчего-то падает бездыханна,
наверное, первозванна,

а она всё переводит с арамейского на русский,
а она всё мечтает уйти в этруски…

апрель 2009 


    ..^..






розовый кадиллак 


самые страшные сказки рождаются под подушками
у маленьких девочек в маленьких городках
между вторым и третьим сном, особенно, если грипп,
они рассказывают их наркоманам на небесах,
а те думают с какого ада, с какого чёрта трип,
бьют головой о стену, стекают по потолку, вскрывают вены,
маленькие девочки предпочитают mystics, horrors, epics клип,
чтобы обязательно чёрная кровь за воротник, 
и чтоб соседский парнишка Ник непременно влип,

маленькие девочки хранят свои секреты в больших коробках,
в старых альбомах, в бабушкиных вещах,
они улыбаются своим старшим сёстрам, влюбляются в старших братьев,
никогда им не верьте, они ворожат на смерть при свечах,
а когда они вырастают в подростков в одиннадцать с половиной,
превращаются в готов, наносят татуировки,
смотрят на вас по касательной, не задевая, не смотрите им вслед,

маленькие девочки в тридцать пять скушают вас на обед,
они заведут розовые очки, розовую спальню, розовых деток,
розового мужа, розовый домик, розовый кадиллак,
они сделают вид, что забыли девочковые сны, подростковые сны,
чёрную кровь, готику, мрак,
они будут говорить по утрам своему Нику: «не задерживайся после работы,
на ужин индейка», поцелуй в губы, усмешка, кивок,
маленькие девочки никогда не вырастают, просто наносят макияж и взводят курок,
они ходят по магазинам часами, выбирают пуховые одеяла дочкам,
кружевные наволочки, большие коробки, альбомы, прочую ерунду,
они знают, что тем снится, они живут в том же аду,

а когда они хоронят Ника в шестьдесят пять, они, наконец, перестают видеть сны,
они гуляют по парку, кормят уток, гладят кошек и понимают: не дотянуть до весны,
они смотрят вспять и видят лица своих матерей,
они листают девочковый альбом, надеясь дойти до корней,
они вспоминают всех наркоманов, которым снились,
всех распятых мальчиков, всех выпотрошенных ворон,
маленькие девочки умирают тихо, в семьдесят шесть, 
пугая внучек, 
под колокольный звон…

февраль 2010 


    ..^..






кассиопея 


в календаре, где март следует за июлем, август за октябрём,
в календаре, где: В начале был Джаз, потом Радуга, затем Слово,
мы с тобой проживаем вдвоём,
делим дары на три части, три ветра, шесть сторон света, и с полседьмого
в нашем времени звёздное утро, и с полвосьмого
в нашем времени светлая ночь,
в нашем мире все твари сыты пространством, влагой и суховеем,
ты меня спрашиваешь сквозь закрытые веки: где я,
я отвечаю: там, где я, спи, ночь не иссякла, тёмен восток, спит иудея,
спи, слушай шёпот пустыни,
в холодном дыханье песков рыба, вода и камень кассиопеи,
мы там уже бывали с тобой, припомни, не спрашивай «где я»,
просто узнай один из мириады миров,
небо, огонь и камень его даров,
а когда ты утром будешь наливать кофе в зелёную чашку,
скажи: ничего не снилось, что не хочется на работу, что совсем стара,
милая, знаю, кассиопея так сушит кожу,
знаю, не раз бывал там, жара, дыра,
а когда ты уходишь в улицу, в город, в свою работу,
закрываешь дверь на ключ, раскрываешь зонтик, февраль, февраль,
я вспоминаю твои сны, мы с тобой никогда не встречались, где ты, кто ты,
облако, ангел, звёздное скопление, рассеянная туманность, поющий мистраль*,
неукротимый, свободный, холодный и нежный мистраль…

Мистраль* - северо-западный ветер, дующий с Севенн. 


февраль 2010 


    ..^..






