К.С. Фарай
О непристойных эпиграммах М.В. Марциала
О поэте
Марк Валерий Марциал (лат. Marcus Valerius Martialis, около 40 года – около 104 года) –выдающийся древнеримский поэт. До нас дошел корпус в 15 книг эпиграмм. 3 книги объединены в темы, остальные 12 книг представляют собой «классическое эпиграмматическое наследие» Марциала. Из них первые девять написаны и изданы при Домициане. Книги 11 и 12 изданы при Нерве и Траяне; последняя из них прислана в Рим из Испании. Все 12 книг расположены в хронологическом порядке (от 86 года до первых годов II в.). Наряду с традиционным элегическим дистихом поэт использует семь размеров: дактилический гекзаметр, сотадей, фалекейский одиннадцатисложный стих, холиямб, холиямбическую строфу, ямбическую строфу, ямбический сенарий. Творчество поэта, помимо художественного, представляет огромный историко-бытовой интерес (многие аспекты римского быта восстановлены именно по свидетельствам Марциала).
Полное собрание эпиграмм (двуязычное издание) в переводе А.А. Фета увидело свет в 1891 году и никогда более не переиздавалось в России или за ее пределами, хотя, немногочисленные фетовские переводы эпиграмм выходили в середине XX в. в различных антологиях. Уже в советское время последующие переводчики Марциала относились к работе Фета критически, но, критика эта сегодня кажется как минимум малопонятной, если не сказать, предвзятой.
По всей видимости переведенные Фетом, 113 непристойных эпиграмм не вошли в книгу 1891 года по цензурным соображениям. Нецензурные эпиграммы включены в наше издание в новом переводе Г.М. Севера.
Обращаясь к подборке публиковавшейся в интернете (работа переводчика Г.М. Севера) «Марциал не по-детски», видим, что нелицеприятные эпиграммы этого классического автора существуют в переводе Ф.А. Петровского и отчасти в более раннем переложении (1937 г.) Н.И. Шатерникова. Переводы Севера вошли в недавно вышедшую книгу «Поэт великого Города. Полный свод эпиграмм М.В. Марциала» (Книга на Озоне: http://www.ozon.ru/context/detail/id/18628330/).
В двухтомнике Марциала, изданном А. Фетом в 1891 году отсутствуют те самые 113 непристойных эпиграмм по совершенно очевидным соображениям цензуры. Как ни странно, латинские тексты эпиграмм даны в полном объеме. Таким образом, нецензурные стихотворения Марциала в книге сохранены, но, исключены их переводы на русский. По слухам, Фет переложил все 113 эпиграмм, но, сохранились ли они в архивах поэта, неизвестно. Без сомнения, это была так называемая работа - в стол, потехи ради...
Проблема адекватного перевода на русский язык непристойных стихов древнеримских авторов стоит достаточно остро. Традиция заменять непристойности благообразными выдумками имела широкое распространение среди переводчиков 19-го века. Очевидно, что Фет не исключение, но, грешил он этим крайне редко. Переводчики советской эпохи благодаря довольно стремительному развитию разговорного языка в начале 20-го века, получили возможность гораздо ближе подобраться к смыслу непристойных отрывков, перемежая соцреалистические приемы с пошленькими санитарно-бытовыми выражениями. Всякие «жить», «спасть», «наслаждаться», «овладевать», «твое хозяйство», «твое добро», «твои прелести», «мое достоинство», «тереться», «тешиться», «лечь», «возлечь», «облегчиться», «опорожниться» и так далее...
Пользоваться подобными незамысловатыми методами в наше время становится все сложнее, слишком уж накушался читатель, а талантливо заморочить сегодняшнему любителю новых переводов классики голову, как это удавалось в середине 20-го века, например, А. И. Пиотровскому, мало кому под силу хотя бы из-за отсутствия дарования последнего. Таким образом, переводчики либо отказываются от «сомнительных» произведений вовсе, что, по крайней мере, честно, либо впадают в откровенную пошлость, соревнуясь в «смачности» требуемых контекстом высказываний. Третий вариант – откровенная литературщина и мнимое изобретательство...
На этом, казалось бы, самом надежном с эстетической точки зрения, методе, хотелось бы остановиться подробнее. Главная задача лингвиста-изобретателя в данном случае это – поиск малоупотребимых, но, так или иначе подходящих по смыслу слов и выражений, в разговорном языке отсутствующих напрочь. Можно в процессе прибегнуть и к словотворчеству, но, обязательно с изысканной некой подковыркой, и все, чтоб было «как в первый раз», не замылено и «языкасто». Подобная «лингвистическая девственность» не может не пугать ибо каждый переводчик, занимающийся таким нешуточным изобретательством, по логике вещей должен свято верить, что его вариант уже потому только подходит переводимому произведению, что и без него готов «прижиться в родном языке». Не удивительно, что тексты, изобилующие такими языковыми конструкциями погружают в сюрреалистическую атмосферу и вызывают недоумение. Ведь автор явно хотел сказать как-то проще, и «тут ведь имеется ввиду...» Откровенно говоря, любому как-то само собой понятно, что автор оригинала выражался в рассматриваемом случае непристойно, но, если быть еще более точным, выражался так, что адекватный перевод его слов на русский можно сделать только используя нецензурные, бранные выражения.
Всякий хоть сколько-нибудь вменяемый человек знает с детства – ненормативная лексика неуместна или нежелательна там, где она заменяет собой нормальную человеческую речь, но именно по этой причине столь же странными кажутся попытки тружеников переводческого цеха работающих с так называемыми «порнографическими» творениями древнеримских классиков или соответствующими отрывками из более широких их произведений, делать обратное. Это по меньшей мере вводит читателя в заблуждение. В любом случае, каждый переводчик сам выбирает что ему переводить, а читатель, что читать.
Теперь о главном. Уже само то, что жизненный уклад древнего Рима позволял виртуозам латинской поэзии сочинять «порнографические» с нашей точки зрения, но «вольные» или «озорные», как считалось тогда, стихотворения, не впадая в заведомые крайности, говорит далеко не в пользу нашей цивилизованности. Да, Рим был разным, но и мы, пожалуй, не святые, и язык наш богат всем необходимым для правильного перевода на родной язык того, что чудом сохранила для нас История.
г. Москва, декабрь 2011