вещество 


её любимое дело – в голове наводить порядок,
выбрасывать ненужные мысли, опрятные вещи, мальчиков и подружек,
она не выносит бензина в лужах, щербатых кружек,
зелёного цвета, девочковых занятий, и опечаток,
и, особенно, сызмальства, не выносит пряток,
опустошение головы вошло у неё в привычку,
она ненавидит пафос, русский язык и косичку,
она не понимает, отчего нет тридцать четвёртой буквы у алфавита,
отчего люди не видят восьмого цвета, не слышат восьмую ноту,
думает: понятно нильскому крокодилу, нильскому бегемоту,
что глаз разновидность уха, что ухо подобье глаза,
когда устала,
она ложится в снег у подъезда и ожидает: сейчас прилетит комета,
и музыка летит мимо, и брызги большого солнца,
она думает: я оконце,
через которое мир смотрит на себя и не может остановиться,
некоторые говорят, что, когда так думаешь слишком долго, то пора напиться,
а я не умею,
она думает: быть частью тесного мира, где отвечаешь за всё – больно,
она ещё не научилась говорить себе: вольно,
соседский умник назвал мир «веществом», и она с тех пор полюбила звучание слова,
быть «веществом» странно, ни на что не похоже, ей нравится, что в этом таково,
она катает его карамелькой, жуёт, раскалывает, прижигает,
она думает: соседский умник – учёный и много знает,
много красивых и странных слов: «гравитация», «атом», «электрон», «эволюция», «экспонента»,
она их разные пробует на ощупь, на вкус, на запах,
она думает: мне глупой никогда не понять – «постулат», «аксиома», «валентность»,
она смотрит в зеркало, думает: так много сложных слов населяет мир, мала моя голова,
вынесу из неё слова, и в ней поселится будда,
если ему понравится, он не уйдёт оттуда,
ей всего десять,
она разгадывает ДНК вселенной,
она уже знает, где у старшей сестры залегают вены…

февраль 2010 


    ..^..






роз 


это снова роз, снова рыжая роз, снова просит у вечности: не наступай,
мне родить бы к зиме, послушай, у меня маленькая ступня,
знаешь, свет твой, который не греет, отличается от огня,
слышишь, там, вверху, отпусти, не тяни, не зови, не толкай меня,

это снова роз, конопатая роз, снова ветер, солнечный ветер, февральский, галилейский миг,
говорю с тобой, слов не помню, не считаю столетий, зной съедает дни,
слушай, мне родить бы одну, одного, двоих, троих,
назови их как хочешь: аароном, ицхаком, ребеккой, рахелью, яковом назови,
только подари, только отпусти, только не тяни,

отвечает вечность, снова вечность просит у конопатой роз: подожди,
я плохая сводница, никудышная сваха, попробуй пока сама,
привередлива очень, помолчи пока, помолчи,
оглянись на зимние, переспевшие в ночь, дожди, 
и к чему тебе дети – суета, кутерьма, чума,
ну а ты ведь ещё хрома, ты ведь слегка хрома,

это снова роз, седая роз, хромоножка роз, склеротичная насквозь роз:
вечность, ничего не надо, мне здесь хорошо, свежие фрукты, комната на двоих,
доктор ицхак совсем молод, улыбчив, лечит и лечит, а всё склероз,
доктор аарон серьёзен, строг, лечит и лечит, а всё болит,
сёстры рахель, ребекка, медбрат яков роднее родных,
и сюда не пускают чужих,
сюда не пускают чужих…

июнь 2010 


    ..^..






особенность 


у этой поднебесной странная особенность, здесь никто не знает который час,
год, месяц, неделя, день, лето ли, осень, и кто из нас
мог бы поручиться, что времена следуют внешним строгим законам,
в этой поднебесной каждый второй, нет первый, не отличит всплеск от стона,
всплеск набегающего хаоса (на слух) от колокольного стона,

здесь каждый живёт по своим отдельным, волшебным часам,
без стрелок, цифири, забега планет и прочего лишнего хлама,
здесь меряют месяцы музыкой, но та недоступна весам,
и март отмеряют на взлёт, и август прошедший на драму,

оттого, случайный пришелец, не удивляйся, спросив встречного: который час,
если ответом будет: холден колфилд всё ещё ловит ребят, а сэлинджер умер,
просто особенность поднебесной, здесь время читают анфас
с того, кто спросил, тем, кто ответил, не думай, что встречный безумен,

и, значит, услышав, что месяц неясен в году неизвестно каком,
ты, пришелец, из будущего, такой музыки в поднебесной не написали,
можешь остаться, если захочешь, прослыть чудаком,
можешь уплыть в точные космосы, дальние дали,
поверь, нам трудно здесь жить, где никто не знает который час,
где время стекает звуком, чтобы пуститься в пляс…

октябрь 2010 


    ..^..






дорти 


дорти родилась в особое время: апрель посреди зимы,
в вечность, стекающую в рассвет, в одна тысяча… не вспомнишь котором году,
между льдом и пламенем, равной себе, 
ей наследовать плотью поднебесную чехарду,
ей читать на ощупь поднебесные полутьмы,
дорти родилась на острове откровения, посреди озера радужного сияния,
в краю нетающей мерзлоты,
её учил старик ворон: умрёт воздух, умрёт земля, вода умрёт, смертен огонь,
её наставлял старик филин: ветер, приходящий с юга, сладок на вкус, 
пахнет человеком, тайной, вереском, тайгой,
ветер, приходящий с севера, пахнет океаном, вечностью, той, в которую вернёмся, 
из которой родом мы и ты,
дорти родилась в пустыне большого города, где-то посреди галактики,
с внезапностью крика чайки, взорвавшего сон тишины,
декабрь, холодно, за окном вялый дождь, дорти проснулась, за ночь дом остыл,
дорти родилась с умением менять порядок слов, летящих сквозь космосы пустоты,
она учится по ночам сжимать время в школах навигации,
в школах изучения римановых пространств ослепительной кривизны…

декабрь 2010 


    ..^..






я сотворю тебя 


из фактов никуда не ведущих, из полуистлевших мыслей, 
из призраков, не снимающих перчаток, плащей и масок,
из безвкусицы сытых суббот, из плоских будней, 
из галилейских тетрадей полных внезапностей бреда и мифа красок,
из ветров никого не бодрящих, из бесполезных глаголов, 
из мнительных имён, из безударных гласных,
из неузнанных чудес, из непрочитанных ритмов, 
из расставаний больных, отчаянных и бесстрастных,
из случайных взглядов, из безличных вещей, 
из суеты, из золы, из недр небытия столетий,
из произвольных мест, из своевольных дождей, 
из бессонницы между часом вторым и третьим,
из безуспешных попыток бросить курить, из замершего января, 
из бессилия небесного, из всесилия земного,
из крыльев раненных птиц, из вымирающих на юго-востоке драконов, 
из надменного рима закона, из вифлеемского лона

я сотворю тебя…

я сотворю тебя…

я сотворю тебя…

январь 2011 


    ..^..






потому что февраль 


потому что, во-первых, во-вторых, в-третьих, и в-пятых,
время не любит поэтов в пижамах мятых,
время говорит: пойми, это полночь, это подождёт до утра, 
спрячься в свой сон, заройся в кровать,
но безумцы умеют с временем воевать,
потому что на улице дождь, потому что февраль,
потому что мгла, потому что слякоть,
человек выбирает из всех смеяться только грустить и плакать,
человек выбирает рисовать из всех времён года
только сорок первое мартобря,
он, наверное, болен, он, наверное, температурит, 
он, наверное, вечен, он, наверное, зря,
человек слушает: за окном спит шоссе, открываются двери лифта,
человек думает: это, наверное, тот, о котором молитва,
человек засыпает, не дописав молитву до точки,
утром он не вспомнит, чем заканчивалась строчка,
он даже не вспомнит сна, в котором не спал, 
не вспомнит февраля, в котором ему темнота светилась,
он даже не вспомнит жизнь, в которую ночь уплыла…

февраль 2011 


    ..^..






заблудившиеся демоны 


далеко не каждый способен выдержать реальность, спроси об этом малышку ким,
наркоманку шизофреничку малышку ким, 
сорокалетнюю беззубую малышку ким,
спроси её о том, как она уходила в феминистки, нудистки, лесбиянки, 
в секс без обязательств, секс по телефону, 
спроси её, где она берёт шекели на чёртов амфетамин,
детка с ранних лет привыкла ощущать смерть в каждом шаге,
удушье в каждом вдохе, бездну в каждой секунде, 
детка годков с двенадцати носит над непослушной чёлкой нимб,
каждое утро, просыпаясь, ким говорит: с возвращением, раскаявшиеся грешники,
космические скитальцы, заблудившиеся демоны, бездомные ангелы,
вы снова дома в аду, мы опять сгорим,
ким обитает в измученной галилее, в купленном за полцены на барахолке теле,
в неуклюжем нелепом взятом напрокат веке, 
она освоила искусство терять вторники, 
она потеряла свои границы в лабиринтах пиранези, 
в восстаниях ницше, в фантазиях чжуан цзы,
она обитает в виртуальном хосписе вселенной, 
тонком мире престарелых призраков, 
мире добрых демонов-хранителей на краю обитаемого хаоса,
между амазонкой и евфратом, между нилом и миссисипи,
она вчера, наконец, выучила праязык,
детка играет в миры и мифы, иудеев и толтеков, смертных и бессмертных,
в совершенномудрых, в совершенноспятивших, в триждырождённых,
в воспаленную космогонию, внутреннюю алхимию, 
в одно сладкое мгновение никогда, 
в её город вползает грозовая глухая вязкая средиземноморская тьма, 
ей не хватает пары шекелей на «спид», ей не хватает ещё одной жизни без «спида», 
ким в списке самых плохих девочек у вселенной, 
сегодня точно обезумевшая в долг не даст…

март 2011 


    ..^..






ирэн 


ирэн живёт в мире «без завтра», в мире «без вчера», в мире «сейчас»,
ирэн живёт в мире, где всё возможно, в мире, где за обедом не следует ужин,
в мире, где за осенью не наступит зима,
ирэн живёт в мире без суда и следствия, где никто ни с кого не спрашивает,
где за всё приходится отвечать,
ирэн живёт в мире, который ни хабблу, ни адронному коллайдеру,
ни физику, ни лирику не поймать,
у неё нет планов ни на вторник, ни на лето, ни на следующую бесконечность,
ни на следующие полчаса,
у неё нет даже планов худеть, учиться, рожать, стариться, умирать,
она живёт в одном огромном чуде, 
в одном огромном прекрасном безумии чёртова колеса,
ирэн не запоминает лица и кальпы, 
она давно перестала собирать вечность в тетрадь,
ирэн никогда не говорит «никогда», никогда не говорит «навсегда»,
не говорит «всё пройдёт», не говорит «всё придёт», 
не говорит «летом в галилее не бывать дождю»,
ирэн знает, пингвины и страусы умеют летать,
просто нелётные времена для них этой весной,
ирэн просыпается с улыбкой, засыпает с улыбкой, смотрит с улыбкой на мир,
она запретила часы и секунды будильнику, запретила все даты календарю,
ирэн маленькая портниха, опытная волшебница, ветреная искусница,
она открыта всем нотам радуги, 
ирэн сшивает звуки и краски поднебесной без швов в мимолётное, в случайное,
в беспечное, в бессрочное «благодарю»…

июнь 2011 


    ..^..






каждый 


каждый человек птица, каждый человек ангел, каждый человек демон,
каждый человек охотник, каждый человек дичь,
каждый человек воин, планета, галактика, маг, волшебник, колдун,
штиль, шторм, безумец, северный ветер, цунами и робеспьер,
время требует «жди», время говорит «никогда», время говорит «не сейчас»,
неподвластное времени требует «обналичь»,
неподвластное гравитации, закону ома, теории струн,
требует, взыскует, приказывает: ты не смерд,
каждый человек альтист, поэт, живописец в мире, где всё ожидает кисть,
каждый человек третий храм, вифлеем, лхаса, дельфы, микены и шаолинь,
каждый миг говорит: остановись, это красное солнце, 
вслушайся, это будущий дождь, 
это спящее ниоткуда, спящее навсегда, 
смолкни, замри, всмотрись,
каждая вечность ждёт своего амадео, своего леонардо, 
своего алигьери, своего александра,  
твоей битвы размером в жизнь,
твоего бессмертия, властелин…

июнь 2011 


    ..^..






присцилла 


присцилла никогда-никогда не вмешивается в войны ангелов и богов,
присцилла жизнь за жизнью, март за мартом, апрель за апрелем, май за маем
наблюдает сражения, триумфы, унижения, обиды и взлёты вершителей со стороны,
присцилла никогда-никогда не вступает в игру ни за алых, ни за пурпурных, 
ни за арийских, ни за шумерских, ни за майянских, ни за ацтекских,
ни за утренних, ни за дневных, ни за сумеречных, ни за ночных,
когда она устаёт от цыганского гипноза мира, от бесконечных шахмат,
присцилла читает книги мёртвых поэтов, 
угадывает стихии и животных в летящих на запад облаках,
листает чужие драконьи сны,
её любимое занятие собирать из красных кленовых листьев, 
из случайных взглядов прохожих, из траекторий птиц и шаровых молний
удивительные пазлы для осени и весны,
присцилла не понимает, по какой причине, отчего в некие давние-давние времена
люди разучились слышать океан, думать вечность, видеть небо, говорить тайну 
и рисовать,
присцилла не понимает, отчего люди не чувствуют друг друга, не дарят друг друга,
не слышат даже ритм своего тела, не слышат собственный голос,
не помогают тому, у кого беда,
иногда она включает телевизор, а там снова осенне-зимняя коллекция 
для вавилона, ватикана, мекки, шаолиня, лхасы, 
всё те же мини-макси, всё те же лица, всё те же века-века,
недавно она открыла для себя древний рецепт шаманов юкатана:
если у тебя температура, лихорадка, депрессия, коклюш, скарлатина, амнезия,
просто возьми в руки острый карандаш…

июнь 2011 


    ..^..






голос и горизонт 


просто открой глаза, просто широко-широко открой глаза, 
просто впусти весь мир в расширившийся до улицы, до города, 
до планеты, до галактики, до вселенной, до века, до вечности зрачок,
это ведь любовь, любовь, любовь, ничего кроме любви,
кроме ангелов и демонов любви, кроме праздника свободы и стихий,
кроме праздника субботы и среды, кроме брака июля и солнечного дождя,
просто самые красивые тени прячутся там, где ты их никогда не искал,
играя в азартную слепоту, в левое и правое, в ян и инь, в безудержный чёт-нечет, 
в свой детский наивный счёт,
это ведь огонь, огонь, огонь, 
ничего кроме волшебного заката, встречающего восход, 
ничего кроме времени, переставшего себя считать, выбросившего все часы,
ничего кроме застывшего времени, в полшестого, в просыпающейся галилее,
в галилее, ступающей в бессмертье дня,
а ведь всё просто, всё очень просто, 
просто время научилось читать гимны, лица, руны,
читать полёт ястреба и стрижа, 
читать на языке комет и тибетских лам,
читать на диалектах перуанских лам,
просто это лето научилось говорить без слов, научилось танцевать фокстрот,
научилось слушать в тишине пространство вариантов твоей игры,
это ведь конец, конец, 
конец мира фиолетовых, васильковых, спрятанных, отложенных, забытых снов, 
обретающих отныне голос, камень, ветер, горизонт, смелый взмах крыла,
это первый рассвет вслед первой ночи, первый шаг первого дня,
это лунное небытие приносит галилее лазуритовые дары…

июль 2011 


    ..^..






дульсинея 


  1

потому что не говорят об ангелах и драконах здесь,
потому что не помнят здесь о стрелах, лучниках, 
вечностях и нирванах,
потому что главное в поднебесной не лесть, не месть,
а июля, облака, зеркала покрывало,
оттого что в ласточку смотрится и млад и стар,
и ветер смотрится, от любви хмелея,
оттого все имена живых, всё многоцветье трав
укладывается в твоё бессмертие, дульсинея…

2 


невесомость меньшая из утрат,
немота, незрячесть отчаянная потеря,
а на краю вечности серафимы и драконы спят,
а в твоём окне эпохи, города, зарницы, царства сталкиваются, вспыхивают и тлеют,
ты от вьюжного севера, от полярного сияния не отводишь взгляд,
зачарованная душа, 
заколдованная сновидящим востоком обезвоженной галилеи птица,
а над назаретом журавли выстраиваются в бесконечный беспечный ряд,
и уходят за край бессмертия, 
чтоб благой июльской весточкой с африкой, с жирафами, с пигмеями поделиться…

июль 2011 


    ..^..






третья фаза 


если сны это зашифрованные планиды, если кометы, атомы, поезда, бактериофаги,
если воздушные шары, замки и змеи, если сирины, совы и дирижабли,
если все ангелы, все демоны, все драконы просто листают странные сказки,
медленные истории, нездешнюю незавершённую парками летопись,
листают свой цветной цветочный непридуманный календарь,
если всё это музыка, музыка, музыка, скрипки, флейты, альты, виолы,
если цикады и цапли, если фламенко и танго,
если благородные синие туареги на белых верблюдах, 
если гордые бедуины, собирающие в красной пустыне с испуганных караванов 
подлунную пиратскую дань,
если понимаешь, чем прекрасно звучание закатного города,
если понимаешь совершенство лёгкой фальши улиц и перекрёстков,
если за первой следует вторая, третья, четвёртая, пятая фаза сна,
если только остро отточенный карандаш имеет смысл в путешествиях по ойкумене,
если время отбытия и прибытия никогда не укладывается в язык звёзд,
если нефритовые чётки дней скользят вдоль августа, не замечая зим и кальп,
не замечая шумных эпох и беспокойных нас,
значит, ты прошёл испытание лояльностью к пустыням и понедельникам,
к судорожному сухому дыханию галилеи,
к жарким объятьям междуземного безмолвного моря,
к обнулённому банковскому счёту, к последней дозе горького никотина,
который убивает лошадей, кентавров и цвет лица,
значит, ты больше не мешаешь снам проваливаться в реальность,
не мешаешь снам приходить и уходить беспричинно, трепетно и беспечно,
не мешаешь звёздам взлетать и падать, двигаться хаотично и равномерно,
вальсировать, волноваться, гимны и саги в упоении восклицать,
значит, ты покинул, наконец, зал ожидания жизни,
покинул зал ожидания северо-восточного стойкого попутного ветра
из тмутаракани в вольную страну, где пересекаются несбыточные вселенные,
в страну без искажений текучего плавного певчего птичьего словаря,
значит, ты остался в маленьком приветливом тихом городке в западной галилее,
в мире неподвластном звездочётам и землемерам,
в мире неподвластном нотариусам, оценщикам и адвокатам,
в мире удивительных чудесных небрежностей и опечаток,
из которых только и можно влюбляться, безумствовать, ошибаться,
грустить, радоваться, ваять…

август 2011 


    ..^..






дора 


она уже знает шесть проверенных научных технологий просветления
и одну псевдонаучную сошествия в адский мрак,
дора выкупила у седьмого неба свою жгучую острую радость
и свой сладкий ванильный страх,
дора лечит участкового психиатра от дальтонизма, 
от недержания речи, от усыхания мысли, от наслаждения смертью 
и от абсолютного отсутствия сноровки в деле ловли блох,
она умеет перематывать плёнку назад, слегка редактировать метатрона,
переписывать будущее избранных из избранных обитателей иудеи,
она знает, этот мир замкнут на её сигарету, он в истоке не добр, не зол,
не хорош, не плох,
дора привыкла по ходу действа вносить тонкие точные коррективы
в партитуры драконов, демонов, дворников, суккубов и инкубов,
в партитуры заигравшихся галилейских августов, мартов и декабрей,
она знает, этот мир рассчитан на одну заколдованную жизнь,
на один отчаянный разговор ни о чём,
на безумный монолог у границы времён, у края пространств,
на моноспектакль в театре призраков и их бесшумных теней,
дора знает, что выбрала сама себе дракона-защитника, демона-хранителя,
декорации города и планеты, даже протяжённость мига небытия,
она пришла сюда ниоткуда, чтобы навсегда остаться нигде,
она кочует по социальным сетям, по многоликим жадным страстям,
по хрупким снам снов во сне, 
по бессонным, тесным, заколоченным, заболоченным областям,
она слушает, как новолунное кружевное таинство августа спускается
в засыпающий, в застывающий, в изнывающий от духоты назарет,
она согласна с решением наложить на имущество поднебесной
за недонесение о богохульстве, за самоуверенность и самоуправство
до штормов и ливней ноября, до изумрудных зимородков, до соек и чибисов, 
до тонкошеих аистов и серых журавлей безжалостный херувимский арест…

август 2011 


    ..^..






по одному 


она никогда не помещала своих ангелов и демонов в хризолитовые небеса,
она знает, всегда суматоха и давка у ворот бирюзового рая,
всегда в обсидиановый ад впускают избранных из избранных по одному,
она каждые семь августов обновляет все свои клетки,
всю свою путаную наличность масок, весь гардероб историй о себе, 
она возводит нового кумира на нефритовый пьедестал,
каждые семь сентябрей она выходит из тонущего египта,
она выносит из египта кровь нового бога-ревнителя,
она выносит из египта свежую терпкую пирамидальную тьму,
её стойкое молчание могут слышать только фиолетовые озёрные тайские драконы,
только крылатые всевластные грифоны, 
только медленные римские грации на исходе имперского дня,
только нестареющий холден колфилд у края беспечной бесстрастной бездны,
только стареющий соломон, обретший вечность в песне самшитовых песен,
только мастер чернокнижных чернильных церемоний,
возвративший в поднебесную иешуа и маргариту из плена гранатовых,
аметистовых, гиацинтовых плоскостей,
она знает, ей следует изучить алхимию трансформации сумерек в музыку,
магию превращения слёз отвергнутых демонов в сны воспаленного кроули,
а пока пусть ангелы и миротворцы повременят,
у неё острая гормональная интоксикация августом, оденом и рассветом,
у неё серьёзное отравление сэлинджером, прустом и смертью, 
она бессмертна, безумна, бесстрашна, она уязвимей влюблённого в одетту свана, 
она уязвимей влюбленного в виолу уильяма вместе с тем…

август 2011 


    ..^..






всё 


ну далась тебе эта замерзающая на вторник и четверг шамбала,
эта изнывающая с мая по октябрь от засухи галилея,
что ты всё вычисляешь, высчитываешь, выгадываешь
на пути из белоснежной лхасы в засыпающий забывающий назарет,
ну дались тебе эти добродушные раскосые ламы,
эти бесстрастные темнокожие архаты, эти торжественные левиты,
эти посвящённые в тайные имена упрямые упорные назареи,
все эти бессонные бессрочные переплётчики, переписчики, переводчики  
из торы в алмазную сутру и обратно, из шекспира в достоевского и обратно  
избранных произвольных блаженных беспечных мест,
что тебе, наконец, эта твоя книга безжалостных перемен,
эта твоя дхарма заблуждений и сновидений,
что тебе обжигающий огненный штормовой ветер синая, 
что тебе это бесстрашие равнобезумного лао цзы, 
посмевшего заглянуть в безначальное, смеющего ступить за великий предел,
знаешь, завтра сентябрь, завтра суббота и солнце, поднебесная спит,
галилея во сне, в память о последней иудейской войне, пугается собственной тени,
а ты снова пытаешься вспомнить себя, вспомнить снова отчаянно всё, 
вспомнить каждую букву, вспомнить то, что за ней, 
всё до всплеска пространства, всё до плясок времён,
всё до первых тяжёлых и долгих синих дождей…

сентябрь 2011 



    ..^..